ЛЮДИ XVIII ВЕКА. ЗАГАДОЧНЫЙ ПИСАТЕЛЬ. ДЖОНАТАН СВИФТ. ЧАСТЬ 2.
Окончание.
Начало:
https://geokhar.livejournal.com/815739.html
Занимаясь политикой, Свифт в конце 1700-х гг. всё более испытывал разочарование в вигах. Особенно это было вызвано войной Англии с Францией (Война за Испанское наследство). Английский главнокомандующий герцог Мальборо затягивал ее окончание, поскольку на военных поставках наживали целые состояния он сам, а также предприниматели и банкиры, сторонники партии вигов. Острое перо Свифта было направлено на разоблачение внешней политики руководства вигов, злоупотреблений окружения герцога Мальборо. Не случайно лидеры обеих партий и министры оказывали ему особые почести, заручались его поддержкой, опасаясь стать мишенью ядовитых сатирических стрел.
Тори пришли к власти в 1710 г. во главе с Генри Сент-Джоном, виконтом Болингброком. Свифт, выступил в поддержку правительства. Тем более, что в некоторых областях их интересы совпадали: тори свернули войну с Людовиком XIV(Утрехтский мир), осудили коррупцию и пуританский фанатизм. Именно к этому и призывал ранее Свифт. Кроме того, Свифт подружился с Болингброком, талантливым и остроумным писателем. В знак благодарности Свифту предоставили страницы консервативного еженедельника «The Examiner», где в течение нескольких лет публиковались его памфлеты.
В 1713 году с помощью друзей из лагеря тори Свифт назначен деканом собора Святого Патрика, хотя он сам мечтал о епископстве. Г.В. Иванов пишет, что в сущности, это была почетная ссылка - новая власть опасалась его возрастающего влияния, а Церковь не могла простить критики в «Сказке бочки». Но по мнению других специалистов, это место, помимо финансовой независимости, давало Свифту прочную политическую трибуну для открытой борьбы. Правда место декана отдаляло его от большой лондонской политики. Тем не менее, Свифт из Ирландии продолжает активное участие в общественной жизни страны, публикуя статьи и памфлеты по насущным проблемам. Гневно выступает против социальной несправедливости, сословной спеси, угнетения, религиозного фанатизма и др [1].
Однако торжество тори было не долгим. Виги возвращаются к власти в 1714 г. Болингброк, обвинённый в сношениях с якобитами, эмигрировал во Францию. Свифт направил письмо изгнаннику, где просил располагать им, Свифтом, по своему усмотрению. Он добавил, что это первый случай, когда он обращается к Болингброку с личной просьбой. В этом же году умерла мать Ванессы. Оставшись сиротой, Ванесса переезжает в Ирландию, поближе к Свифту. Она живёт в аббатстве Марлей, вечно скучающая, жаждущая видеть Свифта и оживающая лишь тогда, когда появляется он.
В 1720 году палата лордов ирландского парламента, сформированная из английских ставленников, передала британской короне все законодательные функции в отношении Ирландии. Лондон немедленно использовал новые права для создания привилегий английским товарам. С этого момента Свифт включился в борьбу за автономию Ирландии, разоряемой в интересах английской метрополии. Он провозгласил по существу декларацию прав угнетённого народа. Свифт писал гневно: «Всякое управление без согласия управляемых есть самое настоящее рабство… По законам Бога, природы, государства, а также по вашим собственным законам вы можете и должны быть такими же свободными людьми, как ваши братья в Англии» [2].
Наблюдения над политической жизнью и размышления Свифта подвигли его к тому, что он начинает работу над книгой, впоследствии обессмертившей его - «Путешествиями в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». На какое-то время Свифт даже отдаляется от политической борьбы, погружённый в работу над книгой и личные дела. Правда в запутанных взаимоотношениях с девушками вскоре наступила развязка. В 1723 г. умирает Ванесса. По одной из версий, она заразилась туберкулёзом, ухаживая за младшей сестрой. Переписка её со Свифтом за последний год была по какой-то причине уничтожена. Большая часть состояния Ванессы, согласно её завещанию, отошла Джорджу Беркли, другу Свифта, в будущем известному философу.
Правда есть и иная версия смерти Ванессы. Она якобы услышала о тайном браке возлюбленного и написала сопернице письмо, спросив о замужестве. Стелла переслала письмо Свифту, сообщив также сопернице о браке. Примчавшись к «дерзкой» Ванессе, Свифт испепелил её взглядом полным злобы (которого она всегда боялась, говоря знакомым: «Это так ужасно, что я лишаюсь дара речи») и, не проронив ни слова, ушёл, бросив на стол письмо.
Слабое от природы здоровье Ванессы, подточенное вконец не находившей исхода страстью, не выдержало удара. Она стала быстро таять и через две недели скончалась (1723 г.) [3]. Согласно оставленному ею завещанию, после её смерти была издана поэма Свифта "Каденус и Ванесса". Так Ванесса отомстила Свифту. Она завещала также издать и их переписку, но душеприказчики не решились исполнить её волю немедленно, и письма появились уже после смерти Свифта. Однако довольно было и поэмы. Скандал вышел громадный. Врагов у Свифта было достаточно во всех слоях и сферах, а любовные истории всегда давали богатый материал для сплетен. Свифт покинул на время Дублин и отправился на юг Ирландии, а Стелла замкнулась в своём уединении.
Вскоре Свифт снова принял деятельное участие в политической жизни. На этот раз он встал на защиту Ирландии и выступил со своими знаменитыми «Письмами суконщика», написанными анонимно (1724 г.) от лица дублинского торговца. Причиной послужила выдача англичанину Вуду королевского патента на чеканку разменной монеты для Ирландии. Вуд наводнил страну неполновесной монетой. На этом «законном грабеже» нажились и он, и английское правительство. Свифт устами Суконщика предлагал ирландцам бойкотировать монету Вуда и настолько увлекся, что кончил призывами к восстанию против английского владычества вообще.
Автора «Писем Суконщика» вычислить было нетрудно - сатирический слог Свифта давно стал знаменитым. Премьер-министр Англии распорядился арестовать писателя, на что английский наместник в Ирландии ответил: «Чтобы арестовать Свифта, нужен экспедиционный корпус в десять тысяч солдат».
Суровый декан Дублинского собора сделался кумиром ирландцев. Специальный отряд круглосуточно охранял дом Свифта, на улицах Дублина выставлялись его портреты, в честь писателя был основан «Клуб Суконщика», а в народе ходила легенда, будто Свифт - потомок древних и справедливых ирландских королей… Как писал один из очевидцев: «Приветствия и благословения сопровождали его всюду, где бы он ни проходил». Англия была вынуждена «дело Свифта» замять. Английское правительство даже пошло на некоторые экономические уступки (1725 г.).
О популярности Свифта свидетельствуют и такие случаи. Однажды на площади перед собором собралась и подняла шум многочисленная толпа. Свифту доложили, что это горожане готовятся наблюдать солнечное затмение. Раздражённый Свифт велел передать собравшимся, что декан отменяет затмение. Толпа затихла и почтительно разошлась. По воспоминаниям друзей, Свифт говорил: «Что касается Ирландии, то здесь меня любят только мои старые друзья - чернь, и я отвечаю на их любовь взаимностью, ибо не знаю никого другого, кто бы этого заслуживал» [4].
Тем не менее, экономическое давление на Ирландию со стороны метрополии продолжалось. В ответ Свифт из собственных средств учредил фонд помощи дублинским горожанам, которым грозило разорение, причём не делал различия между католиками и англиканами. Бурный скандал по всей Англии и Ирландии вызвал знаменитый памфлет Свифта «Скромное предложение», в котором писатель издевательски посоветовал: если мы не в состоянии прокормить детей ирландских бедняков, обрекая их на нищету и голод, давайте лучше продавать их на мясо, а из кожи делать перчатки.
Заметив, что многие могилы в соборе святого Патрика запущены и памятники разрушаются, Свифт разослал родственникам покойных письма, в которых требовал немедленно прислать деньги для ремонта памятников; в случае отказа он пообещал привести могилы в порядок за счёт прихода, но в новой надписи на памятниках увековечить скупость и неблагодарность адресата. Одно из писем было направлено королю Георгу II. Его величество оставил письмо без ответа, и в соответствии с обещанием на надгробной плите его родственника были отмечены скупость и неблагодарность короля.
В 1726 г. выходят первые два тома «Путешествий Гулливера» (без указания имени настоящего автора, но Свифт тут же был узнан). Остальные два были опубликованы в следующем году. Книга, несколько подпорченная цензурой, пользуется невиданным успехом. За год книга выдержала пять изданий. В необычайных и фантастических приключениях Гулливера среди лилипутов и великанов, лапутян и гуигнгнмов читатели находили (каждый в меру своих возможностей) и веселую фантастическую сказку, и философскую притчу, и беспощадную сатиру на английские порядки и притязания англичан на мировое господство.
Так, лилипуты считали своего крохотного короля самым могущественным монархом в мире. Враждующие партии лилипутов - высококаблучники и низкокаблучники - напоминали английских тори и вигов, а секты остроконечников и тупоконечников, ведущих бесконечные споры о том, с какого конца следует разбивать яйцо, воспринимались как сатирическое изображение религиозного раскола между католиками и протестантами…
Всевозможные иносказания и намеки привели к тому, что со временем книга обросла комментариями, превышающими объем самого произведения. К примеру, нам могут показаться не вполне понятными выпады Свифта против создателя теории всемирного тяготения Ньютона, если не знать, что именно Ньютон, будучи директором Монетного двора, разрешил чеканку неполновесной монеты для Ирландии, чего Свифт не мог ему простить.
По замечанию биографов Свифта, многие фрагменты этой замечательной книги сегодня читаются, как фельетоны на злобу нашего дня: «Словом, нельзя перечесть всех их проектов осчастливить человечество. Жаль только, что ни один из этих проектов еще не доведен до конца, а пока что страна в ожидании будущих благ приведена в запустение, дома разваливаются и население голодает и ходит в лохмотьях», - намекал Свифт на спекулятивную горячку в Англии 1720-х годов, когда созданные авантюристами многочисленные акционерные компании и коммерческие общества увлекали легковерную публику самыми фантастическими прожектами быстрого обогащения.
Свифт не мог успокоиться на литературной славе. Он добивался непосредственного участия в политических делах. Это ему не удалось. Огорченный, потерявший всякую надежду на лучшее будущее, разбитый физически и морально, он собирался больше не посещать Англию. Тревожило его и состояние Стеллы. Уже после предполагаемого брака началось её увядание. А после смерти Ванессы она начала ещё больше слабеть.
В январе 1728 г. Стелла умирает. Потрясённый Свифт даже не присутствовал на её похоронах. Пока она была жива, в доме декана собирались по воскресеньям многие из интеллигентных и образованных жителей Дублина и проводили время в оживленных и остроумных беседах, хотя гости не всегда оставались довольны слишком уж экономным угощением своего хозяина. Но со смертью Стеллы все переменилось. Свифт становился все мрачнее, угрюмее, раздражительнее, невыносимее. Его скупость превращалась в мономанию; случалось, что он жалел бутылки вина, чтобы угостить своих друзей.
Физическое и душевное состояние Свифта ухудшаются. Правда, популярность его продолжает расти: в 1729 году Свифту присваивается звание почётного гражданина Дублина, выходят его собрания сочинений: первое в 1727 году, второе - в 1735 году.
Но в последние годы Свифт начинает всё более страдать от серьёзного душевного расстройства; в одном из писем он упоминал «смертельную скорбь», убивающую его тело и душу. Его мучают головные боли и головокружения. Он теряет слух, делается ещё более угрюмым, никого к себе не допускает, проводя дни в полном одиночестве. Память его настолько ослабела, что он не мог даже читать.
Когда-то во время прогулки, глядя на вершину засыхающего вяза, Свифт сказал своему спутнику: «Так же вот и я начну умирать - с головы». Видимо, он знал разрушительную силу язвительной мысли. Джонатан Свифт ушел из жизни 19 октября 1745 года. «Страстность и холодная серьезность, цинизм и нежность, свирепый гнев и преданная дружба, язвительный сарказм и шутливый юмор, ненависть ко всякого рода неискренности, ненависть к тирании, необычайная мощь, гордость, наконец, предрассудки - все замолкло навеки» [5].
Вскоре после смерти в столе писателя нашли среди прочего локон Стеллы, завернутый в бумагу с короткой надписью: «Только волосы женщины». Похоронен Свифт в центральном нефе своего собора рядом с могилой Эстер Джонсон, эпитафию на надгробной плите он сам сочинил заранее, ещё в 1740 году, в тексте завещания (о ней речь шла выше). Большую часть своего состояния Свифт завещал употребить на создание лечебницы для душевнобольных; «Госпиталь Святого Патрика для имбецилов» был открыт в Дублине в 1757 г. и существует по сей день, являясь старейшей в Ирландии психиатрической клиникой.
Говоря о Свифте как писателе, В.Д. Яковенко отмечал, что у Свифта была ещё одна замечательная черта, кроме его талантов. Это полное его бескорыстие: за исключением «Путешествий Гулливера», доставивших ему 200 фунтов стерлингов, он ни за одно из остальных своих произведений не получил ни гроша и совершенно не заботился об этом. А между тем его памфлеты расхватывались моментально, выдерживали подряд по нескольку изданий, приводили в смятение министров, возбуждали страсти целого народа... Немного найдется писателей, обнаруживших такой полный индифферентизм к извлечению материальной пользы из своей литературной славы. Да и о славе этой Свифт заботился мало: все его произведения появлялись анонимно; в некоторых случаях это, правда, вызывалось опасениями преследования, но таких случаев было, собственно, немного; кроме того, Свифт не выставлял своего имени даже тогда, когда опасения оказывались напрасными и произведение его выходило вторым изданием.
Нельзя не признать, что он и в этом отношении представляет оригинальнейшее явление в литературе: гений первой величины, имевший такую массу читателей, как, быть может, никто другой в его время, он все свои произведения, от первого до последнего, печатает анонимно и не приобретает на них не только состояния, но просто - ровно ничего.
В целом, рассуждая о Свифте, В.Д. Яковенко приводит слова Историка Ипполита Тэна: «Свифт, был великий и несчастный ум, величайший в классическом веке и несчастнейший в истории, англичанин до мозга костей, вдохновлявшийся и погибавший вследствие избытка своих английских качеств, сообщавших ему всю глубину желания, составляющую основную черту этого племени, всю непомерную гордость, которую запечатлела в нации привычка к свободе, превосходству и успеху, всю основательность положительного ума <…> Не знающий радостей жизни, вечно терзаемый то физическими, то нравственными страданиями, преследуемый врагами и судьбой, он достигает необычайной высоты, <…> с которой, по оригинальности и силе своего творчества, представляется равным Байрону, Мильтону и Шекспиру, выражая чрезвычайно рельефно дух и характер своего народа...» [6].
[1] Статья в Википедии.
[2] Цит. по: статья в Википедии.
[3] Иванов Г.В. Указ. соч.
[4] Цит. по: статья в Википедии.
[5] Яковенко В.Д. Указ. соч.
[6] Цит. по: Яковенко В.Д. Указ. соч.
Начало:
https://geokhar.livejournal.com/815739.html
Занимаясь политикой, Свифт в конце 1700-х гг. всё более испытывал разочарование в вигах. Особенно это было вызвано войной Англии с Францией (Война за Испанское наследство). Английский главнокомандующий герцог Мальборо затягивал ее окончание, поскольку на военных поставках наживали целые состояния он сам, а также предприниматели и банкиры, сторонники партии вигов. Острое перо Свифта было направлено на разоблачение внешней политики руководства вигов, злоупотреблений окружения герцога Мальборо. Не случайно лидеры обеих партий и министры оказывали ему особые почести, заручались его поддержкой, опасаясь стать мишенью ядовитых сатирических стрел.
Тори пришли к власти в 1710 г. во главе с Генри Сент-Джоном, виконтом Болингброком. Свифт, выступил в поддержку правительства. Тем более, что в некоторых областях их интересы совпадали: тори свернули войну с Людовиком XIV(Утрехтский мир), осудили коррупцию и пуританский фанатизм. Именно к этому и призывал ранее Свифт. Кроме того, Свифт подружился с Болингброком, талантливым и остроумным писателем. В знак благодарности Свифту предоставили страницы консервативного еженедельника «The Examiner», где в течение нескольких лет публиковались его памфлеты.
В 1713 году с помощью друзей из лагеря тори Свифт назначен деканом собора Святого Патрика, хотя он сам мечтал о епископстве. Г.В. Иванов пишет, что в сущности, это была почетная ссылка - новая власть опасалась его возрастающего влияния, а Церковь не могла простить критики в «Сказке бочки». Но по мнению других специалистов, это место, помимо финансовой независимости, давало Свифту прочную политическую трибуну для открытой борьбы. Правда место декана отдаляло его от большой лондонской политики. Тем не менее, Свифт из Ирландии продолжает активное участие в общественной жизни страны, публикуя статьи и памфлеты по насущным проблемам. Гневно выступает против социальной несправедливости, сословной спеси, угнетения, религиозного фанатизма и др [1].
Однако торжество тори было не долгим. Виги возвращаются к власти в 1714 г. Болингброк, обвинённый в сношениях с якобитами, эмигрировал во Францию. Свифт направил письмо изгнаннику, где просил располагать им, Свифтом, по своему усмотрению. Он добавил, что это первый случай, когда он обращается к Болингброку с личной просьбой. В этом же году умерла мать Ванессы. Оставшись сиротой, Ванесса переезжает в Ирландию, поближе к Свифту. Она живёт в аббатстве Марлей, вечно скучающая, жаждущая видеть Свифта и оживающая лишь тогда, когда появляется он.
В 1720 году палата лордов ирландского парламента, сформированная из английских ставленников, передала британской короне все законодательные функции в отношении Ирландии. Лондон немедленно использовал новые права для создания привилегий английским товарам. С этого момента Свифт включился в борьбу за автономию Ирландии, разоряемой в интересах английской метрополии. Он провозгласил по существу декларацию прав угнетённого народа. Свифт писал гневно: «Всякое управление без согласия управляемых есть самое настоящее рабство… По законам Бога, природы, государства, а также по вашим собственным законам вы можете и должны быть такими же свободными людьми, как ваши братья в Англии» [2].
Наблюдения над политической жизнью и размышления Свифта подвигли его к тому, что он начинает работу над книгой, впоследствии обессмертившей его - «Путешествиями в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». На какое-то время Свифт даже отдаляется от политической борьбы, погружённый в работу над книгой и личные дела. Правда в запутанных взаимоотношениях с девушками вскоре наступила развязка. В 1723 г. умирает Ванесса. По одной из версий, она заразилась туберкулёзом, ухаживая за младшей сестрой. Переписка её со Свифтом за последний год была по какой-то причине уничтожена. Большая часть состояния Ванессы, согласно её завещанию, отошла Джорджу Беркли, другу Свифта, в будущем известному философу.
Правда есть и иная версия смерти Ванессы. Она якобы услышала о тайном браке возлюбленного и написала сопернице письмо, спросив о замужестве. Стелла переслала письмо Свифту, сообщив также сопернице о браке. Примчавшись к «дерзкой» Ванессе, Свифт испепелил её взглядом полным злобы (которого она всегда боялась, говоря знакомым: «Это так ужасно, что я лишаюсь дара речи») и, не проронив ни слова, ушёл, бросив на стол письмо.
Слабое от природы здоровье Ванессы, подточенное вконец не находившей исхода страстью, не выдержало удара. Она стала быстро таять и через две недели скончалась (1723 г.) [3]. Согласно оставленному ею завещанию, после её смерти была издана поэма Свифта "Каденус и Ванесса". Так Ванесса отомстила Свифту. Она завещала также издать и их переписку, но душеприказчики не решились исполнить её волю немедленно, и письма появились уже после смерти Свифта. Однако довольно было и поэмы. Скандал вышел громадный. Врагов у Свифта было достаточно во всех слоях и сферах, а любовные истории всегда давали богатый материал для сплетен. Свифт покинул на время Дублин и отправился на юг Ирландии, а Стелла замкнулась в своём уединении.
Вскоре Свифт снова принял деятельное участие в политической жизни. На этот раз он встал на защиту Ирландии и выступил со своими знаменитыми «Письмами суконщика», написанными анонимно (1724 г.) от лица дублинского торговца. Причиной послужила выдача англичанину Вуду королевского патента на чеканку разменной монеты для Ирландии. Вуд наводнил страну неполновесной монетой. На этом «законном грабеже» нажились и он, и английское правительство. Свифт устами Суконщика предлагал ирландцам бойкотировать монету Вуда и настолько увлекся, что кончил призывами к восстанию против английского владычества вообще.
Автора «Писем Суконщика» вычислить было нетрудно - сатирический слог Свифта давно стал знаменитым. Премьер-министр Англии распорядился арестовать писателя, на что английский наместник в Ирландии ответил: «Чтобы арестовать Свифта, нужен экспедиционный корпус в десять тысяч солдат».
Суровый декан Дублинского собора сделался кумиром ирландцев. Специальный отряд круглосуточно охранял дом Свифта, на улицах Дублина выставлялись его портреты, в честь писателя был основан «Клуб Суконщика», а в народе ходила легенда, будто Свифт - потомок древних и справедливых ирландских королей… Как писал один из очевидцев: «Приветствия и благословения сопровождали его всюду, где бы он ни проходил». Англия была вынуждена «дело Свифта» замять. Английское правительство даже пошло на некоторые экономические уступки (1725 г.).
О популярности Свифта свидетельствуют и такие случаи. Однажды на площади перед собором собралась и подняла шум многочисленная толпа. Свифту доложили, что это горожане готовятся наблюдать солнечное затмение. Раздражённый Свифт велел передать собравшимся, что декан отменяет затмение. Толпа затихла и почтительно разошлась. По воспоминаниям друзей, Свифт говорил: «Что касается Ирландии, то здесь меня любят только мои старые друзья - чернь, и я отвечаю на их любовь взаимностью, ибо не знаю никого другого, кто бы этого заслуживал» [4].
Тем не менее, экономическое давление на Ирландию со стороны метрополии продолжалось. В ответ Свифт из собственных средств учредил фонд помощи дублинским горожанам, которым грозило разорение, причём не делал различия между католиками и англиканами. Бурный скандал по всей Англии и Ирландии вызвал знаменитый памфлет Свифта «Скромное предложение», в котором писатель издевательски посоветовал: если мы не в состоянии прокормить детей ирландских бедняков, обрекая их на нищету и голод, давайте лучше продавать их на мясо, а из кожи делать перчатки.
Заметив, что многие могилы в соборе святого Патрика запущены и памятники разрушаются, Свифт разослал родственникам покойных письма, в которых требовал немедленно прислать деньги для ремонта памятников; в случае отказа он пообещал привести могилы в порядок за счёт прихода, но в новой надписи на памятниках увековечить скупость и неблагодарность адресата. Одно из писем было направлено королю Георгу II. Его величество оставил письмо без ответа, и в соответствии с обещанием на надгробной плите его родственника были отмечены скупость и неблагодарность короля.
В 1726 г. выходят первые два тома «Путешествий Гулливера» (без указания имени настоящего автора, но Свифт тут же был узнан). Остальные два были опубликованы в следующем году. Книга, несколько подпорченная цензурой, пользуется невиданным успехом. За год книга выдержала пять изданий. В необычайных и фантастических приключениях Гулливера среди лилипутов и великанов, лапутян и гуигнгнмов читатели находили (каждый в меру своих возможностей) и веселую фантастическую сказку, и философскую притчу, и беспощадную сатиру на английские порядки и притязания англичан на мировое господство.
Так, лилипуты считали своего крохотного короля самым могущественным монархом в мире. Враждующие партии лилипутов - высококаблучники и низкокаблучники - напоминали английских тори и вигов, а секты остроконечников и тупоконечников, ведущих бесконечные споры о том, с какого конца следует разбивать яйцо, воспринимались как сатирическое изображение религиозного раскола между католиками и протестантами…
Всевозможные иносказания и намеки привели к тому, что со временем книга обросла комментариями, превышающими объем самого произведения. К примеру, нам могут показаться не вполне понятными выпады Свифта против создателя теории всемирного тяготения Ньютона, если не знать, что именно Ньютон, будучи директором Монетного двора, разрешил чеканку неполновесной монеты для Ирландии, чего Свифт не мог ему простить.
По замечанию биографов Свифта, многие фрагменты этой замечательной книги сегодня читаются, как фельетоны на злобу нашего дня: «Словом, нельзя перечесть всех их проектов осчастливить человечество. Жаль только, что ни один из этих проектов еще не доведен до конца, а пока что страна в ожидании будущих благ приведена в запустение, дома разваливаются и население голодает и ходит в лохмотьях», - намекал Свифт на спекулятивную горячку в Англии 1720-х годов, когда созданные авантюристами многочисленные акционерные компании и коммерческие общества увлекали легковерную публику самыми фантастическими прожектами быстрого обогащения.
Свифт не мог успокоиться на литературной славе. Он добивался непосредственного участия в политических делах. Это ему не удалось. Огорченный, потерявший всякую надежду на лучшее будущее, разбитый физически и морально, он собирался больше не посещать Англию. Тревожило его и состояние Стеллы. Уже после предполагаемого брака началось её увядание. А после смерти Ванессы она начала ещё больше слабеть.
В январе 1728 г. Стелла умирает. Потрясённый Свифт даже не присутствовал на её похоронах. Пока она была жива, в доме декана собирались по воскресеньям многие из интеллигентных и образованных жителей Дублина и проводили время в оживленных и остроумных беседах, хотя гости не всегда оставались довольны слишком уж экономным угощением своего хозяина. Но со смертью Стеллы все переменилось. Свифт становился все мрачнее, угрюмее, раздражительнее, невыносимее. Его скупость превращалась в мономанию; случалось, что он жалел бутылки вина, чтобы угостить своих друзей.
Физическое и душевное состояние Свифта ухудшаются. Правда, популярность его продолжает расти: в 1729 году Свифту присваивается звание почётного гражданина Дублина, выходят его собрания сочинений: первое в 1727 году, второе - в 1735 году.
Но в последние годы Свифт начинает всё более страдать от серьёзного душевного расстройства; в одном из писем он упоминал «смертельную скорбь», убивающую его тело и душу. Его мучают головные боли и головокружения. Он теряет слух, делается ещё более угрюмым, никого к себе не допускает, проводя дни в полном одиночестве. Память его настолько ослабела, что он не мог даже читать.
Когда-то во время прогулки, глядя на вершину засыхающего вяза, Свифт сказал своему спутнику: «Так же вот и я начну умирать - с головы». Видимо, он знал разрушительную силу язвительной мысли. Джонатан Свифт ушел из жизни 19 октября 1745 года. «Страстность и холодная серьезность, цинизм и нежность, свирепый гнев и преданная дружба, язвительный сарказм и шутливый юмор, ненависть ко всякого рода неискренности, ненависть к тирании, необычайная мощь, гордость, наконец, предрассудки - все замолкло навеки» [5].
Вскоре после смерти в столе писателя нашли среди прочего локон Стеллы, завернутый в бумагу с короткой надписью: «Только волосы женщины». Похоронен Свифт в центральном нефе своего собора рядом с могилой Эстер Джонсон, эпитафию на надгробной плите он сам сочинил заранее, ещё в 1740 году, в тексте завещания (о ней речь шла выше). Большую часть своего состояния Свифт завещал употребить на создание лечебницы для душевнобольных; «Госпиталь Святого Патрика для имбецилов» был открыт в Дублине в 1757 г. и существует по сей день, являясь старейшей в Ирландии психиатрической клиникой.
Говоря о Свифте как писателе, В.Д. Яковенко отмечал, что у Свифта была ещё одна замечательная черта, кроме его талантов. Это полное его бескорыстие: за исключением «Путешествий Гулливера», доставивших ему 200 фунтов стерлингов, он ни за одно из остальных своих произведений не получил ни гроша и совершенно не заботился об этом. А между тем его памфлеты расхватывались моментально, выдерживали подряд по нескольку изданий, приводили в смятение министров, возбуждали страсти целого народа... Немного найдется писателей, обнаруживших такой полный индифферентизм к извлечению материальной пользы из своей литературной славы. Да и о славе этой Свифт заботился мало: все его произведения появлялись анонимно; в некоторых случаях это, правда, вызывалось опасениями преследования, но таких случаев было, собственно, немного; кроме того, Свифт не выставлял своего имени даже тогда, когда опасения оказывались напрасными и произведение его выходило вторым изданием.
Нельзя не признать, что он и в этом отношении представляет оригинальнейшее явление в литературе: гений первой величины, имевший такую массу читателей, как, быть может, никто другой в его время, он все свои произведения, от первого до последнего, печатает анонимно и не приобретает на них не только состояния, но просто - ровно ничего.
В целом, рассуждая о Свифте, В.Д. Яковенко приводит слова Историка Ипполита Тэна: «Свифт, был великий и несчастный ум, величайший в классическом веке и несчастнейший в истории, англичанин до мозга костей, вдохновлявшийся и погибавший вследствие избытка своих английских качеств, сообщавших ему всю глубину желания, составляющую основную черту этого племени, всю непомерную гордость, которую запечатлела в нации привычка к свободе, превосходству и успеху, всю основательность положительного ума <…> Не знающий радостей жизни, вечно терзаемый то физическими, то нравственными страданиями, преследуемый врагами и судьбой, он достигает необычайной высоты, <…> с которой, по оригинальности и силе своего творчества, представляется равным Байрону, Мильтону и Шекспиру, выражая чрезвычайно рельефно дух и характер своего народа...» [6].
[1] Статья в Википедии.
[2] Цит. по: статья в Википедии.
[3] Иванов Г.В. Указ. соч.
[4] Цит. по: статья в Википедии.
[5] Яковенко В.Д. Указ. соч.
[6] Цит. по: Яковенко В.Д. Указ. соч.