Стритрейсеры
- Завтра на гонки идешь? - спросил сосед, принимая ключ на восемнадцать.
- Гонки? Иду конечно.
- Великоват. Дай на шестнадцать.
Я поковырялся во внутренностях ящика с инструментами, нашел на шестнадцать, сунул в темную от масла соседову руку. Рука снова исчезла под трактором.
- Только вот узнаю что за гонки и где. И на чем.
- Внизу в деревне. У школы. На тракторах. Приходи.
То есть тут еще и на тракторах гоняются, подумал я про себя. Ну правильно, неудивительно. На чем же еще, как не на них. Не на восьмых же "эво" с двойными турбинами. Логично. Надо идти.
Всю грузовую и разъездную работу у нас в деревне делают на тракторах Т-16 харьковского завода самоходных шасси. Это такая с виду смешная помесь кузнечика с головастиком. Сзади кабинка на одного человека, спереди кузов с бортами. Колеса в рост тракториста около кабины, ведущие стало быть. А рулевые - впереди, маленькие как у легковушки. Выглядит точно кузнечиком, коленками назад.
За кабиной у него двухтактный дизель в шестнадцать сил, простой как револьвер. И так же легко разбирающийся чуть ли не на атомы, а потом собирающийся снова наощупь. И стреляет соляркой очень похоже. Хорошая безотказная игрушка, в Харькове их наклепали сотни тысяч. А теперь на них катается вся сельская Грузия.
Особенно по осени. Главная задача октября здесь - вывезти с кукурузных полей всю эту выросшую за лето кукурузу, основной корм каждой местной семьи на долгую зиму. Дров привезти опять же. Мандарины вывезти из садов.
Летом же работы тракторам немного. Стоят под навесами полуразобранные, ждут страды. Хозяева в них ковыряются, детали меняют, чинят перед сезоном.
Вот и мой сосед, тот что справа, всю последнюю неделю посвятил своему головастику. Заведет, выкатится со двора, развернется веером, снова закатит. Двигатель стрекочет, двор в сизых выхлопах, тормоза скрипят - хороша игрушка.
В субботу позвал полюбоваться на обновку - новый с иголочки кузов, привезенный из города. Сверкает краской, поднимается-опускается на кнопке, блестит гидроцилиндром на солнце.
Пока его вдвоем собрали, отрегулировали, опробовали подъем-опускание, сняли и отволокли в сарай - солнце успело сесть за горы, стемнело. Выпили вина на крыльце.
- Завтра веселый день будет. - сообщил Шота, разливая по стаканам.
- Воскресенье? Выходной?
- Гонки на тракторах, внизу в деревне.
- ??
- Каждую осень устраиваем, перед уборкой. Приходи, посмотришь. Весело.
- Что, и ты тоже будешь участвовать??
- Нет, куда мне. Я уже старый. Сын поедет.
- Ну давай тогда, за его победу.
- Гаумарджос.
Понятно что пропустить такое зрелище было невозможно. Полночи я предвкушал и читал википедию про тракторные гонки. Оказывается, там история чуть ли не с сороковых годов. Состязания, заезды, тюнинг, призы! Красота! Перед сном не удержался и пересмотрел четвертый "Форсаж". Остаток ночи снились дымящиеся покрышки и азотные ускорители. С рассветом поехал к школе.
Народу в восемь утра у нее оказалось чуть ли не полдеревни. Вообще тут рано просыпаются, сельская привычка, у коров опять же нет выходных.
Два заведенных кузнечика уже стояли на дороге, подрагивая и пуская сизый дым. Узнать их было трудно - ни кузова, ни даже кабины. "Видимо чтобы не помялись если что", решил я. Голые колеса без крыльев, трубчатая рама, сиденье и двигатель - вот и весь гоночный болид. У байкеров этот стиль называется, кажется, "нэйкед".
Позади первых двух - еще шесть таратаек, заглушенных. Заезды стало быть парные. Стритрейсерская классика, ага.
Тем временем толпа селян зашумела при виде пилотов формулы Т-16, семерых довольно молодых местных парнишек, некоторых я знал в лицо. Восьмому "парню" на вид было лет семьдесят.
- Это кто? - показал я на него пальцем знакомому мужику.
- А, это Дато. У него внук в Батуми, не смог приехать, работает сегодня.
- Так он вместо внука сам поедет?
- Ну да. Не переживай, он хорошо водит.
- Да, но...
В этот момент два первых трактора взревели движками, окутались клубами дыма. Вышедшая перед ними тетушка - я узнал хозяйку местного магазинчика - махнула платком. Вместе с ее взмахом хрустнули коробки передач, крутнулись огромные колеса, кузнечики понеслись по дороге. Судья - муж хозяйки - засек время.
- Тут два этапа. - Перекрикивая гул удалявшихся моторов пояснял мой знакомый. - Первая половина по дороге, вторая по полю.
- А далеко?
- Во-о-он, видишь шест на поле? - он махнул рукой вниз и вперед, к реке, - Там разворот, и обратно.
На дикой скорости километров тридцать в час два трактора унеслись в сторону шеста. Развернулись и поскакали обратно. По мере их приближения нарастал и гул зрителей. Наконец с визгом и скрежетом тормозов они прикатились к финишу, обдав всех облаком пыли из-под колес.
- Шесть минут двадцать секунд! - объявил дядька с часами и написал на столбе мелом.
Затем последовала еще пара и еще. Наконец, остались только двое. Сын моего соседа, длинный и нескладный, с большими крестянскими руками на дрожащем руле своего болида. И тот самый Дато, внук которого застрял в городе. Дед за внука стало быть.
- Слушай, а какой приз будет? - спросил я своего знакомого.
- За что? - обернулся тот.
- Ну за победу? Это же гонки? Для азарта же надо?
- А, это. Да никакого приза, тут не за приз катаются. Весело просто.
- Ну какой-нибудь стимул же должен быть? За что гоняться?
- Стимула нет, ну есть традиция. Тот у кого худшее время - всех угощает.
- Вот, а ты говоришь, нет. Отличный стимул!
Дато наконец забрался не без труда в свое сиденье, завел двигатель, послушал его рокот, довольно кивнул сам себе. Тетка с платком вышла на дорогу. Юный датов соперник перегазовал, выжал сцепление, воткнул передачу.
Взмах платка, рев мотора, молодой помчался по дороге. Старик же неспеша покатился вперед, посматривая на кочки и ямки. Столь же плавно он доехал до поля, прошел по нему до разворотного шеста - молодой к тому времени уже мчался обратно к школе, поднимая тучи пыли и камней из-под колес. Финишировав - "четыре тридцать!", объявил судья - соседский сын выскочил из кабины с улыбкой победителя.
Тем временем Дато наконец развернулся далеко в поле, всё так же неторопливо поехал обратно, выбрался на дорогу. Подкатил к финишу и заглушил мотор. Медленно спустился на землю.
И под гул толпы вынес из кабины огромную стеклянную бутыль с вином. Которая, оказывается, ехала вместе с ним по дороге, по полю, вокруг шеста, вернулась обратно к школе не треснув и не пролившись.
Старик поставил ее на стол, сел рядом, оглядел своих соперников, и произнес:
- Ну что, гонщики. Угощаю!
- Гонки? Иду конечно.
- Великоват. Дай на шестнадцать.
Я поковырялся во внутренностях ящика с инструментами, нашел на шестнадцать, сунул в темную от масла соседову руку. Рука снова исчезла под трактором.
- Только вот узнаю что за гонки и где. И на чем.
- Внизу в деревне. У школы. На тракторах. Приходи.
То есть тут еще и на тракторах гоняются, подумал я про себя. Ну правильно, неудивительно. На чем же еще, как не на них. Не на восьмых же "эво" с двойными турбинами. Логично. Надо идти.
Всю грузовую и разъездную работу у нас в деревне делают на тракторах Т-16 харьковского завода самоходных шасси. Это такая с виду смешная помесь кузнечика с головастиком. Сзади кабинка на одного человека, спереди кузов с бортами. Колеса в рост тракториста около кабины, ведущие стало быть. А рулевые - впереди, маленькие как у легковушки. Выглядит точно кузнечиком, коленками назад.
За кабиной у него двухтактный дизель в шестнадцать сил, простой как револьвер. И так же легко разбирающийся чуть ли не на атомы, а потом собирающийся снова наощупь. И стреляет соляркой очень похоже. Хорошая безотказная игрушка, в Харькове их наклепали сотни тысяч. А теперь на них катается вся сельская Грузия.
Особенно по осени. Главная задача октября здесь - вывезти с кукурузных полей всю эту выросшую за лето кукурузу, основной корм каждой местной семьи на долгую зиму. Дров привезти опять же. Мандарины вывезти из садов.
Летом же работы тракторам немного. Стоят под навесами полуразобранные, ждут страды. Хозяева в них ковыряются, детали меняют, чинят перед сезоном.
Вот и мой сосед, тот что справа, всю последнюю неделю посвятил своему головастику. Заведет, выкатится со двора, развернется веером, снова закатит. Двигатель стрекочет, двор в сизых выхлопах, тормоза скрипят - хороша игрушка.
В субботу позвал полюбоваться на обновку - новый с иголочки кузов, привезенный из города. Сверкает краской, поднимается-опускается на кнопке, блестит гидроцилиндром на солнце.
Пока его вдвоем собрали, отрегулировали, опробовали подъем-опускание, сняли и отволокли в сарай - солнце успело сесть за горы, стемнело. Выпили вина на крыльце.
- Завтра веселый день будет. - сообщил Шота, разливая по стаканам.
- Воскресенье? Выходной?
- Гонки на тракторах, внизу в деревне.
- ??
- Каждую осень устраиваем, перед уборкой. Приходи, посмотришь. Весело.
- Что, и ты тоже будешь участвовать??
- Нет, куда мне. Я уже старый. Сын поедет.
- Ну давай тогда, за его победу.
- Гаумарджос.
Понятно что пропустить такое зрелище было невозможно. Полночи я предвкушал и читал википедию про тракторные гонки. Оказывается, там история чуть ли не с сороковых годов. Состязания, заезды, тюнинг, призы! Красота! Перед сном не удержался и пересмотрел четвертый "Форсаж". Остаток ночи снились дымящиеся покрышки и азотные ускорители. С рассветом поехал к школе.
Народу в восемь утра у нее оказалось чуть ли не полдеревни. Вообще тут рано просыпаются, сельская привычка, у коров опять же нет выходных.
Два заведенных кузнечика уже стояли на дороге, подрагивая и пуская сизый дым. Узнать их было трудно - ни кузова, ни даже кабины. "Видимо чтобы не помялись если что", решил я. Голые колеса без крыльев, трубчатая рама, сиденье и двигатель - вот и весь гоночный болид. У байкеров этот стиль называется, кажется, "нэйкед".
Позади первых двух - еще шесть таратаек, заглушенных. Заезды стало быть парные. Стритрейсерская классика, ага.
Тем временем толпа селян зашумела при виде пилотов формулы Т-16, семерых довольно молодых местных парнишек, некоторых я знал в лицо. Восьмому "парню" на вид было лет семьдесят.
- Это кто? - показал я на него пальцем знакомому мужику.
- А, это Дато. У него внук в Батуми, не смог приехать, работает сегодня.
- Так он вместо внука сам поедет?
- Ну да. Не переживай, он хорошо водит.
- Да, но...
В этот момент два первых трактора взревели движками, окутались клубами дыма. Вышедшая перед ними тетушка - я узнал хозяйку местного магазинчика - махнула платком. Вместе с ее взмахом хрустнули коробки передач, крутнулись огромные колеса, кузнечики понеслись по дороге. Судья - муж хозяйки - засек время.
- Тут два этапа. - Перекрикивая гул удалявшихся моторов пояснял мой знакомый. - Первая половина по дороге, вторая по полю.
- А далеко?
- Во-о-он, видишь шест на поле? - он махнул рукой вниз и вперед, к реке, - Там разворот, и обратно.
На дикой скорости километров тридцать в час два трактора унеслись в сторону шеста. Развернулись и поскакали обратно. По мере их приближения нарастал и гул зрителей. Наконец с визгом и скрежетом тормозов они прикатились к финишу, обдав всех облаком пыли из-под колес.
- Шесть минут двадцать секунд! - объявил дядька с часами и написал на столбе мелом.
Затем последовала еще пара и еще. Наконец, остались только двое. Сын моего соседа, длинный и нескладный, с большими крестянскими руками на дрожащем руле своего болида. И тот самый Дато, внук которого застрял в городе. Дед за внука стало быть.
- Слушай, а какой приз будет? - спросил я своего знакомого.
- За что? - обернулся тот.
- Ну за победу? Это же гонки? Для азарта же надо?
- А, это. Да никакого приза, тут не за приз катаются. Весело просто.
- Ну какой-нибудь стимул же должен быть? За что гоняться?
- Стимула нет, ну есть традиция. Тот у кого худшее время - всех угощает.
- Вот, а ты говоришь, нет. Отличный стимул!
Дато наконец забрался не без труда в свое сиденье, завел двигатель, послушал его рокот, довольно кивнул сам себе. Тетка с платком вышла на дорогу. Юный датов соперник перегазовал, выжал сцепление, воткнул передачу.
Взмах платка, рев мотора, молодой помчался по дороге. Старик же неспеша покатился вперед, посматривая на кочки и ямки. Столь же плавно он доехал до поля, прошел по нему до разворотного шеста - молодой к тому времени уже мчался обратно к школе, поднимая тучи пыли и камней из-под колес. Финишировав - "четыре тридцать!", объявил судья - соседский сын выскочил из кабины с улыбкой победителя.
Тем временем Дато наконец развернулся далеко в поле, всё так же неторопливо поехал обратно, выбрался на дорогу. Подкатил к финишу и заглушил мотор. Медленно спустился на землю.
И под гул толпы вынес из кабины огромную стеклянную бутыль с вином. Которая, оказывается, ехала вместе с ним по дороге, по полю, вокруг шеста, вернулась обратно к школе не треснув и не пролившись.
Старик поставил ее на стол, сел рядом, оглядел своих соперников, и произнес:
- Ну что, гонщики. Угощаю!