немецкие дети войны прерывают молчание
Сабина Боде - Забытое поколение. Дети войны прерывают молчание
Обзор
Насколько общим для немцев является военное прошлое, настолько оно
было закрыто от их же внимания. Действие этого неписанного закона
Сабина Боде почувствовала на себе. Подробное ознакомление в школе с
периодом национал-социализма неожиданно вызвало у не е интерес ко
времени собственного детства. Она хоть и родилась вскоре после
окончания войны, но ощущала себя причастной к судьбе своих старших
сверстников. Она еще застала разрушенный Кёльн. На ее вопросы о
бомбардировках, бомбоубежищах, голоде взрослые отде лывались
однозначными ответами типа «Слава Богу, т ебя это не коснулось»,
«Скучно не было», «Надо радоваться, что остались живы», «Не надо
ворошить прошлое» и т.п. Много позже Сабина, уже работая над этой
книгой, слышала от женщины, родившейся в Восточной Пруссии и
осиротевшей в военное время: «С самых ранних лет нам постоянно
внушали: «Об этом не говорят. Об этом не рассказывают, радуйтесь, что
живете. Смотрите вперед! Все забудьте!». И большинство из них так и
делали.
Журналистский интерес Сабины к прошлому детей войны встречал
непонимание или отторжение: «Почему тебя интересует эта темная тема?».
Ее материалы о военных и послевоенных буднях на немецкой земле в
редакциях в худшем случае сходу отвергались, в лучшем - откладывались
в сторону и забывались. Вывод о негласном обете коллективного молчания
пришел сам собой. Оно сформировалось на привитом немцам смешанном
чувстве вины, стыда, страха за возможные последствия из-за разговоров о
периоде войны. Во многом благодаря стараниям оккупационных властей и
их пропаганде. Сам по себе столь всеобъемлющий комплекс коллективной
вины возникнуть не мог.
Но накопленный материал искал выхода. Так родилась идея книги, над
которой Сабина начала работать в начале нулевых. И тут она получила
неожиданное подтверждение правильности своих устремлений. В 2002
году Гюнтер Грасс опубликовал свою новеллу «Траектория краба» («Im
Krebsgang»), которая вызвала дискуссию в немецкой и зарубежной прессе
по неудобной теме «немцы, как жертвы». Узаконивание классиком
мировой литературы немецких жертв войны сыграло роль открытого
шлюза для запретной до этого темы.
Средства массовой информации,
сосредоточенные до этого времени на национал-социализме и Холокосте,
позволили себе увидеть в контексте немецкого прошлого и такие вещи, как
бомбардировки германских городов, изгнание, голод , плен и другие раны,
нанесённые войно й собственному народу и стране. В свидетельствах
недостатка не было. Десятилетиями державшие в себе душевные травмы
дети войны и послевоенного времени нашли в себе мужество озвучить пережитое.
Судьба Урсулы Хенке (имя изменено), 1933 года рождения. Она вместе с
больной матерью и младшим братишкой скитались по чужим квартирам,
потому что ее семья трижды пережила бомбардировку и разрушение
своего жилья. После второй бомбежки семью Урсулы Хенке подселили в
квартиру, где им досталась маленькая холодная комната под крышей. В
это время 12-летняя Урсула взяла на себя заботы о всех троих. Всё, что они
могли взять с собой и что можно было обменять на еду, было уже
обменено или продано, и тут Урсула обнаружила в себе деловую жилку:
ездила на поезде в соседний Эссен, покупала в магазине ножички для
очистки картофеля, ходила с ними по домам и обменивала на еду или
деньги. Но все равно этого не хватало , приходилось заглядывать в
мусорные контейнеры. От отца часто приходили письма с фронта, иногда -
небольшие посылки с сардинами в масле, сухарями, сахаром. Семья
понимала, что это отец экономит из своего солдатского рациона. В
последний военный год письма перестали приходить. Но они ждали и
верили, что мужо и отец вернется. Жена никак не хотела заявлять о смерти
мужа, жертвуя полагающейся в таком случае пенсией.
собой в могилу несбывшееся ожидание. В 1955 году Урсула и ее брат
Клаус получили от организации Народный союз Германии по уходу за
военными могилами (Volksbund Deutsche Kriegsgräberfürsorge) извещение
о том, что Ульрих Хенке в начале 1950 года умер в советском лагере для
военнопленных.
Восточная Пруссия
Одиннадцатилетняя К риста и ее
младшая сестренка выжили за счет мелких подработок, подаяний и
воровства. Иногда что -то перепадало на ру сской военной кухне.
Наступившую зиму удалось пережить благодаря стирке солдатского белья.
По неназванному источнику, после окончания войны в Кёнигсберге и его
пригородах насчитывалось более 5 детей-сирот, предоставленных
самим себе . Часть из них, кто был покрепче, подались в Литву, где их
окрестили «волчьими детьми» (Wolfskinder). Остальные были со временем
помещены в детские дома, открытые оккупационной властью. В один из
них попали и сестры Пфайлер. А еще через два года детдомовцев
перевезли в советскую зону оккупации, получившую вскоре название
ГДР. Здесь произошло то , что позже Криста назвала «очищением
биографии». В школе им строго -настрого запретили когда-нибудь
говорить о том, что они видели и пережили после прихода Красной Армии
в Кёнигсберг. Сорок лет спустя, К ристе кто -то прислал старую
фотографию, на которой была запечатлена группа детей из тридцати
человек. На обороте снимка стояло: «Кёнигсберг 1945».
Непропорционально большие по отношению к телу, коротко остриженые
головы, вздутые животы, тонкие, как палки, ноги. Сестер Пфайлер на
снимке не было, но тогда они были такими же.
Сколько их, малолеток без отцов и матерей оставила война на немецкой
земле? В представленной здесь книге таких данных не приводится. Не
удалось их найти и в соцсетях, но на блоге Radio/TV NR прочел
следующее: «В конце Второй мировой в ойны примерно 12 млн. человек
были и згнаны или бежали из бывших германских земель, большинство
женщины и дети. Сотни тысяч погибли в пути - замерзли, умерли от
голода или были убиты из мести бойцами Красной Армии. И десятки
тысяч детей в пути - одни. Они потеряли все - родителей, дом, родину.
Многие прибыли в Мекленбург-Переднюю Померанию (Mecklenburg-
Vorpommern). Только здесь в 1945 году было з арегестрировано 30
осиротевших детей. Поток военных сирот не прекращался о после
окончания войны. Лишь в один майский день
1947 года в Пасевальк/Передняя Померания (Pasewalk/Vorpommern) прибыло 3
детей-сирот из Восточной Пруссии.
Приобретенный менталитет
Из многочисленных судеб, изученных Сабиной, вырисовывается
своеобразный менталитет детей войны. Не унаследованный, а
приобретенный внешними обстоятельствами и , что особенно грустно,
переданный дальше. Причем, обстоятельства эти обусловили не столько
военные раны и жестокое поражение страны, сколько политика стран-
победительниц на занятой территории. Политика, направленная на
кардинальное изменение духовного облика оставшихся в живых немцев:
вытравить национальное самосознание, патриотизм и приверженность
христианским
ценностям. С
капитулировавшего государства можно было делать все, что угодно и при
этом обвинить весь народ в прич астности к преступлениям национал-
социалистического режима (настоящим и придуманным), навязать чувство
непреходящей вины, лишить морального и юридического права встречных
апелляций за невинные жертвы.
Сабина Боде выработала свою версию последствий этой политики,
опираясь на других исследователей. В частности, в своей книге она
приводит заключение публициста и психоаналитика Хорста-Эберхарда
Рихтера о скрытом мире, о мало изученной странице истории нашего
народа. Приступив в конце 70-х годов к исследованию гитлеризма,
официальные историки, на основе приписанной немцам вины,
сосредоточили свое внимание на жертвах - евреях, перживших Холокост и
других преследуемых в Третьем Рейхе груп пах, а также антифашистах.
При этом жертвы немецкого народа игнорировались. Первые достойны
сожаления, сочувствия, их численость скрупулезно подсчитывается, им
выплачиваются компенсации, в память о них создаются мемориалы,
пишутся книги, снимаются фильмы и т.д. Других, как бы, нет, ведь это
жертвы со стороны преступного народа, хотя это и были невинные,
гражданские люди или безоружные военнопленные солдаты.
И в такой атмосфере дети войны выросли. Их угнетает (больше, чем их
родителей) сознание при надлежности к народу, приведшему Гитлера к
власти. И это заслоняет их собственные испытания, они не считают себя
жертвами, даже если один-два года провели в бомбоубежищах. Им
удалось, пишет Сабина Боде, дистанцироваться от воспоминаний о бомбах
и смертях, изгнании и голоде. Их состояние не хуже, чем их предков в
сравнимом возрасте.
Протестные движения 68-го возникли не
сами по себе, а явились следствием политики «денацификации» и
«перевоспитания» немцев, в ходе которых детям войны запретили
гордиться своим народом, своей страной, научили стесняться родителей ,
как «пособников нацизма» и разуверили в христианских ценностях. В
результате у них сформировалась духовная пустота, которую они вряд ли
сами осознавали. Просто молодые люди почувствовали себя свободными
от правил, ориентиров и до лга перед кем-либо. А, значит, свободу
Но и искать, блуждать им не пришлось: в западные оккупационные зоны
Германии хлынула духовная альтернатива в виде поп -музыки, культуры
хиппи, сексуальной свободы, порнографии и других наживок на крючке
растлителей душ. Таким образом была подготовлена почва для поддержки
начавшихся в мае 1968 года в о Франции массовых выступлений
студенчества, протестовавшего против правил буржуазного общества, а
заодно и против войны во Вьетнаме. По всей Германии прокатились
шумные студенческие волнения.
В конечном результате «поколение 1968» оказало значительное влияние на
политическое сознание Федеративной Республики, обозначив важные
тенденции развития ее системы. В этой среде зародилось движение
«зеленых», преобразовавшееся в партию. И уже на наших, переселенцев,
глазах и, увы, не без участия некоторых наших земляков, не сделавших
никаких выводов из нашей собственной истории...
Сабина Боде заканчивает свою
книгу выводами. С самого начала она отдавала себе отчет, что берется за
непопулярную, неудобную в политико -медиальном поле тему. «Я б ыла
готова к встречному ветру», - пишет она - «и представляла, что по
меньшей мере в половине рецензий меня обвинят в «облагораживании
немецких жертв». Ожидание оправдалось. Ведущие газеты увидели в
«Забытом поколении» попытку уровнять страдания немцев с
пережившими Холокост и другими жертвами нацизма, что, по глубокому
убеждению официальных СМИ, недопустимо. Ну, тут все понятно.
Мы же, консервативные читатели, видим это иначе. Кто бы там что ни
говорил, заслуга Сабины в том, что она вызвала на разговор детей войны,
молчавших десятилетиями. Извлекла из забвения большую долю
неудобной для победителей и взращенной ими политико-медиальной
элиты ФРГ правду. В лице малолетних современников немецкой
катастрофы обнажила незаживающие раны войны и заявила о праве
немцев на сострадание и память. Спасибо ей за это.
Но как представительница леволиберальной прессы (и ею порожденная),
Сабина завершила волнующую ее тему на полутонах, ей не хватило
решительности (может быть, из-за отсутствия внутреннего позыва?) дать
адекватную представленному материалу оценку. В своих комментариях и
умозаключениях она не вышла за установленные официальной
историографией р амки. Так, напомнив о том, что «нацистская Германия
жестоко поработила Европу и убила много миллионов людей»,
журналистка призывает читателя «не жаловаться, а скорбеть.
Сабина Боде цитирует английского историка Энтони Бивора (Antony
Beevor): «Никому нельзя позволить отделять тему страданий немцев в
1945 году от того , что им предшествовало четыре года назад и что на
самом деле вызвало потребность мстить немцам». И что: возмутилась
наша Сабина? Возразила англичанину?.. Вот ее комментарий:
«Подозреваю, большинство немцев согласятся с Бивором, меньшинство -
нет». Хочется спросить автора: а ты сама себя к какой части относишь?
Подозреваю, что к большинству.
В своей позиции автор книги ищет опору в авторитетах. Да, Гюнтер Грасс
своей новеллой «Траектория краба» («Im Krebsgang»), давший немцам
моральное право идентифицировать себя с жертвами войны, сам того не
подозревая, подготовил почву для выхода «Забытого поколения». И,
посвятив этому факту благодарственный абзац, Сабина «забыла» сделать
оговорку, что Гюнтер Грасс, с другой стороны, является ярким
выразителем антинемецкой позиции в вопросе развязывания В торой
мировой войны и сторонником возложения вины на всех немцев за
преступления национал-социализма.
ОВП -- авг.
===========
Добавлю --
траектория поворота мышления для немцев (и не только!) намечена. Теперь задача --
ее продолжить и сделать круче. Представляется, что фундаментальные полит. сдвиги самого
последнего времени -- от подтасовок на выборах Трамп-Байден -- до безпрецедентных
манипуляций с общественным мнением на тему вируса короны -- очень помогут в этом.