Ответ на прошлый пост про Теорию эволюции
Собссно комментарий к комментарию уважаемоого креациониста m_a_t_i_s
Сжато не получилось. Но зато выразил более-менее развернутое отношение к проблеме.
1. Приводимые Вами цитаты из св. отцов имели нерв спора в совершенно другой плоскости. В основном святые пытались понять, как может сопрягаться день творения и бесконечная мощь Бога. Зачем Богу 24 часа, если Он может сотворить всё в один момент? Из этого происходили трактовки Шестоднева разной степени аллегоричности. Я думаю, Вам известен спор буквальной Антиохийской и аллегоричной Александрийской школ. Но они спорили совершенно о другом. Поэтому цитат действительно много, но все они как-то мимо кассы. Я постараюсь их разобрать.
Например, преп. Афанасий Синаит пишет: св. Иустин Мученик предполагает, что творение, вся природа, различные существа, всякий род и всякий вид в отдельности различаются числом шесть, которое есть в одно и то же время, вы мысли Бога, цифровой производитель сущности и регулятор форм. Из этого следует, что шестидневное творение есть лишь величественная класификация, в которой дела Творца распределены по их величию и красоте, так что они, являясь в поступательной линии, переходят из неодушевленного к органическому, от органического к неразумному, от неразумного к инстинктивному, от инстинктивного к человеку.
Климент Александрийский считает, что творение произошло мгновенно. Он пишет: Выражение «в день, когда сотворил Бог», следует понимать как «в Том и через Того» Он сотворил «Без Кого ничего не возникло»... Днем называется Логос, освещающий всё сокрытое. Чрез Него всё творение ожило и увидело свет.
И еще: «последовательность дней творения имеет глубокий смысл, показывая значение каждой отдельной вещи. Как же творение могло происходить во времени, если и само время возникло с остальным сущим?»
Свят. Амвросий пишет, что когда Моисей так отрывисто говорит: "В начале сотвори Бог..." (Быт. 1, 1), он хочет "выразить непостижимую скорость деяния". Каждый творческий акт (день) моментален, а целое творение состоит из правильной последовательности этих творческих актов.
Никто не оспаривает Шесть дней, но образы этих дней с богословской точки зрения сильно разнятся.
Цитаты из современных богословов я помещу в конце.
2. Я бы вообще хотел сказать про цитаты как метод спора:
Они, как правило, выхватываются из контекста или напрямую относятся к совершенно иным спорам: с эллинами, с безграмотностью священников и тд.
Цитата из Иринея Лионского никакого буквализма не предполагает, и вполне может быть истолкована аллегорично. Ириней говорит о дне недели, в который умер Адам, походя говоря про Шестоднев. И тут же продолжая: "Некоторые еще смерть Адама полагают в тысячный год; ибо так как “день Господний как тысяча лет”.
Ипполит Римский - совершенно не в тему. Слово "день" встречается и в Шестодневе, простите за тавтологию, но не приближает нас к разгадке.
Цитату из Мефодия Олимпийского против Оригена Вы круто сократили. Вместо двоеточия честнее было бы поставить три точки, ибо Мефодий далее оспаривает Оригена, приводя рассуждения про 6+7=13 тысяч лет бытия мира, которые сейчас просто выглядят смешными, ибо спор опять-таки в другой плоскости. Это как-то по-иудейски: буква важнее смысла, цитата выше рассуждения.
К тому же не стоит забывать контекст времени: Ориген боролся с ересью Цельса, который говорил нечто вроде: «как Бог может почить, в седьмой день, как ремесленник? Как Бог может устать?» Ориген отвечает, разбирая ересь Цельса, дожимая свою версию аллегоричности Шестоднева до конца.
Через некоторое время его ученики, делая выводы, которые сам Ориген не делал, впадают в ересь, и родившийся уже после его смерти священномученик Мефодий борется не столько с Оригеном, сколько с источником еретичества. Хотя при жизни это был вполне ортодоксальный христианин, филолог, и к тому же первый библеист Церкви.
Святитель Афанасий Великий цитируется Вами по спорам с арианами (Слово на ариан второе), конкретный момент - оспаривание арианского утверждения, что Христос - сотворен. Вот предыдущее предложение: Так, по словам их, Он уже не Единородный, но как единый из многих братий именуется и рождением, и Сыном. Какая же нужда в лицемерии: называть Его тварью и говорить, что Он - не тварь? ... Ибо какая иная тварь такова же, каковою создана всякая другая, чтобы утверждать вам сие о Сыне как нечто исключительное? Вся видимая тварь создана в шесть дней; и в первый создан свет, который и нарече Бог день.
Именно о том, что о рождении Сына Божия у Моисея ничего не сказано, а не о буквальном временном отрезке создания мира говорит Афанасий Великий! Совершенно иной контекст, совершенно! Не с этим спорили!
Цитата преп. Ефрема Сирина. Внимательно прочитайте ее: "Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание, непозволительно также говорить, будто бы, что по описанию сотворено в продолжении шести дней, то сотворено в одно мгновение". Василий Великий, Амвросий Медиоланский (которых тоже любят цитировать креационисты), Климент Александрийский, Блаженный Августин считали именно так: все сотворено в одно мгновение! В шесть дней - шесть мгновенных актов творения. Я даже не уверен в правильности Вашей цитаты, но спор все равно не об этом, а о силе Бога. Именно в этом контексте опасна аллегоричность, с которой борется преподобный Ефрем.
Далее Ефрем Сирин, визуализируя, вынужден был столкнуться с наглядными неувязками: что первосозданное небо не является небом в нашем понимании, а горним (духовным) миром, но его свет до появления Солнца задерживался облаками, а тень от тверди производила ночи (вторую и третью ночь). А так как ночью не может быть света вообще, то свет прятался под воду. Причем ровно на 12 часов. Это весьма странно, потому как если земля крутится вокруг оси, и если наш астрономический день есть некая скользящая переменная, то каким образом и где географически свет являлся из воды для воспроизводства дня, не ясно. Впрочем, Ефрем Сирин скорее всего не знал, что земля круглая (в то время была распространена идея четырехугольной земли). И ошибался, что не умаляет его святости. Но спорил он по другому поводу.
Думаю, я ясно описал проблему.
Ваш коллега по взглядам stratilate говорит, описывая неизбежность тупика смерти: «И если допустить, что человек эволюционировал из обезьяны, значит смерть до Адама, а это не так. В любом случае Православный Христианин здесь упирается в 19-е правило 6-го Вселенского Собора.»
Давайте откроем это правило и внимательно прочтем:
В переводе на понятный в нем говорится: в обществе - нестроения, регулярные варварские набеги (см правило 18), безграмотность священнослужителей. Некоторые необразованные священники, в попытках объяснить какие-то насущные проблемы, на проповедях ошибаются, ведут себя богословски неверно, поэтому давайте не будем уходить от учения Церкви, чтобы не было проблем с паствой, «не преступая положенных уже пределов и предания Богоносных отцов».
Но ведь опять-таки это совершенно иной контекст. Получается, что все христианское богословие, в спорах и полемических муках развивалось вопреки этой фразе. Это не канон, а вероучительное определение.
Следующее двадцатое правило, к примеру, говорит: Да не будет позволено епископу во ином граде, не принадлежащему ему, всенародно учить. Двадцать седьмое правило гласит: Никто из числящихся в клире да не одевается в неприличную одежду, ни пребывая во граде, ни находясь в пути, но всякий из них употребляет одежды, уже определенные для состоящих в клире. Если же кто учинит сие: на одну седмицу да будет отлучен от священнослужения.
А я не раз видел подобное. И чего?
К слову, «тупик смерти» легко преодолевается, например таким утверждением: с чего мы взяли, что эволюция не есть одно из проявлений грехопадения? Да, человек не происходил от обезьяны, но он эволюционировал уже после грехопадения, и через смерть.
Первая глава Книги Бытия. Там везде стоит "йом" - в единственном числе в Библии это всегда день-сутки (в отличие от множ.числа того же слова "омот", которое может обозначать "промежуток времени"). Параллельно в Септуагинте: "имера" в единственном числе - это только день -сутки.
За это же говорит и сама постановка фразы "и был вечер и было утро" Шестоднева.
Я вовсе не спорю с переводом, я вполне доверяю переводчикам, но это никак не меняет сути вопроса. Разве Вы не видите, что при буквальных трактовках вопросов больше чем ответов. Какое может быть утро или вечер, если солнце еще не сотворено? Некий свет, на ночь (для наступления ночи) погружающийся в воду? В четвертый день, с сотворением Солнца, этот свет выключился?
Трава древнее Солнца и всех планет? Но если все создано неизменным, то и физические процессы, происходящие во Вселенной, не меняются. Мы можем наблюдать гибель звезд, а так как скорость света нам известна, то мы можем вычислить и время их гибели, и оно никак не измеряется 7 тысячами лет, а миллиардами. Как могла исчезнуть звезда (свет от которой к нам только долетел) до своего появления?
Или как Бог мог увидеть, что «это - хорошо», если Он и так знает всё, что Он совершенен?
"В начале было Слово",- пишет святой Иоанн Богослов, а Библия утверждает: "В начале Бог сотворил небо и землю". Тут либо физика - либо аллегория.
Например, свт. Феофил, рассуждая о разделении вод над и под твердью, считал, что вода в виде дождей по количеству равна воде в реках, озерах, морях и океанах. Ему был неизвестен круговорот воды в природе.
Святитель Иоанн Златоуст считал, что раз Бог «утвердил Землю на водах», то так и есть. У него не было батискафа, он основывался на том, что читал в Псалтири. Такой вот буквальный, «антиохийский» подход разных эпох.
Митрополит Московский Макарий в 19 веке, на основании последних догадок ученых говорит, что до солнца наверное была некая светоносная материя, и что возможно свет есть тончайшая жидкость и он может быть без источника света. Но Макарий по крайней мере признает, что 6 дней - физические отрезки, равные 24 часам, честно, и рассуждает о физической природе до-солнечного света.
Увы, у Вас я ничего кроме постулатов без рассуждения не вижу. И меня это печалит. Мне это напоминает позицию современных ученых-позитивистов, не могущих объяснить пророчества или чудесные исцеления, и поэтому отмахиваясь от них цитатами из Дарвина или позитивистов.
3. Мне наплевать на эволюцию, я просто не ставлю себе вопрос: произошел человек от обезьяны или нет, меня это вообще не трогает, и к моей вере отношения не имеет. Мне проще и ближе считать, что «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день». Я допускаю, что в ТЭ есть масса нелепиц и неувязок, но если мне показывают физически иные гены физически найденного на Алтае древнего человека, я вынужден это физически признать. И меня поражает, когда православные готовы отрицать физические законы, и огульно называть науку демагогией, хотя она накопила массу неопровержимых доказательств того, что земля древнее 7521 года. Это такой способ мышления - подгонять факты под заранее приемлемую позицию, вместо того чтобы честно принять всю совокупность известного, пусть может быть и гораздо менее понятного.
А что думают современные богословы? Думают не в свете борьбы с Цельсом, арианами, а именно в контексте Дарвинизма, в свете современных вызовов:
протодиакон: А. Кураев: в Православии нет ни текстуального, ни доктринального основания для отторжения эволюционизма. Не имеет для православных смысла и потакать общественной моде на иррационализм (любой иррационализм в конце концов сработает в пользу оккультизма и против Церкви).
Проф. И. М. Андреев, отвергнув идею развития человека из обезьяны, пишет: "В остальном дарвинизм не противоречит библейскому учению о сотворении животных существ, ибо эволюция не разрешает вопроса о том, кто же сотворил первых животных". (кстати, тот самый тупик смерти).
Проф. Московской Духовной Академии А. И. Осипов: "для богословия принципиально допустимы и креационная, и эволюционная гипотеза, при условии, что в обоих случаях Законодателем и Устроителем всего миробытия является Бог, Который мог все существующие виды, или творить по "дням" сразу в завершенном виде, или постепенно, в течение "дней" "производить" из воды и земли, от низших форм к высшим силою заложенных Им в природу законов".
Проф. Свято-Владимирской Семинарии в Нью-Йорке прот. Василий Зеньковский": "Библейский текст ясно говорит, что Господь повелевает земле действовать своими силами... Эта творческая активность природы, присущая ей, по выражению Бергсона, elan vital, - устремление к жизни, делает понятным бесспорный факт эволюции жизни на земле".
В 1917 г. священномученик прот. Михаил Чельцов, касаясь вопроса о взаимоотношении христианства и науки, писал, что "Не мало способствовало уничтожению розни между наукой и религией и более проникновенное, осмысленное и духовное разъяснение и понимание многих мест Библии. Стоило только получше вчитаться в текст Библии о сотворении мира, как стало ясно, что Библия не дает оснований считать день творения за двадцатичетырехчасовой период времени, и рушилась стена между библейскими сказаниями и данными науки о неопределенно долгом периоде жизни Земли до появления человека".
Отец Серафим Роуз:
"размышляя об этих шести днях, один православный очень хорошо выразил цель нашего исследования: нам должно измерять их не количественно, а богословски. Тут важно не то, сколь долгими они были, но что в них произошло. Они суть изложение шести громадных творческих актов Бога, которые сделали вселенную такой, какой мы ее знаем".
В. Лосский:
Здесь необходимо преодолеть два затруднения. Первое - опасность оказаться "эллином", то есть подходить к данным Библии с чисто метафизической точки зрения и пытаться рассудочно истолковывать их таинственную символику так, что взлет веры оказался бы просто ненужным. Но богословию нет надобности клянчить разъяснений у философов; оно само может дать ответ на их проблемы, но не вопреки тайне и вере, а питая разум тайной, преображая его верой, так что в постижении этих тайн участвует весь человек. Истинное богословие превосходит и преображает метафизику.
Вторая опасность: по ненависти к философам оказаться только "иудеем", то есть понять конкретный символизм Священного Писания буквально. Некоторые современные экзегеты, в особенности (но не исключительно) протестанты, стараются тщательно изгнать из своего образа мыслей все, что хоть сколько-нибудь напоминает философию. Так, Оскар Кульман в своей книге "Христос и время" считает нужным отбросить как наследие Платона и греческой философии все проблемы, связанные с вечностью, и мыслить Библию на уровне её текста. Но Библия - это глубина; древнейшие ее части, и, прежде всего, книга Бытия, развертываются по законам той логики, которая не отделяет конкретного от абстрактного, образа от идеи, символа от символизируемой реальности.
Такой вот Consensus patrum.
Сжато не получилось. Но зато выразил более-менее развернутое отношение к проблеме.
1. Приводимые Вами цитаты из св. отцов имели нерв спора в совершенно другой плоскости. В основном святые пытались понять, как может сопрягаться день творения и бесконечная мощь Бога. Зачем Богу 24 часа, если Он может сотворить всё в один момент? Из этого происходили трактовки Шестоднева разной степени аллегоричности. Я думаю, Вам известен спор буквальной Антиохийской и аллегоричной Александрийской школ. Но они спорили совершенно о другом. Поэтому цитат действительно много, но все они как-то мимо кассы. Я постараюсь их разобрать.
Например, преп. Афанасий Синаит пишет: св. Иустин Мученик предполагает, что творение, вся природа, различные существа, всякий род и всякий вид в отдельности различаются числом шесть, которое есть в одно и то же время, вы мысли Бога, цифровой производитель сущности и регулятор форм. Из этого следует, что шестидневное творение есть лишь величественная класификация, в которой дела Творца распределены по их величию и красоте, так что они, являясь в поступательной линии, переходят из неодушевленного к органическому, от органического к неразумному, от неразумного к инстинктивному, от инстинктивного к человеку.
Климент Александрийский считает, что творение произошло мгновенно. Он пишет: Выражение «в день, когда сотворил Бог», следует понимать как «в Том и через Того» Он сотворил «Без Кого ничего не возникло»... Днем называется Логос, освещающий всё сокрытое. Чрез Него всё творение ожило и увидело свет.
И еще: «последовательность дней творения имеет глубокий смысл, показывая значение каждой отдельной вещи. Как же творение могло происходить во времени, если и само время возникло с остальным сущим?»
Свят. Амвросий пишет, что когда Моисей так отрывисто говорит: "В начале сотвори Бог..." (Быт. 1, 1), он хочет "выразить непостижимую скорость деяния". Каждый творческий акт (день) моментален, а целое творение состоит из правильной последовательности этих творческих актов.
Никто не оспаривает Шесть дней, но образы этих дней с богословской точки зрения сильно разнятся.
Цитаты из современных богословов я помещу в конце.
2. Я бы вообще хотел сказать про цитаты как метод спора:
Они, как правило, выхватываются из контекста или напрямую относятся к совершенно иным спорам: с эллинами, с безграмотностью священников и тд.
Цитата из Иринея Лионского никакого буквализма не предполагает, и вполне может быть истолкована аллегорично. Ириней говорит о дне недели, в который умер Адам, походя говоря про Шестоднев. И тут же продолжая: "Некоторые еще смерть Адама полагают в тысячный год; ибо так как “день Господний как тысяча лет”.
Ипполит Римский - совершенно не в тему. Слово "день" встречается и в Шестодневе, простите за тавтологию, но не приближает нас к разгадке.
Цитату из Мефодия Олимпийского против Оригена Вы круто сократили. Вместо двоеточия честнее было бы поставить три точки, ибо Мефодий далее оспаривает Оригена, приводя рассуждения про 6+7=13 тысяч лет бытия мира, которые сейчас просто выглядят смешными, ибо спор опять-таки в другой плоскости. Это как-то по-иудейски: буква важнее смысла, цитата выше рассуждения.
К тому же не стоит забывать контекст времени: Ориген боролся с ересью Цельса, который говорил нечто вроде: «как Бог может почить, в седьмой день, как ремесленник? Как Бог может устать?» Ориген отвечает, разбирая ересь Цельса, дожимая свою версию аллегоричности Шестоднева до конца.
Через некоторое время его ученики, делая выводы, которые сам Ориген не делал, впадают в ересь, и родившийся уже после его смерти священномученик Мефодий борется не столько с Оригеном, сколько с источником еретичества. Хотя при жизни это был вполне ортодоксальный христианин, филолог, и к тому же первый библеист Церкви.
Святитель Афанасий Великий цитируется Вами по спорам с арианами (Слово на ариан второе), конкретный момент - оспаривание арианского утверждения, что Христос - сотворен. Вот предыдущее предложение: Так, по словам их, Он уже не Единородный, но как единый из многих братий именуется и рождением, и Сыном. Какая же нужда в лицемерии: называть Его тварью и говорить, что Он - не тварь? ... Ибо какая иная тварь такова же, каковою создана всякая другая, чтобы утверждать вам сие о Сыне как нечто исключительное? Вся видимая тварь создана в шесть дней; и в первый создан свет, который и нарече Бог день.
Именно о том, что о рождении Сына Божия у Моисея ничего не сказано, а не о буквальном временном отрезке создания мира говорит Афанасий Великий! Совершенно иной контекст, совершенно! Не с этим спорили!
Цитата преп. Ефрема Сирина. Внимательно прочитайте ее: "Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание, непозволительно также говорить, будто бы, что по описанию сотворено в продолжении шести дней, то сотворено в одно мгновение". Василий Великий, Амвросий Медиоланский (которых тоже любят цитировать креационисты), Климент Александрийский, Блаженный Августин считали именно так: все сотворено в одно мгновение! В шесть дней - шесть мгновенных актов творения. Я даже не уверен в правильности Вашей цитаты, но спор все равно не об этом, а о силе Бога. Именно в этом контексте опасна аллегоричность, с которой борется преподобный Ефрем.
Далее Ефрем Сирин, визуализируя, вынужден был столкнуться с наглядными неувязками: что первосозданное небо не является небом в нашем понимании, а горним (духовным) миром, но его свет до появления Солнца задерживался облаками, а тень от тверди производила ночи (вторую и третью ночь). А так как ночью не может быть света вообще, то свет прятался под воду. Причем ровно на 12 часов. Это весьма странно, потому как если земля крутится вокруг оси, и если наш астрономический день есть некая скользящая переменная, то каким образом и где географически свет являлся из воды для воспроизводства дня, не ясно. Впрочем, Ефрем Сирин скорее всего не знал, что земля круглая (в то время была распространена идея четырехугольной земли). И ошибался, что не умаляет его святости. Но спорил он по другому поводу.
Думаю, я ясно описал проблему.
Ваш коллега по взглядам stratilate говорит, описывая неизбежность тупика смерти: «И если допустить, что человек эволюционировал из обезьяны, значит смерть до Адама, а это не так. В любом случае Православный Христианин здесь упирается в 19-е правило 6-го Вселенского Собора.»
Давайте откроем это правило и внимательно прочтем:
В переводе на понятный в нем говорится: в обществе - нестроения, регулярные варварские набеги (см правило 18), безграмотность священнослужителей. Некоторые необразованные священники, в попытках объяснить какие-то насущные проблемы, на проповедях ошибаются, ведут себя богословски неверно, поэтому давайте не будем уходить от учения Церкви, чтобы не было проблем с паствой, «не преступая положенных уже пределов и предания Богоносных отцов».
Но ведь опять-таки это совершенно иной контекст. Получается, что все христианское богословие, в спорах и полемических муках развивалось вопреки этой фразе. Это не канон, а вероучительное определение.
Следующее двадцатое правило, к примеру, говорит: Да не будет позволено епископу во ином граде, не принадлежащему ему, всенародно учить. Двадцать седьмое правило гласит: Никто из числящихся в клире да не одевается в неприличную одежду, ни пребывая во граде, ни находясь в пути, но всякий из них употребляет одежды, уже определенные для состоящих в клире. Если же кто учинит сие: на одну седмицу да будет отлучен от священнослужения.
А я не раз видел подобное. И чего?
К слову, «тупик смерти» легко преодолевается, например таким утверждением: с чего мы взяли, что эволюция не есть одно из проявлений грехопадения? Да, человек не происходил от обезьяны, но он эволюционировал уже после грехопадения, и через смерть.
Первая глава Книги Бытия. Там везде стоит "йом" - в единственном числе в Библии это всегда день-сутки (в отличие от множ.числа того же слова "омот", которое может обозначать "промежуток времени"). Параллельно в Септуагинте: "имера" в единственном числе - это только день -сутки.
За это же говорит и сама постановка фразы "и был вечер и было утро" Шестоднева.
Я вовсе не спорю с переводом, я вполне доверяю переводчикам, но это никак не меняет сути вопроса. Разве Вы не видите, что при буквальных трактовках вопросов больше чем ответов. Какое может быть утро или вечер, если солнце еще не сотворено? Некий свет, на ночь (для наступления ночи) погружающийся в воду? В четвертый день, с сотворением Солнца, этот свет выключился?
Трава древнее Солнца и всех планет? Но если все создано неизменным, то и физические процессы, происходящие во Вселенной, не меняются. Мы можем наблюдать гибель звезд, а так как скорость света нам известна, то мы можем вычислить и время их гибели, и оно никак не измеряется 7 тысячами лет, а миллиардами. Как могла исчезнуть звезда (свет от которой к нам только долетел) до своего появления?
Или как Бог мог увидеть, что «это - хорошо», если Он и так знает всё, что Он совершенен?
"В начале было Слово",- пишет святой Иоанн Богослов, а Библия утверждает: "В начале Бог сотворил небо и землю". Тут либо физика - либо аллегория.
Например, свт. Феофил, рассуждая о разделении вод над и под твердью, считал, что вода в виде дождей по количеству равна воде в реках, озерах, морях и океанах. Ему был неизвестен круговорот воды в природе.
Святитель Иоанн Златоуст считал, что раз Бог «утвердил Землю на водах», то так и есть. У него не было батискафа, он основывался на том, что читал в Псалтири. Такой вот буквальный, «антиохийский» подход разных эпох.
Митрополит Московский Макарий в 19 веке, на основании последних догадок ученых говорит, что до солнца наверное была некая светоносная материя, и что возможно свет есть тончайшая жидкость и он может быть без источника света. Но Макарий по крайней мере признает, что 6 дней - физические отрезки, равные 24 часам, честно, и рассуждает о физической природе до-солнечного света.
Увы, у Вас я ничего кроме постулатов без рассуждения не вижу. И меня это печалит. Мне это напоминает позицию современных ученых-позитивистов, не могущих объяснить пророчества или чудесные исцеления, и поэтому отмахиваясь от них цитатами из Дарвина или позитивистов.
3. Мне наплевать на эволюцию, я просто не ставлю себе вопрос: произошел человек от обезьяны или нет, меня это вообще не трогает, и к моей вере отношения не имеет. Мне проще и ближе считать, что «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день». Я допускаю, что в ТЭ есть масса нелепиц и неувязок, но если мне показывают физически иные гены физически найденного на Алтае древнего человека, я вынужден это физически признать. И меня поражает, когда православные готовы отрицать физические законы, и огульно называть науку демагогией, хотя она накопила массу неопровержимых доказательств того, что земля древнее 7521 года. Это такой способ мышления - подгонять факты под заранее приемлемую позицию, вместо того чтобы честно принять всю совокупность известного, пусть может быть и гораздо менее понятного.
А что думают современные богословы? Думают не в свете борьбы с Цельсом, арианами, а именно в контексте Дарвинизма, в свете современных вызовов:
протодиакон: А. Кураев: в Православии нет ни текстуального, ни доктринального основания для отторжения эволюционизма. Не имеет для православных смысла и потакать общественной моде на иррационализм (любой иррационализм в конце концов сработает в пользу оккультизма и против Церкви).
Проф. И. М. Андреев, отвергнув идею развития человека из обезьяны, пишет: "В остальном дарвинизм не противоречит библейскому учению о сотворении животных существ, ибо эволюция не разрешает вопроса о том, кто же сотворил первых животных". (кстати, тот самый тупик смерти).
Проф. Московской Духовной Академии А. И. Осипов: "для богословия принципиально допустимы и креационная, и эволюционная гипотеза, при условии, что в обоих случаях Законодателем и Устроителем всего миробытия является Бог, Который мог все существующие виды, или творить по "дням" сразу в завершенном виде, или постепенно, в течение "дней" "производить" из воды и земли, от низших форм к высшим силою заложенных Им в природу законов".
Проф. Свято-Владимирской Семинарии в Нью-Йорке прот. Василий Зеньковский": "Библейский текст ясно говорит, что Господь повелевает земле действовать своими силами... Эта творческая активность природы, присущая ей, по выражению Бергсона, elan vital, - устремление к жизни, делает понятным бесспорный факт эволюции жизни на земле".
В 1917 г. священномученик прот. Михаил Чельцов, касаясь вопроса о взаимоотношении христианства и науки, писал, что "Не мало способствовало уничтожению розни между наукой и религией и более проникновенное, осмысленное и духовное разъяснение и понимание многих мест Библии. Стоило только получше вчитаться в текст Библии о сотворении мира, как стало ясно, что Библия не дает оснований считать день творения за двадцатичетырехчасовой период времени, и рушилась стена между библейскими сказаниями и данными науки о неопределенно долгом периоде жизни Земли до появления человека".
Отец Серафим Роуз:
"размышляя об этих шести днях, один православный очень хорошо выразил цель нашего исследования: нам должно измерять их не количественно, а богословски. Тут важно не то, сколь долгими они были, но что в них произошло. Они суть изложение шести громадных творческих актов Бога, которые сделали вселенную такой, какой мы ее знаем".
В. Лосский:
Здесь необходимо преодолеть два затруднения. Первое - опасность оказаться "эллином", то есть подходить к данным Библии с чисто метафизической точки зрения и пытаться рассудочно истолковывать их таинственную символику так, что взлет веры оказался бы просто ненужным. Но богословию нет надобности клянчить разъяснений у философов; оно само может дать ответ на их проблемы, но не вопреки тайне и вере, а питая разум тайной, преображая его верой, так что в постижении этих тайн участвует весь человек. Истинное богословие превосходит и преображает метафизику.
Вторая опасность: по ненависти к философам оказаться только "иудеем", то есть понять конкретный символизм Священного Писания буквально. Некоторые современные экзегеты, в особенности (но не исключительно) протестанты, стараются тщательно изгнать из своего образа мыслей все, что хоть сколько-нибудь напоминает философию. Так, Оскар Кульман в своей книге "Христос и время" считает нужным отбросить как наследие Платона и греческой философии все проблемы, связанные с вечностью, и мыслить Библию на уровне её текста. Но Библия - это глубина; древнейшие ее части, и, прежде всего, книга Бытия, развертываются по законам той логики, которая не отделяет конкретного от абстрактного, образа от идеи, символа от символизируемой реальности.
Такой вот Consensus patrum.