Десять ночевок (Расследование Эм Хэнсен): Глава тридцать третья
Болтовня Аликс лишь наполовину занимала мои мысли. Другую половину занимала упорная борьба с призраками воспоминаний, вызванными фотографией Джимми. Кто этот третий мужчина? Странным было то, что он походил на Чета, только коренастый, но при этом отличался от Гарта. Какой-то маленький клерк в глубине моего мозга запищал: «Да что с тобой такое, не можешь прочитать это большое, жирное послание, которое я держу в руках? Может, тебе семафоры нужны? Присмотрись внимательнее!» Интуитивный ум может быть настоящей занозой в заднице.
Аликс, решив, что на ее вкус пиво в «Эй энд Дабл-Ю» недостаточно крепкое, потащила меня в бар «Ковбой», где мы сидели в кабинке, ели польскую колбасу и запивали пивом. За первой кружкой последовала вторая, потом третья, потом дамочка перешла на водку. Большой цветной телевизор над стойкой бара с треском и шипением показывал бейсбольный матч, который смотрел только один старый ковбой, жилистый, с окурком на полях шляпы.
Напитки в баре «Ковбой». Табличка под неоновой вывеской напоминает молодым людям о необходимости иметь при себе документы, чтобы заказать выпивку (фото Джона Толливера Эллиота)
Меня не на шутку начала бесить Аликс. Возможно, сказывались остатки гнева от сказанного ею в пятницу вечером. Или, наверное, в действительности я злилась на себя, потому что разделила с ней испорченный день. Хуже всего то, что после всех моих жалких, завистливых мыслей о ней горько было смотреть, как она сокрушается. Каков бы ни был источник раздражения, меня мучила жалость к ней, и мне не хватало желчности, чтобы прямо сейчас покинуть Аликс. Поэтому я просто сидела там и пыталась решить, посетит ли меня интерес к куску вяленой говядины в большой миске на стойке. Желудок ответил неприятным давлением на пояс.
Я решила позвонить Элирии, надеясь, что у нее что-нибудь получилось, но в карманах мелочью оказалось всего три пенни и полтинник, так что я направилась к бару разменять бумажные деньги. Прежде чем я подошла к бармену, его внимание отвлек только что вошедший мужчина с огромным пузом на ножках-карандашиках.
- Приглашаю на вечеринку! - проревел он нетрезвым голосом. - Этот день отметят красным, ч-чувак! Это д-день Гарта Хокинса, господина Хокинса, он уплатил мне долг. Вискарь мужикам, пивас дамам!
Бармен запрокинул голову так, что вперился в вошедшего распахнутыми глазами, распахнутым ртом и даже ноздрями:
- Ты о чем, Верн?
- Это будет лучший из дней в году! Наливай! - Верн швырнул на стойку двадцатку, повернулся ко мне и спросил: - П-присоединитесь, юная леди? - Я мотнула головой. - Фил, а ты что пить будешь, ч-чувак?
Жилистый ковбой издал булькающий звук и стукнул стаканом по хорошо смазанному дереву, сосредоточившись на бутылке своей мечты, которая уютно устроилась среди товарок у зеркала за стойкой бара.
- Выиграл спор у старины Хокинса? - спросил бармен.
- В точности так, дружище, в точности так. Ставил с ним на «Супербоул» еще в прошлом январе, и с-сегодня он наконец р-расплатился. «Мистера Дэниелса» на три пальца, сэр, уважьте меня!
Бармен налил.
- Эге, я думал, старина Хокинс держит слово и платит по долгам в срок. Прикинь, Верн, сейчас же апрель.
- Не-е, Элмер, ты послушай, что я тебе говорю. Он всегда платил в срок, но сейчас у него малость напряженка с деньгой. Само собой, он и ставил поболе моего. А может, не носит с собой столько бабок, хе-хе.
- Сколько? Двадцать баксов? Не смеши.
- Двадцать? Ха! Ты лучше сюда глянь! - проговорил Верн, широко раскрывая бумажник. Из кожистой пасти торчало достаточно зелени, чтобы нарезать приличной величины салат.
Фил залпом уговорил свой шот и уставился на гостя.
- Здорово будешь, Верн! Как насчет того, чтобы я выпил то, чего нет у леди?
Верн торжественно поднял указательный палец и кивнул на бутылку с любимым пойлом Фила. Бармен налил.
- Значит, старина Хокинс уже вернулся из Вегаса? Должно быть, выиграл по-крупному, а? Ты-то сам, парень, где капиталец раздобыл, чтобы рискнуть такой ставкой? А что, если бы ты проиграл свои баксы, а не выиграл, а?
- О, он уж три дня как вернулся. И ничем я не рисковал... знал бы ты мои шансы на тот матч. А я ведь ему говорил: «Нету у тебя шансов, нету». А он все толдычит, что теперь-то уж верняк, шансы высоки, а я ему опять, как дураку, говорю, что нет... Да он помрет ради пари. У парня болезнь.
- Но он же уехал всего-то неделю назад. Я думал, он обычно задерживается там на неделю, а то и больше, да? Ну как, еще по одной?
- На три пальца, уважь меня. Ну, знаю я, но в этот раз не з-задержался. Говорит, летел новым рейсом от Коди до Денвера п-прямиком через Вегас. Вы уверены, что ничего не хотите, мисс?
Я так внимательно слушала, пытаясь разобрать его речь, что забыла о своей предыдущей миссии и машинально сказала «да», но потом поправилась:
- Ах, нет. Все, что я хотела, - это немного мелочи для телефона. Все равно спасибо.
Бармен принес сдачу, и я направилась к телефону-автомату возле туалетов, пытаясь совместить разрозненные образы: Гарт Хокинс, владелец богатого ранчо с огромным домом, новенькими конюшнями и отмытыми до блеска машинами; Гарт Хокинс, ездок-любитель на родео; Гарт Хокинс, местный заправила, с которым нужно считаться; Гарт Хокинс, азартный игрок, летающий на реактивном самолете в Лас-Вегас. Должно быть, здорово, когда нефть льется из земли, на которой ты стоишь, но что-то все равно не сходилось.
Элирия взяла трубку на первом же звонке.
- О, хорошо, это вы. У меня кое-что есть! Кое-что есть! Моя шпионка в «Блэкфит» залезла в земельные архивы и угадайте, что нашла? - Не дав мне возможности догадаться, женщина продолжала: - В бумагах нет вашего главного землевладельца, Гарта Хокинса! Но я забегаю вперед. Я посмотрела на карту земель на столе мужа и решила сверить ее с записями. Похоже, Хокинс все еще владеет правами на поверхность, но все права на добычу ископаемых недавно перешли некоему Джону Ганнарду.
В голове проносились образы новых конюшен, машин, дорогого дома. Я ошибочно предполагала, что Хокинс сделал эти покупки от чрезмерных доходов, но, возможно, истоки роскоши - в продаже основных активов.
- Минуточку! - сказала я. - А кто такой Джон Ганнард? Никогда о нем не слышала. Он не местный.
В телефонной трубке прозвучал холодный смешок.
- А теперь самое сладенькое, дорогая. Джон Ганнард определенно не местный. Он родом из маленькой деревушки под названием Лас-Вегас.
- Лас-Вегас?
- Да. И похоже, мистер Ганнард выиграл права на добычу полезных ископаемых за карточным столом.
«Чего?» - С ума сойти!
- Игроки не славятся здравомыслием, дорогая моя.
- Хокинс не стал бы ставить права! - Но, сказав это, я вспомнила слова Верна: это болезнь. Информация Элирии встала на место, плотно сцепившись в узор, и я знала, что вдова не ошиблась. Как же тогда Гарт сохранил лицо?.. - Вы уверены, что Ганнард не покупал права? Я только сегодня была на ранчо Хокинса, и оно выглядит вполне процветающим.
- Абсолютно уверена. Верительные грамоты моего шпиона безупречны. - Она казалась безумно довольной собой.
«Конечно, мистер Хокинс, пусть весь мир думает, что вы все еще главный. Но какое отношение это имеет к убийству? Какую выгоду принесет убийство геолога и насосчика на месторождении, которое вам больше не принадлежит? Если и желать кому смерти, так это Ганнарду».
- Что мне еще разузнать? - спросила Элирия, к которой вернулся воинственный тон.
Обгонять нее становилось все труднее.
- Есть что-нибудь по счетам Эда Мейера?
- Ах, да. Он определенно был в Вайоминге, когда умер Билл, и вы уже знаете, что он был там, когда умер Уилли Сьюэлл. Кроме того, мистер при деньгах: разве шестьдесят долларов в день - разумный продовольственный бюджет для сельского Вайоминга? Мне кажется завышенным.
- Черт, да, это так, особенно если учесть, что он получает большую часть своей еды бесплатно от подрядчиков. Интересно, что он скрывает? Мелкое воровство? Не стоит отбрасывать эту возможность. Эд такое дерьмо, что может развлекаться подобным образом.
- Или траты на любовницу?
Я только рассмеялась. Похоже, маленький секрет Эда больше не был секретом. Но разве засветиться на шашнях - мотив для убийства? Не думаю. В глубине души я чувствовала, что все это лишь дымовая завеса, скрывающая загадочную связь между владельцем ранчо, насосчиком, геологом, инженером и даже его тайной любовницей. И связь эта - нефть на месторождении Бар-Даймонд.
Вернуться в оглавление
Аликс, решив, что на ее вкус пиво в «Эй энд Дабл-Ю» недостаточно крепкое, потащила меня в бар «Ковбой», где мы сидели в кабинке, ели польскую колбасу и запивали пивом. За первой кружкой последовала вторая, потом третья, потом дамочка перешла на водку. Большой цветной телевизор над стойкой бара с треском и шипением показывал бейсбольный матч, который смотрел только один старый ковбой, жилистый, с окурком на полях шляпы.
Напитки в баре «Ковбой». Табличка под неоновой вывеской напоминает молодым людям о необходимости иметь при себе документы, чтобы заказать выпивку (фото Джона Толливера Эллиота)
Меня не на шутку начала бесить Аликс. Возможно, сказывались остатки гнева от сказанного ею в пятницу вечером. Или, наверное, в действительности я злилась на себя, потому что разделила с ней испорченный день. Хуже всего то, что после всех моих жалких, завистливых мыслей о ней горько было смотреть, как она сокрушается. Каков бы ни был источник раздражения, меня мучила жалость к ней, и мне не хватало желчности, чтобы прямо сейчас покинуть Аликс. Поэтому я просто сидела там и пыталась решить, посетит ли меня интерес к куску вяленой говядины в большой миске на стойке. Желудок ответил неприятным давлением на пояс.
Я решила позвонить Элирии, надеясь, что у нее что-нибудь получилось, но в карманах мелочью оказалось всего три пенни и полтинник, так что я направилась к бару разменять бумажные деньги. Прежде чем я подошла к бармену, его внимание отвлек только что вошедший мужчина с огромным пузом на ножках-карандашиках.
- Приглашаю на вечеринку! - проревел он нетрезвым голосом. - Этот день отметят красным, ч-чувак! Это д-день Гарта Хокинса, господина Хокинса, он уплатил мне долг. Вискарь мужикам, пивас дамам!
Бармен запрокинул голову так, что вперился в вошедшего распахнутыми глазами, распахнутым ртом и даже ноздрями:
- Ты о чем, Верн?
- Это будет лучший из дней в году! Наливай! - Верн швырнул на стойку двадцатку, повернулся ко мне и спросил: - П-присоединитесь, юная леди? - Я мотнула головой. - Фил, а ты что пить будешь, ч-чувак?
Жилистый ковбой издал булькающий звук и стукнул стаканом по хорошо смазанному дереву, сосредоточившись на бутылке своей мечты, которая уютно устроилась среди товарок у зеркала за стойкой бара.
- Выиграл спор у старины Хокинса? - спросил бармен.
- В точности так, дружище, в точности так. Ставил с ним на «Супербоул» еще в прошлом январе, и с-сегодня он наконец р-расплатился. «Мистера Дэниелса» на три пальца, сэр, уважьте меня!
Бармен налил.
- Эге, я думал, старина Хокинс держит слово и платит по долгам в срок. Прикинь, Верн, сейчас же апрель.
- Не-е, Элмер, ты послушай, что я тебе говорю. Он всегда платил в срок, но сейчас у него малость напряженка с деньгой. Само собой, он и ставил поболе моего. А может, не носит с собой столько бабок, хе-хе.
- Сколько? Двадцать баксов? Не смеши.
- Двадцать? Ха! Ты лучше сюда глянь! - проговорил Верн, широко раскрывая бумажник. Из кожистой пасти торчало достаточно зелени, чтобы нарезать приличной величины салат.
Фил залпом уговорил свой шот и уставился на гостя.
- Здорово будешь, Верн! Как насчет того, чтобы я выпил то, чего нет у леди?
Верн торжественно поднял указательный палец и кивнул на бутылку с любимым пойлом Фила. Бармен налил.
- Значит, старина Хокинс уже вернулся из Вегаса? Должно быть, выиграл по-крупному, а? Ты-то сам, парень, где капиталец раздобыл, чтобы рискнуть такой ставкой? А что, если бы ты проиграл свои баксы, а не выиграл, а?
- О, он уж три дня как вернулся. И ничем я не рисковал... знал бы ты мои шансы на тот матч. А я ведь ему говорил: «Нету у тебя шансов, нету». А он все толдычит, что теперь-то уж верняк, шансы высоки, а я ему опять, как дураку, говорю, что нет... Да он помрет ради пари. У парня болезнь.
- Но он же уехал всего-то неделю назад. Я думал, он обычно задерживается там на неделю, а то и больше, да? Ну как, еще по одной?
- На три пальца, уважь меня. Ну, знаю я, но в этот раз не з-задержался. Говорит, летел новым рейсом от Коди до Денвера п-прямиком через Вегас. Вы уверены, что ничего не хотите, мисс?
Я так внимательно слушала, пытаясь разобрать его речь, что забыла о своей предыдущей миссии и машинально сказала «да», но потом поправилась:
- Ах, нет. Все, что я хотела, - это немного мелочи для телефона. Все равно спасибо.
Бармен принес сдачу, и я направилась к телефону-автомату возле туалетов, пытаясь совместить разрозненные образы: Гарт Хокинс, владелец богатого ранчо с огромным домом, новенькими конюшнями и отмытыми до блеска машинами; Гарт Хокинс, ездок-любитель на родео; Гарт Хокинс, местный заправила, с которым нужно считаться; Гарт Хокинс, азартный игрок, летающий на реактивном самолете в Лас-Вегас. Должно быть, здорово, когда нефть льется из земли, на которой ты стоишь, но что-то все равно не сходилось.
Элирия взяла трубку на первом же звонке.
- О, хорошо, это вы. У меня кое-что есть! Кое-что есть! Моя шпионка в «Блэкфит» залезла в земельные архивы и угадайте, что нашла? - Не дав мне возможности догадаться, женщина продолжала: - В бумагах нет вашего главного землевладельца, Гарта Хокинса! Но я забегаю вперед. Я посмотрела на карту земель на столе мужа и решила сверить ее с записями. Похоже, Хокинс все еще владеет правами на поверхность, но все права на добычу ископаемых недавно перешли некоему Джону Ганнарду.
В голове проносились образы новых конюшен, машин, дорогого дома. Я ошибочно предполагала, что Хокинс сделал эти покупки от чрезмерных доходов, но, возможно, истоки роскоши - в продаже основных активов.
- Минуточку! - сказала я. - А кто такой Джон Ганнард? Никогда о нем не слышала. Он не местный.
В телефонной трубке прозвучал холодный смешок.
- А теперь самое сладенькое, дорогая. Джон Ганнард определенно не местный. Он родом из маленькой деревушки под названием Лас-Вегас.
- Лас-Вегас?
- Да. И похоже, мистер Ганнард выиграл права на добычу полезных ископаемых за карточным столом.
«Чего?» - С ума сойти!
- Игроки не славятся здравомыслием, дорогая моя.
- Хокинс не стал бы ставить права! - Но, сказав это, я вспомнила слова Верна: это болезнь. Информация Элирии встала на место, плотно сцепившись в узор, и я знала, что вдова не ошиблась. Как же тогда Гарт сохранил лицо?.. - Вы уверены, что Ганнард не покупал права? Я только сегодня была на ранчо Хокинса, и оно выглядит вполне процветающим.
- Абсолютно уверена. Верительные грамоты моего шпиона безупречны. - Она казалась безумно довольной собой.
«Конечно, мистер Хокинс, пусть весь мир думает, что вы все еще главный. Но какое отношение это имеет к убийству? Какую выгоду принесет убийство геолога и насосчика на месторождении, которое вам больше не принадлежит? Если и желать кому смерти, так это Ганнарду».
- Что мне еще разузнать? - спросила Элирия, к которой вернулся воинственный тон.
Обгонять нее становилось все труднее.
- Есть что-нибудь по счетам Эда Мейера?
- Ах, да. Он определенно был в Вайоминге, когда умер Билл, и вы уже знаете, что он был там, когда умер Уилли Сьюэлл. Кроме того, мистер при деньгах: разве шестьдесят долларов в день - разумный продовольственный бюджет для сельского Вайоминга? Мне кажется завышенным.
- Черт, да, это так, особенно если учесть, что он получает большую часть своей еды бесплатно от подрядчиков. Интересно, что он скрывает? Мелкое воровство? Не стоит отбрасывать эту возможность. Эд такое дерьмо, что может развлекаться подобным образом.
- Или траты на любовницу?
Я только рассмеялась. Похоже, маленький секрет Эда больше не был секретом. Но разве засветиться на шашнях - мотив для убийства? Не думаю. В глубине души я чувствовала, что все это лишь дымовая завеса, скрывающая загадочную связь между владельцем ранчо, насосчиком, геологом, инженером и даже его тайной любовницей. И связь эта - нефть на месторождении Бар-Даймонд.
Вернуться в оглавление