Солярис, Ницше, невозможное богословие и другие головоломки. Горизонты этики

[gelato_di_crema]

Полный текст здесь: Солярис, Ницше, невозможное богословие и другие головоломки. Горизонты этики

Этот этюд - о некоторых вопросах философии этики. Здесь нет систематического изложения в настоящем смысле этого слова. Более того, сама возможность такого систематического подхода ставится под сомнение. Однако определенное единство темы все-таки

Comments

[gelato_di_crema]

Я с вашей идеей двойственности совершенно согласен.
Да, в общем-то, все правильно.

Однако не только императив выбирает. Даже чувство голода можно воспринимать как чуждое, и не мы его выбираем, а оно нас. В жизни много что наваливается, с чем бы мы не хотели иметь дело. Вопрос заключается в том, чтобы прекратить рассматривать все это как чуждое себе, принять все это как часть своей жизни, признать частью себя. Это - единственный способ дать появиться "Я".

Чтобы лучше понять значение этого надо обратить ситуацию. Что будет, если задержать это приятие? "Я" - полноценное "Я" - пока еще не возникло, но вы уже смотрите на него как на полновесное "плотное" пребывающее бытие, которое противопоставляете тому же императиву. Ведь в этой задержке они противопоставлены, хотите вы того или нет - слова здесь выдают вас и не позволяют вам переиначить ситуацию. Это два раздельных бытия.

И это не все, так как у этой ситуации есть свой нравственный подтекст, может быть даже диссонанс. О каких высоких инстанциях вы бы ни говорили, вы все равно не с ними имеете дело, а с тем, что вы сумели выразить в словах. То есть они опосредованы языком, социальными концепциями и схемами. И хуже всего - они имеют вес, они высоко ценятся. От этого не отделаться ни за что, потому что вы - сказали, то есть - вышли в публичное пространство. Вы утверждаете, что имеете дело с императивом - значите вы потребовали социальный сертификат высозначимого статуса, который вас "выбрал", и "Я", которого нет, но чье существование вам представляется несомненным, ждет этого статуса. И этот вес вы тащите к себе, вместо того, чтобы в молчании закрыть дело, не подыскивая ему социально значимых названий.