Дневник обозревателя
Читая А.В. Герасимова. - http://www.kouzdra.ru/page/texts/gerasimov/index.html
- "А. В. Герасимов возглавлял Петербургское Охранное отделение (политическая полиция) в 1905-1914 гг.
В своих воспоминаниях, впервые опубликованных в 1934 г. на немецком и французском языках (Alexander Gerassimoff. Der Kampf gegen die erste russische Revolution. Frauenfeld, Huber, 1934. A. V. Guerassimov. Tsarisme et Terrorisme: souvenirs du general Guerassimov. Pans, Plon, 1934) он рассказал о своей борьбе с террористами разных мастей и направлений, работе с Гапоном, знаменитым Азефом, взаимодействии с высшими чинами Российской Империи - С. Ю. Витте, П. А. Столыпиным, атмосфере при царском дворе в драматические годы между первой русской революцией и началом первой мировой войны."
Нет ничего более интереснее как свидетельства живых участников значительных и роковых событий. Особенно такого события, которое оказалось буквально спусковым крючком революции 1905г., т.е. - так называемое "9 января", наименованное революционерами и их кровавыми наследниками большевиками "Кровавым воскресением".
И действительно, роковое событие это оказалось достаточно кровавым, хотя в сравнении с советской эпохой достаточно заурядным.
По сути дела, трагический исход "9 января" явился результатом крайней слабости политической полиции, некомпетентности петербургской бюрократии (растерянность и несогласованность властей), но главное подстрекательскими и провокационными действиями революционного подполья, особенно эсеров (этих главных провокаторов и застрельщиков терроризма).
Вероятно, свою роль сыграла и ошибочная тактика ген. Зубатова (к этому времени уже отстранённому от руководства), утопически рассчитывавшего создать подконтрольное властям верноподданическое рабочее движение как противовес либерально-буржуазной оппозиции. Сам план может быть был и хорош, однако полицейско-административных сил для его реализации тогда не имелось вследствие их крайней малочисленности.
Вот описание этих событий начальником политической полиции того времени:
"Созданное Зубатовым и Гапоном рабочее общество нашло в Петербурге хорошую почву. Число его членов быстро росло и к концу 1904 года доходило, помнится, до 6-8 тысяч человек. Но о контроле полиции за деятельностью общества давно уже не было и речи. Это было обычное общество с настоящими рабочими во главе. В их среде и Гапон совсем забыл о тех мыслях, которыми руководствовался вначале. Достаточно было небольшого толчка, чтобы это изменившееся положение выявилось. За таким толчком дело не стало.
Из-за какого-то маленького столкновения в декабре 1904 года директор Путиловского завода - наиболее крупного тогда завода в Петербурге - уволил четырех рабочих. Все они были членами руководимого Гапоном рабочего общества. Это общество отправило к директору делегацию, требуя обратного приема уволенных. Директор отказался. После долгих переговоров собрание рабочих Путиловского завода - членов гапоновского общества решило с 3/16 января 1905 года начать забастовку. Был выставлен целый ряд требований: вспомнили все свои обиды. День ото дня забастовка расширялась - скоро стоял весь Петербург. Забастовали типографии - и не выходила ни одна из газет. Газовый завод и электрическая станция присоединились к стачке - и Петербург погрузился в темноту. Полуторамиллионное население Петербурга шло навстречу событиям - без газет, без воды, без освещения.
Во главе стачки стоял Гапон. Каждый день он выступал на рабочих собраниях, устраиваемых в разных концах города. Он был талантливым демагогом и умел влиять на серые массы слушателей. Его слушали и с напряженным вниманием, и с любовью. Сотни тысяч верили ему и готовы были пойти за ним, куда бы он их ни повел. И он звал их идти к Царю. "Вас несправедливо притесняют, - говорил он, - и власть бессильна вас защитить. Только один Царь."
- Для властей неожиданное и массовое псевдорелигиозное шествие с так называемой "петицией" было полной неожиданностью:
"Это движение застало полицию врасплох. И в Департаменте, и в градоначальстве все были растеряны. Гапона считали своим, а потому вначале не придавали забастовке большого значения. Когда потом спохватились, было уже поздно. Я очень хотел узнать, пытался ли кто-либо из ответственных руководителей Департамента повидаться с Гапоном, - но ничего точного узнать не смог".
- Таким образом, роковой результат этой крайне удачной революционной провокации был предопределён. Властям ничего не оставалось другого кроме применения вооружённой силы, так как принятие Петиции царём было совершенно исключено, ибо на деле (а не по легенде!) это была не петиция, не прошение о каких-либо экономических улучшениях, но прямой революционный ультиматум, написанный эсерами - http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/jan1905.htm
Эксклюзивно (требования смены политического режима сразу и "немедленно", т.е. фактически революционный ультиматум - что ещё оставалось делать властям?):
"1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших
за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские
беспорядки.
2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности
личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы
совести в деле религии.
3) Общее и обязательное народное образование на
государственный счет.
4) Ответственность министров перед народом и гарантии
законности правления.
5) Равенство перед законом всех без исключения.
6) Отделение церкви от государства.
II. Меры против нищеты народной.
1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным
подоходным налогом.
2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная
передача земли народу.
3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно
быть в России, а не за границей.
4) Прекращение войны по воле народа.
III. Меры против гнета капитала над трудом.
1) Отмена института фабричных инспекторов.
2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий
выборных от рабочих, которые совместно с администрацией разбирали
бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может 254
состояться иначе, как с постановления этой комиссии.
3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных
рабочих союзов - немедленно.
4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.
5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.
6) Нормальная заработная плата - немедленно.
7) Непременное участие представителей рабочих классов в
выработке законопроекта о государственном страховании рабочих -
немедленно."
- В результате революционной провокации, имеющей цель разжечь революцию:
"Еще поздним вечером 22 января и затем в течение трех последующих дней разъезжала кавалерия по улицам Петербурга. Официальное сообщение устанавливало число жертв в 130 убитых и около 300 раненых. Но в обществе утверждали, что убитых было около 1000 человек, раненых несколько тысяч, и в течение долгих дней в больничных погребах валялись трупы. Полиция отдала распоряжение не отдавать трупов родственникам."
(- если взять какую то среднюю величину, то повидимому погибло не менее нескольких сотен участников манифестации)
Теперь немного из воспоминаний видного эсера Владимира Зензинова о провокаторе Гапоне, когда тот ещё находился в фаворе заграницей и пользовался большой популярностью среди революционной публики:
http://xwap.me/books/2055/Perezhitoye.html?p=59
"Меня, конечно, очень интересовал Гапон. Однажды он пришел в редакцию
"Революционной России", когда я там находился. Я сразу узнал его по
фотографиям, которые тогда всюду были напечатаны. Он совсем не походил на
священника. Конечно, он был уже не в рясе, а в хорошо сшитом и ловко сидевшем
на нем летнем костюме из светлой материи. Но меня удивило в нем не это. Это
был очень подвижной человек с быстро меняющимся выражением лица.
По внешнему типу он походил на южанина, каковым и был в действительности
(кажется, из Полтавы). Было в его лице не только непостоянство, но и какая-то
несерьезность, а в движениях - торопливость. В том, как он вошел, поздоровался
- нас познакомили, о чем-то спросил, потом переспросил, - как быстро бегали по
комнате глаза, по тому, как он в разговоре переходил от одного вопроса к
другому - во всем его облике я почувствовал совершенно чужого нам человека. И
мне было странно, что, несмотря на тот ореол, которым в моем представлении
было окружено его имя, он на меня не произвел выгодного и даже приятного
впечатления. Это первое и такое неожиданное впечатление от встречи с ним мне
самому показалось тогда странным. Он производил впечатление человека
легкомысленного и даже незначительного. Расспросы это впечатление подтвердили.
В Женеве как будто никто к нему в то время серьезно не относился, а некоторые
отзывались о нем даже пренебрежительно. Многие отмечали в нем две особенности:
он проявлял большую жадность к деньгам и одновременно чрезвычайно легко их
тратил (всегда на себя самого) и оказался чрезвычайно предприимчивым в разного
рода романтических похождениях.
Это было совершенно неожиданным в человеке, выдвинувшемся в роли народного
вождя... Гапон был не только ловелас. Он оказался и чрезвычайно тщеславным
человеком, и не прочь был широко покутить. Вообще во всех своих проявлениях
это был далекий и чуждый революционной среде человек. Но тогда никто еще не
догадывался, насколько далек был Гапон от революции, хотя, по-видимому, уже
тем летом он вступил на путь, который привел его к предательству, а затем - к
позорному и страшному концу..."
- Достаточно объективная характеристика этого "священника", а ведь этот обычный мелкий авантюрист оканчивал и духовную семинарию и даже духовную академию.
Что сделаешь? - "Такова жизнь".
- "А. В. Герасимов возглавлял Петербургское Охранное отделение (политическая полиция) в 1905-1914 гг.
В своих воспоминаниях, впервые опубликованных в 1934 г. на немецком и французском языках (Alexander Gerassimoff. Der Kampf gegen die erste russische Revolution. Frauenfeld, Huber, 1934. A. V. Guerassimov. Tsarisme et Terrorisme: souvenirs du general Guerassimov. Pans, Plon, 1934) он рассказал о своей борьбе с террористами разных мастей и направлений, работе с Гапоном, знаменитым Азефом, взаимодействии с высшими чинами Российской Империи - С. Ю. Витте, П. А. Столыпиным, атмосфере при царском дворе в драматические годы между первой русской революцией и началом первой мировой войны."
Нет ничего более интереснее как свидетельства живых участников значительных и роковых событий. Особенно такого события, которое оказалось буквально спусковым крючком революции 1905г., т.е. - так называемое "9 января", наименованное революционерами и их кровавыми наследниками большевиками "Кровавым воскресением".
И действительно, роковое событие это оказалось достаточно кровавым, хотя в сравнении с советской эпохой достаточно заурядным.
По сути дела, трагический исход "9 января" явился результатом крайней слабости политической полиции, некомпетентности петербургской бюрократии (растерянность и несогласованность властей), но главное подстрекательскими и провокационными действиями революционного подполья, особенно эсеров (этих главных провокаторов и застрельщиков терроризма).
Вероятно, свою роль сыграла и ошибочная тактика ген. Зубатова (к этому времени уже отстранённому от руководства), утопически рассчитывавшего создать подконтрольное властям верноподданическое рабочее движение как противовес либерально-буржуазной оппозиции. Сам план может быть был и хорош, однако полицейско-административных сил для его реализации тогда не имелось вследствие их крайней малочисленности.
Вот описание этих событий начальником политической полиции того времени:
"Созданное Зубатовым и Гапоном рабочее общество нашло в Петербурге хорошую почву. Число его членов быстро росло и к концу 1904 года доходило, помнится, до 6-8 тысяч человек. Но о контроле полиции за деятельностью общества давно уже не было и речи. Это было обычное общество с настоящими рабочими во главе. В их среде и Гапон совсем забыл о тех мыслях, которыми руководствовался вначале. Достаточно было небольшого толчка, чтобы это изменившееся положение выявилось. За таким толчком дело не стало.
Из-за какого-то маленького столкновения в декабре 1904 года директор Путиловского завода - наиболее крупного тогда завода в Петербурге - уволил четырех рабочих. Все они были членами руководимого Гапоном рабочего общества. Это общество отправило к директору делегацию, требуя обратного приема уволенных. Директор отказался. После долгих переговоров собрание рабочих Путиловского завода - членов гапоновского общества решило с 3/16 января 1905 года начать забастовку. Был выставлен целый ряд требований: вспомнили все свои обиды. День ото дня забастовка расширялась - скоро стоял весь Петербург. Забастовали типографии - и не выходила ни одна из газет. Газовый завод и электрическая станция присоединились к стачке - и Петербург погрузился в темноту. Полуторамиллионное население Петербурга шло навстречу событиям - без газет, без воды, без освещения.
Во главе стачки стоял Гапон. Каждый день он выступал на рабочих собраниях, устраиваемых в разных концах города. Он был талантливым демагогом и умел влиять на серые массы слушателей. Его слушали и с напряженным вниманием, и с любовью. Сотни тысяч верили ему и готовы были пойти за ним, куда бы он их ни повел. И он звал их идти к Царю. "Вас несправедливо притесняют, - говорил он, - и власть бессильна вас защитить. Только один Царь."
- Для властей неожиданное и массовое псевдорелигиозное шествие с так называемой "петицией" было полной неожиданностью:
"Это движение застало полицию врасплох. И в Департаменте, и в градоначальстве все были растеряны. Гапона считали своим, а потому вначале не придавали забастовке большого значения. Когда потом спохватились, было уже поздно. Я очень хотел узнать, пытался ли кто-либо из ответственных руководителей Департамента повидаться с Гапоном, - но ничего точного узнать не смог".
- Таким образом, роковой результат этой крайне удачной революционной провокации был предопределён. Властям ничего не оставалось другого кроме применения вооружённой силы, так как принятие Петиции царём было совершенно исключено, ибо на деле (а не по легенде!) это была не петиция, не прошение о каких-либо экономических улучшениях, но прямой революционный ультиматум, написанный эсерами - http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/jan1905.htm
Эксклюзивно (требования смены политического режима сразу и "немедленно", т.е. фактически революционный ультиматум - что ещё оставалось делать властям?):
"1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших
за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские
беспорядки.
2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности
личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы
совести в деле религии.
3) Общее и обязательное народное образование на
государственный счет.
4) Ответственность министров перед народом и гарантии
законности правления.
5) Равенство перед законом всех без исключения.
6) Отделение церкви от государства.
II. Меры против нищеты народной.
1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным
подоходным налогом.
2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная
передача земли народу.
3) Исполнение заказов военного морского ведомства должно
быть в России, а не за границей.
4) Прекращение войны по воле народа.
III. Меры против гнета капитала над трудом.
1) Отмена института фабричных инспекторов.
2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий
выборных от рабочих, которые совместно с администрацией разбирали
бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может 254
состояться иначе, как с постановления этой комиссии.
3) Свобода потребительно-производственных и профессиональных
рабочих союзов - немедленно.
4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.
5) Свобода борьбы труда с капиталом - немедленно.
6) Нормальная заработная плата - немедленно.
7) Непременное участие представителей рабочих классов в
выработке законопроекта о государственном страховании рабочих -
немедленно."
- В результате революционной провокации, имеющей цель разжечь революцию:
"Еще поздним вечером 22 января и затем в течение трех последующих дней разъезжала кавалерия по улицам Петербурга. Официальное сообщение устанавливало число жертв в 130 убитых и около 300 раненых. Но в обществе утверждали, что убитых было около 1000 человек, раненых несколько тысяч, и в течение долгих дней в больничных погребах валялись трупы. Полиция отдала распоряжение не отдавать трупов родственникам."
(- если взять какую то среднюю величину, то повидимому погибло не менее нескольких сотен участников манифестации)
Теперь немного из воспоминаний видного эсера Владимира Зензинова о провокаторе Гапоне, когда тот ещё находился в фаворе заграницей и пользовался большой популярностью среди революционной публики:
http://xwap.me/books/2055/Perezhitoye.html?p=59
"Меня, конечно, очень интересовал Гапон. Однажды он пришел в редакцию
"Революционной России", когда я там находился. Я сразу узнал его по
фотографиям, которые тогда всюду были напечатаны. Он совсем не походил на
священника. Конечно, он был уже не в рясе, а в хорошо сшитом и ловко сидевшем
на нем летнем костюме из светлой материи. Но меня удивило в нем не это. Это
был очень подвижной человек с быстро меняющимся выражением лица.
По внешнему типу он походил на южанина, каковым и был в действительности
(кажется, из Полтавы). Было в его лице не только непостоянство, но и какая-то
несерьезность, а в движениях - торопливость. В том, как он вошел, поздоровался
- нас познакомили, о чем-то спросил, потом переспросил, - как быстро бегали по
комнате глаза, по тому, как он в разговоре переходил от одного вопроса к
другому - во всем его облике я почувствовал совершенно чужого нам человека. И
мне было странно, что, несмотря на тот ореол, которым в моем представлении
было окружено его имя, он на меня не произвел выгодного и даже приятного
впечатления. Это первое и такое неожиданное впечатление от встречи с ним мне
самому показалось тогда странным. Он производил впечатление человека
легкомысленного и даже незначительного. Расспросы это впечатление подтвердили.
В Женеве как будто никто к нему в то время серьезно не относился, а некоторые
отзывались о нем даже пренебрежительно. Многие отмечали в нем две особенности:
он проявлял большую жадность к деньгам и одновременно чрезвычайно легко их
тратил (всегда на себя самого) и оказался чрезвычайно предприимчивым в разного
рода романтических похождениях.
Это было совершенно неожиданным в человеке, выдвинувшемся в роли народного
вождя... Гапон был не только ловелас. Он оказался и чрезвычайно тщеславным
человеком, и не прочь был широко покутить. Вообще во всех своих проявлениях
это был далекий и чуждый революционной среде человек. Но тогда никто еще не
догадывался, насколько далек был Гапон от революции, хотя, по-видимому, уже
тем летом он вступил на путь, который привел его к предательству, а затем - к
позорному и страшному концу..."
- Достаточно объективная характеристика этого "священника", а ведь этот обычный мелкий авантюрист оканчивал и духовную семинарию и даже духовную академию.
Что сделаешь? - "Такова жизнь".