Утро с флаконом «Белой сирени»
Венедикт Ерофеев отправился в Петушки из Марьиной Рощи
Венедикт Ерофеев. Фото с сайта https://web.archive.org/web/20181017063605/http://www.moskva-petushki.ru/
На площади Борьбы установлен памятник героям поэмы «Москва-Петушки» - Венечке и его любимой девушке с косой до попы. В 70-80-х годах писатель не раз бывал на Старомарьинском шоссе, где жила Валентина Еселева, его однокашница по Орехово-Зуевскому пединституту. В том, что связывало Ерофеева с Марьиной рощей и прилегающими районами, помог разобраться литературовед, доктор филологических наук Олег Лекманов, один из авторов вышедшей недавно биографии писателя «Венедикт Ерофеев: посторонний».
Начало пути
Терпкий и картографически точный, с привязкой к местности, отчет в самом начале «Москвы-Петушков» - «…я, как только вышел на Савеловском, выпил для начала стакан зубровки…» с последующим усилением вкуса и аромата «… потом - на Каляевской - другой стакан, только уже не зубровки, а кориандровой» и в завершении понижением градуса - «…там же, на Каляевской, я добавил еще две кружки жигулевского пива и из горлышка альб-де-дессерт…» не оставляет сомнений: точкой отсчета в путешествии Венички из Москвы в Петушки, из пустыни - в Землю Обетованную, от жизни - к гибели - или воскрешению - является Марьина роща.
Памятник на площади Борьбы. Фото из газеты "Звездный бульвар"
…Вышел на Савеловском
Савеловский вокзал становится отправным пунктом в повествовании не случайно.
- Главный герой приезжает в Москву со станции Лобня, где Венедикт Ерофеев, в 1968 году работал бригадиром кабельщиков-спайщиков ПТУС - производственно-технического управления связи, - говорит Олег Лекманов.- ПТУС укладывал кабель на линии «Лобня-Шереметьево».
Вчерашний кабель
Производственный процесс наглядно описан в главе «Кусково-Новогиреево»: с утра рабочие садились играть в сику на деньги, потом «вставали, разматывали барабан с кабелем и кабель укладывали под землю». А через сутки, в течение которых «каждый по-своему убивал свой досуг», «…вставали и вчерашний кабель вытаскивали из-под земли и выбрасывали, потому что он уже весь мокрый был, конечно».
Все шло прекрасно, пока однажды начальству - «сдуру ли или спьяну» - в одном конверте с социалистическими обязательствами не были отправлены индивидуальные диаграммы, составленные бригадиром, кто из работяг, сколько и чего каждый день выпивает.
Памятник девушке с косой до попы на площади Борьбы. Фото из газеты "Звездный бульвар"
…Там же, на Каляевской
Почему герои идут от Савеловского к Курскому вокзалу именно по Каляевской - ныне Долгоруковской улице, сказать трудно.
- Четко выстроить маршрут героев по Москве нельзя еще и потому, что они все время выпивают. Это, скорее, не последовательный путь, а те места, которые были известны пьющим москвичам того времени - магазины, кафе, пивные, рюмочные
В Марьину рощу
Не раз бывал Венедикт Ерофеев и в другой части Марьиной рощи, на Шереметьевской и Старомарьинском шоссе. Здесь, на верхнем этаже 12-этажной башни, жила Валентина Еселева - давняя, со студенческих орехово-зуевских времен знакомая Ерофеева, он обращался к ней - дружище.
В своих записных книжках Ерофеев по-телеграфному лаконичен.
«Мельтеш[ение] и исхож[дение]. В Мар[ьину] Рощу», - записывает он 7 марта 1974 года.
Спустя неделю, 14 марта: « … По пробужд[ении] с каждым часом всё легче. Еду к больной Есел[евой]. Делаю ей закупки. Пиво и сухое. С матер[ью?] Ю.Р. в ателье. Премило. Ночь у Ес[елевой]».
15 марта- «от Ес[елевой] будто бы на службу, чтобы вечером позвонить к Ю[лии] Р[уновой]».
За этими сокращениями, точками и скобками - история любви, длившейся больше 35 лет, и дружбы - с таким же стажем.
Дом на Старомарьинском шоссе, где жила Валентина Еселева и где часто бывал Венедикт Ерофеев. Фото из газеты "Звездный бульвар"
«Я просто наблюдатель»
Ю.Р.- это Юлия Рунова, возлюбленная Венедикта Ерофеева. Они познакомились в сентябре 1959 года в Орехово-Зуевском педагогическом институте, куда 20-летний Венедикт только что поступил на филологический факультет, а она была студенткой-третьекурсницей биохима. В одной группе с ней училась подруга Валентина Еселева.
В своих воспоминаниях Валентина Николаевена писала, что с первых же дней появления Ерофеева в общежитии его окружала целая свита институтских девушек всех курсов и возрастов. Мимо кожаного дивана, на котором он восседал по вечерам - высокий, необыкновенно красивый, синеглазый, с русым чубом - прогуливалась почти вся женская половина общежития. Некоторые девушки брали над ним шефство - ссужали деньгами, стирали и гладили рубашки, подкармливали, приносили выпить.
«Я тот камень, под который сама течет вода», - говорил Венедикт. А Валентине он как-то сказал «Я просто наблюдатель, я позволяю всему проходить через себя, и плохому, и хорошему» .
На протяжении тридцати лет Ерофеев и Юлия Рунова то сближались, то расходились. Валентина оставалась их доверенным лицом. У нее же долго хранилась тетрадь записей Ерофеева «У моего окна» и его записные книжки 1959-1962 годов.
Юлия Рунова с дочерью Верой. Фото из книги О.Лекманов, М.Свердлов,,И.Симановский "Венедикт Ерофеев: посторонний" М., 2018
«Вечером - в церкви Нечаянной радости»
В начале 60-х Валентина перебралась в Москву. Жила сначала в общежитии в Перевиденовском переулке, там иногда ночевал и Венедикт. Потом получила квартиру в новенькой 12-этажке на Старомарьинском.
Здесь 23 октября 1973 года Ерофеев отмечал с друзьями свое 35-летие. А через полгода, 15 марта 1974-го сюда из Пущина, где она тогда жила, приезжает Юлия Рунова.
16 марта в записной книжке Ерофеева записано: «День еще милее. Ю[лия] Р[унова] ради этого никуда не уезж[ает]. Для нее бегу за пугов[ицами] в центр. С вином- к Авд[иеву] и обратно. Настроенность супер-отлич[ная]. С Ю.Р. бесконечно. Вечером - в церкви Нечаянной радости».
17 марта - «Оказ[ывается], могут быть дни еще милее вчераш[него]. Убеждаю Ю.Р. еще на день остаться. …Зовем по телеф[ону] на предстоящ[ий] день рожд[енья] Ю.Р. На кушет[ке] трогательно, Ес[елева] на нас не может налюбоваться. В кух[не] поем: «Я тоже- не могу без тебя». Снова, как в прош[лый] май- подношу ей флакон духов «Белая сирень».
К тому времени название этих духов уже стало знаковым. По всей Москве ходили рецепты коктейлей из «Москвы - Петушков»: «Слеза комсомолки», «Сучий потрох», а также «Дух Женевы», главное в котором - духи « Белая сирень», она «успокаивает совесть и примиряет человека с язвами жизни». Однако сам Ерофеев воспользоваться своим рецептом не смог.
Храм иконы Божией матери Нечаянная радость в Марьиной роще. Фото с сайта http://troitse-paraskevo.ru/
«Теперь только опохмелиться…»
Конец идиллии наступил в воскресенье, 24 марта. Накануне Ерофеев в поисках опохмела снова зашел на Старомарьинское и выпил подаренные духи. Взбешенная Юлия приехала в Болшево и продемонстрировала пустой флакон.
«Гадко. Прощаюсь. «А ну тебя в…….» , - фиксирует Ерофеев в записной книжке 25 марта. - Р[унова] уезж[ает] в Серп[ухов]. Всё вчерашнее обречено, все расчеты на сентим[енты] и благой исход. Теперь только опохмелиться…»
Рискованные эксперименты
-Ерофеев был великим провокатором и экспериментатором в отношениях с женщинами. В нем сплелось множество противоречий, - говорит Олег Лекманов. - С одной стороны, они в него сильно влюблялись, ему нравилось, когда его окружал, пусть не гарем, но сонм девушек, которые ловили каждое его слово. С другой стороны, он вел с ними очень жестко, часто грубо, ставил рискованные эксперименты.
Валентина Еселева оказалось единственной женщиной, которая смогла не попасть под его чары, они всю жизнь оставались друзьями. Последний раз она навестила Венедикта Ерофеева 10 мая 1990 года, за день до его смерти.