олег юрьев всё же
удивительно чётко формулирует
я бы и сам не мог лучше определить (см. вторую часть заметки), почему мне так не по душе большинство своих текстов (помимо отсутствия у меня особых версификационных способностей как таковых), а также тексты иных умелых, но преимущественно "дёргающих за нервы" авторов.
в самом простом изводе - это та самая гипертрофированная "ямщикнегонилошадейность", в более сложном - педалирование пацанско-зэковских надрывных метафор и интонации "между нами, мужиками", в самом сложном и талантливом (условно сомовско-мельниковском) тексты выступают как бойцы и участники всемирного заговора, битвы неких небесных и хтонических стихий.
то есть в любом случае - "вовлечённость в..."
шестаков же в поэтическом смысле - одинокий благородный стоик. и это в нём принципиально. в какой-то мере это - непременное условие для того, чтобы личность поэта - состоялась.
я бы и сам не мог лучше определить (см. вторую часть заметки), почему мне так не по душе большинство своих текстов (помимо отсутствия у меня особых версификационных способностей как таковых), а также тексты иных умелых, но преимущественно "дёргающих за нервы" авторов.
в самом простом изводе - это та самая гипертрофированная "ямщикнегонилошадейность", в более сложном - педалирование пацанско-зэковских надрывных метафор и интонации "между нами, мужиками", в самом сложном и талантливом (условно сомовско-мельниковском) тексты выступают как бойцы и участники всемирного заговора, битвы неких небесных и хтонических стихий.
то есть в любом случае - "вовлечённость в..."
шестаков же в поэтическом смысле - одинокий благородный стоик. и это в нём принципиально. в какой-то мере это - непременное условие для того, чтобы личность поэта - состоялась.