капкан болевых вопросов
Истоки трёх гибельных мыслей, незакрытых гештальтов русского народа - отчетливый нерв спектакля, связывающий его с сегодняшним днём.
Почему побеждённые немцы живут хорошо, а победители русские плохо? - устами 20-летнего героя спрашивает 80-летний ветеран, автор пьесы. Мысль историческая - недавно вздувшаяся гигантским фурункулом на блистательном челе нашей великой Победы.
Почему подлые, лживые, бездушные, жестокие негодяи оказываются на местах, где надо заботиться о других людях? Что за механизм такой отрицательной социальной выбраковки? - вопрос показан ситуацией - дезертир и вор становится председателем, преподнеся лучшего или вообще единственного коня в колхозе первому секретарю райкома (дальше пашут на женщинах). Мысль социальная - до сих пор незакрытая, поэтому гибельная.
«Дальше пашут на женщинах» - уже и кони, то бишь, механизмы появились, а женщины пашут, пьют, курят, не могут детей рожать. Грубиянка и алкоголичка Хадия в своем монологе о том, почему она такая - просто в дрожь вогнала женскую половину зала, да и мужскую тоже. Я в раннем детстве знала женщин такой судьбы, доживавших одинокую жизнь в нашем леспромхозе и рассказывавших совсем прозаично, тихо так, буднично: «В 19 лет отправили лес валить. От поднимания тяжёлых брёвен случилось выпадение матки…»
Женщины так и не вернулись с лесоповала, куда их загнала война. Одиноких, безмужних и бездетных отправляли в войну на зимний лесоповал, а ещё были торфоразработки, тоже страшная вещь. Мы уже внучки героини блистательной Гузяль Маликовой. Но мы так и не вернулись с этого невидимого лесоповала. Потому что одинокие женщины военной поры своим дочерям, племянницам, если дочерей не было, передали этот тип поведения. Поднимать тяжести, потому что больше никто не поднимет. Ни сына, ни мужа не видим. И трактора с горы спускаем сами, не доверяем мужикам, как инвалидам. А ведь уже не одно поколение здоровых мужчин выросло, которым матери и жены не доверяют, лучше сами - жизнью ли, трактором ли управлять, но сами вместо них. Диспропорция - мысль гибельная для биологической и психологической реализации лучшего, что есть в женщине и в мужчине.
Осталось только прооперировать эти гибельные мысли, эти незакрытые гештальты - мои и моего народа.
Сама я справилась только с последним гибельным, женским - я вернулась с лесоповала, я не всё могу. И, «невсемогущая», я не одинока, я доверяю мужчине рядом со мной, я смогла убедить и себя, и его, что он не умственный инвалид, не придурок (самые часто употребляемые эпитеты для взрослых мужчин в нашей стране), у него есть поле деятельности, которое я за него не вспашу. А у меня есть дом и очаг, в котором я поддерживаю тепло и свет, умение каждый день готовить обед не только для себя одной.
Как исправить другие гибельные мысли, я пока не знаю, не могу поделиться опытом работы с исторической памятью и преодолением отрицательной социальной выбраковки. Но благодаря жизненному опыту знаю, что работать надо, и благодаря спектаклю «Между небом и землёй» почувствовала - работать в этом направлении возможно. Ведь чем плохи незакрытые гештальты - они тормозят и искажают, а иногда и блокируют полностью жизнедеятельность. Надо исследовать, надо разжимать бульдожьи челюсти чужих оценок.
Народ в капкане болевых вопросов и ты, как часть его, там же. Можно отсечь часть себя и уехать за море. За морем житьё не худо. Только сколько надо отсечь, чтобы уехать отсюда? Некоторым мизинчик - невелика потеря и уезжают, а некоторым - только сердце вынуть, вот мы и остаемся, и не расстаемся с сердцем, с детством, родом, страной.
https://istokirb.ru/articles/%D0%BD%D0%B0%20%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BA%D0%B0%D1%85%20/teatr-kak-geshtalt/
Почему побеждённые немцы живут хорошо, а победители русские плохо? - устами 20-летнего героя спрашивает 80-летний ветеран, автор пьесы. Мысль историческая - недавно вздувшаяся гигантским фурункулом на блистательном челе нашей великой Победы.
Почему подлые, лживые, бездушные, жестокие негодяи оказываются на местах, где надо заботиться о других людях? Что за механизм такой отрицательной социальной выбраковки? - вопрос показан ситуацией - дезертир и вор становится председателем, преподнеся лучшего или вообще единственного коня в колхозе первому секретарю райкома (дальше пашут на женщинах). Мысль социальная - до сих пор незакрытая, поэтому гибельная.
«Дальше пашут на женщинах» - уже и кони, то бишь, механизмы появились, а женщины пашут, пьют, курят, не могут детей рожать. Грубиянка и алкоголичка Хадия в своем монологе о том, почему она такая - просто в дрожь вогнала женскую половину зала, да и мужскую тоже. Я в раннем детстве знала женщин такой судьбы, доживавших одинокую жизнь в нашем леспромхозе и рассказывавших совсем прозаично, тихо так, буднично: «В 19 лет отправили лес валить. От поднимания тяжёлых брёвен случилось выпадение матки…»
Женщины так и не вернулись с лесоповала, куда их загнала война. Одиноких, безмужних и бездетных отправляли в войну на зимний лесоповал, а ещё были торфоразработки, тоже страшная вещь. Мы уже внучки героини блистательной Гузяль Маликовой. Но мы так и не вернулись с этого невидимого лесоповала. Потому что одинокие женщины военной поры своим дочерям, племянницам, если дочерей не было, передали этот тип поведения. Поднимать тяжести, потому что больше никто не поднимет. Ни сына, ни мужа не видим. И трактора с горы спускаем сами, не доверяем мужикам, как инвалидам. А ведь уже не одно поколение здоровых мужчин выросло, которым матери и жены не доверяют, лучше сами - жизнью ли, трактором ли управлять, но сами вместо них. Диспропорция - мысль гибельная для биологической и психологической реализации лучшего, что есть в женщине и в мужчине.
Осталось только прооперировать эти гибельные мысли, эти незакрытые гештальты - мои и моего народа.
Сама я справилась только с последним гибельным, женским - я вернулась с лесоповала, я не всё могу. И, «невсемогущая», я не одинока, я доверяю мужчине рядом со мной, я смогла убедить и себя, и его, что он не умственный инвалид, не придурок (самые часто употребляемые эпитеты для взрослых мужчин в нашей стране), у него есть поле деятельности, которое я за него не вспашу. А у меня есть дом и очаг, в котором я поддерживаю тепло и свет, умение каждый день готовить обед не только для себя одной.
Как исправить другие гибельные мысли, я пока не знаю, не могу поделиться опытом работы с исторической памятью и преодолением отрицательной социальной выбраковки. Но благодаря жизненному опыту знаю, что работать надо, и благодаря спектаклю «Между небом и землёй» почувствовала - работать в этом направлении возможно. Ведь чем плохи незакрытые гештальты - они тормозят и искажают, а иногда и блокируют полностью жизнедеятельность. Надо исследовать, надо разжимать бульдожьи челюсти чужих оценок.
Народ в капкане болевых вопросов и ты, как часть его, там же. Можно отсечь часть себя и уехать за море. За морем житьё не худо. Только сколько надо отсечь, чтобы уехать отсюда? Некоторым мизинчик - невелика потеря и уезжают, а некоторым - только сердце вынуть, вот мы и остаемся, и не расстаемся с сердцем, с детством, родом, страной.
https://istokirb.ru/articles/%D0%BD%D0%B0%20%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BA%D0%B0%D1%85%20/teatr-kak-geshtalt/