Пожар в джунглях
Видели ли вы пожар в джунглях? Тот самый, какого цвета у меня машина, только синяя, верно. А я не только видел, я в нем только что поучаствовал. Рассказываю с чистого потока, иначе забуду впечатления.
Началось всё с муравьев. Вернее - с помидоров. Если быть совсем точным - с магазина на шоссе, который держит мама моей соседки, премилая бабулька с чистым русским языком без признаков какого-либо акцента. И варит отличный турецкий кофе в одноименном ему сосуде на маленькой электроплитке, возрастом со свою хозяйку.
По этим двум причинам - кофе и языка - я решил перенести все свои магазинные покупки непосредственно к ней. Цены в округе все плюс-минус одинаковые, и гораздо приятнее тратить деньги в магазине хорошего нечужого человека, чем там, где тебе максимум приветливо улыбнутся и спросят как дела.
Старушка же норовит по гостеприимной привычке еще и бесплатно надавать мне всей нужной еды, от каких попыток я последовательно отказываюсь, бормоча про бизнес есть бизнес, но все равно улыбаюсь глупо Колей, тут уж не удержаться.
И всё равно каждый раз она меня напаивает кофием до кругов в глазах, накармливает какими-то домашними сладостями (Налымов учит писать "сластями", объясняя что "сладости" это про половой секс, а "сласти" - про сахаро-мучные изделия, но я никак не привыкну) домашними сладостями, которые печет и продает тут же между бутылями с кокой-колой и калейдоскопными трубами принглсов. В общем всё по учебнику как раскрутить магазин и обрести постоянных клиентов.
Вчера же за кофе и печеньем, покупателей никого, жара, муха бьется в начисто вымытые окна, хозяйка расспрашивала про мои огородные дела и где и почем я купил помидоровую рассаду. А также нахрена, потому что у нее за магазином этих помидоров как гуталину, и только сегодня (вчера) она посадила семьдесят кустов.
А у меня их на грядке в Верхнем Саду аж десять штук. Причем два уже дали дуба и отказались расти, завяли на корню.
Поэтому, когда старушка сказала, что сейчас принесет мне еще десяток рассадных помидоровых кустов, я даже неособо возражал. В итоге принесла небольшой пакет, и к нему пакетик корней сладкого перца. Сажай не хочу.
Дома разобрал корешки и сел там же. Помидоров было тридцать семь. И девятнадцать перцев. То есть поспали, порыбачили, пописали рассказов - теперь пора заниматься сельским хозяйством. Потому что те десять корешков, что я с горем пополам и мамой посадил в известном Саду, потребовали для посадки грядку два на метр, которую я копал часа наверное три кряду.
Чистый грузинский дёрн глубиной в лопату, камни, перебрать комья земли, попутно насобирать червей на пресловутую рыбалку - разогнулся я тогда, когда при свете луны уже было не отличить червяка от корешка. А местным рыбам корешки не по вкусу.
А тут тридцать семь плюс девятнадцать. Здравствуй, третий трудовой семестр.
Перемножив корни на ометаемую помидорами поверхность, я получил какие-то уже совершенно промышленные площади посадки и заскучал о малой садовой механизации. Потом вспомнил про червей и про рыбалку. Просветлел лицом и взялся с утра за лопату.
Муравьи подкрались настолько незаметно, что первых три укуса я счел за покалывающую травку мне в голую спину - сегодня хоть и пасмурно, но жара за двадцать семь, в футболке много не накопаешь. В штанах кстати тоже, поэтому прикрывшись лесополосой от строгих деревенских нравов я закатал шорты под самую линию бикини, засучил резиновые перчатки, берегя кожу программистских пальцев, и принялся за вскапывание земной коры.
А тут у них оказалось целое гнездо, прямо на месте будущего бычьего сердца, или что там у меня взойдет, если не поленюсь бегать наверх с ведрами воды. Членистоногая армада ползла по моим загорелым ногам наверх к самому сокровенному, и сокровенное уже начало неприятно покалывать под армадовыми челюстями.
Попрыгав пару минут немоскалем и попытавшись стряхнуть муравьев с себя, я был укушен сразу местах в десяти, и обезумев такого контакта с дикой природой, пришел в полное негодование.
А не надо меня есть. Если враг ступил на твою землю с лопатой и помидором - снимись тихонько с места, обсуди положение, проведи референдум - и не мешай сельскохозяйственным начинаниям превосходящего противника. Иначе тебе напомнят судьбу маленькой вьетнамской деревушки.
Про деревушку-то я и вспомнил, будучи укушенным уже раз в двадцатый. Черные пупырчатые твари лезли и лезли по мне вверх, ладно сокровенное, может уже и не пригодится в местных моральных условиях, но в уши-то зачем кусаться.
Чертыхаясь матом на всю деревню я метнулся к Внешней Лестнице, точнее к канистре с топливом, которую наполнил вчера по пути на заправке для разведения костра. Дизтопливо у них закончилось, пришлось залить пять литров девяносто второго, то есть "регуляра" на грузинском языке.
Съедаемый уже по всей поверхности тела, я скачками добежал до канистры, схватил лист бумаги, зажигалку, прибежал со всем этим набором юного пожарника наверх к муравьиному дому профсоюзов - и начал поливать бензином все то место, откуда лезли членистоногие твари. Плодородную грузинскую землю, знаю что идиот.
Потому что раньше в детстве я шутки ради поджигал только лужицу бензина на асфальте. В пятом классе так шутил, там вообще это из самого невинного было. Ну да не мемуары тут у меня. А тут у меня оказалась вместо твердого бензинонепроницаемого асфальтобетона - рыхлая плодородная почва. И сколько у меня в нее влилось того бензина, а также чем я вообще думал, я подумал только тогда, когда оно Полыхнуло.
Брови конечно осыпались наверняка, к зеркалу я еще не подходил, а монитор у меня матовый, слава богу не видно отражения. Аманда Сейфрид с десктопа впрочем смотрит так, будто вместо бровей у меня четвертая стадия химиотерапии, того и гляди перечислит пару сотен на счет свежеиспеченного онкобольного писателя.
И ведь в мстительном раже успел подумать, что не стоит подносить к бензиновому пятну на месте муравьиного славянска зажигалку голой рукой. Нет, поджег бумажку, дождался пока разгорится, кинул направлении главного удара.
Полыхнуло так, что меня не то что обожгло мордой и руками, меня еще и ударной волной колыхнуло. Видимо, пока я лил в землю высокооктановый коктейль, воздух еще и его парами пропитался. Пока-пока, густые брови.
Ладно, загорелось. Горит вместе с муравьями и травой. Смотрю и даже радуюсь, что не надо будет дёрн перебирать, так, веничком пепел смести, чуть перекопать - и можно сажать помидорки. Про муравьев кстати никакого сочувствия в тот момент не было, всё тело зудело от их укусов, я бы их голыми руками передушил. Хотя червей вот жалко.
Смотрю, что-то долго оно горит. Сколько ж я его туда налил. Земля пористая, рыхлая, аккуратнее надо было, да месть застила глаза.
Горит. И хорошо горит. Надо что-то делать.
Сбегал на колонку, принес ведро воды, можно смеяться снова. Потому что учитель физики Николай Петрович нам еще классе в шестом рассказывал, что не тушат капотнинский нефтезавод водой из Москвы-реки, а тушат пеной, пеногенераторами тушат, землей на худой конец закидывают очаг возгорания.
Бензин весело принял в себя ведро воды и вспыхнул с новой силой. Твою мать.
Землей так землей, земли вокруг навалом, лопата под рукой - начал копать и закидывать пламя ее комьями. Фиг знает что там в этом грунте намешано, но бензин сказал "о, еда!" и полыхнул высотой почти мне по пояс.
Что характерно, про чесавшиеся от укусов ноги, не говоря уже об остальном, я забыл тут же. Новая огненная напасть прямо посреди будущего огорода лихо заместила предыдущие переживания, принцип всех шоковых психотерапевтов.
Картина оливковым маслом: примерно метр грузинской земли, года назад столь дружелюбно принявшей российского эимгранта, полыхает пламенем метровой высоты. А по периметру этого метра бегаю я с лопатой и без бровей, весело прихлопывая горящую травку, чтобы не занялись окружающие фруктовые деревья, мне с них еще всю осень кушать.
Минут пять погорело, стало утихать. В самом деле не торф же там в глубине, хотя кто его знает. Утихло, я выдохнул. Вонзил лопату в пепелище, вспомнив что вообще-то я хотел тут перекопать и посадить помидоры. Оторвал ком земли, там что-то капнуло, пахнуло парами бензина - и столб огня взвился прямо мне в шорты между по-крестьянски широко расставленных ног. АаааАААААА!!!!111
С воплем про нам лижут яйца языки костра, я снова метнулся в сторону дома, опять вспомнив Николая Петровича. Что-то у него было там с тем нефтезаводом, не знаю из какого пламени он вынес такие познания, но кроме пеногенераторов он рассказывал притихшим от восторга шестиклашкам, что горящее человеческое тело нужно катать по земле и укрывать ватным одеялом. Дескать, перекрыть ему кислород, оно потухнет само, и может быть даже выживет.
Выжить должна была помидорная будущая грядка, а ватное одеяло точно было на втором этаже. Схватив его на руки, как бутыль самогона из горящей вороньей слободки, я помчался обратно к нефтезаводу. Там уже что-то взрывалось ближе к оливиновому слою.
Кинул прямо в пламя, насыпал сверху земли, отошел подальше. Свежеэпилированные руки нехорошо жглись на выглянувшем солнце.
Наконец всё утихло.
Я принес еще несколько ведер воды, щедро полил бывшее одеяло. Насыпал сверху еще свежей земли. Сел рядом на полупустую канистру, оглядел всё сотворенное за эти бесконечно долгие десять минут.
В принципе получилось не так уж плохо в итоге. Муравьев точно нет. Наглядно убедившись в полном безумии своего нового хозяина, они как в сказке пор черную курицу двинули подземными коридорами в сторону мирных аборигенов. Хуже, если заодно с ними ушли и добрые слепые черви. Одеяло тихонько тлело под грузом земли, пуская струйки дыма, братская могила неизвестному муравью. В шортах нехорошо шуршало, похоже там осталась пара-тройка неуловимых мстителей.
Д и с помидорами еще можно устроить дело. Горка земли на одеяле выглядела вполне плодородной, в отличие от бензинового столба грунта под ним глубиной до скалистых пород.
Если посадить несколько кустов прямо на одеяло, то может что-нибудь и взрастет.
Хозяевам объясню, что это такая новая технология, разновидность гидропоники.
Скажу что в интернете прочитал))
Началось всё с муравьев. Вернее - с помидоров. Если быть совсем точным - с магазина на шоссе, который держит мама моей соседки, премилая бабулька с чистым русским языком без признаков какого-либо акцента. И варит отличный турецкий кофе в одноименном ему сосуде на маленькой электроплитке, возрастом со свою хозяйку.
По этим двум причинам - кофе и языка - я решил перенести все свои магазинные покупки непосредственно к ней. Цены в округе все плюс-минус одинаковые, и гораздо приятнее тратить деньги в магазине хорошего нечужого человека, чем там, где тебе максимум приветливо улыбнутся и спросят как дела.
Старушка же норовит по гостеприимной привычке еще и бесплатно надавать мне всей нужной еды, от каких попыток я последовательно отказываюсь, бормоча про бизнес есть бизнес, но все равно улыбаюсь глупо Колей, тут уж не удержаться.
И всё равно каждый раз она меня напаивает кофием до кругов в глазах, накармливает какими-то домашними сладостями (Налымов учит писать "сластями", объясняя что "сладости" это про половой секс, а "сласти" - про сахаро-мучные изделия, но я никак не привыкну) домашними сладостями, которые печет и продает тут же между бутылями с кокой-колой и калейдоскопными трубами принглсов. В общем всё по учебнику как раскрутить магазин и обрести постоянных клиентов.
Вчера же за кофе и печеньем, покупателей никого, жара, муха бьется в начисто вымытые окна, хозяйка расспрашивала про мои огородные дела и где и почем я купил помидоровую рассаду. А также нахрена, потому что у нее за магазином этих помидоров как гуталину, и только сегодня (вчера) она посадила семьдесят кустов.
А у меня их на грядке в Верхнем Саду аж десять штук. Причем два уже дали дуба и отказались расти, завяли на корню.
Поэтому, когда старушка сказала, что сейчас принесет мне еще десяток рассадных помидоровых кустов, я даже неособо возражал. В итоге принесла небольшой пакет, и к нему пакетик корней сладкого перца. Сажай не хочу.
Дома разобрал корешки и сел там же. Помидоров было тридцать семь. И девятнадцать перцев. То есть поспали, порыбачили, пописали рассказов - теперь пора заниматься сельским хозяйством. Потому что те десять корешков, что я с горем пополам и мамой посадил в известном Саду, потребовали для посадки грядку два на метр, которую я копал часа наверное три кряду.
Чистый грузинский дёрн глубиной в лопату, камни, перебрать комья земли, попутно насобирать червей на пресловутую рыбалку - разогнулся я тогда, когда при свете луны уже было не отличить червяка от корешка. А местным рыбам корешки не по вкусу.
А тут тридцать семь плюс девятнадцать. Здравствуй, третий трудовой семестр.
Перемножив корни на ометаемую помидорами поверхность, я получил какие-то уже совершенно промышленные площади посадки и заскучал о малой садовой механизации. Потом вспомнил про червей и про рыбалку. Просветлел лицом и взялся с утра за лопату.
Муравьи подкрались настолько незаметно, что первых три укуса я счел за покалывающую травку мне в голую спину - сегодня хоть и пасмурно, но жара за двадцать семь, в футболке много не накопаешь. В штанах кстати тоже, поэтому прикрывшись лесополосой от строгих деревенских нравов я закатал шорты под самую линию бикини, засучил резиновые перчатки, берегя кожу программистских пальцев, и принялся за вскапывание земной коры.
А тут у них оказалось целое гнездо, прямо на месте будущего бычьего сердца, или что там у меня взойдет, если не поленюсь бегать наверх с ведрами воды. Членистоногая армада ползла по моим загорелым ногам наверх к самому сокровенному, и сокровенное уже начало неприятно покалывать под армадовыми челюстями.
Попрыгав пару минут немоскалем и попытавшись стряхнуть муравьев с себя, я был укушен сразу местах в десяти, и обезумев такого контакта с дикой природой, пришел в полное негодование.
А не надо меня есть. Если враг ступил на твою землю с лопатой и помидором - снимись тихонько с места, обсуди положение, проведи референдум - и не мешай сельскохозяйственным начинаниям превосходящего противника. Иначе тебе напомнят судьбу маленькой вьетнамской деревушки.
Про деревушку-то я и вспомнил, будучи укушенным уже раз в двадцатый. Черные пупырчатые твари лезли и лезли по мне вверх, ладно сокровенное, может уже и не пригодится в местных моральных условиях, но в уши-то зачем кусаться.
Чертыхаясь матом на всю деревню я метнулся к Внешней Лестнице, точнее к канистре с топливом, которую наполнил вчера по пути на заправке для разведения костра. Дизтопливо у них закончилось, пришлось залить пять литров девяносто второго, то есть "регуляра" на грузинском языке.
Съедаемый уже по всей поверхности тела, я скачками добежал до канистры, схватил лист бумаги, зажигалку, прибежал со всем этим набором юного пожарника наверх к муравьиному дому профсоюзов - и начал поливать бензином все то место, откуда лезли членистоногие твари. Плодородную грузинскую землю, знаю что идиот.
Потому что раньше в детстве я шутки ради поджигал только лужицу бензина на асфальте. В пятом классе так шутил, там вообще это из самого невинного было. Ну да не мемуары тут у меня. А тут у меня оказалась вместо твердого бензинонепроницаемого асфальтобетона - рыхлая плодородная почва. И сколько у меня в нее влилось того бензина, а также чем я вообще думал, я подумал только тогда, когда оно Полыхнуло.
Брови конечно осыпались наверняка, к зеркалу я еще не подходил, а монитор у меня матовый, слава богу не видно отражения. Аманда Сейфрид с десктопа впрочем смотрит так, будто вместо бровей у меня четвертая стадия химиотерапии, того и гляди перечислит пару сотен на счет свежеиспеченного онкобольного писателя.
И ведь в мстительном раже успел подумать, что не стоит подносить к бензиновому пятну на месте муравьиного славянска зажигалку голой рукой. Нет, поджег бумажку, дождался пока разгорится, кинул направлении главного удара.
Полыхнуло так, что меня не то что обожгло мордой и руками, меня еще и ударной волной колыхнуло. Видимо, пока я лил в землю высокооктановый коктейль, воздух еще и его парами пропитался. Пока-пока, густые брови.
Ладно, загорелось. Горит вместе с муравьями и травой. Смотрю и даже радуюсь, что не надо будет дёрн перебирать, так, веничком пепел смести, чуть перекопать - и можно сажать помидорки. Про муравьев кстати никакого сочувствия в тот момент не было, всё тело зудело от их укусов, я бы их голыми руками передушил. Хотя червей вот жалко.
Смотрю, что-то долго оно горит. Сколько ж я его туда налил. Земля пористая, рыхлая, аккуратнее надо было, да месть застила глаза.
Горит. И хорошо горит. Надо что-то делать.
Сбегал на колонку, принес ведро воды, можно смеяться снова. Потому что учитель физики Николай Петрович нам еще классе в шестом рассказывал, что не тушат капотнинский нефтезавод водой из Москвы-реки, а тушат пеной, пеногенераторами тушат, землей на худой конец закидывают очаг возгорания.
Бензин весело принял в себя ведро воды и вспыхнул с новой силой. Твою мать.
Землей так землей, земли вокруг навалом, лопата под рукой - начал копать и закидывать пламя ее комьями. Фиг знает что там в этом грунте намешано, но бензин сказал "о, еда!" и полыхнул высотой почти мне по пояс.
Что характерно, про чесавшиеся от укусов ноги, не говоря уже об остальном, я забыл тут же. Новая огненная напасть прямо посреди будущего огорода лихо заместила предыдущие переживания, принцип всех шоковых психотерапевтов.
Картина оливковым маслом: примерно метр грузинской земли, года назад столь дружелюбно принявшей российского эимгранта, полыхает пламенем метровой высоты. А по периметру этого метра бегаю я с лопатой и без бровей, весело прихлопывая горящую травку, чтобы не занялись окружающие фруктовые деревья, мне с них еще всю осень кушать.
Минут пять погорело, стало утихать. В самом деле не торф же там в глубине, хотя кто его знает. Утихло, я выдохнул. Вонзил лопату в пепелище, вспомнив что вообще-то я хотел тут перекопать и посадить помидоры. Оторвал ком земли, там что-то капнуло, пахнуло парами бензина - и столб огня взвился прямо мне в шорты между по-крестьянски широко расставленных ног. АаааАААААА!!!!111
С воплем про нам лижут яйца языки костра, я снова метнулся в сторону дома, опять вспомнив Николая Петровича. Что-то у него было там с тем нефтезаводом, не знаю из какого пламени он вынес такие познания, но кроме пеногенераторов он рассказывал притихшим от восторга шестиклашкам, что горящее человеческое тело нужно катать по земле и укрывать ватным одеялом. Дескать, перекрыть ему кислород, оно потухнет само, и может быть даже выживет.
Выжить должна была помидорная будущая грядка, а ватное одеяло точно было на втором этаже. Схватив его на руки, как бутыль самогона из горящей вороньей слободки, я помчался обратно к нефтезаводу. Там уже что-то взрывалось ближе к оливиновому слою.
Кинул прямо в пламя, насыпал сверху земли, отошел подальше. Свежеэпилированные руки нехорошо жглись на выглянувшем солнце.
Наконец всё утихло.
Я принес еще несколько ведер воды, щедро полил бывшее одеяло. Насыпал сверху еще свежей земли. Сел рядом на полупустую канистру, оглядел всё сотворенное за эти бесконечно долгие десять минут.
В принципе получилось не так уж плохо в итоге. Муравьев точно нет. Наглядно убедившись в полном безумии своего нового хозяина, они как в сказке пор черную курицу двинули подземными коридорами в сторону мирных аборигенов. Хуже, если заодно с ними ушли и добрые слепые черви. Одеяло тихонько тлело под грузом земли, пуская струйки дыма, братская могила неизвестному муравью. В шортах нехорошо шуршало, похоже там осталась пара-тройка неуловимых мстителей.
Д и с помидорами еще можно устроить дело. Горка земли на одеяле выглядела вполне плодородной, в отличие от бензинового столба грунта под ним глубиной до скалистых пород.
Если посадить несколько кустов прямо на одеяло, то может что-нибудь и взрастет.
Хозяевам объясню, что это такая новая технология, разновидность гидропоники.
Скажу что в интернете прочитал))