Разбор полетов
Май был не за горами, но всю неделю телевидению безуспешно пугало сильным северным ветром и снегопадом. В пятницу, наконец, прогноз сбылся. И очень быстро, уже к часам шести вечера, намело около сорока сантиметров, а ветер все не утихал. На подмосковной станции Махаловка бесов встретил Winston и указал, куда идти. На станции не было ни души. Ни мертвой, ни живой, ни даже человека вдоль всей линии - только железнодорожный снегоочиститель, не смотря на то, что был уже апрель, медленно разгребал снежные завалы.
Бесы с трудом пробивались через снежные торосы, а ветер нещадно трепал их как стайку бедолажных путан, вынужденных выходить на работу в любую погоду. Ветер был настолько сильным, что бесы едва держались на ногах. С минуту они постояли на полянке, решив немного передохнуть и собраться с силами. Так, в неловком молчании добрались до лесочка, где уже собралось около 36 бесов. Протолкнули Вельзевула в центр и "предъявили" ему.
Предъяву делал бес по кличке Вася Бриллиант. Почти половину слов докладчика, не смотря на зычный голос, сносило ветром в сторону, но даже того, что достигало бесовских ушей, было вполне достаточно, чтобы приговорить Вельзевула - даже больше, чем это было необходимо. За Вельзевулом давно числились дела по беспределу, но недавно вампиры стукнули, что Вельзевул утаил от братвы несколько миллионов душ (не отдал «пропуля»), а это уже самое страшное преступление в Аду.
Как только сведения подтвердились, бесы назначили сходку в Малаховском лесу, на которую под благовидным предлогом был приглашен Вельзевул.
Неожиданное обвинение Вельзевул воспринял с поразительным, даже для перепончатокрылого звероящера, хладнокровием. Сказал по своему обыкновению речь, искусно обходя предъявленные косяки и умело отбивая атаки оппонентов.
- Дорогая нечисть! Вынужден по совести сказать, что ваше постановление так политически безграмотно и так глупо, что вызывает тошноту. Так поступают только капризные барышни и глупенькие русские интеллигенты.
- Мы - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, - заметил Вася Бриллиант.
От хохота бесов закачались и пригнулись деревья. Где-то недалеко завалилась старая осина и прокричала выпь.
- Я вовсе не нахожу ничего смешного в заигрывании с религией, - сказал Вельзевул, - но нахожу много мерзкого. Простите за откровенное выражение своего мнения и примите дьявольский привет от надеющегося, что вас проучат серой за миндальничанье с боженькой.
Смех стих, и кое-кто из бесов даже почесал меж рогов: а в каком качестве выступает Вельзевул - в качестве обвиняемого или обвинителя?
- Жалкие мещане, плененные буржуазными предрассудками! - продолжал между тем Вельзевул.- Нет, таких "талантов " на грех и на осине вздернуть.
Бесы уж было приуныли, и тут слово опять взял Вася Бриллиант.
- Мы - Тьма в законе, а от тебя, падла, трупами мужицкими разит! - рявкнул он, и сосны нагнулись и затрещали, словно налетел ураган.
Порыв ветра был настолько мощным, что половина деревьев в лесу в мгновение превратилось в бурелом, но бесы только натянули шарфы на уши.
Бесы стряхнули с себя наваждение, и Вельзевул вдруг неожиданно сник и на глазах состарился. Его лицо сморщилось и задрожало от боли. Он был не так уж стар по меркам земной коры, но с гнильцой, и ледяной северный ураган продувал его казалось до самого сердца.
Вельзевул просил, молил, чтобы его не резали, оставили жить, пусть даже "босяком" - рядовым демоном. Но никто не имел права отпустить его, так как потом с бесов могли потребовать "ответа".
Когда единогласно решили - смерть дядя Саша (бес по возрасту равный Вселенной) вынул из своего золотого шлема сигарету и дал Вельзевулу. Вельзевул закурил, но успокоиться не смог. Его била крупная дрожь.
- Ну-ну, успокойся, Вельзевулушка.
- Не могу. Дайте выпить. Я выпить хочу, - сказал приговоренный.
- Пей, сколько хочешь, - сказал дядя Саша.
Пока Вельзевул пил бесы спорили, чем мочить.
- Ножом тише, но хлопотно.
- Может удавить?
- Удавить, говоришь? Да ты пей, Вельзевул, пей еще. Удавить не так просто.
- Да чего сложного, навалились втроем и кончено.
- Давайте скорей, то же хочется согреться.
- Удавить, так удавить.
- Мы не шерстяные - бывшего кореша так взять и удавить.
После небольшого спора дядя Саша предложил не убивать ножом: много будет "шухера". Так как на сходке все были без оружия, то он отослал беса по кличке Бисмарк за пистолетом. Когда Бисмарк прилетел, и достал из кармана тщательно завернутый в грязную промасленную ветошь немецкий парабеллум, Вельзевул стал, точно одержимый. Он выпил четыре стакана "Столичной", но совершенно не опьянел. Небритый кадык, который от мороза стал цвета куриного окорочка, нервно дергался вниз-вверх. Вельзевулне хотел сгинуть, и тогда он обратил ся к горбоносому, смуглому Воланду - самому авторитетному бесу во Вселенной.
- Воланд, братуха, а может, простите?
Мессир стоял незаметно, чуть в сторонке, и, казалось, присутствует в сходке лишь как "прошляк", то есть бес, отошедший от дел.
- Нет, не имеем права, ты же сам знаешь, - сказал Воланд чуть запинаясь и искусно маскируя немецкий акцент.
Воланд взял у Бисмарка пистолет, заряженный одним патроном, и сам подал Вельзевулу.
- На, Вельзевул, умри как мужчина, - сказал Воланд.
Вельзевул быстро взял пистолет приставил к виску, посмотрел на сотоварищей и почему-то на небо.
Раздался выстрел.
.
Бесы с трудом пробивались через снежные торосы, а ветер нещадно трепал их как стайку бедолажных путан, вынужденных выходить на работу в любую погоду. Ветер был настолько сильным, что бесы едва держались на ногах. С минуту они постояли на полянке, решив немного передохнуть и собраться с силами. Так, в неловком молчании добрались до лесочка, где уже собралось около 36 бесов. Протолкнули Вельзевула в центр и "предъявили" ему.
Предъяву делал бес по кличке Вася Бриллиант. Почти половину слов докладчика, не смотря на зычный голос, сносило ветром в сторону, но даже того, что достигало бесовских ушей, было вполне достаточно, чтобы приговорить Вельзевула - даже больше, чем это было необходимо. За Вельзевулом давно числились дела по беспределу, но недавно вампиры стукнули, что Вельзевул утаил от братвы несколько миллионов душ (не отдал «пропуля»), а это уже самое страшное преступление в Аду.
Как только сведения подтвердились, бесы назначили сходку в Малаховском лесу, на которую под благовидным предлогом был приглашен Вельзевул.
Неожиданное обвинение Вельзевул воспринял с поразительным, даже для перепончатокрылого звероящера, хладнокровием. Сказал по своему обыкновению речь, искусно обходя предъявленные косяки и умело отбивая атаки оппонентов.
- Дорогая нечисть! Вынужден по совести сказать, что ваше постановление так политически безграмотно и так глупо, что вызывает тошноту. Так поступают только капризные барышни и глупенькие русские интеллигенты.
- Мы - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, - заметил Вася Бриллиант.
От хохота бесов закачались и пригнулись деревья. Где-то недалеко завалилась старая осина и прокричала выпь.
- Я вовсе не нахожу ничего смешного в заигрывании с религией, - сказал Вельзевул, - но нахожу много мерзкого. Простите за откровенное выражение своего мнения и примите дьявольский привет от надеющегося, что вас проучат серой за миндальничанье с боженькой.
Смех стих, и кое-кто из бесов даже почесал меж рогов: а в каком качестве выступает Вельзевул - в качестве обвиняемого или обвинителя?
- Жалкие мещане, плененные буржуазными предрассудками! - продолжал между тем Вельзевул.- Нет, таких "талантов " на грех и на осине вздернуть.
Бесы уж было приуныли, и тут слово опять взял Вася Бриллиант.
- Мы - Тьма в законе, а от тебя, падла, трупами мужицкими разит! - рявкнул он, и сосны нагнулись и затрещали, словно налетел ураган.
Порыв ветра был настолько мощным, что половина деревьев в лесу в мгновение превратилось в бурелом, но бесы только натянули шарфы на уши.
Бесы стряхнули с себя наваждение, и Вельзевул вдруг неожиданно сник и на глазах состарился. Его лицо сморщилось и задрожало от боли. Он был не так уж стар по меркам земной коры, но с гнильцой, и ледяной северный ураган продувал его казалось до самого сердца.
Вельзевул просил, молил, чтобы его не резали, оставили жить, пусть даже "босяком" - рядовым демоном. Но никто не имел права отпустить его, так как потом с бесов могли потребовать "ответа".
Когда единогласно решили - смерть дядя Саша (бес по возрасту равный Вселенной) вынул из своего золотого шлема сигарету и дал Вельзевулу. Вельзевул закурил, но успокоиться не смог. Его била крупная дрожь.
- Ну-ну, успокойся, Вельзевулушка.
- Не могу. Дайте выпить. Я выпить хочу, - сказал приговоренный.
- Пей, сколько хочешь, - сказал дядя Саша.
Пока Вельзевул пил бесы спорили, чем мочить.
- Ножом тише, но хлопотно.
- Может удавить?
- Удавить, говоришь? Да ты пей, Вельзевул, пей еще. Удавить не так просто.
- Да чего сложного, навалились втроем и кончено.
- Давайте скорей, то же хочется согреться.
- Удавить, так удавить.
- Мы не шерстяные - бывшего кореша так взять и удавить.
После небольшого спора дядя Саша предложил не убивать ножом: много будет "шухера". Так как на сходке все были без оружия, то он отослал беса по кличке Бисмарк за пистолетом. Когда Бисмарк прилетел, и достал из кармана тщательно завернутый в грязную промасленную ветошь немецкий парабеллум, Вельзевул стал, точно одержимый. Он выпил четыре стакана "Столичной", но совершенно не опьянел. Небритый кадык, который от мороза стал цвета куриного окорочка, нервно дергался вниз-вверх. Вельзевулне хотел сгинуть, и тогда он обратил ся к горбоносому, смуглому Воланду - самому авторитетному бесу во Вселенной.
- Воланд, братуха, а может, простите?
Мессир стоял незаметно, чуть в сторонке, и, казалось, присутствует в сходке лишь как "прошляк", то есть бес, отошедший от дел.
- Нет, не имеем права, ты же сам знаешь, - сказал Воланд чуть запинаясь и искусно маскируя немецкий акцент.
Воланд взял у Бисмарка пистолет, заряженный одним патроном, и сам подал Вельзевулу.
- На, Вельзевул, умри как мужчина, - сказал Воланд.
Вельзевул быстро взял пистолет приставил к виску, посмотрел на сотоварищей и почему-то на небо.
Раздался выстрел.
.