(no subject)
Феокрит пишет:
"Брось свое море! О скалы пусть плещутся синие волны!
Слаще в пещере со мной проведешь ты всю ночь до рассвета:
Лавры раскинулись там, кипарис возвышается стройный,
Плющ темнолистный там есть, со сладчайшими гроздьями лозы,
Есть и холодный родник - лесами обильная Этна
Прямо из белого снега струит этот дивный напиток."
Как-то мы беседовали с подругой, проживавшей в деревне в провинции Шига (滋賀県).
- Здесь совсем ничего нет. Деревня, как есть деревня. Вот у вас там в городе, совсем другое дело - все есть. А тут - ничего нет. - Сетовала подруга.
- Как это - ничего нет? - удивлялась я. - Горы есть? - Есть! Поля есть? - Есть! Реки есть? - Есть! Даже озеро есть - Бива (琵琶湖)! Огромное прекрасное озеро, на нем даже острова есть. А ты говоришь - ничего нет. Вот у нас в городе и впрямь ничего нет. Выходишь из дома - только каменные ящики, ящики, ящики. Вот тут точно ничего нет! А у вас там - всё есть!
Некоторым людям (и не только) хорошо в том месте, где есть они сами. Вот как Киклоп и Галатея у Феокрита. Для них там все есть, для кого волны, для кого кипарисы - каждому свое. А другим людям - наоборот, в том месте, где они есть - ничего нет. И никто не зовет их в другое, не заманивает пенистыми ручьями и душистыми лозами. Потому что не прививаются они в том месте, в котором есть, не растут и не плодоносят. Их будто бы и самих нет, они как призраки убитого, бродящие ночами по давно заброшенному замку в безнадежных попытках привлечь хоть чье-нибудь внимание. Но в нашем рациональном мире никто уже в призраков не верит.
"Брось свое море! О скалы пусть плещутся синие волны!
Слаще в пещере со мной проведешь ты всю ночь до рассвета:
Лавры раскинулись там, кипарис возвышается стройный,
Плющ темнолистный там есть, со сладчайшими гроздьями лозы,
Есть и холодный родник - лесами обильная Этна
Прямо из белого снега струит этот дивный напиток."
Как-то мы беседовали с подругой, проживавшей в деревне в провинции Шига (滋賀県).
- Здесь совсем ничего нет. Деревня, как есть деревня. Вот у вас там в городе, совсем другое дело - все есть. А тут - ничего нет. - Сетовала подруга.
- Как это - ничего нет? - удивлялась я. - Горы есть? - Есть! Поля есть? - Есть! Реки есть? - Есть! Даже озеро есть - Бива (琵琶湖)! Огромное прекрасное озеро, на нем даже острова есть. А ты говоришь - ничего нет. Вот у нас в городе и впрямь ничего нет. Выходишь из дома - только каменные ящики, ящики, ящики. Вот тут точно ничего нет! А у вас там - всё есть!
Некоторым людям (и не только) хорошо в том месте, где есть они сами. Вот как Киклоп и Галатея у Феокрита. Для них там все есть, для кого волны, для кого кипарисы - каждому свое. А другим людям - наоборот, в том месте, где они есть - ничего нет. И никто не зовет их в другое, не заманивает пенистыми ручьями и душистыми лозами. Потому что не прививаются они в том месте, в котором есть, не растут и не плодоносят. Их будто бы и самих нет, они как призраки убитого, бродящие ночами по давно заброшенному замку в безнадежных попытках привлечь хоть чье-нибудь внимание. Но в нашем рациональном мире никто уже в призраков не верит.