Змееносец. Глава 4, ч.1
Утро 8 марта выдалось пасмурным и ветреным. Ветер с Волги пронизывал до костей, и я пожалел о плотном лиловом пальтеце, оставленном в клубе.
Сняв комнату у симпатичной старухи, топтавшейся у воказала, и внеся задаток, я не торопясь шёл по главному проспекту старинного города и пытался обмозговать положение. Необходимо шифроваться.
Я не знал, кто стоит за моей глупой дурой Фиской и этим её Кролём, но шестое чувство подсказывало, что дело серьёзное и связано с моей драгоценной находкой. Может, хозяин отошёл, оставив сторожить змею, а я взял, да и упёр его мошну. И он теперь в бешенстве ищет концы по всей стране. Что же мне, на Камчатку, что ли, ехать? Я тряхнул головой и чуть не споткнулся обо что-то на тротуаре.
Это был чехол от гитары, который лежал посреди дороги, а над ним стояла девица и настраивала свой инструмент. Я остановился:
- Что поёшь?
- Что скажете.
- Сегодня же ваш, бабий день. А ты уже с утра на работе.
- Так это не работа, а праздник. Музыка же.
- Ну да, на таком ветру особенно… Спой что-нибудь любимое,- и кинул ей червонец.
Девчонка благодарно кивнула и запела тонким срывающимся голоском. Я стоял, думал. Кто бы ни был хозяин кожухи, он не мог успеть наслать на меня красномордого. Значит, скорее всего, местные решили пощупать приезжего - не конкурент ли. А Фису могли купить или запугать - дура она и есть дура. Оказывается, я привык к ней за эти месяцы, и жаль было, что так всё кончилось. Хотя в тетрадочке давно написано:
"Урок 11. Главное - вовремя соскочить. И с бабы тоже. Денег не жаль, цена - свобода."
От мыслей меня оторвал чей-то голос:
- Вам нравится?
- Очень, - ответил я, не раздумывая.- Пойдем, отметим праздник.
- Куда?- растерялась девчонка.
- В ресторан, разумеется.
- Да я как-то не так...
Но я не слушал. Поднял чехол, ссыпал мелочь и редкие бумажки ей в карман, взял под руку и повёл. Она не сопротивлялась, волоклась за мной, как собачка безвестной породы. Во, жизнь моя, паршивая. Собаку - и ту не завести...
Я выбрал не самый роскошный ресторан, а скромную кафешку с простой вывеской "У камина". В полуподвальчике было полутемно и полууютно. Антураж лапотной России с пластиковыми столами, но, судя по меню и запахам с кухни, должно быть вкусно. Я спросил девчонку, будет ли она пить и, не слушая, заказал две кружки сбитня и поесть. Потом рассупонился, пальто, её гитару, рюкзак было понёс на вешалку, но вспомнил про добычу в кармане и положил всё рядом на стул. Сел и разглядел новую знакомую.
Ей было лет 16. Рыженькая, тощенькая, с синевой под глазами и веснушками на носу. Тонкие пальчики краснели в перчатках с отрезанными кончиками. Одета бедненько, взгляд испуганно-благодарный - дитя большого города. Я молча курил, она молча отогревалась. Заказ принесли быстро, я поднял кружку сбитня:
- С дамским праздником - раз! За знакомство - два! За искусство - три! - чокнулся и глотнул горячего и пряного. Девчонка хлебнула, зарылась в тарелку с салатом. Когда минут через 15 она оторвалась от мяса, откинулась на спинку скамьи и уже лениво цедила напиток, я спросил:
- Тебя как зовут?
- Агнетта, можно Аня.
- Ты мирославская?
- Не, учусь в художке, а родом с Самостроя, это - на Беглом озере. В общаге живу, иногда вот подрабатываю.
- Здорово поёшь, где научилась?
Девчонка удивлённо глянула на меня:
- Чего ж там уметь, сестренка моя мне аккорды показала. Я в музыкалке на скрипке училась, но на улице не поиграешь - пальцы стынут. А песен всяких хороших много, я всё пою, - и, помолчав, добавила - и своё понемногу пишу.
- Ну-ка спой что-нибудь.
- Прямо здесь? - испугалась Агнетта.
- А почему нет? Народ должен знать своих гениев.
Девчонка взяла гитару, я отметил, какая у нее тонкая талия и изящные руки. Она тихонько запела:" Любовь - такая штука. Её нельзя украсть". Слово "украсть" вернуло меня к моим проблемам, и пока Анюта, разойдясь, пела и пела, в голове у меня варилась каша. Когда вторая кружка сбитня опустела, я посмотрел на тёплую раскрасневшуюся девчонку и сказал:
- Я не очень хорошо ориентируюсь в городе. Не могла бы ты меня проводить до дома?
Девчонка сначала испугалась, потом храбро выпрямилась и сказала:
- Конечно, только надеюсь, что Вы - приличный человек.
- Очень приличный…
Угол у хозяйки оказался комнатой в двухкомнатной квартире и, что самое роскошное, с ванной и туалетом. По дороге мы с Анютой взяли бутылочку винца, тортик, ещё я честно купил ей роз, и она не только проводила меня, но и зашла "на чаёк"- праздник, так праздник. Хозяйка была нейтрализована мимозой и дополнительной сотенной бумажкой, поставила чайник, выдала второе полотенце.
Именно в её телевизоре, пока резал торт на кухне, я увидел в последних новостях знакомую уборщицу с моим фотороботом. По счастью, глаз под капюшоном тётка не видала, они получились большие и карие, но губы и подбородок нарисовались точно. Я был неприятно поражён и решил обзавестись бородой, усами и отрастить гриву подлиннее. Диктор между тем говорил, что все вокзалы, аэропорты и междугородные рейсы проверяются на наличие змей с помощью специально натасканных милицейских хорьков. Портреты подозреваемого развешаны по всей стране, ему не уйти. Так что спите спокойно, дорогие россияне. Тут хозяйка пригасила звук и доложила, что её внучок, который всё знает, утверждает, что террористическая угроза - это ерунда. Пропала большая партия ядовитых змей, привезенных из Древней Азии на лекарства. А парень этот, робот-то, секретный агент ФСБ, ищет их по стране, отлавливает и сдаёт на эксперименты.
Мы по очереди помылись. Анютка, наконец, согрелась, а я - отскрёб своё прошлое. Я влез в спортивный костюм, девчонке выдал старенький седой пуловер - наследство отца, и она поместилась в нём целиком. Ножки её были очаровательно маленькие и беленькие, и она их совершенно беззащитно поджимала, сидя в кресле, и после чая с портвейном я почувствовал, как у меня внизу живота кто-то просыпается со страшной силой. Я опустился перед ней на ковер, взял малютку-ножку в руки и поцеловал. Она замерла, и глаза её стали бездонными. А потом наклонилась близко к моему лицу и прошептала:
- Как это странно - жить, жить и вдруг встретить незнакомого тебя, - и поцеловала меня совершенно неумело. Я обнял её плечи, прижался:
- Ты меня ни с кем не спутаешь, потому что я - твой.
Я верил тому, что говорил, и хотел только целовать её тонкие руки, гладить волнистые рыжие волосы, глядеть в глаза, отражающие наслаждение и испуг. Я отнес Аню в постель, и открытие, что я у нее - первый, не стало откровением для меня, потому что я знал об этом раньше. Я любил её здесь и сейчас и старался сделать всё, чтобы она в это поверила. И сам терял голову, потому что, пока мы были вместе, отступал давешний пережитый испуг, забывалась дура Фиска и прочие дуры моей жизни. Да и вся мутная жизнь проплывала вроде бы мимо. Казалось, она - моя самая первая любовь, которую я баюкаю на руках, и что мы были и будем вместе всегда. Всю душу я вложил в свой горячий орган, желая, чтобы чудная нимфа убедилась в своей исключительной необыкновенности.
Потом я дремал, как сытый кот, на её груди, а она, захлёбываясь, говорила о себе, о нас, о жизни.
- Послушай, Кэп, я тебя так буду называть, не сердись, у меня у всех свои имена, откуда ты взялся? Я ведь уже 17 лет живу на свете, и никакого такого не встречала. Да и пела-то я на этом бульваре, хоть дают и много, в надежде, что кто-нибудь увидит и услышит, и вдруг я кому сгожусь. Столько добра в душе, а отдать некому, как хорошо, что ты явился!
- Не боишься недостойному добра дать?- лениво спросил я, поглаживая розовый пухлый сосочек. Агнис всполошилась, замахала руками, закрыла мне рот - вначале ладошкой, потом - поцелуем.
- Ты что, ты что! Увидел, подобрал, обогрел, послушал, да ещё и такой подарок на праздник сделал! Я честно скажу, всегда думала: 8 марта - праздник Клары Цеткин и отдельных самодовольных бабушек. А теперь и у меня на всю жизнь праздник - с тобой познакомилась!
Я усмехнулся, повернулся на бок, девчонку повернул к себе спиной:
- Я тебе сейчас праздничную колыбельную исполню. На твоей гитаре, - и погладил крутой изгиб её бедра.