Дома лучше
По визовой надобности прокатился в Азербайджан - поставить на границе штампик в паспорт и обеспечить себе еще год беззаботной грузинской жизни по новому закону.
Выбор был или к ним, или к армянам. Поразмыслив, решил к правоверным, в их госструктурах по слухам и порядка побольше, и нет нынешней ереванской заварушки. Мало ли что там нынче на границе.
Нашел стоянку маршруток в Ортачале, проторчал на солнце полчаса - ни одной поклевки кроме снующих таксистов. Хотел было уже плюнуть и шикануть за 25 лари, но тут аллах услышал мои молитвы и подогнал двух своих воинов.
Воины были юны, бородаты, мрачны лицом как и подобает мусульманину, и столь же подобающе не знавшие ни грузинского, ни русского, ни английского. В итоге вдвоем с таксистом уломали правоверных на десятку с носа и оставшуюся пятерку с меня, загрузились и рванули в сторону мекки.
Дорога там конечно не та, что между Поти и Батуми. Выжженная земля, приземистые покатые горы, степь да ковыль до самой до зари. Веселый грузинский пограничник шлепнул свою печать, пара сотен метров пешком к его соседу, салям алейкум, да-да, гамарджоба.
Вышел на мусульманскую сторону с выражением лица как у тех пингвинов, что всю жизнь хотели в Антарктиду и вот приехали. Постоял, поозирался. Солнце, пекло, таксисты, степь. Спросил ради интереса почем белоснежный лайнер до Баку - десять манат, двадцать лари. А ехать сколько? - Часов десять. По манату в час, стало быть. Купил бутылку воды и пошел обратно.
- Что, не понравилось? - спросил всё тот же пограничник на грузинской стороне, шлепая штамп о въезде рядом со своим же, шлепнутым десять минут назад.
- Не, - улыбнулся ему, - дома лучше.
Выбор был или к ним, или к армянам. Поразмыслив, решил к правоверным, в их госструктурах по слухам и порядка побольше, и нет нынешней ереванской заварушки. Мало ли что там нынче на границе.
Нашел стоянку маршруток в Ортачале, проторчал на солнце полчаса - ни одной поклевки кроме снующих таксистов. Хотел было уже плюнуть и шикануть за 25 лари, но тут аллах услышал мои молитвы и подогнал двух своих воинов.
Воины были юны, бородаты, мрачны лицом как и подобает мусульманину, и столь же подобающе не знавшие ни грузинского, ни русского, ни английского. В итоге вдвоем с таксистом уломали правоверных на десятку с носа и оставшуюся пятерку с меня, загрузились и рванули в сторону мекки.
Дорога там конечно не та, что между Поти и Батуми. Выжженная земля, приземистые покатые горы, степь да ковыль до самой до зари. Веселый грузинский пограничник шлепнул свою печать, пара сотен метров пешком к его соседу, салям алейкум, да-да, гамарджоба.
Вышел на мусульманскую сторону с выражением лица как у тех пингвинов, что всю жизнь хотели в Антарктиду и вот приехали. Постоял, поозирался. Солнце, пекло, таксисты, степь. Спросил ради интереса почем белоснежный лайнер до Баку - десять манат, двадцать лари. А ехать сколько? - Часов десять. По манату в час, стало быть. Купил бутылку воды и пошел обратно.
- Что, не понравилось? - спросил всё тот же пограничник на грузинской стороне, шлепая штамп о въезде рядом со своим же, шлепнутым десять минут назад.
- Не, - улыбнулся ему, - дома лучше.