Финал войны.
- Командор, появились новые данные. Его координаты... Немедленно готовьте два штурмовика.- Слушаюсь. Полетят Мидов и Локи. - Да, командор. Машины поднялись в воздух и взяли курс на указанный квадрат. Бескрайние просторы тайги проносились внизу. Вдалеке горбатились поросшие лесом сопки, мелькали почти незаметные речушки. По приближении к указанному квадрату, штурмовики зарыскали из стороны в сторону. Ориентируясь по краешку восходящего солнца и холмам на горизонте, пилоты уверенно вели машины к цели.
Найт осознал себя не сразу. С удивлением рассматривал валявшиеся на поляне оружие и обмундирование, с опаской дотрагиваясь до них руками. Неожиданно под ногами у него оказался лист бумаги с его портретом и надписью - разыскивается преступник. Он со стоном протянул к нему руки и с криком боли отскочил назад. Двинулся в сторону светлого пятна. Костер - это огонь, который он сам разжег. Наткнувшись на огонь, замер и долго стоял, не двигаясь. Память возвращалась медленно и неумело. Штурмовики налетели неожиданно. Найт застыл, глядя, как грозные машины кружат над поляной. Он не мог понять, боится или ждет с любопытством ребенка, что будет дальше. Турбины штурмовиков со свистом разгоняли воздух, и Найт чувствовал внутри себя оглушающую пустоту. Он ощущал тяжесть машин и их объем. Каждой клеточкой воспринимал тепло двигателей и волну ненависти идущей от людей сидящих внутри машин. Было что-то завораживающее в этом потоке необычайных ощущений. Штурмовики опустились на поляну. Пилоты выключили двигатели, на траву спрыгнула группа людей в камуфляже. Найт чувствовал, как его естество вбирает в себя хаос пространства. Люди же излучали напряжение, смешанное с брезгливостью. Найт увидел, что они направились в его сторону, но не двинулся с места. Они заговорили, но слов их не было слышно. Поговорив между собой, они снова обратились к Найту, и он решил, что нужно что-то сказать им. Но слова, которые полились изо рта, не были его словами. И он отрешённо замолчал. Люди сделали ему приглашающий жест, и пошли обратно к машинам. Нави, мы обнаружили бывшего президента в указанном квадрате. Мы пытались с ним поговорить, но... по-моему, он сошел с ума. - Усыпите его и доставьте на базу. - Да, командор! Мидов повернулся к врачу и кивнул. Тогда Найта охватил страх: он бросился бежать, затем остановился. А вслед за страхом пришел стыд. Стыд перед соплеменниками, которых он уничтожал всю свою сознательную жизнь, пытаясь отстоять свой мир. Страх боролся со стыдом, и Найт совсем измучился. Значит, кое-что ты помнишь. Глаза людей в камуфляже расширились, взгляд метнулся и уперся в Найта. - Чёрт' тебя побери, неужели сумасшествие уже так вцепилось в тебя? - Хоть что-то ты помнишь! Вспоминай, идиот! Мы не допустим, чтобы всё кончилось, пока ты без памяти! Вспоминай! Найт, подняв руку, любовался узорами грязи на ней. Затем вытер руку о ещё, более грязное одеяние и спросил незнакомцев: - Кто вы такие? Чего вам надо? Воспоминания начали пробуждаться, но он мотнул головой, испугавшись их. Когда-то тебя называли - президент Найт, но теперь... Человек с генеральскими погонами развернул плечи и презрительно произнес: - Предавший свой народ. Посмотри на себя, - сказал Ник с презрением. Было время, и ты был первым человеком великой страны, стоял во главе великой нации. Взгляни на себя теперь! Жалкое растерзанное создание. Но и этого тебе мало. Ты помог злейшим врагам почти разрушить свою страну, навлёк на свой народ десятилетия хаоса и мрака. Но теперь ты никто, ты предатель! После всего, что ты сделал, люди называют тебя Убийца рессов. Тебе нравится новое имя? Двадцать лет, предатель, тихо продолжал Ник, как твои гнусные хозяева разрушили наш мир. Двадцать лет! Ты, жалкий глупец! Последние слова он выкрикнул, взметнув вверх сжатый кулак, Найт отшатнулся, с трудом переводя дыхание, заметив, как сверкают глаза Ника. Вспомни всё, и ты узнаешь цену твоего предательства! Твоя рука поразила миллионы рессов, всех, кто любил тебя, всех, кого любил ты? Убийца рессов. Мы не дадим тебе умереть в неведении. Когда ты умрешь, последней твоей мыслью будет мысль о твоем полном поражении и ничтожестве, ты осознаешь, сколь оно глубоко. Если мы вообще позволим тебе умереть! Слова Мидова стегали, как кнут, заглушая стоны. Найт больше не мог видеть эти лица, терпеть эту боль. Не мог вынести всего этого. В отчаянии он начал вспоминать бога. Внезапно по лицу Найта, покрытому копотью и грязью, покатились капли пота. С трудом продираясь сквозь дебри забытья, вспоминал, кто он и что он. Найт простер руки, и свет костра потускнел, словно бы тень легла на солнце. Он ясно и окончательно вспомнил всё. Он вспомнил: туманное воспоминание, похожее на сон во сне, но он понял, оно - правда. Боль воспоминаний вспыхнула в Найте, и он закричал; крик исторгся из самой глубины его мрачной души, крик, который он не мог остановить. Огонь пробудившейся совести опалил его до мозга костей. Лес отразил дикий рев человека, вдруг открывшего, что душа его проклята навеки, проклята за деяния его собственных рук. Он стал царапать лицо, словно желая вырвать глаза и не видеть того, что содеял. Везде, куда бы Найт ни устремлял взгляд, он видел мертвых. Были они растерзаны, изломаны, опалены огнем. Везде были безжизненные лица тех, кого он знал, тех, кого он любил. Его жена, сыновья и дочери, внуки, замершие навсегда, лежащие, словно сломанные куклы. Все пали от его руки. Лица детей обвиняли, невидящие глаза вопрошали, - и хлынувшие слезы его не стали для них ответом. Он выгнулся дугой и рухнул спиной на землю, ударившись головой. Сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди. Он беспомощно содрогался и извивался в конвульсиях, его мозг, грозя взорваться от боли, превратился в источник неимоверных страданий. Хриплые вопли разносились по лесу. Медленно, очень медленно боль отступила. Она отпускала Найта долго, чуть ли не тысячу лет; он лежал на земле, дрожа и судорожно хватая воздух горящим ртом. Казалось, прошла еще тысяча лет, прежде чем Найт сумел приподняться, напрягая непослушные мышцы; его качало из стороны в сторону, когда он, опираясь на ладони и колени, встал. Шатаясь, едва не падая, он поковылял к штурмовику.