История об удивительных приключениях Педро, Алехандро, Элены и Марии в солнечной Испании, часть 6.
10.04
У каждого из нас был свой самый тяжёлый день на Камино, потребовавший предельной концентрации сил - и физических, и моральных. Для меня настоящим испытанием воли стал переход через Оспиталес.
После Борреса Камино Примитиво разделяется на два пути: старый, более сложный, идущий через горный перевал мимо Оспиталес, руин древних альберге, и новый, в низине вдоль шоссе. Через десятка три километров пути снова сливаются в один. У нас есть выбор, и мы единодушно голосуем за аутентичность.
За вчерашний вечер я успела наслушаться рассказов о трудности грядущего перехода, и теперь мне, признаться, немного страшно. Я рада, что иду не одна.
***
На первых же километрах пути я зарабатываю мысленную двойку по ориентированию на местности. Меня вводят в заблуждение закрытые деревянные ворота с табличкой - мне бы и в голову не пришло, что Камино может идти по частной территории - и я пропускаю указатель (ладно, будем честными, три указателя) на очередном повороте.
Я уже привыкла к тому, что только начнёшь сомневаться, правильно ли идёшь, они тут как тут - желтая стрелка или раковина, успокаивающие, подбадривающие. Однако, здесь дорога не вызывает вопросов: новая, без ответвлений, она уверенно петляет между молодых ёлочек вниз по склону, и мы замечаем подозрительное отсутствие маркеров только через два километра спуска. Хорошо, что у меня есть GPS - я сразу понимаю, где именно свернула не туда; но теперь надо возвращаться, причём в гору, а крюк в четыре километра по пересеченной местности вовсе не шутка, когда впереди еще тридцать.
Мы возвращаемся к обманчивой развилке, проходим через неприметную калитку за ворота и доверху наполняем фляги в источнике - кто знает, скоро ли мы встретим воду.
***
Солнце отбрасывает пятнистую тень от облаков на голые склоны гор. Здесь почти ничего не растет, кроме жёсткой травы, невысоких деревьев с крепкими, кряжистыми стволами и сухого колючего кустарника. Чем выше поднимается тропа, тем сильнее становится ветер, и в какой-то момент он превращается в серьезного противника.
Я бреду вверх, спотыкаясь о камни - час, другой. Ветер, страшный, невероятный, невозможный, почти сбивает меня с ног каждый раз, когда я делаю шаг; чтобы не потерять равновесие, приходится напрягать, мобилизовать всё тело. Я старательно втыкаю треккинговую палку в сухой грунт, опираясь на неё всем весом. В ушах - свист ветра, перед глазами - камни и каменная крошка; я почти ничего не вижу и не слышу, мои мысли не убегают дальше следующего шага. «Не споткнуться. Не упасть». Я измотана этой борьбой; больше всего мне хочется лечь на землю и никуда больше не идти, но я понимаю, что вряд ли это воодушевит идущую за мной Элену - поэтому, сжимая зубы, упрямо тащусь вперёд.
Когда идти становится невыносимо, мы садимся на обочине и устраиваем организму «глюкозный шок»: разделённая на двоих баночка «Кока-Колы», сладкие снеки, шоколад. Перекус ощутимо прибавляет сил. Рядом с местом нашего привала я нахожу обороненные кем-то солнечные очки, как нельзя вовремя: пока мы поднимались, солнце перевалило за полдень, стряхнуло облака и начало припекать ещё сильнее.
***
Наверху, открытые ветрам, стоят Оспиталес - покинутые, затопленные недавними дождями; такие нужные в этом невозможно красивом и негостеприимном месте. Много лет прошло с тех пор, когда здесь кто-то жил и ждал усталых пилигримов. Сейчас приюты встречают нас слепыми окнами, пустыми дверными проемами и уже знакомыми табличками «памятник Пути Сантьяго». По голым комнатам гуляют сквозняки; территории заброшенных огородов все ещё огорожены невысокими каменными заборами. Но в одном из домов, на лавке, лежит шерстяное одеяло: не так уж давно здесь кто-то ночевал.
Дальше, как в забвении: снова ветер, снова горные склоны; искрящиеся под солнцем снежные острова, в которых утопаешь по колено - и, наконец, долгий, крутой спуск вниз по извилистой каменистой дорожке.
Мы спускаемся в долину и продолжаем путь по чьим-то полям. В первый раз оказавшись перед закрытыми воротами, останавливаемся в недоумении, но потом замечаем за оградой, в грязи, свежие следы ботинок. Я отворяю тяжелую металлическую створку, и с неё в траву падает шоколадка - с ободряющим посланием от Николь прямо на обертке.
***
Пыльные и невероятно голодные, мы вваливаемся в придорожное кафе в крохотной деревне. Сидящая на стульчике у входа седая сеньора зовет хозяйку - свою дочь. Мы съедаем по огромной тортилье, запивая её черным чаем из маленьких металлических чайничков, и, как можно дольше стараясь оттянуть момент, когда нужно будет встать, накинуть на плечи рюкзак и продолжить путь, отдыхаем и рассматриваем фотографии на стенах. На одних охотники тащат добычу вниз по тропе, на других добрые пол деревни с ружьями в руках позируют возле огромной туши убитого зверя.
Но надо идти дальше; мы расплачиваемся и выходим из кафе. Первые шаги после долгого привала даются с трудом, но с каждым новым шагом идти становится всё легче и легче. Частый, мелкий дождь хлещет в лицо. Мы устали и промокли, а в довершение всему я где-то умудрилась потянуть мышцу на ноге, и теперь она отзывается в каждом движении острой болью. Очень хочется поскорее дойти до альберга и юркнуть в тепло. Упрямых пилигримов ждет заслуженная награда: мы неумолимо приближаемся к Бердучедо.
***
Симпатичная, деловая женщина-госпиталеро регистрирует нас, ставит печати в креденциале и убегает по своим делам. Мы входим в общую комнату и с удивлением и радостью обнаруживаем там Санти, который осознал, что в этот раз не успеет закончить Камино в срок и сбавил темп. Почти все места в альберге заняты, напротив нас разбирают свои рюкзаки три испанца постарше.
- Ça va? - весело приветствуют меня с первого этажа соседней кровати.
- Ça va bien! - бодро отвечаю на автомате. Видимо, уроки французского в школе въелись глубже, чем я подозревала.
Только в альберге, посмотревшись в зеркало, я замечаю, как сильно ветер и солнце обожгли мне лицо: через обе щеки и нос идет малиновая полоса солнечного ожога. Несмотря на капюшон, очки и бандану, большую часть перехода натянутую от шеи до глаз, нос обгорел до волдырей - так, что невозможно прикоснуться. Я осторожно мажу его кремом от ожогов; теперь он не только красный, но еще и блестящий.
За плечами - первая сотня километров. Мой желудок еще хранит память об огромной тортилье, а лодыжка ноет о покое и пощаде, поэтому я не иду на ужин в кафе со всеми, а натираю ногу мазью, наливаю себе чаю с ромом, беру книжку и залезаю под тёплое, колючее, уютное одеяло.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
Часть 1 - http://galathien.livejournal.com/441252.html
Часть 2 - http://galathien.livejournal.com/441531.html
Часть 3 - http://galathien.livejournal.com/441941.html
Часть 4 - http://galathien.livejournal.com/442432.html
Часть 5 - http://galathien.livejournal.com/443099.html
У каждого из нас был свой самый тяжёлый день на Камино, потребовавший предельной концентрации сил - и физических, и моральных. Для меня настоящим испытанием воли стал переход через Оспиталес.
После Борреса Камино Примитиво разделяется на два пути: старый, более сложный, идущий через горный перевал мимо Оспиталес, руин древних альберге, и новый, в низине вдоль шоссе. Через десятка три километров пути снова сливаются в один. У нас есть выбор, и мы единодушно голосуем за аутентичность.
За вчерашний вечер я успела наслушаться рассказов о трудности грядущего перехода, и теперь мне, признаться, немного страшно. Я рада, что иду не одна.
***
На первых же километрах пути я зарабатываю мысленную двойку по ориентированию на местности. Меня вводят в заблуждение закрытые деревянные ворота с табличкой - мне бы и в голову не пришло, что Камино может идти по частной территории - и я пропускаю указатель (ладно, будем честными, три указателя) на очередном повороте.
Я уже привыкла к тому, что только начнёшь сомневаться, правильно ли идёшь, они тут как тут - желтая стрелка или раковина, успокаивающие, подбадривающие. Однако, здесь дорога не вызывает вопросов: новая, без ответвлений, она уверенно петляет между молодых ёлочек вниз по склону, и мы замечаем подозрительное отсутствие маркеров только через два километра спуска. Хорошо, что у меня есть GPS - я сразу понимаю, где именно свернула не туда; но теперь надо возвращаться, причём в гору, а крюк в четыре километра по пересеченной местности вовсе не шутка, когда впереди еще тридцать.
Мы возвращаемся к обманчивой развилке, проходим через неприметную калитку за ворота и доверху наполняем фляги в источнике - кто знает, скоро ли мы встретим воду.
***
Солнце отбрасывает пятнистую тень от облаков на голые склоны гор. Здесь почти ничего не растет, кроме жёсткой травы, невысоких деревьев с крепкими, кряжистыми стволами и сухого колючего кустарника. Чем выше поднимается тропа, тем сильнее становится ветер, и в какой-то момент он превращается в серьезного противника.
Я бреду вверх, спотыкаясь о камни - час, другой. Ветер, страшный, невероятный, невозможный, почти сбивает меня с ног каждый раз, когда я делаю шаг; чтобы не потерять равновесие, приходится напрягать, мобилизовать всё тело. Я старательно втыкаю треккинговую палку в сухой грунт, опираясь на неё всем весом. В ушах - свист ветра, перед глазами - камни и каменная крошка; я почти ничего не вижу и не слышу, мои мысли не убегают дальше следующего шага. «Не споткнуться. Не упасть». Я измотана этой борьбой; больше всего мне хочется лечь на землю и никуда больше не идти, но я понимаю, что вряд ли это воодушевит идущую за мной Элену - поэтому, сжимая зубы, упрямо тащусь вперёд.
Когда идти становится невыносимо, мы садимся на обочине и устраиваем организму «глюкозный шок»: разделённая на двоих баночка «Кока-Колы», сладкие снеки, шоколад. Перекус ощутимо прибавляет сил. Рядом с местом нашего привала я нахожу обороненные кем-то солнечные очки, как нельзя вовремя: пока мы поднимались, солнце перевалило за полдень, стряхнуло облака и начало припекать ещё сильнее.
***
Наверху, открытые ветрам, стоят Оспиталес - покинутые, затопленные недавними дождями; такие нужные в этом невозможно красивом и негостеприимном месте. Много лет прошло с тех пор, когда здесь кто-то жил и ждал усталых пилигримов. Сейчас приюты встречают нас слепыми окнами, пустыми дверными проемами и уже знакомыми табличками «памятник Пути Сантьяго». По голым комнатам гуляют сквозняки; территории заброшенных огородов все ещё огорожены невысокими каменными заборами. Но в одном из домов, на лавке, лежит шерстяное одеяло: не так уж давно здесь кто-то ночевал.
Дальше, как в забвении: снова ветер, снова горные склоны; искрящиеся под солнцем снежные острова, в которых утопаешь по колено - и, наконец, долгий, крутой спуск вниз по извилистой каменистой дорожке.
Мы спускаемся в долину и продолжаем путь по чьим-то полям. В первый раз оказавшись перед закрытыми воротами, останавливаемся в недоумении, но потом замечаем за оградой, в грязи, свежие следы ботинок. Я отворяю тяжелую металлическую створку, и с неё в траву падает шоколадка - с ободряющим посланием от Николь прямо на обертке.
***
Пыльные и невероятно голодные, мы вваливаемся в придорожное кафе в крохотной деревне. Сидящая на стульчике у входа седая сеньора зовет хозяйку - свою дочь. Мы съедаем по огромной тортилье, запивая её черным чаем из маленьких металлических чайничков, и, как можно дольше стараясь оттянуть момент, когда нужно будет встать, накинуть на плечи рюкзак и продолжить путь, отдыхаем и рассматриваем фотографии на стенах. На одних охотники тащат добычу вниз по тропе, на других добрые пол деревни с ружьями в руках позируют возле огромной туши убитого зверя.
Но надо идти дальше; мы расплачиваемся и выходим из кафе. Первые шаги после долгого привала даются с трудом, но с каждым новым шагом идти становится всё легче и легче. Частый, мелкий дождь хлещет в лицо. Мы устали и промокли, а в довершение всему я где-то умудрилась потянуть мышцу на ноге, и теперь она отзывается в каждом движении острой болью. Очень хочется поскорее дойти до альберга и юркнуть в тепло. Упрямых пилигримов ждет заслуженная награда: мы неумолимо приближаемся к Бердучедо.
***
Симпатичная, деловая женщина-госпиталеро регистрирует нас, ставит печати в креденциале и убегает по своим делам. Мы входим в общую комнату и с удивлением и радостью обнаруживаем там Санти, который осознал, что в этот раз не успеет закончить Камино в срок и сбавил темп. Почти все места в альберге заняты, напротив нас разбирают свои рюкзаки три испанца постарше.
- Ça va? - весело приветствуют меня с первого этажа соседней кровати.
- Ça va bien! - бодро отвечаю на автомате. Видимо, уроки французского в школе въелись глубже, чем я подозревала.
Только в альберге, посмотревшись в зеркало, я замечаю, как сильно ветер и солнце обожгли мне лицо: через обе щеки и нос идет малиновая полоса солнечного ожога. Несмотря на капюшон, очки и бандану, большую часть перехода натянутую от шеи до глаз, нос обгорел до волдырей - так, что невозможно прикоснуться. Я осторожно мажу его кремом от ожогов; теперь он не только красный, но еще и блестящий.
За плечами - первая сотня километров. Мой желудок еще хранит память об огромной тортилье, а лодыжка ноет о покое и пощаде, поэтому я не иду на ужин в кафе со всеми, а натираю ногу мазью, наливаю себе чаю с ромом, беру книжку и залезаю под тёплое, колючее, уютное одеяло.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
Часть 1 - http://galathien.livejournal.com/441252.html
Часть 2 - http://galathien.livejournal.com/441531.html
Часть 3 - http://galathien.livejournal.com/441941.html
Часть 4 - http://galathien.livejournal.com/442432.html
Часть 5 - http://galathien.livejournal.com/443099.html