рассказ российского немца
Рейнгольд Шульц:
1937 году ночью пришли из НКВД и \деда\
арестовали. Позже выяснилось, что на него донесли, будто он сказал, что
видел, как в Австрии всё чисто, красиво и аккуратно. А в России все ничьё,
всё валяется без присмотра. Там порядок, здесь бардак, и так будет всегда!
Давид Бекер и Эмма Грамс. Мама и папа, сразу после заключения брака.
За эти слова дедушку в августе арестовали, а в ок тябре расстреляли как
немецкого шпиона. Дети остались сиротами. Моему отцу Давиду
Давидовичу Беккеру было тогда всего 16 лет, а его младшей сестрёнке 2
года. Всех детей взяла к себе папина сестра и воспитала. Когда началась
война, отца забрали в трудовую армию.
4 сентября 1948 года поволжский немец Давид Беккер и немка из Волыни
Эмма Грамс расписались. Пока не отменили комендатуру, они жили в
Красноуральске. Потом папа нашёл своих сестёр. Три сестры были в
трудармии в Омске, а старшая сестра нашлась в Пермской области.
Мы переехали в Омскую область, в Горьковский район, 8 лет жили на
подсобном хозяйстве НКВД! Но у отца была хроническая гипертония, и
врачи настаивали, чтобы он сменил холодный климат Сибири на теплый.
В 1965 году мы переехали в южный Казахстан, в город Талгар, что в 25 км
от Алма-Аты. В конце Талгара было живописное место с прекрасным
видом на красивые, со снежнными вершинами горы. Там родители купили
саманный домик, по весне они его разломали и скинули в овраг, а на этом
месте построили новый, хороший дом. Отец был плотник-строитель,
работал в колхозе, выписывал горбыль и знал, что из него можно делать.
.........
У каждого человека есть два крыла - папа и мама. И пока они у нас есть,
мы все устойчиво летаем. Но очень тяжело становится летать с одним
крылом… Берегите своих родителей! Говорят, друзья познаются в беде. А
родители... и в беде, и в горе, и в счастье, и в безденежье, и в ремонте, и в
переезде, и во всех делах, куда друзей и калачом не заманишь.
Перестройка. Новые времена, новые надежды
Во время П ерестройки, в 1986 году, мы, семь родственных сем ей,
организовали в Талгаре свой семейный подряд . Управляющим нашей
«фазенды» мы выбрали брата Давида, а бабушка Эмма была главным
генералом. О нас даже писали в газетах. До сих пор наш подряд называют
там «Немецкая фазенда на острове Беккер».
Мы взяли в аренду запущенные, заросшие, переломанные колхозные сады,
9 гектаров, потом взяли ещё 14 У всех дел было по уши! Бабушке Эмме
было 65 лет , она лазила по деревьям, отпиливала ножовкой высокие
густые и сухие ветки. Косила сено косой - литовкой, и не было ей равных.
Мы превратили запущенные фруктовые посадки в райский сад. Осенью за
нашими знаменитыми алма-атинскими яблоками сорта Апорт, приезжали
отовсюду, даже из Омска, потому, что они у нас были «не брызганые», а
как сейчас говорят - «био».
Потом мы взяли 100 колхозных тощих, голодных, полуживых племенных
телят, стоявших по колено в навозной жиже, которых просто бросили
умирать. Наши сердобольные мальчишки на руках принесли домой самых
слабых. Мы кормили их молоком из бутылочек с сосками. Мы всех
выходили, выкормили. Нам спать было некогда. Из этих телят выросли
такие красивые быки - залюбуешься!
Когда мы уже встали на ноги и пошла прибыль, нас вызвали в правление
колхоза. На колхозном активе председатель-казах начал говорить, что нам
пора делиться доходами. У вас такая прибыль пошла, пора уже отчислять
больше, чем договаривались! «За что?» - удивились мы. - Вы же нам
ничем не помогаете. Мы взяли заброшенный колхозный сад. Мы работали
без зарплаты. Мы на свои деньги покупали коров, чтоб выходить телят.
Мы всё делали сами и за свой счёт! Мы ни за что отчисляем колхозу 30%
от всех своих доходов . Теперь наши доходы мозолят вам глаза? У вас
растет аппетит? Ничего не делая, вы хотите иметь от нас 70% дохода?»
Председателю очень не понравилась наша правда: «Вы об этом ещё
пожалеете!» - пригрозил он . - Раз вы не согласны с нашими условиями,
уезжайте в свою Германию!» - поддержали его другие казахи. Мы дружно
встали, хлопнули дверью и вышли.
После этого кто-то подстрелил нашего коня. Потом что -то подсыпали в
корм и отравили телячий молодняк. Началась нервотрепка. Пришлось все
бросить, все отдать . Произошла очередная добровольно-принудительная
конфискация!
Мы вернулись на историческую родину!
Но мы никогда не сдаемся! Свою жизнь надо устраивать до тех пор, пока
она не начнет устраивать вас. Будет цель, найдется и д орога! Мы
поставили себе цель - вернуться на историческую родину. За 3 года почти
весь наш род поэтапно выехал из Казахстана в Германию.
Когда мы приехали на историческую родину, местные немцы, как и
казахи, не хотели, чтобы мы жили рядом с ними.
- Вы не немцы! Вы не знаете немецких традиций! - говорили нам в глаза
чиновники в германских учреждениях.
А мы другой культуры не знали, мы выросли с де душкой, бабушкой на
немецкой кухне, с немецкими традициями. Мы с детства танцевали
немецкие танцы под дедушкин аккордеон. «Вы такие танцы сами
танцевать не умеете, а нам такое говорите! - возмущались мы в ответ. -
Это вы растворили немецкую культуру в заморских ценностях! А мы
свою, немецкую культуру, привезли на историческую Родину. И вера у нас
строгая, пришлось даже свои отдельные церкви создавать!» Два года мы
«воевали», пока всех своих детей перетащили сюда. Этим мы спасли
младших сыновей от российской армии и от участия их в войне на Кавказе,
хотя старший сын Андрей не избежал этой участи.
У нас, у немцев, рожденных в России, такая история, что про каждую
семью можно написать толстую книгу. Начинаешь рассказывать
«официальным» немцам о нашем геноциде, а чиновники безразлично
смотрят на тебя и говорят:
- У нас тоже было тяжёлое прошлое, особенно после войны.
- Вы своё с нашим не сравнивайте! - отвечали мы - Вы были в своей
стране, среди своих. А мы жили среди чужих, нас за вас ненавидели и
называли фашистами! Затем нам говорили, что русские пьют много водки!
Буянят и не умеют работать. - Мы не русские! Мы немцы, рождённые в
России, - поправляли мы их.
А после 2015 года в нашем городе открыли лагерь для беженцев, которых
запустила в Германию «мама Меркель». Привезли больше тысячи человек
из Азии и Африки. Собрались местные партийные активисты, встречали
беженцев с цветам, хлопали в ладоши. Бургомистр говорил пламенную
речь. Нас так не встречали…
Никто из беженцев не спешил работать. В лагере постоянно шли разборки,
там все воевали между собой. Постоянно приезжала полиция. Немецкие
порядки быстро сменились на чужеземные. Никто не соблюдал чистоту.
Никто не знал немецких традиций. Никто не мог говорить по-немецки. Но
это теперь уже чиновников не волновало… Местные по вечерам боялись
выходить из дома. Мы своим девочкам вечером тоже запрещали
появляться на улице…
Когда мы приехали, нам говорили - «Возвращайтесь в Казахстан!»
Сегодня почему-то молчат не только чиновники, но и простые граждане.
Не говорят беженцам - «возвращайтесь в свою Африку». Боятся, что их
назовут «ксенофобами» или «нацистами». Нам-то ведь можно было
безнаказанно это говорить, мы ведь «тоже немцы». Сейчас бургомистр
говорит немцам из России: «Может кто -то ещё из ваших земляков хочет
здесь поселиться? Приглашайте!». Боится заселения района беженцами…
Раньше у нас здесь были американские казармы. Американцы уехали. Их
дома ста ли продавать. Квартиры быстро раскупили наши земляки. Все живут и работают.
Жизнь кипит , 80%
здешнего населения составляют немцы из России.
Я, моя сестра, старший брат Давид и брат Александр - все мы осели здесь,
в Вертхайме (Wertheim). Тут же живут наши кузины и кузены с папиной
стороны. А мой младший брат и сестренка живут в Ройтлингене под
Штутгартом. У них там тоже свои дома, свои сады. У всех свое
собственное жилье. В квартирах наши родственники не живут, у всех
собственные дома.
Всё это только о хорошем, а ведь без проблем никто не живёт... Но
невзгоды пока рассматривать не будем! Из всех наших, кто приехал в
Германию, пока ещё никто не сказал, что хочет назад. Хотя у нас в роду
есть и смешанные семьи, где есть местные немцы, русские, литовцы,
поляки, получеченцы, грузины, албанцы и даже военный афроамериканец,
увезший семью на Аляску. Все наши живут дружно, все живут на земле, в
собственных домах. У нас все хорошо. Интеграция удалась, хотя мы
специально и не интегрировались, вели себя здесь, как везде, как всегда.
Мой брат Давид ездил из Германии в Казахстан, в отпуск. Там его с
уважением встретили казахи, окружили и сказали: «Давид Давидович,
господин Беккер, пожалуйста, возвращайся назад! Мы всё хозяйство
отдадим под твоё командование!» - «Нет, нет! Спасибо. Мы и там неплохо
пустили корни, мы и там построим то, что хотим. То, что Вы нам не давали
построить. У вас своя свадьба, у нас своя».
ОВП -- авг.
1937 году ночью пришли из НКВД и \деда\
арестовали. Позже выяснилось, что на него донесли, будто он сказал, что
видел, как в Австрии всё чисто, красиво и аккуратно. А в России все ничьё,
всё валяется без присмотра. Там порядок, здесь бардак, и так будет всегда!
Давид Бекер и Эмма Грамс. Мама и папа, сразу после заключения брака.
За эти слова дедушку в августе арестовали, а в ок тябре расстреляли как
немецкого шпиона. Дети остались сиротами. Моему отцу Давиду
Давидовичу Беккеру было тогда всего 16 лет, а его младшей сестрёнке 2
года. Всех детей взяла к себе папина сестра и воспитала. Когда началась
война, отца забрали в трудовую армию.
4 сентября 1948 года поволжский немец Давид Беккер и немка из Волыни
Эмма Грамс расписались. Пока не отменили комендатуру, они жили в
Красноуральске. Потом папа нашёл своих сестёр. Три сестры были в
трудармии в Омске, а старшая сестра нашлась в Пермской области.
Мы переехали в Омскую область, в Горьковский район, 8 лет жили на
подсобном хозяйстве НКВД! Но у отца была хроническая гипертония, и
врачи настаивали, чтобы он сменил холодный климат Сибири на теплый.
В 1965 году мы переехали в южный Казахстан, в город Талгар, что в 25 км
от Алма-Аты. В конце Талгара было живописное место с прекрасным
видом на красивые, со снежнными вершинами горы. Там родители купили
саманный домик, по весне они его разломали и скинули в овраг, а на этом
месте построили новый, хороший дом. Отец был плотник-строитель,
работал в колхозе, выписывал горбыль и знал, что из него можно делать.
.........
У каждого человека есть два крыла - папа и мама. И пока они у нас есть,
мы все устойчиво летаем. Но очень тяжело становится летать с одним
крылом… Берегите своих родителей! Говорят, друзья познаются в беде. А
родители... и в беде, и в горе, и в счастье, и в безденежье, и в ремонте, и в
переезде, и во всех делах, куда друзей и калачом не заманишь.
Перестройка. Новые времена, новые надежды
Во время П ерестройки, в 1986 году, мы, семь родственных сем ей,
организовали в Талгаре свой семейный подряд . Управляющим нашей
«фазенды» мы выбрали брата Давида, а бабушка Эмма была главным
генералом. О нас даже писали в газетах. До сих пор наш подряд называют
там «Немецкая фазенда на острове Беккер».
Мы взяли в аренду запущенные, заросшие, переломанные колхозные сады,
9 гектаров, потом взяли ещё 14 У всех дел было по уши! Бабушке Эмме
было 65 лет , она лазила по деревьям, отпиливала ножовкой высокие
густые и сухие ветки. Косила сено косой - литовкой, и не было ей равных.
Мы превратили запущенные фруктовые посадки в райский сад. Осенью за
нашими знаменитыми алма-атинскими яблоками сорта Апорт, приезжали
отовсюду, даже из Омска, потому, что они у нас были «не брызганые», а
как сейчас говорят - «био».
Потом мы взяли 100 колхозных тощих, голодных, полуживых племенных
телят, стоявших по колено в навозной жиже, которых просто бросили
умирать. Наши сердобольные мальчишки на руках принесли домой самых
слабых. Мы кормили их молоком из бутылочек с сосками. Мы всех
выходили, выкормили. Нам спать было некогда. Из этих телят выросли
такие красивые быки - залюбуешься!
Когда мы уже встали на ноги и пошла прибыль, нас вызвали в правление
колхоза. На колхозном активе председатель-казах начал говорить, что нам
пора делиться доходами. У вас такая прибыль пошла, пора уже отчислять
больше, чем договаривались! «За что?» - удивились мы. - Вы же нам
ничем не помогаете. Мы взяли заброшенный колхозный сад. Мы работали
без зарплаты. Мы на свои деньги покупали коров, чтоб выходить телят.
Мы всё делали сами и за свой счёт! Мы ни за что отчисляем колхозу 30%
от всех своих доходов . Теперь наши доходы мозолят вам глаза? У вас
растет аппетит? Ничего не делая, вы хотите иметь от нас 70% дохода?»
Председателю очень не понравилась наша правда: «Вы об этом ещё
пожалеете!» - пригрозил он . - Раз вы не согласны с нашими условиями,
уезжайте в свою Германию!» - поддержали его другие казахи. Мы дружно
встали, хлопнули дверью и вышли.
После этого кто-то подстрелил нашего коня. Потом что -то подсыпали в
корм и отравили телячий молодняк. Началась нервотрепка. Пришлось все
бросить, все отдать . Произошла очередная добровольно-принудительная
конфискация!
Мы вернулись на историческую родину!
Но мы никогда не сдаемся! Свою жизнь надо устраивать до тех пор, пока
она не начнет устраивать вас. Будет цель, найдется и д орога! Мы
поставили себе цель - вернуться на историческую родину. За 3 года почти
весь наш род поэтапно выехал из Казахстана в Германию.
Когда мы приехали на историческую родину, местные немцы, как и
казахи, не хотели, чтобы мы жили рядом с ними.
- Вы не немцы! Вы не знаете немецких традиций! - говорили нам в глаза
чиновники в германских учреждениях.
А мы другой культуры не знали, мы выросли с де душкой, бабушкой на
немецкой кухне, с немецкими традициями. Мы с детства танцевали
немецкие танцы под дедушкин аккордеон. «Вы такие танцы сами
танцевать не умеете, а нам такое говорите! - возмущались мы в ответ. -
Это вы растворили немецкую культуру в заморских ценностях! А мы
свою, немецкую культуру, привезли на историческую Родину. И вера у нас
строгая, пришлось даже свои отдельные церкви создавать!» Два года мы
«воевали», пока всех своих детей перетащили сюда. Этим мы спасли
младших сыновей от российской армии и от участия их в войне на Кавказе,
хотя старший сын Андрей не избежал этой участи.
У нас, у немцев, рожденных в России, такая история, что про каждую
семью можно написать толстую книгу. Начинаешь рассказывать
«официальным» немцам о нашем геноциде, а чиновники безразлично
смотрят на тебя и говорят:
- У нас тоже было тяжёлое прошлое, особенно после войны.
- Вы своё с нашим не сравнивайте! - отвечали мы - Вы были в своей
стране, среди своих. А мы жили среди чужих, нас за вас ненавидели и
называли фашистами! Затем нам говорили, что русские пьют много водки!
Буянят и не умеют работать. - Мы не русские! Мы немцы, рождённые в
России, - поправляли мы их.
А после 2015 года в нашем городе открыли лагерь для беженцев, которых
запустила в Германию «мама Меркель». Привезли больше тысячи человек
из Азии и Африки. Собрались местные партийные активисты, встречали
беженцев с цветам, хлопали в ладоши. Бургомистр говорил пламенную
речь. Нас так не встречали…
Никто из беженцев не спешил работать. В лагере постоянно шли разборки,
там все воевали между собой. Постоянно приезжала полиция. Немецкие
порядки быстро сменились на чужеземные. Никто не соблюдал чистоту.
Никто не знал немецких традиций. Никто не мог говорить по-немецки. Но
это теперь уже чиновников не волновало… Местные по вечерам боялись
выходить из дома. Мы своим девочкам вечером тоже запрещали
появляться на улице…
Когда мы приехали, нам говорили - «Возвращайтесь в Казахстан!»
Сегодня почему-то молчат не только чиновники, но и простые граждане.
Не говорят беженцам - «возвращайтесь в свою Африку». Боятся, что их
назовут «ксенофобами» или «нацистами». Нам-то ведь можно было
безнаказанно это говорить, мы ведь «тоже немцы». Сейчас бургомистр
говорит немцам из России: «Может кто -то ещё из ваших земляков хочет
здесь поселиться? Приглашайте!». Боится заселения района беженцами…
Раньше у нас здесь были американские казармы. Американцы уехали. Их
дома ста ли продавать. Квартиры быстро раскупили наши земляки. Все живут и работают.
Жизнь кипит , 80%
здешнего населения составляют немцы из России.
Я, моя сестра, старший брат Давид и брат Александр - все мы осели здесь,
в Вертхайме (Wertheim). Тут же живут наши кузины и кузены с папиной
стороны. А мой младший брат и сестренка живут в Ройтлингене под
Штутгартом. У них там тоже свои дома, свои сады. У всех свое
собственное жилье. В квартирах наши родственники не живут, у всех
собственные дома.
Всё это только о хорошем, а ведь без проблем никто не живёт... Но
невзгоды пока рассматривать не будем! Из всех наших, кто приехал в
Германию, пока ещё никто не сказал, что хочет назад. Хотя у нас в роду
есть и смешанные семьи, где есть местные немцы, русские, литовцы,
поляки, получеченцы, грузины, албанцы и даже военный афроамериканец,
увезший семью на Аляску. Все наши живут дружно, все живут на земле, в
собственных домах. У нас все хорошо. Интеграция удалась, хотя мы
специально и не интегрировались, вели себя здесь, как везде, как всегда.
Мой брат Давид ездил из Германии в Казахстан, в отпуск. Там его с
уважением встретили казахи, окружили и сказали: «Давид Давидович,
господин Беккер, пожалуйста, возвращайся назад! Мы всё хозяйство
отдадим под твоё командование!» - «Нет, нет! Спасибо. Мы и там неплохо
пустили корни, мы и там построим то, что хотим. То, что Вы нам не давали
построить. У вас своя свадьба, у нас своя».
ОВП -- авг.