Анна Абамелек - Баратынская (пока сокращенный вариант)
..Крошечная черноглазая, чернокудрая девчушка весело бегала за крошечной же собачкой среди многочисленных гостей отца, поневоле втягивая в движение и их самих; звонкий смех малышки и лай щенка были настолько заразительны, что один из гостей, невысокий подвижный юноша в мундире лицеиста, с удовольствием включился в шумную игру - и большая гостиная полковника лейб-гвардии гусарского полка князя Давыда Семеновича Абамелека, казалось, наполнилась ярким светом и праздником...
...Через шестнадцать лет юноша, ставший к тому времени великим поэтом, напишет в альбом девочке, ставшей к тому времени ослепительной 18-летней красавицей, стихи:
"Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас нянчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели - с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь".
(А.С.Пушкин «В альбом княжны А.Д. Абамелек» (9 апреля 1832)
Но даже Тропинин нарисовал истинно армянские глаза. Второй портрет - работы Брюллова.
Пока муж продвигался по службе, Анна Давыдовна занималась литературными переводами и блистала в свете. Переводила на французский язык Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова, на английский язык - Туманского, Апухтина, А. Толстого и на русский - Гёте, Гейне, Байрона.
О её красоте, уме и таланте писали С. Глинка, С. Е. Раич, И. И. Козлов. Ф. Гагерн, путешествовавший по России в 1839 году и присутствовавший на придворном приеме в Петергофе, среди красивейших дам отметил Анну Баратынскую,«чисто восточной красоты, черные глаза и шелковистые ресницы которой напоминают нам байроновские идеалы»[3].
По замечанию Д. Фикельмон, Баратынская имела поразительно красивое лицо с миндалевидными, очень красивыми глазами и черными, как смоль, волосами, но ее красота была прелестна только в ориентальском одеянии, а европейская одежда лишь подчеркивала отсутствие в ней какой-либо грации и осанки. Это была всего лишь банальная красота и притом неестественная. (Ну и завистница Фикельман - ядовитая, причём!)
Отец Анны- Давыд Семенович Абамелек (1774-1833), владел тремя языками: русским, грузинским и турецким. А в их доме говорили и писали по-русски и по-французски, детей же обучали еще и армянскому языку. Мать, Марфа Екимовна Лазарева, пишет: «Начала учить Анюту мою по-армянски, и смею уверить вас, что никогда не упущу из виду целительные наставления ваши и первым долгом всегда буду считать, чтобы дети мои совершенно знали национальный язык свой». Анну Марфа Екимовна начала учить армянскому языку, когда девочке исполнилось семь лет...
...Через шестнадцать лет юноша, ставший к тому времени великим поэтом, напишет в альбом девочке, ставшей к тому времени ослепительной 18-летней красавицей, стихи:
"Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас нянчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели - с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь".
(А.С.Пушкин «В альбом княжны А.Д. Абамелек» (9 апреля 1832)
Но даже Тропинин нарисовал истинно армянские глаза. Второй портрет - работы Брюллова.
Пока муж продвигался по службе, Анна Давыдовна занималась литературными переводами и блистала в свете. Переводила на французский язык Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова, на английский язык - Туманского, Апухтина, А. Толстого и на русский - Гёте, Гейне, Байрона.
О её красоте, уме и таланте писали С. Глинка, С. Е. Раич, И. И. Козлов. Ф. Гагерн, путешествовавший по России в 1839 году и присутствовавший на придворном приеме в Петергофе, среди красивейших дам отметил Анну Баратынскую,«чисто восточной красоты, черные глаза и шелковистые ресницы которой напоминают нам байроновские идеалы»[3].
По замечанию Д. Фикельмон, Баратынская имела поразительно красивое лицо с миндалевидными, очень красивыми глазами и черными, как смоль, волосами, но ее красота была прелестна только в ориентальском одеянии, а европейская одежда лишь подчеркивала отсутствие в ней какой-либо грации и осанки. Это была всего лишь банальная красота и притом неестественная. (Ну и завистница Фикельман - ядовитая, причём!)
Отец Анны- Давыд Семенович Абамелек (1774-1833), владел тремя языками: русским, грузинским и турецким. А в их доме говорили и писали по-русски и по-французски, детей же обучали еще и армянскому языку. Мать, Марфа Екимовна Лазарева, пишет: «Начала учить Анюту мою по-армянски, и смею уверить вас, что никогда не упущу из виду целительные наставления ваши и первым долгом всегда буду считать, чтобы дети мои совершенно знали национальный язык свой». Анну Марфа Екимовна начала учить армянскому языку, когда девочке исполнилось семь лет...