А на прошлый выходной тоже случай был
У меня некоторое время назад (довольно большое, впрочем) появилось новое любимое развлечение. Возвращаясь домой около часа или двух ночи, чтобы перейти совершенно пустую сколько хватает взгляда Чичеринскую улицу, я обязательно нажимаю кнопку светофора, некоторое время жду и перехожу строго на зелёный.
Нерационально? По большей части. Дисциплинирует? Возможно. Но ощущения всё равно непередаваемые)
Тут можно вспомнить «Из вредности на красный свет не ходит!» от Арефьевой, но у меня в голове постоянно весело крутятся две другие цитаты:
«- Вон тряпье, видишь? Да не туда смотришь! Вон там, правее...
- Да, - сказал Артур.
- Так вот, это был некий Хлюст. Давно был. Он не слушался старших и теперь лежит там специально для того, чтобы показывать умным людям дорогу.»
«Рэдрик молча взял его за волосы и повернул его голову в сторону кучи тряпья на каменной осыпи.
- Это был Очкарик, - сказал он. - А на левом холме, отсюда не видно, лежит Пудель. В том же виде. Понял? Вперед.»
Надо, конечно, сказать, что я остальные улицы в любое другое время тоже стараюсь переходить строго на зелёный. Но, тем не менее, это совершенно точно не связано ни с какой-то повышенной боязнью машин и траффика (по неосветофоренным пешеходным переходам в городе я хожу достаточно уверенно и даже нагло), ни с повышенной гражданской ответственностью (в том же Петергофе есть несколько излюбленных мест, где я явно перехожу в совсем неположенном месте, но привычек своих не меняю).
Возможно, меня радует маленькое ощущение абсурда и бессмысленности происходящего, кто знает.
Нерационально? По большей части. Дисциплинирует? Возможно. Но ощущения всё равно непередаваемые)
Тут можно вспомнить «Из вредности на красный свет не ходит!» от Арефьевой, но у меня в голове постоянно весело крутятся две другие цитаты:
«- Вон тряпье, видишь? Да не туда смотришь! Вон там, правее...
- Да, - сказал Артур.
- Так вот, это был некий Хлюст. Давно был. Он не слушался старших и теперь лежит там специально для того, чтобы показывать умным людям дорогу.»
«Рэдрик молча взял его за волосы и повернул его голову в сторону кучи тряпья на каменной осыпи.
- Это был Очкарик, - сказал он. - А на левом холме, отсюда не видно, лежит Пудель. В том же виде. Понял? Вперед.»
Надо, конечно, сказать, что я остальные улицы в любое другое время тоже стараюсь переходить строго на зелёный. Но, тем не менее, это совершенно точно не связано ни с какой-то повышенной боязнью машин и траффика (по неосветофоренным пешеходным переходам в городе я хожу достаточно уверенно и даже нагло), ни с повышенной гражданской ответственностью (в том же Петергофе есть несколько излюбленных мест, где я явно перехожу в совсем неположенном месте, но привычек своих не меняю).
Возможно, меня радует маленькое ощущение абсурда и бессмысленности происходящего, кто знает.