о холоде и тепле
Если появиться и разговаривать о том что ныне происходит, то это содержится в двух взаимосвязанных понятиях: холод и тепло.
Нарушающий все законы приличия туман властвует в городе обезьян так, что Гаэлю, у которого на душе тепло (правда тепло глуповато, несодержательно), становится совсем не по себе в любом месте вне стен. Мы тут как пьяные муравьи в броуновском движении, ходим и жалуемся.
Тепло: бывает, от слов. Замечательные люди, как, например, Анечка или мадам Понтье, греют словами, и у них это прекрасно получается. Первая приятно обволакивает, вторая своим бархатным où en êtes-vous?, которыми она предваряет все серьезные, по крайней мере со мной, разговоры, олицетворяет собою гармонию в жизни en tant que tel.
Тепло и холод одновременно - это когда Kn. лежит рядом-то-есть-как-бы-под, от его присутствия сказочно тепло на душе, но дрожь и под одеялом пробирает. Широты Рима.
- Хочу в Сибирь, далеко от всех, просторы хвойных лесов на мили, в теплую избу и чтобы никто не трогал, - протягивает он.
- Почему же не в Исландию?
- Нет, Сибирь роднее... А, еще только доступ в интернет.
Я улыбаюсь.
- А рядом ты, - выпаливает.
Я оживаю, недоверчиво:
- Ого, ты бы и меня с собой взял на край света?
- Конечно, ты мне будешь постель греть! Ты будешь ложиться за несколько минут, а потом я буду тебя толкать, а сам на согретое место. - Мой умник неподражаем.
Если бы я выбирал свой край света, мой выбор пал бы на темно-коричневый домик на белом острове с орланами и чайками вокруг, наподобие того, куда сбежала подруга Тронда Фаусы Аурвага из Во власти женщины.
В последние месяцы я морожу себе мысли, читая то идеалистичные, то рационалистичные статьи о жизни в Исландии и на Шпицбергене. В столице последнего, двухтысячном Лонгйире, есть даже университет; там преподают арктическую геологию и биологию, и там должно быть отделение самой завораживающей науки - гляциологии!
Единственная проблема в том, что холодно там.
Люди, тепла тем, кто там, где холодно.