В этот раз никто не ругает соцопросы,
Что является верным признаком того, что они были близки к результатам выборов. Единственный небольшой промах - выступление Ганца, про которого все думали, что он едва преодолевает заградительный барьер, а он набрал в два раза больше того. То есть если раньше про него думалось, что избиратели посчитают его предателем их [избирателей] интересов, то теперь это всё-таки оттеняется мнением значительного процента людей, которые его известный поступок сочли жертвой. Ра'ам болтались в соцопросах на грани прохода и прошли таки. У нас теперь такой исторический момент, что есть партии справа от Ликуда, но критически относящиеся к Нетаньягу: Ямина и «Новая надежда». Потеря их популярности отражается падением с двухзначных чисел (в мандатах) в опросах до теперешних неблестящих результатов, близких по своим значениям к предвыборным опросам. (Отдельную улыбку вызывает окаянство создателей консервативной партии, решившихся поместить в название партии слово «надежда». Предлагаю в том же духе следующую левую партию, буде такая сформируется, назвать «Обновлённые патриоты» с каким-нибудь воинственным лозунгом типа: «Мы вам дадим зубной страховкой по зубам».)
Очередной раскол арабского списка надвое, приписываемый Нетаньягу, хоть и не привёл к непроходу меньшей его части, но достиг сильного подморожения явки в арабском секторе, который явно предпочитает единство своих представителей. Та разница в 190 тыс. человек между результатами арабов на прошлых и этих выборах, кстати, объясняет и падение явки с 71.5% до 67.2%. Другие манёвры Нетаньягу, как то ослабление Ямины и объединение религиозных сионистов с последователями Баруха Гольдштейна, тоже увенчались успехом, но всё равно результат выборов 59-61 в пользу блока по замене Нетаньягу на кого-нибудь другого. Уже третьи выборы подряд перевес антинетаньяжьего блока сохраняется, а с учётом прогоревших 35 тыс. голосов за партию Ярона Зелихи и 190 тыс. непришедших арабских голосов перевес этого блока мог бы быть значительно больше. Самым безболезненным решением цугцванга мог бы стать добровольный уход Нетаньягу и создание коалиции с обновлённым Ликудом во главе (и скорее всего с уклоном вправо), но, учитывая, насколько сейчас Ликуд - партия Нетаньягу, это решение рассматривается только под грифом «фантастика». При условии, что не будет перебежчиков, другим выходом может стать проведение закона о невозможности занятия поста премьера человеком, обвиняемым в преступлениях. До эпохи Нетаньягу никто из властей предержащих не задумывался над кодификацией этого правила, которое регламентировалось некоторым кодексом чести: премьеры уходили сами, когда против них висело «стыдное» обвинение. Нетаньягу сам прессовал нынешнего специалиста по коррупции (и тогдашнего премьера) Ольмерта и требовал от того уйти в отставку, когда появились свидетельства о его [Ольмерта] коррупции. Эта потеря стыда роднит Нетаньягу с другими правыми популистами вроде Больсонаро или Трампа. Этот выход выглядит теперь не таким уж невозможным, поскольку является основым объединяющим фактором разношёрстной лево-право-центристской коалиции и не несёт больших репутационных рисков для его участников (даже Либерман этот Рубикон уже перешёл после перехода из одного лагеря в другой без потери мандатов).
«Йеш Атид» по процентам от всех голосов повторяет свой успех 2013-го года, но не переходит на новый для себя уровень, видимо, из-за относительного успеха Ганца. По всей видимости, обе партии борются за примерно тот же электорат. У левых партий произошло некоторое оживление после смены руководства, но даже коронавирусное сидение дома в течение года не сподвигло сотни тысяч новых безработных к массивному голосованию за них. С другой стороны, не сказать, чтоб электорат купился и на самовосхваление Нетаньягу как единственного, кто был способен привезти необходимые миллионы доз вакцины. Эта политическая ничья могла бы быть ещё терпима, если б не было предчувствия, что разрешится она за наш счёт.
Очередной раскол арабского списка надвое, приписываемый Нетаньягу, хоть и не привёл к непроходу меньшей его части, но достиг сильного подморожения явки в арабском секторе, который явно предпочитает единство своих представителей. Та разница в 190 тыс. человек между результатами арабов на прошлых и этих выборах, кстати, объясняет и падение явки с 71.5% до 67.2%. Другие манёвры Нетаньягу, как то ослабление Ямины и объединение религиозных сионистов с последователями Баруха Гольдштейна, тоже увенчались успехом, но всё равно результат выборов 59-61 в пользу блока по замене Нетаньягу на кого-нибудь другого. Уже третьи выборы подряд перевес антинетаньяжьего блока сохраняется, а с учётом прогоревших 35 тыс. голосов за партию Ярона Зелихи и 190 тыс. непришедших арабских голосов перевес этого блока мог бы быть значительно больше. Самым безболезненным решением цугцванга мог бы стать добровольный уход Нетаньягу и создание коалиции с обновлённым Ликудом во главе (и скорее всего с уклоном вправо), но, учитывая, насколько сейчас Ликуд - партия Нетаньягу, это решение рассматривается только под грифом «фантастика». При условии, что не будет перебежчиков, другим выходом может стать проведение закона о невозможности занятия поста премьера человеком, обвиняемым в преступлениях. До эпохи Нетаньягу никто из властей предержащих не задумывался над кодификацией этого правила, которое регламентировалось некоторым кодексом чести: премьеры уходили сами, когда против них висело «стыдное» обвинение. Нетаньягу сам прессовал нынешнего специалиста по коррупции (и тогдашнего премьера) Ольмерта и требовал от того уйти в отставку, когда появились свидетельства о его [Ольмерта] коррупции. Эта потеря стыда роднит Нетаньягу с другими правыми популистами вроде Больсонаро или Трампа. Этот выход выглядит теперь не таким уж невозможным, поскольку является основым объединяющим фактором разношёрстной лево-право-центристской коалиции и не несёт больших репутационных рисков для его участников (даже Либерман этот Рубикон уже перешёл после перехода из одного лагеря в другой без потери мандатов).
«Йеш Атид» по процентам от всех голосов повторяет свой успех 2013-го года, но не переходит на новый для себя уровень, видимо, из-за относительного успеха Ганца. По всей видимости, обе партии борются за примерно тот же электорат. У левых партий произошло некоторое оживление после смены руководства, но даже коронавирусное сидение дома в течение года не сподвигло сотни тысяч новых безработных к массивному голосованию за них. С другой стороны, не сказать, чтоб электорат купился и на самовосхваление Нетаньягу как единственного, кто был способен привезти необходимые миллионы доз вакцины. Эта политическая ничья могла бы быть ещё терпима, если б не было предчувствия, что разрешится она за наш счёт.