После Египта.
Надо сказать, что вторжение Наполеона в Египет больше всего напугало не Англию, а ОИК, и именно ОИК во всех последующих событиях сделала жупел сухопутного вторжения Франции в Индию идеей фикс.
Но новый виток страхов последовал в 1805 году, когда шах Персии Фатх Али Шах Каджар обратился к Франции за военной помощью против Российской империи. Дело в том, что в 1804 году началась очередная русско-персидская война, и Цицианов осадил Эривань, Каспийская флотилия взяла Баку, и закавказские провинции Персии начали таять как снег на солнце.
И в 1805 году Наполеон отправил в Персию двух послов, одним из которых был Пьер Амаде Жобер. Шах был впечатлен победами Наполеона в Европе и согласился послать посланника.
В свою очередь персидский резидент Мирза Мухаммад Ридха-хан Казвини встретился с Наполеоном во дворце Финкенштейнов в Австрии, где в мае 1807 года был подписан союзный договор. Наполеон согласился оказать военную и дипломатическую помощь против России, а персы согласились разорвать связи с англичанами и разрешить французская армия должна пройти через Персию в Индию (пункт, опять-таки, вставлен, дабы позлить англичан).
В Багдад была отправлена военная миссия во главе с генералом Клодом-Матье де Гарданом (Claude-Mathieu de Gardane), которая прибыла в Тегеран в декабре 1807 года. Гардан должен был оказать военную помощь и оценить возможность сухопутного вторжения в Индию.
Когда слухи об этом дошли до Лондона, они вызвали сильное беспокойство, но гораздо больше беспокойства они вызвали в Бомбее. Еще во время Египетского похода Великобритания учредила Багдадскую резиденцию в 1798 году и отправила послов в Персию, Мехди Али Хана в 1798 году и Джона Малькольма в 1800 году.
К 1807 году сообщения британской разведки били тревогу о том, что армия численностью 12 000 человек во главе с генералом-ветераном Жаком-Франсуа Мену марширует в Индию через Персию (скромно заметим, что в этот момент Мену спокойно сидел в Венеции). В ноябре исполняющий обязанности резидента в Багдаде Джон Хинд написал резиденту в Бушире Николасу Хэнку Смиту об ожидаемом прибытии посольства генерала Гардана в Тегеран, предупредив, что «французы скапливаются в Персии».
Тем временем в Калькутте генерал-губернатор Бенгалии лорд Минто опасался, что даже небольшие французские силы могут нанести ущерб британской Индии. Полагая, что «нет места сомнениям […] в том, что французы фактически являются посредниками в проекте вторжения в Индию через Персию», Минто отправил Джона Малкольма со второй миссией в Персию.
В результате возник план создания британского аванпоста в Персидском заливе, на острове Харг.
Проект инструкций, подготовленный при посредничестве Верховного совета Бенгалии в январе 1808 г., указывал, что, Малькольм будет действовать путем «переговоров, если это возможно», но не исключались и «другие меры, какого бы характера они ни были, будь то сила убеждения или военная сила».
Малькольм прибыл в Бушир в мае 1808 года в сопровождении эскорта из 500 солдат. Здесь он был задержан персами из-за присутствия Гардана в Тегеране. Разочарованный задержкой, Малькольм пригрозил занять Харг. Николас Хэнк Смит сообщил резиденту в Басре Сэмюэлю Манести, что Малькольм предложил отправиться в Каррак [Харг], но ожидает приказа, который позволит ему «действовать с еще большей строгостью по отношению к [персидскому] правительству, если обстоятельства его заставят».
Однако и понимая, что высадка на Харг вызовет боевые действия между Великобританией и Персией, а не подорвет позиции французов, Малькольм отступил и снова отправился в Бомбей в июне 1808 года. Еще раз заметим - Малькольм действовал от имени ОИК, а не Англии, и ситуацию он видел глазами ОИК, а не Лондона.
И вот тут проснулся Лондон. И в Персию был отправлен второй посланник - сэр Харфорд Джонс, посол Его Величества при персидском дворе с февраля 1807 года. Реально прибыл в Бушир в октябре 1808 года. Именно ему британская дипломатия приписывает настоящую дипломатическую победу - изгнание посольства Гардана из Персии в феврале 1809 года.
Только давайте вспомним самое начало. Для чего Гардан вообще прибыл? Помочь Персии в войне с Россией. Сделал ли он хоть что-то? Нет! Вообще ничего не сделал. К тому времени Гудович бил Аббаса-Мирзу в хвост и гриву, Небольсин взял Нахичевань, пали Дербентское и Кубинское ханства.
В общем, ставка шаха на французов оказалась пшиком. Джонсу разрешили отправиться в Тегеран, и его миссия стала смертельным ударом по и без того шаткому франко-персидскому союзу. Гардан покинул Тегеран всего за несколько дней до прибытия Джонса, 14 февраля 1809 года.
А вот теперь об экзистенциальном. Союз Наполеона с Персией, каким бы мимолетным он ни был, имел непреходящие последствия. Подчеркнув стратегическое значение региона, французская угроза побудила Великобританию полностью вытеснить французов из Персии и поощрила скрытый интерес ОИК к созданию базы в Персидском заливе. Более того, теперь любое движение в Персию воспринималось как угроза Индии. Опять-таки подчеркну - именно экзистенциальная угроза, поскольку рациональных объяснений тут не было никаких. Начиная с логистики подобного предполагаемого похода, что для русских, что для французов, и заканчивая экономикой.
Английские же опасения по поводу обороноспособности Индии станут постоянными на протяжении всего девятнадцатого века. В то время как угроза Наполеона британским интересам была устранена его поражением при Ватерлоо в 1815 году, в последующие годы наблюдалась значительная британская экспансия в Персидском заливе, поскольку Великобритания стремилась установить контроль над судоходными путями и защитить подходы к Индии.
Но новый виток страхов последовал в 1805 году, когда шах Персии Фатх Али Шах Каджар обратился к Франции за военной помощью против Российской империи. Дело в том, что в 1804 году началась очередная русско-персидская война, и Цицианов осадил Эривань, Каспийская флотилия взяла Баку, и закавказские провинции Персии начали таять как снег на солнце.
И в 1805 году Наполеон отправил в Персию двух послов, одним из которых был Пьер Амаде Жобер. Шах был впечатлен победами Наполеона в Европе и согласился послать посланника.
В свою очередь персидский резидент Мирза Мухаммад Ридха-хан Казвини встретился с Наполеоном во дворце Финкенштейнов в Австрии, где в мае 1807 года был подписан союзный договор. Наполеон согласился оказать военную и дипломатическую помощь против России, а персы согласились разорвать связи с англичанами и разрешить французская армия должна пройти через Персию в Индию (пункт, опять-таки, вставлен, дабы позлить англичан).
В Багдад была отправлена военная миссия во главе с генералом Клодом-Матье де Гарданом (Claude-Mathieu de Gardane), которая прибыла в Тегеран в декабре 1807 года. Гардан должен был оказать военную помощь и оценить возможность сухопутного вторжения в Индию.
Когда слухи об этом дошли до Лондона, они вызвали сильное беспокойство, но гораздо больше беспокойства они вызвали в Бомбее. Еще во время Египетского похода Великобритания учредила Багдадскую резиденцию в 1798 году и отправила послов в Персию, Мехди Али Хана в 1798 году и Джона Малькольма в 1800 году.
К 1807 году сообщения британской разведки били тревогу о том, что армия численностью 12 000 человек во главе с генералом-ветераном Жаком-Франсуа Мену марширует в Индию через Персию (скромно заметим, что в этот момент Мену спокойно сидел в Венеции). В ноябре исполняющий обязанности резидента в Багдаде Джон Хинд написал резиденту в Бушире Николасу Хэнку Смиту об ожидаемом прибытии посольства генерала Гардана в Тегеран, предупредив, что «французы скапливаются в Персии».
Тем временем в Калькутте генерал-губернатор Бенгалии лорд Минто опасался, что даже небольшие французские силы могут нанести ущерб британской Индии. Полагая, что «нет места сомнениям […] в том, что французы фактически являются посредниками в проекте вторжения в Индию через Персию», Минто отправил Джона Малкольма со второй миссией в Персию.
В результате возник план создания британского аванпоста в Персидском заливе, на острове Харг.
Проект инструкций, подготовленный при посредничестве Верховного совета Бенгалии в январе 1808 г., указывал, что, Малькольм будет действовать путем «переговоров, если это возможно», но не исключались и «другие меры, какого бы характера они ни были, будь то сила убеждения или военная сила».
Малькольм прибыл в Бушир в мае 1808 года в сопровождении эскорта из 500 солдат. Здесь он был задержан персами из-за присутствия Гардана в Тегеране. Разочарованный задержкой, Малькольм пригрозил занять Харг. Николас Хэнк Смит сообщил резиденту в Басре Сэмюэлю Манести, что Малькольм предложил отправиться в Каррак [Харг], но ожидает приказа, который позволит ему «действовать с еще большей строгостью по отношению к [персидскому] правительству, если обстоятельства его заставят».
Однако и понимая, что высадка на Харг вызовет боевые действия между Великобританией и Персией, а не подорвет позиции французов, Малькольм отступил и снова отправился в Бомбей в июне 1808 года. Еще раз заметим - Малькольм действовал от имени ОИК, а не Англии, и ситуацию он видел глазами ОИК, а не Лондона.
И вот тут проснулся Лондон. И в Персию был отправлен второй посланник - сэр Харфорд Джонс, посол Его Величества при персидском дворе с февраля 1807 года. Реально прибыл в Бушир в октябре 1808 года. Именно ему британская дипломатия приписывает настоящую дипломатическую победу - изгнание посольства Гардана из Персии в феврале 1809 года.
Только давайте вспомним самое начало. Для чего Гардан вообще прибыл? Помочь Персии в войне с Россией. Сделал ли он хоть что-то? Нет! Вообще ничего не сделал. К тому времени Гудович бил Аббаса-Мирзу в хвост и гриву, Небольсин взял Нахичевань, пали Дербентское и Кубинское ханства.
В общем, ставка шаха на французов оказалась пшиком. Джонсу разрешили отправиться в Тегеран, и его миссия стала смертельным ударом по и без того шаткому франко-персидскому союзу. Гардан покинул Тегеран всего за несколько дней до прибытия Джонса, 14 февраля 1809 года.
А вот теперь об экзистенциальном. Союз Наполеона с Персией, каким бы мимолетным он ни был, имел непреходящие последствия. Подчеркнув стратегическое значение региона, французская угроза побудила Великобританию полностью вытеснить французов из Персии и поощрила скрытый интерес ОИК к созданию базы в Персидском заливе. Более того, теперь любое движение в Персию воспринималось как угроза Индии. Опять-таки подчеркну - именно экзистенциальная угроза, поскольку рациональных объяснений тут не было никаких. Начиная с логистики подобного предполагаемого похода, что для русских, что для французов, и заканчивая экономикой.
Английские же опасения по поводу обороноспособности Индии станут постоянными на протяжении всего девятнадцатого века. В то время как угроза Наполеона британским интересам была устранена его поражением при Ватерлоо в 1815 году, в последующие годы наблюдалась значительная британская экспансия в Персидском заливе, поскольку Великобритания стремилась установить контроль над судоходными путями и защитить подходы к Индии.