(no subject)
Невыспавшийся человек, регулярно побиваемый по голове - это не очень хороший человек, скверного, я бы сказала, качества человек. Мысли такого человека путаются, не формулируются, не складываются ни в стройную, ни тем более, в хоть сколько-нибудь красивую последовательность. Каждый удар по голове разрывает эти последовательности, все-таки пытающиеся из полусонного полузабытья как-то проявиться и простроиться, на мелкие фрагменты. И потом эти фрагменты летают где-то в полупустой, полуватной голове, как астероиды в поясе, соответственно, астероидов, периодически сталкиваясь друг с другом, отскакивая друг от другая и разбиваясь на еще более мелкие фрагменты. Такой человек есть биологический организм, который может потреблять органические вещества в пищу и перемещать, более-менее, слегка покачиваясь, свой корпус в пространстве. Может, наверное, еще копать, а может не копать. Но копать, в общем-то, нечего, поэтому остается только пречисленное прежде.
Такой человек совершенно не нужен самому себе, он ни к чему, он бессмысленен и бессодержателен, не называть же содержанием эти мертвые астероиды, летающие туда-сюда по поясу, соответственно, астероидов. Это шлак какой-то, космический мусор. Душа там внутри сидит и хочет того и этого, но человек, разбитый на отдельные астероиды не может удовлетворить ее пожеланий - для этого нужна, все-таки, какая-то связность одного с другим, чего-то с чем-то. А человек даже по клавиатуре не всегда попадает в нужные кнопочки, автоматизмы что-то печатают, но сам человек не очень в состоянии дать себе отчет в том, что же именно они печатают. Что бы там ни было, потом, лет через десять, если доживу, я это буду перечитывать и снова приходить в ужас, как приходила в него совсем недавно, перечитывая собственную писанину десятилетней же давности. Но я тогда, пару месяцев назад, не была еще невыспавшейся и регулярно побиваемой по голове. А теперь человек не способен даже приходить в ужас, когда ты находишься внутри самого ужаса, у тебя немного перегружаются те фибры, которые призваны показывать уровень переживаемого ужаса, их немного зашкаливает, и от этого вообще непонятно что они показывают и показывают ли хоть что-либо. Единственное, что понятно, это что человек хочет убежать от побивания по голове. На каждый ровно удар по голове ощущается четкая интенция убежать куда-нибудь, где не бьют по голове. Но убежать, естественно, некуда, потому что ну а куда ты убежишь из жилища. Жилище как тюрьма, где ты должна отбывать наказание. А если нет совсем никакого жилища - то наказание еще суровее и страшнее, там, ко всему, еще и очень холодно и сверху поливает дождем со снегом. Душа, видимо, испытывает подобные же чувства относительно тела, ей бы тоже хотелось куда-нибудь убежать, но некуда и никак. Иначе бы она точно давно бы уже убежала. Человек хочет пожелать ей удачи в убегании, желательно куда-нибудь подальше, потому что в этой реальности он ничего не может для нее поделать, ничего. Только сидеть и сетовать. А сетование - это хороший, верный индикатор беспомощности (возможно, выученной, возможно, реальной, кто знает чем одна отличается от другой, никто не знает). Можно сетовать, можно не сетовать - это почти как копать или не копать, но копать нечего, а сетовать есть чего, в этом вся разница.
Такой человек совершенно не нужен самому себе, он ни к чему, он бессмысленен и бессодержателен, не называть же содержанием эти мертвые астероиды, летающие туда-сюда по поясу, соответственно, астероидов. Это шлак какой-то, космический мусор. Душа там внутри сидит и хочет того и этого, но человек, разбитый на отдельные астероиды не может удовлетворить ее пожеланий - для этого нужна, все-таки, какая-то связность одного с другим, чего-то с чем-то. А человек даже по клавиатуре не всегда попадает в нужные кнопочки, автоматизмы что-то печатают, но сам человек не очень в состоянии дать себе отчет в том, что же именно они печатают. Что бы там ни было, потом, лет через десять, если доживу, я это буду перечитывать и снова приходить в ужас, как приходила в него совсем недавно, перечитывая собственную писанину десятилетней же давности. Но я тогда, пару месяцев назад, не была еще невыспавшейся и регулярно побиваемой по голове. А теперь человек не способен даже приходить в ужас, когда ты находишься внутри самого ужаса, у тебя немного перегружаются те фибры, которые призваны показывать уровень переживаемого ужаса, их немного зашкаливает, и от этого вообще непонятно что они показывают и показывают ли хоть что-либо. Единственное, что понятно, это что человек хочет убежать от побивания по голове. На каждый ровно удар по голове ощущается четкая интенция убежать куда-нибудь, где не бьют по голове. Но убежать, естественно, некуда, потому что ну а куда ты убежишь из жилища. Жилище как тюрьма, где ты должна отбывать наказание. А если нет совсем никакого жилища - то наказание еще суровее и страшнее, там, ко всему, еще и очень холодно и сверху поливает дождем со снегом. Душа, видимо, испытывает подобные же чувства относительно тела, ей бы тоже хотелось куда-нибудь убежать, но некуда и никак. Иначе бы она точно давно бы уже убежала. Человек хочет пожелать ей удачи в убегании, желательно куда-нибудь подальше, потому что в этой реальности он ничего не может для нее поделать, ничего. Только сидеть и сетовать. А сетование - это хороший, верный индикатор беспомощности (возможно, выученной, возможно, реальной, кто знает чем одна отличается от другой, никто не знает). Можно сетовать, можно не сетовать - это почти как копать или не копать, но копать нечего, а сетовать есть чего, в этом вся разница.