Часто люди путают терапию с письмом - интервью с Васякиной
Татьяна Столяр взяла интервью у автора поэмы "Когда мы жили в Сибири", поэма вообще потрясла меня в своё время.
У Оксаны Васякиной, лауреатки премии «НОС» и одной из самых интересных современных писательниц, выходит новый роман - «Роза», заключительная часть автофикшен-трилогии, посвященной семье. Специально для The Blueprint Татьяна Столяр, учившаяся у Васякиной на курсе «Современные литературные практики», поговорила с ней о том, станет ли автофикшен идеальным жанром для описания мира после 24 февраля, о будущих книгах и влиянии Эминема на ее творчество. А еще о пне как об идеальном рабочем месте.
Мы с вами познакомились на курсе «Современные литературные практики» при Шанинке, затем вы у меня вели блок автобиографического рассказа во WLAG.
Как преподавание настолько плотно вошло в вашу жизнь и что оно для вас значит?
Знаете, есть такая пословица: «хочешь понять сам - объясни кому-то другому». Уча других, я постоянно учусь сама. Мне вообще кажется, что от преподавания я больше получаю, чем студенты. Я живу достаточно замкнутой жизнью - выхожу из дома крайне редко. А общение со студентами дает много интересного. Мне кажется, что писательству очень полезно преподавание - иначе костенеешь. Плюс это, конечно, мой доход, на писательстве невозможно заработать на жизнь. Чтобы жить на писательство, нужно каждый месяц выпускать по книге.
С какими запросами приходят к вам на курсы? И я правильно понимаю - в основном писательницы приходят?
Да, в основном писательницы. Приходят с тем, что непонятно, как писать о своем опыте, потому что в литературе куча стереотипов и есть определенные иерархии, которые подразумевают, что, например, ты должна писать не о себе, а о каком-то плотнике Семене. И только при этом условии это может называться литературой. Или что если пишешь о себе, то обязательно о чем-то таком незначительном, частном, что других не касается. Это первая категория запросов. Еще приходят люди, которые как-то этот барьер письма о себе преодолели, и перед ними стоит вопрос, а как, собственно, писать, каким языком? Потому что очевидно, что автофикшен требует других текстовых выражений, нежели роман, где есть система персонажей, четкий сюжет.
Вы когда читаете ученические тексты, есть момент сравнения со своими? Ну, например, вау, это круче моих?
Я читаю с позиции преподавательницы, и идентичность писательская уходит на задний план, задача - сделать так, чтобы текст стал лучше. Вот когда книга выходит, то другое дело, уже отмечаешь «вот это круто!» или «а здесь не дожала». Люди ко мне приходят, зная, что у меня есть экспертиза, скорее всего, они читали мои книги... Так что расклад «преподавательница-студентка» изначально снимает конкуренцию как таковую.
А как поняли, что вы хороший преподаватель?
Если честно, я каждый раз думаю - какой я ужасный преподаватель. Думаю: «Боже, вот это не сказала, вот это не сказала, на вот это внимание не обратила». Еще бывает, что я проведу пару и потом еще весь вечер прокручиваю в голове то, что мы обсуждали. И если я еще что-то вспоминаю - обязательно дописываю в учебный чат. Наверное, сам факт того, что ко мне люди приходят учиться, может значить, что я хорошая преподавательница. Думаю, к плохому преподавателю не пойдут. Мне кажется, что хороший преподаватель - это тот, кто дает свободу, у меня был отличный в этом смысле пример. Это я про своего мастера из Литературного института Евгения Юрьевича Сидорова, он бывший министр культуры, ему 85 лет, он до сих пор преподает. Он вообще никогда не гасил студентов. Всегда очень много давал свободы. Если пишешь прозу, а потом вдруг решаешь заниматься критикой, то он говорил: «Ок, давай». Или если приносишь на семинар что-то глупое, он честно говорил, что это глупое, но при этом без зла и желчи, мог подшутить. И мне кажется, преподавая, я ориентируюсь на него, стараюсь придерживаться ценностей, которые он передал.
Как изменились студенты за последний год?
Стало больше людей, живущих не в России. Ну это с эмиграцией связано. Причем с некоторыми ты начинаешь работать, когда они живут в Берлине, через два месяца продолжаешь - а они уже в Гоа, а через три месяца польский ВНЖ получают. Конечно, есть те, кто в России, тут интересно, что больше учеников не из Москвы.
С какими темами приходят?
Большой запрос на работу с темой идентичности, потерянности - всех нас в 2022 году перетрясло, вот и пытаются люди это осознать как-то. Ответить на вопросы: кто я, как я вообще, откуда и что мне писать, как мне писать? Все больше людей начинают задумываться о том, как прошлое влияет на настоящее. Правда, я не знаю, что именно сработало - 2022 год или тренд.
Можете про литературный пузырь прояснить, что имеете в виду?
Я думаю, что я просто живу в пузыре и вокруг меня все пишут о себе.
https://theblueprint.ru/culture/paper/independence-issue-vasakina
У Оксаны Васякиной, лауреатки премии «НОС» и одной из самых интересных современных писательниц, выходит новый роман - «Роза», заключительная часть автофикшен-трилогии, посвященной семье. Специально для The Blueprint Татьяна Столяр, учившаяся у Васякиной на курсе «Современные литературные практики», поговорила с ней о том, станет ли автофикшен идеальным жанром для описания мира после 24 февраля, о будущих книгах и влиянии Эминема на ее творчество. А еще о пне как об идеальном рабочем месте.
Мы с вами познакомились на курсе «Современные литературные практики» при Шанинке, затем вы у меня вели блок автобиографического рассказа во WLAG.
Как преподавание настолько плотно вошло в вашу жизнь и что оно для вас значит?
Знаете, есть такая пословица: «хочешь понять сам - объясни кому-то другому». Уча других, я постоянно учусь сама. Мне вообще кажется, что от преподавания я больше получаю, чем студенты. Я живу достаточно замкнутой жизнью - выхожу из дома крайне редко. А общение со студентами дает много интересного. Мне кажется, что писательству очень полезно преподавание - иначе костенеешь. Плюс это, конечно, мой доход, на писательстве невозможно заработать на жизнь. Чтобы жить на писательство, нужно каждый месяц выпускать по книге.
С какими запросами приходят к вам на курсы? И я правильно понимаю - в основном писательницы приходят?
Да, в основном писательницы. Приходят с тем, что непонятно, как писать о своем опыте, потому что в литературе куча стереотипов и есть определенные иерархии, которые подразумевают, что, например, ты должна писать не о себе, а о каком-то плотнике Семене. И только при этом условии это может называться литературой. Или что если пишешь о себе, то обязательно о чем-то таком незначительном, частном, что других не касается. Это первая категория запросов. Еще приходят люди, которые как-то этот барьер письма о себе преодолели, и перед ними стоит вопрос, а как, собственно, писать, каким языком? Потому что очевидно, что автофикшен требует других текстовых выражений, нежели роман, где есть система персонажей, четкий сюжет.
Вы когда читаете ученические тексты, есть момент сравнения со своими? Ну, например, вау, это круче моих?
Я читаю с позиции преподавательницы, и идентичность писательская уходит на задний план, задача - сделать так, чтобы текст стал лучше. Вот когда книга выходит, то другое дело, уже отмечаешь «вот это круто!» или «а здесь не дожала». Люди ко мне приходят, зная, что у меня есть экспертиза, скорее всего, они читали мои книги... Так что расклад «преподавательница-студентка» изначально снимает конкуренцию как таковую.
А как поняли, что вы хороший преподаватель?
Если честно, я каждый раз думаю - какой я ужасный преподаватель. Думаю: «Боже, вот это не сказала, вот это не сказала, на вот это внимание не обратила». Еще бывает, что я проведу пару и потом еще весь вечер прокручиваю в голове то, что мы обсуждали. И если я еще что-то вспоминаю - обязательно дописываю в учебный чат. Наверное, сам факт того, что ко мне люди приходят учиться, может значить, что я хорошая преподавательница. Думаю, к плохому преподавателю не пойдут. Мне кажется, что хороший преподаватель - это тот, кто дает свободу, у меня был отличный в этом смысле пример. Это я про своего мастера из Литературного института Евгения Юрьевича Сидорова, он бывший министр культуры, ему 85 лет, он до сих пор преподает. Он вообще никогда не гасил студентов. Всегда очень много давал свободы. Если пишешь прозу, а потом вдруг решаешь заниматься критикой, то он говорил: «Ок, давай». Или если приносишь на семинар что-то глупое, он честно говорил, что это глупое, но при этом без зла и желчи, мог подшутить. И мне кажется, преподавая, я ориентируюсь на него, стараюсь придерживаться ценностей, которые он передал.
Как изменились студенты за последний год?
Стало больше людей, живущих не в России. Ну это с эмиграцией связано. Причем с некоторыми ты начинаешь работать, когда они живут в Берлине, через два месяца продолжаешь - а они уже в Гоа, а через три месяца польский ВНЖ получают. Конечно, есть те, кто в России, тут интересно, что больше учеников не из Москвы.
С какими темами приходят?
Большой запрос на работу с темой идентичности, потерянности - всех нас в 2022 году перетрясло, вот и пытаются люди это осознать как-то. Ответить на вопросы: кто я, как я вообще, откуда и что мне писать, как мне писать? Все больше людей начинают задумываться о том, как прошлое влияет на настоящее. Правда, я не знаю, что именно сработало - 2022 год или тренд.
Можете про литературный пузырь прояснить, что имеете в виду?
Я думаю, что я просто живу в пузыре и вокруг меня все пишут о себе.
https://theblueprint.ru/culture/paper/independence-issue-vasakina