Питерские каникулы. Часть 3
Прошел практически год после моей поездки домой, но только сейчас я нашла время продолжить повествование.
Нечего сказать: оперативненько! Но лучше поздно чем никогда.
белая ночь
В Питере у меня было много встреч с друзьями. (Об этом я писала ТУТ и ЗДЕСЬ)
Сейчас хочу рассказать об еще одной такой встрече, с моей любимой подругой - Леной.
Наше знакомство произошло, когда я училась в 8 классе.
Мы, девочки 8 «б» не обращали внимания на своих одноклассников. А были все поголовно влюблены в мальчиков из старшего нас на год класса - 9 «б». Прогулки по рекреации на переменах, поиски знаков внимания…
- Ты видела, как он на меня посмотрел?
- Да, да и вздохнул два раза!
Обрызгал водой из брызгалки - неужели он ко мне не равнодушен?
Повалил с головой в сугроб - и вправду влюблен?
Так, неспешно, развивались наши любовные истории, существующие в основном только в нашем воображении.
И вот тут, в середине учебного года, как снег на голову, в 9 «б» пришла новенькая. Её отца перевели из российского посольства Варшавы на службу в Ленинград, и Ленку определили в нашу школу. Мы дрогнули! Около наших возлюбленных появилась эта высокая стройная блондинка с пухлыми губами, красивой грудью, но самое главное В ДУБЛЕНКЕ! Дубленка внесла смятение в наши ряды - дубленки не было ни у кого!
После уроков был собран стратегический совет в Филях в раздевалке. Мы в рядок уселись на подоконнике, на пустых вешалках одиноко болтались мешочки со сменной обувью.
Маринка - наш предводитель обрисовывала ситуацию:
- Нужно экстренно принимать меры, с этим феноменом «модной Ленки» необходимо как-то бороться! Какие будут соображения?
- У моей мамы есть бархатное пальто и сапоги на платформе, - выдвинула я свой единственный козырь.
- Мне дядя обещал привезти кожаную куртку из Швеции, - отреагировала Анька.
У Светки имелось импортное финское пальто с искусственным мехом под норку.
Дааа, аргументов было маловато!
Маринка напряглась и выдала:
- Мне сшили очень симпатичный костюмчик - жилетку с юбкой. Но вот беда, он же не фирменный!
Мы угрюмо задумались.
И тут меня осенило:
- Папа принес с финской выставки образцы ковролина. Там на каждом кусочке налеплена очень красивая этикетка. Можно вырезать и пришить к костюмчику!
Все повеселели.
Так мы и поступили. Маринка потом еще долго щеголяла в своем костюмчике от финского производителя напольных покрытий. (Сейчас она стала известной актрисой, работает в питерском театре).
Потом, когда я познакомилась с Ленкой ближе, стало понятно, что не так страшен черт, как его малюют. Она оказалась «своей в доску» девчонкой - простой и щедрой. Такой она осталась и по сей день. И эта щедрость не только материальная, а чисто человеческая. Мне редко приходилось встречать в людях подобную доброту и благородство.
В этот мой приезд Лена организовала поездку на кладбище к моим: маме, бабушке, дедушке. Заехала за мной после работы. Со своей обычной беспечностью я подумала: «Цветы куплю на месте».
Приехали на загородное кладбище, вторая половина дня. Конечно, никто цветов не продает. Ленка открывает багажник и достает оттуда: цветы, перчатки, лосьон от комаров. Она продумала все!
Сельские кладбища они как лесопарки, есть в них какое-то греющее душу единение с природой. Я убрала, как смогла могилы, положила цветы. На маминой могилке девочки оставили меня одну (с нами еще Катя была).
Всегда думала, что умею контролировать себя, а тут на меня как накатило...
Лена с Катей безропотно ждали меня, отчаянно отбиваясь от комаров.
На следующий вечер Лена пригласила меня на променад-концерт в Смольный собор. Концерт «Органная белая ночь».
Оказывается, устраиваются в Смольном соборе такие концерты, с 20.00 до 22.00 для слушателей променад-концерта открыта Звонница Смольного собора, можно покинуть своё место и подняться на звонницу.
С Ленкой мы встретились на Невском у "Абрикосова".
У этого здания по Невскому проспекту д.40 очень интересная история:
В 1794-1798 годах здесь располагался жилой дом Ивана Лазаревича Лазарева (Ованеса Лазоряна)* - коммерсанта, придворного ювелира, коллежского советника и видного деятеля армянской диаспоры. Дом построен на территории принадлежащей Армянской церкви Святой Екатерины, по проекту Ю.М. Фельтена предположительно его помощником - архитектором Е.Т. Соколовым. Церковь Святой Екатерины построена Ю.М. Фельтеном в створе между спроектированными им же домами 40 и 42.
*В середине XVIII века в Россию переехала из Ирана семья богатейшего армянского купца Лазаря Назаровича Лазаряна, поступившего на русскую службу переводчиком при дипломатических и торговых сношениях России с Персией. Старший сын Лазаря Назаровича Ованес Лазарян (Иван Лазарев) основал в Москве знаменитый Лазаревский институт - нынешний Институт востоковедения. В начале 1770-х годов Иван Лазарев предложил Императорскому двору огромный алмаз, за который Екатерина II заплатила ему миллион золотых рублей из сумм Кабинета двора. Значительную часть этой огромной суммы денег Иван Лазарев вложил в постройку армянской церкви на Невском проспекте и двух домов при ней, построенных по проекту Ю. М. Фельтена.
В начале XIX века, после смерти И.Л. Лазарева дом оставался семейным владением.
В 1830-х годах здесь размещалась кондитерская Андре Амбиеля.
В 1840 году кондитерскую Амбиеля купил Иоганн Люций Излер, сумевший поднять заведение на новый уровень, открыв здесь ресторан.
После, в тех же 40-х годах, здесь жил государственный деятель, в будущем - директор Публичной библиотеки, камергер Иван Давыдович Делянов.
В середине XIX века в этом доме работала редакция журнала «Библиотека для чтения», несколько лет её возглавлял писатель Алексей Феофилактович Писемский.
Во второй половине XIX в доме проживал художник, генерал-майор Семен Давыдович Абамелек-Лазарев. С.Д. Абамелек - грузинский князь, армянин по национальности, был женат на дочери Х.Я. Лазарева Елизавете Хоистафоровне Лазаревой. С 1862 года Семен Давыдович стал главным распорядителем имения и заводов тестя и жены в Пермской губернии. В 1873 году Императором Александром II ему было разрешено принять фамилию тестя и именоваться Абмелик-Лазаревым.
В 1900-1917 годах в доме размещалось издательство «Новое время».
В 1907 году помещения в доме арендовало «Кафе де Франс»
В 1910 году на месте «Кафе де Франс» работал кондитерский магазин « Товарищества А.И. Абрикосова сыновей». Магазин и интерьеры магазина были выполнены в китайских мотивах, модных в то время среди петербургской аристократии на вкусы, которой и был рассчитан этот шикарный магазин.
1920год. После революции сюда въехали Северо-западное отделение редакции и контора московской газеты «Экономическая жизнь», магазин и библиотека «Новой книги».
Советское время. До 1991 года в здании располагалось Главное управление культуры Ленгорисполкома.
1990 В нижнем этаже открылись ресторан и кофейня «Абрикосов».
И сегодня, здесь сохранились деревянные потолок и стены, украшенные резными и выжженными узорами на китайские мотивы, мозаика на полу, старинные зеркала и китайские панно...
С 1991 года преемником Главного управления культуры Ленгорисполкома является Комитет по культуре Администрации Санкт-Петербурга, работающий здесь.
Источник: «Невский прспект. Дом за домом» Кириков Б.М., Кирикова Л.А., Петрова О.В.
ЗАО «Центрполиграф»: ООО «МиМ-Дельта», Москва-Спб, 2006 год
Вот в этом кафе я Ленку и ждала, мы выпили кофе и отправились к Смольному.
В писцовых книгах начала XVI века имеется упоминание о посаде Спасовщина (селении Спасском). Он находился на том месте, где сейчас располагается Смольный
Название "Спасское" можно увидеть на картах Санкт-Петербурга начала 1700-х годов. В конце XVII века напротив крепости Ниеншанц появился шведский форт Сабина, представляющий собой земляные валы с пушками и являющийся частью укрепленной крепости. Там же находилось шведское поселение.
Ниеншанц был взят русскими войсками в 1703 г. Рядом с ним на берегу Невы для нужд Адмиралтейства соорудили Смоляной двор для хранения смолы, предназначенной для судостроительных верфей.
Здесь же для Петра I был построен дом с садом, получивший название "Смоляной дом".
Около 1720 г. на месте Смоляного дома заложили загородный дворец, ставший впоследствии Летним дворцом Елизаветы Петровны.
К концу своего правления императрица Елизавета Петровна собиралась стать настоятельницей женского монастыря, поэтому 29 октября 1748 г. она подписала Именной указ "Об устроении в Санкт-Петербурге Девичьего монастыря в том месте, где находится дворец Ея Императорского величества, называемый "Смольный".
Строительство монастырского комплекса начал Франческо Бартоломео Растрелли, а закончил В.П.Стасов. В общем архитектурном решении Стасову удалось сохранить замысел Растрелли с учетом новых требований - в то время уже господствовал классицизм.
В мае 1764 г. императрица Екатерина II подписала указ об учреждении Общества для воспитания 200 благородных девиц при Смольном монастыре. Таким образом, в России впервые было создано учебное заведение для женщин. За образец были взяты закрытые учебные заведения Западной Европы, где было распространено совмещение образовательного и церковного учреждений.
Белоусов А. Смольный институт и его воспитанницы
В 1765 году при институте, учреждённом первоначально как закрытое привилегированное учебное заведение для дочерей дворянской знати, открылось отделение «для мещанских девиц» (недворянских сословий, кроме крепостных крестьян). Здание для Мещанского училища было возведено архитектором Ю.Фельтеном.
В Смольный институт принимали дочерей лиц чинов не ниже полковника и действительного статского советника на казённый счёт и дочерей потомственных дворян за годовую плату, и готовили их для придворной и светской жизни. В программу входило обучение русской словесности, географии, арифметике, истории, иностранным языкам, музыке, танцам, рисованию, светским манерам, различным видам домоводства и т. п.
Кстати, Елена Ивановна Молоховец - автор кулинарной книги «Подарок молодым хозяйкам или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве», была выпускницей Смольного института благородных девиц 1848 года.
Первоначально воспитанницы начинали учиться в возрасте 6 и заканчивали в возрасте 18 лет. Затем срок обучения был сокращён до 9 лет (с 9-летнего возраста).
В 1859-1862 годах инспектором классов института был К.Д.Ушинский, который провёл в нём ряд прогрессивных преобразований (новый семилетний учебный план с большим числом часов, отведённых на русский язык, географию, историю, естествознание и др.). После вынужденного ухода Ушинского из института все его основные преобразования были ликвидированы.
Уместно обратить особое внимание на внешний вид смолянок, который отличался простотой и скромностью: одевались и причесывались строго по форме, никаких вариаций не допускалось. Институт диктовал свои нормы внешнего вида.
Воспитанницы института были обязаны носить особые форменные платья определённого цвета: в младшем возрасте - кофейного, во втором - темно-синего, в третьем - голубого и в старшем возрасте - белого. Коричневый цвет символизировал близость к земле и был практичен, особенно для младших детей. Более светлые цвета символизировали возрастающую образованность и аккуратность.
На выпускном публичном экзамене смолянок присутствовал император и члены его семьи. По окончании института шесть лучших выпускниц получали «шифр» -золотой вензель в виде инициала императрицы Екатерины II, который носили на белом банте с золотыми полосками.
Некоторые воспитанницы института становились фрейлинами двора.
Во времена Екатерины II, она являлось душой Смольного. Екатерину влекло туда не только желание следить за тем, как начальствующие выполняют ее мысль воспитывать «новую породу людей», но и ее собственное сердце. Судьба отказала ей в счастье иметь родных дочерей, и нет ничего мудреного, что неудовлетворенное материнское ее чувство находило некоторую отраду в неподдельной любви, которой отвечали на ее ласки рой девочек, бежавший к ней навстречу. Всегда веселая, приветливая, ласковая, императрица покоряла сердца детей, инстинктивно чувствовавших ее доброту и материнскую заботу еще в таком их возрасте, когда им недоступно было понятие о расстоянии, разделявшем подданных от монархини. С годами эти чувства их росли и крепли, и свое благоговейное обожание к царице они разнесли во все концы ее царства. В свои частые посещения императрица так близко к ним стояла, что знала всех по именам, замечала особенности каждой, давала им ласково-шутливые названия и довела свое благорасположение до того, что вела переписку с некоторыми из них.
Отрывок из письма Екатерины к Александре Левшиной, оно помечено 1770 г. Левшиной было тогда двенадцать лет.
«Черномазая Левушка. Получив ваше милое письмо, мне захотелось сесть в коляску и ехать прямо в монастырь, чтобы вас увидать; но не прогневайтесь, меня удержал сильный холод. Я резвлюсь немногим меньше, чем вы, поэтому нахожу вас очень любезною; но воздух ваших больших коридоров слишком свеж для меня в этом месяце. Как только сильные морозы пройдут, я приеду как-нибудь на все послеобеденное время присутствовать при разных ваших занятиях, если мои, ибо и у меня они есть, мне это позволят. Мой поклон всему обществу, поцелуйте, пожалуйста, от меня старейших моих знакомых - серых сестер; скажите им, что мне приятно видеть их всякого рода успехи, это доставляет мне истинное удовольствие; я им это докажу, когда приеду как-нибудь вечером, чтобы вволю поиграть с обществом. Мой поклон г-же Делафон, которой вы стольким обязаны, и которую вы так нежно любите.
Екатерина».
Дмитрий Левицкий. Портрет Александры Петровны Левшиной. 1775
В переписке с Вольтером Екатерина с чувством справедливой гордости отзывается о своем питомнике. «Мне не раз хотелось, - пишет она в марте 1772 г., - послать вам несколько полученных мною записок, которые наверно сочинены не учителями, ибо в них очень много детского; но уже и теперь в каждой строке видны, рядом с невинностью, приятность и веселость их ума». И всегда в письмах своих к философу она возвращается к похвалам смолянок, которые превзошли ее ожидания; находит, что успехи их удивительны; что все замечают, как они становятся «столь же любезными, сколь и обогащенными знаниями, полезными для общества, вместе с тем обладают безукоризненною нравственностью, однако же без мелочной строгости монахинь».
Революция в России положила конец благородному воспитанию, и до сих пор в России нет даже приблизительного аналога Смольного института. Летом 1917 года воспитанницы института были переведены в другие учебные заведения. В октябре 1917 Смольный институт выехал в Новочеркасск, где в феврале 1919 состоялся последний выпуск.
Смольный институт.Последний выпуск 1917 года
Смолянки в столовой .Выпускной альбом института 1889 года.
Вернемся к нам.
Прибыли на место раньше начала концерта, сели в тенечке покурить. Ленка выдала мне бутылочку, я сначала думала там чай, оказалось холодное белое чилийское вино. Хитра чертовка!
И баночка для окурков у неё всегда с собой.
Начался концерт. Звучала музыка Баха, Сен-Санса, Грига, Чайковского…
Выступал органный дуэт и ансамбль духовых инструментов «Кронверк-брасс».
В середине действия мы поднялись на звонницу. Виды оттуда великолепные.
Спустились вниз, дослушали музыку. Некоторые маленькие слушатели сломались на фугах Баха.
Вечер прошел великолепно, я получила огромное удовольствие.
Недавно услышала, что Смольный собор передают в полновластное владение Церкви и наверное променад-концертов больше не будет. А жаль!
А вот и мы - современные смолянки.
Ну, почти!
