Фото-хокку про дедушку
Идея: borisakunin - как тут.
1930 г.
С младшей сестренкой, Лизой,
г. Харьков
1953 г.
С женой Дорой и дочкой Аней,
в последствии моей мамой,
в г. Анапа на отдыхе
1965 г.
С Лизой и Аней,
г. Харьков
2006 г.
г. Хайфа
Мой дедушка был чрезвычайно живым человеком - настолько живым, что до сих пор не верится, что он умер, хотя его уже три года с нами нет.
Родился Борис Иосифович Исерс 19 апреля 1924 года, в небогатой еврейской семье.
С самого детства проявлял недюжинный ум и огромный интерес к устройству вещей, и неудивительно, что вырос из него отличник и изобретатель.
Когда началась война, дедушка учился в Харьковском Авиационном Институте. Авиация была настолько важным полем исследований, что студентов на войну не призвали, а эвакуировали в тыл, и создали все условия для работы. Отец его воевал и погиб на войне, мать с сестрой - тоже из эвакуации - держали связь. После войны они все вернулись в Харьков, где дедушка встретил мою бабушку и положил начало нашей семье. У него было две дочери (старшая - моя мама), трое внуков, и две - пока - правнучки.
Он стал блестящим инженером-конструктором, быстро защитил кандидатскую, и наизобретал на три десятка патентов. Когда ему оперировали ноги, он собственноручно спроектировал и изготовил ножи для операции - хирург был впечатлен: ножи действительно оказались удобнее привычных. Весь дом был в его придумках. Одна из кладовок была переделана под мастерскую - целый рай из верстака, многочиленных ящичков с болтами, шурупами и гвоздями, миллион разных инструментов - рубанки-фуганки-шерхебели, отвертки-стамески, дрели и прочее. Все это не залеживалось; у дедушки постоянно были проекты, которые он педантично доводил до конца. Все его изделия были продуманы до мелочей. Он продолжал быть отличником.
Вставал он рано, включал бобинник с Окуджавой, и делал зарядку - с внушительными вкраплениями йоги, как я теперь понимаю. Потом, распевая уже сам, обливался холодной водой. Летом много плавал, зимой брал пару недель отпуска - бегать на лыжах: сотни километров. Со мной он общался мало, но когда обращал на меня внимание - всегда пытался чему-нибудь научить: то распевал меня, с детства лишенную слуха, то обучал бегать на лыжах, то показывал как пользоваться инструментами в мастерской, то брал с собой в поход на байдарках и учил вязать морские узлы.
Когда они с бабушкой переехали в Израиль, бабушка вскоре заболела, и последние нескоько совместных лет, дедушка, обычно весьма эгоцентричный, всю душу вложил в заботу о бабушке. Весь дом был оборудован приспособлениями его изобретения - чтобы облегчить ей быт. Когда она умерла дедушка был как тень самого себя.
Потом он оправился, у него появилась подруга - дедушка, статный, спортивный, интересный собеседник, всегда пользовался успехом у женщин, ну а в том возрасте - военное поколение - на пару дюжин старушек может один вменяемый дед найдется - а тут такой бриллиант!
К своим 84-ем годам по мировосприятию он был совершенно молодым человеком. У него были живые глаза, с интересом изучавшие жизнь вокруг. Он много и легко ходил, плавал в бассейне, все так же обливался холодной водой по утрам, пек торты, много читал, и сам освоил компьютер: вполне активно переписывался с внуками и правнучками. Как он все изучал и расспрашивал, когда приезжал к нам в гости в Торонто!
А умер он, ирония судьбы! - изобретатель-конструктор, всю жизнь создававший машины, по вине поломавшегося механизма: у него отключился ритмовод - аппарт, который не должен сбоить никогда! -, он упал без сознания и сломал себе шею.
Когда мы приехали разбирать его вещи, на столе лежали три тетрадки со словами и упражнениями по ивриту - исписанные аккуратным, четким, таким узнаваемым дедушкиным почерком; у двери висела сумка с вещами для бассейна; в углу-мастерской - несколько новых задумок в разработке.
Не хватало только дедушки. А он ушел, и не вернулся.
1930 г.
С младшей сестренкой, Лизой,
г. Харьков
1953 г.
С женой Дорой и дочкой Аней,
в последствии моей мамой,
в г. Анапа на отдыхе
1965 г.
С Лизой и Аней,
г. Харьков
2006 г.
г. Хайфа
Мой дедушка был чрезвычайно живым человеком - настолько живым, что до сих пор не верится, что он умер, хотя его уже три года с нами нет.
Родился Борис Иосифович Исерс 19 апреля 1924 года, в небогатой еврейской семье.
С самого детства проявлял недюжинный ум и огромный интерес к устройству вещей, и неудивительно, что вырос из него отличник и изобретатель.
Когда началась война, дедушка учился в Харьковском Авиационном Институте. Авиация была настолько важным полем исследований, что студентов на войну не призвали, а эвакуировали в тыл, и создали все условия для работы. Отец его воевал и погиб на войне, мать с сестрой - тоже из эвакуации - держали связь. После войны они все вернулись в Харьков, где дедушка встретил мою бабушку и положил начало нашей семье. У него было две дочери (старшая - моя мама), трое внуков, и две - пока - правнучки.
Он стал блестящим инженером-конструктором, быстро защитил кандидатскую, и наизобретал на три десятка патентов. Когда ему оперировали ноги, он собственноручно спроектировал и изготовил ножи для операции - хирург был впечатлен: ножи действительно оказались удобнее привычных. Весь дом был в его придумках. Одна из кладовок была переделана под мастерскую - целый рай из верстака, многочиленных ящичков с болтами, шурупами и гвоздями, миллион разных инструментов - рубанки-фуганки-шерхебели, отвертки-стамески, дрели и прочее. Все это не залеживалось; у дедушки постоянно были проекты, которые он педантично доводил до конца. Все его изделия были продуманы до мелочей. Он продолжал быть отличником.
Вставал он рано, включал бобинник с Окуджавой, и делал зарядку - с внушительными вкраплениями йоги, как я теперь понимаю. Потом, распевая уже сам, обливался холодной водой. Летом много плавал, зимой брал пару недель отпуска - бегать на лыжах: сотни километров. Со мной он общался мало, но когда обращал на меня внимание - всегда пытался чему-нибудь научить: то распевал меня, с детства лишенную слуха, то обучал бегать на лыжах, то показывал как пользоваться инструментами в мастерской, то брал с собой в поход на байдарках и учил вязать морские узлы.
Когда они с бабушкой переехали в Израиль, бабушка вскоре заболела, и последние нескоько совместных лет, дедушка, обычно весьма эгоцентричный, всю душу вложил в заботу о бабушке. Весь дом был оборудован приспособлениями его изобретения - чтобы облегчить ей быт. Когда она умерла дедушка был как тень самого себя.
Потом он оправился, у него появилась подруга - дедушка, статный, спортивный, интересный собеседник, всегда пользовался успехом у женщин, ну а в том возрасте - военное поколение - на пару дюжин старушек может один вменяемый дед найдется - а тут такой бриллиант!
К своим 84-ем годам по мировосприятию он был совершенно молодым человеком. У него были живые глаза, с интересом изучавшие жизнь вокруг. Он много и легко ходил, плавал в бассейне, все так же обливался холодной водой по утрам, пек торты, много читал, и сам освоил компьютер: вполне активно переписывался с внуками и правнучками. Как он все изучал и расспрашивал, когда приезжал к нам в гости в Торонто!
А умер он, ирония судьбы! - изобретатель-конструктор, всю жизнь создававший машины, по вине поломавшегося механизма: у него отключился ритмовод - аппарт, который не должен сбоить никогда! -, он упал без сознания и сломал себе шею.
Когда мы приехали разбирать его вещи, на столе лежали три тетрадки со словами и упражнениями по ивриту - исписанные аккуратным, четким, таким узнаваемым дедушкиным почерком; у двери висела сумка с вещами для бассейна; в углу-мастерской - несколько новых задумок в разработке.
Не хватало только дедушки. А он ушел, и не вернулся.