В который раз - логистика, Крымская.
От Джона Рикарда.
Начав войну в марте 1854 года и англичане, и французы с удивлением обнаружили, что новая война совершенно отличается от войн времен Наполеона, в частности - от высадок на Пиренейском полуострове, так и в Нидерландах, которые произошли около сорока лет назад.
Во-первых, новейшие дульнозарядные нарезные мушкеты, такие как французский образец 1851 Minié и британский образец 1853 Enfield, имели более высокую скорострельность, чем гладкоствольные мушкеты, такие как Brown Bess .и, таким образом, это оказало дополнительную нагрузку на систему логистики в отношении пополнения запасов боеприпасов. (Macksey, 1989) Кроме того, ситуация осложнялась, по мнению британцев, тем, что широко использовалось более одного вида стрелкового оружия, что усугубляло проблемы со снабжением, с которыми столкнулась британская армия во время Крымской войны, .
«В мушкете образца 1842 года для ствола калибра .753 использовалась круглая свинцовая пуля, в то время как для винтовки Minie образца 1851 требовалась коническая пуля калибра .702. Добавление мушкета образца 1853 года вызвало потребность в меньших свинцовых пулях калибра .577». (Хендерсон ).
Во-вторых, разрывные снаряды, используемые в современной артиллерии, в отличие от пушечных ядер, нельзя было собирать на поле боя для повторного использования, их надо было везти из Англии или Франции.
В-третьих, вооруженные силы как Великобритании, так и Франции имели в своем распоряжении как пароходы, так и железные дороги,
«... которые не только доставляли людей, коней, артиллерию на высокой скорости в большом количестве, но также ускоряли отправку информации и приказов - последняя функция дополнялась симплексными (односторонними) телеграфными сетями по мере их распространения по Европе, делает семафорные станции устаревшими». (Макси, 1989, стр. 9). А это, кроме пользы, принесло и вред, так как политики постоянно слали твиты телеграфных сообщений в войска, пытаясь из Лондона или Парижа рулить ходом боевых действий.
Кроме того, в Англии из соображений экономии и погони за популярностью распустили эффективную и действенную систему снабжения, созданную во время наполеоновских войн, особенно во время кампаний в Португалии и Испании, и позволили Комиссариату (который руководил системой снабжения) прийти в упадок.
Проблема заключалась (и до сих пор заключается) в том, что всякий раз, когда военные организации оказываются под финансовым прессом, всегда, во всех без исключения странах, возникает соблазн непропорционально сократить и пустить под нож именно силы боевого обеспечения, а не боевые части или вооружения.
Особенно это касается английской армии, где род войск, как правило, основан на «полковой» системе и где «полки» обычно имеют больше политическое влияние, чем технические или вспомогательные службы.
Ко времени Крымской войны службы поддержки и тылового обеспечения (так называемый «хвост», ну или охвостье) потеряли свои позиции как на суше, так и на море из-за почти полной нехватки обученных логистов.
Мобилизация войск, техники и припасов, а также организация транспортных средств для их переброски на дальний театр военных действий возлагалась на небольшую группу администраторов, не имеющих практического опыта. Естественно, последовали хаос и катастрофическая нехватка всего, хотя, к её чести, армия действительно зафрахтовала несколько быстрых пароходов с P&O Line для перевозки людей, снаряжения и лошадей в Скутари, Варну и Крым. (Макси, 1989)
Однако для решения проблем, связанных с тыловым обеспечением операций на Крымском полуострове, потребовалось гораздо больше времени, поскольку «не могло быть систематической и организованной работы, пока Комиссариат не был должным образом укомплектован персоналом и не было создано того, что позже стало известно как Корпус наземного транспорта». (Macksey, 1989, стр. 12).
Бюрократические правила и межведомственное соперничество препятствовали эффективному сотрудничеству Комиссариата и Корпуса наземного транспорта. Кадровое обеспечение оставалось проблемой, поскольку многие из призванных сотрудников редко были опытными, энергичными, компетентными или даже обученными.
По сути ситуацию спас один человек, полковник Уильям МакМердо (McMurdo), который организовал открытие агентств по всему Ближнему Востоку для покупки мулов, и после прибытия достаточного количества офицеров, МакМердо принял командование транспортным отделом Комиссариата.
Он также руководил очисткой порта Балаклавы и строительством легкорельсового транспорта к линии фронта с помощью как гражданских подрядчиков, так и военных инженеров.
К концу войны склады сухопутного транспортного корпуса имели трехдневный паек для 58 000 военнослужащих и 30 000 лошадей, 200 патронов на человека для 36 000 человек и 2 500 человек в машинах скорой помощи.
Но... Как только кончилась Крымская, службу логистики сразу же распустили.
«В августе 1856 г. Сухопутный транспортный корпус был переименован в Военно-транспортный отдел и сокращен в 30 раз, теперь он позиционировался только как основа для транспортного обеспечения развертываемой когда-нибудь армии, и все старые беды сразу вернулись. Уильям Кодрингтон категорически протестовал против этого, говоря, что такого маленького отдела хватит только на снабжение дивизии». (Саттон, 1998, стр. 13-14)
«... немедленные последствия продемонстрировали, насколько неисправимы были правительства, ставящие краткосрочную экономию выше долгосрочной осторожности... например, для британского правительства было явно нелепо упразднить сухопутный транспортный корпус (который когда-то состоял из 14 000 человек и 28 000 животных) в 1857 году и косметически переименовать его в «Военно-транспортный отдел» с возможностью снабжения только одной дивизии британской армии». (Макси, 1989, стр. 13)
Как прямое следствие, когда в апреле 1857 года вспыхнул мятеж в Индии, пришлось организовать отчаянный поиск квалифицированных специалистов по логистике, многие из которых разъехались после увольнения из армии. (Макси, 1989)
Начав войну в марте 1854 года и англичане, и французы с удивлением обнаружили, что новая война совершенно отличается от войн времен Наполеона, в частности - от высадок на Пиренейском полуострове, так и в Нидерландах, которые произошли около сорока лет назад.
Во-первых, новейшие дульнозарядные нарезные мушкеты, такие как французский образец 1851 Minié и британский образец 1853 Enfield, имели более высокую скорострельность, чем гладкоствольные мушкеты, такие как Brown Bess .и, таким образом, это оказало дополнительную нагрузку на систему логистики в отношении пополнения запасов боеприпасов. (Macksey, 1989) Кроме того, ситуация осложнялась, по мнению британцев, тем, что широко использовалось более одного вида стрелкового оружия, что усугубляло проблемы со снабжением, с которыми столкнулась британская армия во время Крымской войны, .
«В мушкете образца 1842 года для ствола калибра .753 использовалась круглая свинцовая пуля, в то время как для винтовки Minie образца 1851 требовалась коническая пуля калибра .702. Добавление мушкета образца 1853 года вызвало потребность в меньших свинцовых пулях калибра .577». (Хендерсон ).
Во-вторых, разрывные снаряды, используемые в современной артиллерии, в отличие от пушечных ядер, нельзя было собирать на поле боя для повторного использования, их надо было везти из Англии или Франции.
В-третьих, вооруженные силы как Великобритании, так и Франции имели в своем распоряжении как пароходы, так и железные дороги,
«... которые не только доставляли людей, коней, артиллерию на высокой скорости в большом количестве, но также ускоряли отправку информации и приказов - последняя функция дополнялась симплексными (односторонними) телеграфными сетями по мере их распространения по Европе, делает семафорные станции устаревшими». (Макси, 1989, стр. 9). А это, кроме пользы, принесло и вред, так как политики постоянно слали твиты телеграфных сообщений в войска, пытаясь из Лондона или Парижа рулить ходом боевых действий.
Кроме того, в Англии из соображений экономии и погони за популярностью распустили эффективную и действенную систему снабжения, созданную во время наполеоновских войн, особенно во время кампаний в Португалии и Испании, и позволили Комиссариату (который руководил системой снабжения) прийти в упадок.
Проблема заключалась (и до сих пор заключается) в том, что всякий раз, когда военные организации оказываются под финансовым прессом, всегда, во всех без исключения странах, возникает соблазн непропорционально сократить и пустить под нож именно силы боевого обеспечения, а не боевые части или вооружения.
Особенно это касается английской армии, где род войск, как правило, основан на «полковой» системе и где «полки» обычно имеют больше политическое влияние, чем технические или вспомогательные службы.
Ко времени Крымской войны службы поддержки и тылового обеспечения (так называемый «хвост», ну или охвостье) потеряли свои позиции как на суше, так и на море из-за почти полной нехватки обученных логистов.
Мобилизация войск, техники и припасов, а также организация транспортных средств для их переброски на дальний театр военных действий возлагалась на небольшую группу администраторов, не имеющих практического опыта. Естественно, последовали хаос и катастрофическая нехватка всего, хотя, к её чести, армия действительно зафрахтовала несколько быстрых пароходов с P&O Line для перевозки людей, снаряжения и лошадей в Скутари, Варну и Крым. (Макси, 1989)
Однако для решения проблем, связанных с тыловым обеспечением операций на Крымском полуострове, потребовалось гораздо больше времени, поскольку «не могло быть систематической и организованной работы, пока Комиссариат не был должным образом укомплектован персоналом и не было создано того, что позже стало известно как Корпус наземного транспорта». (Macksey, 1989, стр. 12).
Бюрократические правила и межведомственное соперничество препятствовали эффективному сотрудничеству Комиссариата и Корпуса наземного транспорта. Кадровое обеспечение оставалось проблемой, поскольку многие из призванных сотрудников редко были опытными, энергичными, компетентными или даже обученными.
По сути ситуацию спас один человек, полковник Уильям МакМердо (McMurdo), который организовал открытие агентств по всему Ближнему Востоку для покупки мулов, и после прибытия достаточного количества офицеров, МакМердо принял командование транспортным отделом Комиссариата.
Он также руководил очисткой порта Балаклавы и строительством легкорельсового транспорта к линии фронта с помощью как гражданских подрядчиков, так и военных инженеров.
К концу войны склады сухопутного транспортного корпуса имели трехдневный паек для 58 000 военнослужащих и 30 000 лошадей, 200 патронов на человека для 36 000 человек и 2 500 человек в машинах скорой помощи.
Но... Как только кончилась Крымская, службу логистики сразу же распустили.
«В августе 1856 г. Сухопутный транспортный корпус был переименован в Военно-транспортный отдел и сокращен в 30 раз, теперь он позиционировался только как основа для транспортного обеспечения развертываемой когда-нибудь армии, и все старые беды сразу вернулись. Уильям Кодрингтон категорически протестовал против этого, говоря, что такого маленького отдела хватит только на снабжение дивизии». (Саттон, 1998, стр. 13-14)
«... немедленные последствия продемонстрировали, насколько неисправимы были правительства, ставящие краткосрочную экономию выше долгосрочной осторожности... например, для британского правительства было явно нелепо упразднить сухопутный транспортный корпус (который когда-то состоял из 14 000 человек и 28 000 животных) в 1857 году и косметически переименовать его в «Военно-транспортный отдел» с возможностью снабжения только одной дивизии британской армии». (Макси, 1989, стр. 13)
Как прямое следствие, когда в апреле 1857 года вспыхнул мятеж в Индии, пришлось организовать отчаянный поиск квалифицированных специалистов по логистике, многие из которых разъехались после увольнения из армии. (Макси, 1989)