Дюна. Моё послесловие
Надо же как-то для себя подвести и итоги... И пусть итогоми будет вот такой рассказ. Он ни в коем случае не претендует на мастерский отчет. Это то, как всё видит вполне конкретный человек, два дня слушавший то, что говорят, и видевший то, что делают. Хотя, конечно, видевший и слышавший не всё. Еще раз спасибо моим товарищам по МГ и всем игрокам за эти дни.
Жестокое солнце Арракиса медленно взбирается на вершину своего дневного пути. Одинокий фримен сидит на небольшом кургане на окраине того, что когда-то было посадочным полем космопорта Арракина. Сейчас это плоскость, заваленная обломками челноков всех возможных конструкций. Камни кургана, обтёртые ветрами Пустыни, неприятно напоминают человеческие черепа. Время от времени фримен поглядывает на маленький счетчик радиации, закрепленный на его запястье, но это чистая формальность. Сегодня чистый, хороший и безветренный день. Невидимая смерть, затаившаяся к югу отсюда на огромных равнинах песка, запечённого ядерным огнём, не грозит молчаливому зрителю.
В небе возникает точка, вскоре превращающаяся в челнок, идущий на посадку. Фримен зачаровано следит за редким зрелищем, вспоминая, что последний раз видел что-то летающее не меньше года назад. Челнок приземляется на противоположном конце поля, очищенном от обломков. На его борту - огромное изображение головы льва, сделанное золотой краской. Фримен встает и уходит в Пустыню, ступая ритуальным неритмичным шагом, которым ходили по пескам его предки…
…Императорский кортеж медленно движется по улицам Арракина, объезжая завалы мусора и распугивая попрошаек громкими гудками. В одном из бронетранспортеров кортежа Падишах-Император Известной Вселенной, Шаддам Коррино, двадцать седьмой этого имени, размышляет о чем-то, неведомом его советникам. Советники вполголоса обсуждают недавний ядерный удар по Эказу, и как это повлияет на и без того огромные цены на продовольствие, которое в этом году придется тайно, через посредников, покупать у Лето Тринадцатого или даже у Потомков Бронсо.
Император вспоминает любимую игрушку своего детства - огромное панно, висевшее в тронной зале дворца на Салузе. Это была колоссальная и подробная карта пространства Миллиона Миров, выполненная из драгоценных камней во времена Далака Первого, когда всем казалось, что всё ещё наладится. Дед императора, тоже Шаддам, приказал как-то убрать те камни, что символизировали вымершие или уничтоженные миры. Камни продали, деду срочно нужны были средства для очередного удара по Гьеди Прайм. Теперь карта зияла огромными черными областями, и ребенком император часто проводил время, пытаясь найти на панно то место, где когда-то располагался один из великих миров древности…
…Кортеж прибывает на окраину города, к лабораторному комплексу, устроенному здесь несколько лет назад. Противоатомный щит, расположенный рядом, не дает совершать здесь посадки и бережет это место от возможных ударов. Сардукары покидают бронетранспортеры и усиливают и без того мощную охрану комплекса. Император, облаченный в боевую броню, выходит наружу и машинально бросает взгляд на монитор счетчика радиации. Счетчик мерцает зеленым, и император снимает шлем. У входа в комплекс его встречают трое: щуплый тлейлаксу из числа Изгнанников, яйцеголовый ученый, похищенный несколько лет назад на одном из миров Федерации Икса и женщина с татуировками Истинных Бене Гессерит. Император пытается вспомнить, называл ли он хоть когда-нибудь хоть одного из них по имени. Нет, кажется не называл. Лица всех троих сияют. Они готовы отчитаться об успехах. Императору тоже интересно, к какому результату привели отнятые у насущных нужд Империи и потраченные на комплекс деньги.
Огромный зал центрального зала комплекса заполнен малопонятной для императора машинерией. Бесконечные трубы, волноводы, глазки датчиков, всё это гудит и наполняет воздух озоном. Лишь в центре зала практически пусто. Там укреплен обычный прозекторский стол, на котором в той неподвижности, что отличает мертвых и лежащих в коме, покоится тело мужчины. Лицо мужчины покрыто датчиками и питательными трубками, нос и рот закрывает дыхательная маска. Впрочем, император знает, что они похожи. Всё же одна кровь. Кровь нескольких представителей Великих Домов павшей Империи.
Иксианин гордо тычет пальцем в тело и обводит рукой всё вокруг:
- Император, мы готовы подарить вам чудо! Наша установка готова, и мы можем запустить её в любой момент! Разумеется, понадобится некоторая подготовка… Вы должны будете прибыть домой, когда… Впрочем, мы намерены доверить всё автоматике.
Император раздраженно машет на него:
- Меньше слов. Чудес не бывает. Мне нужно объяснение эффекта. Что конкретно произойдет?
Тлейлакс открывает было рот, но его властно перебивает женщина:
- Чудеса бывают, Ваше Величество. Этот потомок крови Бронсо обеспечит нам его. Он - лучший из Квизац Хадерахов, найденных нашим орденом. То, что Он сотворит для нас… Его разум полон отрицания и смерти. Он мечтает о прекращении и истечении порядка вещей, Он…
Женщина умолкает, уловив гнев императора. Вперед наконец-то выходит тлейлаксу.
- Фактически, Ваше Величество, мы просто оттранслируем Его желания на всю Известную Вселенную. Может быть, мощности не хватит, и мы не достанем до окраин… Но это несущественно. Он желает смерти, но мы немного изменим это. Вместо смерти наступит покой. Который продлится до тех пор, пока автоматика поддерживает Его жизнь. Конкретный результат выльется в то…
- В то, что корабли, пользующиеся эффектом Хольцмана, больше не смогут этого делать. Впрочем, не только они. Путешествие быстрее скорости света станет в принципе невозможным. Пространство успокоится, и свет снова станет константой. Которой мы будем обязаны следовать, - голос учёного иксианина сух, слова словно царапают разум.
- А если не верны? - император склоняет голову набок и смотрит в глаза ученого. Тот спокойно выдерживает взор владыки останков Известной Вселенной.
- Он хочет смерти… Он подарит нам смерть. Всем.
Император задумывается. Да, это убьет Икс. Это убьет остатки Гильдии. Это сожмем мир Харконненов до размеров Гьеди Прайм, говорят, они научились производить достаточное количество биомассы самостоятельно. Каждый действительно останется в пределах своего мира. Чудо, чтоб его. Останки Империи медленно проигрывают тысячелетнюю войну, и это выглядит как шанс. Да, из панно придется вытащить очень много камней, и его сыну будет проще выучить те миры, что ещё живы в своих клетках. Возможно живы, поскольку расчеты могут оказаться и не верны. Император вспоминает, как в молодости подавлял по приказу отца голодные бунты на Кайтейне, и как советники рекомендовали ему просто разбомбить там всё, что уцелело после последнего ядерного удара Харконненов в прошлом столетии, чтобы уменьшить число голодных ртов. Ртов определенно станет меньше. Намного меньше. Салуза, хвала Буддаллаху, обеспечивает себя всем необходимым сама, она переживет в своей вечной полу-нищете обещанную ученым долгую ночь. Конечно, если расчеты верны…
Император принимает решение и снимает с пояса пистолет:
- Я вас услышал. Это очень интересно и заманчиво, но… Чудес не бывает. По крайней мере, этого чуда не будет.
Четыре выстрела сотрясают воздух. Падает на пол тело тлейлакса. Учёный сгибается после попадания, на его лице - спокойствие и сосредоточенность. Женщина из Бене Гессерит открывает рот, собираясь применить Голос, и именно в этот момент её голова взрывается от тяжелой пули. Последняя пуля убивает лежащего на столе Потомка Бронсо. Император вешает пистолет обратно на пояс и подзывает к себе начальника своей охраны:
- Уничтожьте здесь всё. Я хочу видеть, как это место горит.
Затем поворачивается к своим советникам. Те молчат. Император тычет в них рукой:
- Я принимаю решение. Пошлите к Харконненам, Иксу, этому мерзавцу Лето с Каладана, и всем, кому сочтете нужным. Я хочу услышать их предложения о мире. Конкретные предложения, а не ту чушь, что несли моим предкам остатки Гильдии. Я готов с ними всеми встретиться. Я хочу мир, настолько выгодный для меня, насколько это реально. Всем ясно?
Советники синхронно кивают. Император, сопровождаемый охраной, идет наружу. Снаружи небо раскрашено яркими красками заката, индикатор счетчика радиации продолжает мерцать зеленым. Шаддам Коррино, двадцать седьмой этого имени, глубоко вздыхает и идёт в сторону Пустыни. Телохранители следуют за ним подобно теням. Император находит небольшой курган и садится на него. Камни кургана, обтёртые ветрами Пустыни, неприятно напоминают человеческие черепа, но Шаддаму плевать на это. За спиной императора одно за другим занимаются огнем здания комплекса. Император не оглядывается. Это прошлое, и теперь не интересно. Интересно, добавит ли когда-нибудь его сын или внук новые камни на панно? Чудес не бывает, но это именно то чудо, в которое император хочет верить.
Жестокое солнце Арракиса медленно взбирается на вершину своего дневного пути. Одинокий фримен сидит на небольшом кургане на окраине того, что когда-то было посадочным полем космопорта Арракина. Сейчас это плоскость, заваленная обломками челноков всех возможных конструкций. Камни кургана, обтёртые ветрами Пустыни, неприятно напоминают человеческие черепа. Время от времени фримен поглядывает на маленький счетчик радиации, закрепленный на его запястье, но это чистая формальность. Сегодня чистый, хороший и безветренный день. Невидимая смерть, затаившаяся к югу отсюда на огромных равнинах песка, запечённого ядерным огнём, не грозит молчаливому зрителю.
В небе возникает точка, вскоре превращающаяся в челнок, идущий на посадку. Фримен зачаровано следит за редким зрелищем, вспоминая, что последний раз видел что-то летающее не меньше года назад. Челнок приземляется на противоположном конце поля, очищенном от обломков. На его борту - огромное изображение головы льва, сделанное золотой краской. Фримен встает и уходит в Пустыню, ступая ритуальным неритмичным шагом, которым ходили по пескам его предки…
…Императорский кортеж медленно движется по улицам Арракина, объезжая завалы мусора и распугивая попрошаек громкими гудками. В одном из бронетранспортеров кортежа Падишах-Император Известной Вселенной, Шаддам Коррино, двадцать седьмой этого имени, размышляет о чем-то, неведомом его советникам. Советники вполголоса обсуждают недавний ядерный удар по Эказу, и как это повлияет на и без того огромные цены на продовольствие, которое в этом году придется тайно, через посредников, покупать у Лето Тринадцатого или даже у Потомков Бронсо.
Император вспоминает любимую игрушку своего детства - огромное панно, висевшее в тронной зале дворца на Салузе. Это была колоссальная и подробная карта пространства Миллиона Миров, выполненная из драгоценных камней во времена Далака Первого, когда всем казалось, что всё ещё наладится. Дед императора, тоже Шаддам, приказал как-то убрать те камни, что символизировали вымершие или уничтоженные миры. Камни продали, деду срочно нужны были средства для очередного удара по Гьеди Прайм. Теперь карта зияла огромными черными областями, и ребенком император часто проводил время, пытаясь найти на панно то место, где когда-то располагался один из великих миров древности…
…Кортеж прибывает на окраину города, к лабораторному комплексу, устроенному здесь несколько лет назад. Противоатомный щит, расположенный рядом, не дает совершать здесь посадки и бережет это место от возможных ударов. Сардукары покидают бронетранспортеры и усиливают и без того мощную охрану комплекса. Император, облаченный в боевую броню, выходит наружу и машинально бросает взгляд на монитор счетчика радиации. Счетчик мерцает зеленым, и император снимает шлем. У входа в комплекс его встречают трое: щуплый тлейлаксу из числа Изгнанников, яйцеголовый ученый, похищенный несколько лет назад на одном из миров Федерации Икса и женщина с татуировками Истинных Бене Гессерит. Император пытается вспомнить, называл ли он хоть когда-нибудь хоть одного из них по имени. Нет, кажется не называл. Лица всех троих сияют. Они готовы отчитаться об успехах. Императору тоже интересно, к какому результату привели отнятые у насущных нужд Империи и потраченные на комплекс деньги.
Огромный зал центрального зала комплекса заполнен малопонятной для императора машинерией. Бесконечные трубы, волноводы, глазки датчиков, всё это гудит и наполняет воздух озоном. Лишь в центре зала практически пусто. Там укреплен обычный прозекторский стол, на котором в той неподвижности, что отличает мертвых и лежащих в коме, покоится тело мужчины. Лицо мужчины покрыто датчиками и питательными трубками, нос и рот закрывает дыхательная маска. Впрочем, император знает, что они похожи. Всё же одна кровь. Кровь нескольких представителей Великих Домов павшей Империи.
Иксианин гордо тычет пальцем в тело и обводит рукой всё вокруг:
- Император, мы готовы подарить вам чудо! Наша установка готова, и мы можем запустить её в любой момент! Разумеется, понадобится некоторая подготовка… Вы должны будете прибыть домой, когда… Впрочем, мы намерены доверить всё автоматике.
Император раздраженно машет на него:
- Меньше слов. Чудес не бывает. Мне нужно объяснение эффекта. Что конкретно произойдет?
Тлейлакс открывает было рот, но его властно перебивает женщина:
- Чудеса бывают, Ваше Величество. Этот потомок крови Бронсо обеспечит нам его. Он - лучший из Квизац Хадерахов, найденных нашим орденом. То, что Он сотворит для нас… Его разум полон отрицания и смерти. Он мечтает о прекращении и истечении порядка вещей, Он…
Женщина умолкает, уловив гнев императора. Вперед наконец-то выходит тлейлаксу.
- Фактически, Ваше Величество, мы просто оттранслируем Его желания на всю Известную Вселенную. Может быть, мощности не хватит, и мы не достанем до окраин… Но это несущественно. Он желает смерти, но мы немного изменим это. Вместо смерти наступит покой. Который продлится до тех пор, пока автоматика поддерживает Его жизнь. Конкретный результат выльется в то…
- В то, что корабли, пользующиеся эффектом Хольцмана, больше не смогут этого делать. Впрочем, не только они. Путешествие быстрее скорости света станет в принципе невозможным. Пространство успокоится, и свет снова станет константой. Которой мы будем обязаны следовать, - голос учёного иксианина сух, слова словно царапают разум.
- А если не верны? - император склоняет голову набок и смотрит в глаза ученого. Тот спокойно выдерживает взор владыки останков Известной Вселенной.
- Он хочет смерти… Он подарит нам смерть. Всем.
Император задумывается. Да, это убьет Икс. Это убьет остатки Гильдии. Это сожмем мир Харконненов до размеров Гьеди Прайм, говорят, они научились производить достаточное количество биомассы самостоятельно. Каждый действительно останется в пределах своего мира. Чудо, чтоб его. Останки Империи медленно проигрывают тысячелетнюю войну, и это выглядит как шанс. Да, из панно придется вытащить очень много камней, и его сыну будет проще выучить те миры, что ещё живы в своих клетках. Возможно живы, поскольку расчеты могут оказаться и не верны. Император вспоминает, как в молодости подавлял по приказу отца голодные бунты на Кайтейне, и как советники рекомендовали ему просто разбомбить там всё, что уцелело после последнего ядерного удара Харконненов в прошлом столетии, чтобы уменьшить число голодных ртов. Ртов определенно станет меньше. Намного меньше. Салуза, хвала Буддаллаху, обеспечивает себя всем необходимым сама, она переживет в своей вечной полу-нищете обещанную ученым долгую ночь. Конечно, если расчеты верны…
Император принимает решение и снимает с пояса пистолет:
- Я вас услышал. Это очень интересно и заманчиво, но… Чудес не бывает. По крайней мере, этого чуда не будет.
Четыре выстрела сотрясают воздух. Падает на пол тело тлейлакса. Учёный сгибается после попадания, на его лице - спокойствие и сосредоточенность. Женщина из Бене Гессерит открывает рот, собираясь применить Голос, и именно в этот момент её голова взрывается от тяжелой пули. Последняя пуля убивает лежащего на столе Потомка Бронсо. Император вешает пистолет обратно на пояс и подзывает к себе начальника своей охраны:
- Уничтожьте здесь всё. Я хочу видеть, как это место горит.
Затем поворачивается к своим советникам. Те молчат. Император тычет в них рукой:
- Я принимаю решение. Пошлите к Харконненам, Иксу, этому мерзавцу Лето с Каладана, и всем, кому сочтете нужным. Я хочу услышать их предложения о мире. Конкретные предложения, а не ту чушь, что несли моим предкам остатки Гильдии. Я готов с ними всеми встретиться. Я хочу мир, настолько выгодный для меня, насколько это реально. Всем ясно?
Советники синхронно кивают. Император, сопровождаемый охраной, идет наружу. Снаружи небо раскрашено яркими красками заката, индикатор счетчика радиации продолжает мерцать зеленым. Шаддам Коррино, двадцать седьмой этого имени, глубоко вздыхает и идёт в сторону Пустыни. Телохранители следуют за ним подобно теням. Император находит небольшой курган и садится на него. Камни кургана, обтёртые ветрами Пустыни, неприятно напоминают человеческие черепа, но Шаддаму плевать на это. За спиной императора одно за другим занимаются огнем здания комплекса. Император не оглядывается. Это прошлое, и теперь не интересно. Интересно, добавит ли когда-нибудь его сын или внук новые камни на панно? Чудес не бывает, но это именно то чудо, в которое император хочет верить.