КОНСПЕКТ ОДНОЙ ОБЗОРНОЙ ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ РПЦ МП В ХХ-ХХI ВЕКЕ (продолжение)
Мы не покаялись ни в чём и потому продолжаем жить во лжи. Сегодня в любой церковной лавке, например, продаётся книга архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» о жизни насельников Псково-Печерского монастыря в конце 70-х - начале 80-х годов. Мне безразлично, во что и как верует сам о. Тихон, достаточно того, что он - один из отцов-основателей «Изборского клуба», общества воинствующе просталинистского и, с моей точки зрения, антихристианского. В официальном заявлении Саратовской митрополии, например, от 17 июня 2015 года говорится:
«Саратовская митрополия заявляет, что действия руководителя Изборского клуба А.А. Проханова можно назвать откровенной провокацией. Его попытки любыми путями организовать религиозное почитание псевдоиконы с изображением И.В. Сталина вызывают сожаление и возмущение. Священноначалие Русской Православной Церкви неоднократно подчеркивало, что канонизация гонителя Церкви и организатора кровавых массовых репрессий невозможна и сама эта идея абсурдна. Попытки реабилитации сталинизма, предпринимаемые А.А. Прохановым и членами Изборского клуба, основаны на грубом искажении религиозных и патриотических чувств».
Сказанное здесь в полной мере относится и к архимандриту - члену Изборского клуба.
Вера и действия провокатора А.А. Проханова и других его соратников, членов Изборского клуба, меня, естественно, тоже не волнуют, но, говорят, общий тираж книги о. Тихона уже превысил миллион. Если миллион наших сограждан не способны отличить шайку разбойников во главе с циничным паханом от «земных ангелов и небесных человеков», как принято именовать монахов на Руси, значит, по словам В.Шекспира: «какая-то гниль в Датском Королевстве». Тотальное разложение души миллиона православных христиан в РПЦ МП.
Вот документ о положении в Псково-Печёрском монастыре при архимандрите Гаврииле (Стеблюченко) в те годы, о которых пишет о. Тихон:
«... 10 ноября 1982 года иеромонах (т.е. священник-монах) Троице-Сергиевой лавры о. Валерий (Климов) около 8 часов вечера уходил из Псково-Печерского монастыря, возвращаясь в дом, где он остановился как паломник для ночлега. Но привратник его не выпустил, закрыв ворота и сославшись на приказ о. наместника. Вскоре появился и сам наместник архимандрит Гавриил вместе с экономом монастыря иеромонахом о. Варнавой. Оба они были пьяны Они грубо приказали о. Валерию следовать за ними, и, когда тот отказался, наместник сбивает с него очки. О. Валерий пытается убежать, его преследуют, сбивают с ног, о. эконом начинает бить о. Валерия по голове, крутить ему руки и тащит его к покоям о. наместника. Наместник, архимандрит Гавриил (Стеблюченко), требует от о. Валерия немедленно отдать ему паспорт и после отказа начинает вместе с о. экономом избивать о. Валерия. Затем он срывает с него подрясник, куртку, пояс и, заломив руки, ведет его вниз по лестнице к Успенскому собору. Улучив момент, о. Валерий вырывается из рук своих истязателей, и ему удается скрыться в братском корпусе. Он скрывается в келье владыки Федора (бывшего епископа Южноамериканского и Аргентинского, проживающего в монастыре на покое). Наместник и эконом с кулаками и руганью рвутся туда. ...Ворвавшись в его келью, о. Гавриил уже сам посылает машину за милицией, и, когда милиция прибывает на место драки, он распоряжается ею самым бесцеремонным образом. О. Валерию наконец возвращают одежду, но записную книжку и часы оставляют у себя.
21 ноября группа монахов-насельников монастыря написала письмо Святейшему Патриарху Пимену со слезной молитвенной просьбой разобраться во всем случившемся и восстановить своей властью мир в монастыре. Письмо было отправлено также и в Псков к митрополиту Псковскому и Порховскому Иоанну. И уже в ночь на 22 ноября наместник, благочинный, казначей и эконом устроили обыски в кельях. Они выбросили на улицу послушника Алексия (кстати, также избитого в один день с о. Валерием), а когда в келье у о. Дамаскина они нашли копию письма к Патриарху, то отобрали у священника пишущую машинку (совсем как КГБ на обысках). .Хотелось бы добавить, что подобные истории с о. Гавриилом - не редкость. Например, в 1976 году он хулигански оскорбил следователя Псковской районной прокуратуры, так что тот подал на него в суд, но суда не было и дело замяли. Где-то в 1976-1977 годах о. наместник избил на территории Лавры офицера, приехавшего в отпуск из ГДР. Была сделана медицинская экспертиза, и этим делом занимался следователь Псковской областной прокуратуры тов. Наместников (ныне трудится в прокуратуре РСФСР), и опять дело было закрыто. Уж если наместник монастыря может безнаказанно избивать советского следователя и советского офицера, чуть ли не распоряжается местной милицией (имея, видимо, покровителей повыше), то что говорить о простых священниках и монахах, во всем от него зависимых! Поистине, своя рука у него владыка: хочет - прибьет, наорет, разгонит палкой толпу верующей молодежи, то вдруг ударится в какое-нибудь бессмысленное купеческое мотовство. Много всяких "чудес" случалось в стенах лавры. Писались в прошлом и жалобы (например, жалоба Патриарху о. иеромонаха Феодорита (Жиганова), была даже резолюция Патриарха о снятии о. наместника, но так и осталась на бумаге).
Невольно возникают вопросы: кто все-таки осуществляет духовную власть в нашей Церкви? Где ее епископы? У кого искать защиты православному христианству? Помолитесь, братья, да защитит Царица Небесная обитель Свою от поругания». («Русская православная церковь в советское время» Т.2. М., 1995. с. 191-192).
Таких писем в архиве МП о Гаврииле и его подельниках - «несвятых святых» - не менее дюжины. Была бы и сотня, так ведь люди хорошо знали: не патриарх и не Синод его туда ставил, не патриарх его может убрать.
О бессилии патриарха пишет и сам о. Тихон:
«Или вспомнить, например, самое прискорбное на моей памяти событие в монастыре, когда из обители ушли сразу десять монахов. Они написали патриарху письмо, в котором заявили, что покидают монастырь в знак протеста против грубого, деспотичного поведения наместника, и требовали незамедлительно удалить архимандрита Гавриила из обители. Все эти монахи были в основном замечательные молодые люди. Они поселились в Печорах в домах прихожан и стали ждать ответа на свое послание.
Вскоре в Печоры прибыла высокая комиссия из Патриархии с указом о снятии архимандрита Гавриила с должности. Престарелый псковский владыка, митрополит Иоанн, созвал монастырский собор. Вся братия собралась в трапезной, и архиерей, приехавший из Москвы, поставил вопрос об отношении к наместнику. Повисло тягостное молчание. И тогда первым слова попросил казначей архимандрит Нафанаил. Он зачитал написанное им обращение к патриарху - с просьбой оставить наместника в обители.
Московский архиерей удивился, но спросил, не хочет ли кто-нибудь еще подписать это послание. Снова повисло молчание. И вдруг с места поднялся самый почитаемый в обители старец, архимандрит Серафим.
- Где подписывать? - как всегда кратко спросил он.
Подошел и поставил свою подпись. За ним подписали духовники и остальные монахи. Несколько монахов воздержались». (С. 161-162)
Всякому ясно, что Указ Великого Господина и Отца нашего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси обсуждению на совете монастыря не подлежит. Не может командир роты обсудить и отменить приказ маршала. А тут обсуждают и отменяют.
«Престарелый псковский митрополит» - это Иоанн (Разумов), бывший келейник митрополита Сергия (Страгородского). В бедной псковской епархии он материально полностью зависел от Гавриила. Гавриила активно поддерживали и защищали все государственные чиновники, включая уполномоченного Совета по делам религий, которые вольготно кормились на монастырских хлебах.
Общеизвестно, что Патриарх Пимен Гавриила снял, а Совет по делам религий при Совете Министров СССР (точнее - КГБ) восстановил в должности. О. Тихон отлично знает это, но морочит своим читателям головы.
«Жалоб на его деятельность было много. Монахи, возлагавшие на Гавриила ответственность за происшедшие в монастыре случаи со смертельным исходом, обратились с жалобой к Патриарху Пимену. Хотя Патриарх и отстранил архимандрита Гавриила от должности, он был в ней восстановлен заместителем председателя Совета по делам религий В.Фуровым, специально приехавшим в монастырь. Тем более непонятно, как такого человека в 1988 году рукоположили во епископа и послали в Хабаровскую епархию» (Русская Православная Церковь в советское время. Кн.2, с. 256)
О. Тихон (будем вежливы) не лжёт, а сознательно ошибается. А мы, советские православные христиане-сергианцы, не умеем отличить фимиам от сероводорода, правду от лжи (простите: от сознательной ошибки), рассказы о Ф.Э. Дзержинском от Патерика. Ушкуйника с кистенём от ангела во плоти.
Отца казначея Нафанаила, который «первым попросил слова», мы уже встречали: он вместе с отцом наместником обыскивал ночью кельи собратьев, избивал их, выгонял во двор. Он - правая рука Гавриила, активный участник всех его бесчинств. Он точь-в-точь такой же «святой», как и отец наместник. «Ну, настоящий Плюшкин! Только святой», - пишет о нём (без кавычек!) о. Тихон.
Избави нас Бог от подобного рая и от таких святых. Ничего общего с христианством они не имеют. Непредвзятый читатель, думаю, сам поймет, что Псково-Печерский монастырь при Гаврииле - это казарма, во главе которой невежественный пахан-фельдфебель или вахмистр. И.В. Сталин, А. Гитлер или маршал С.М. Буденный, как читателю будет угодно, - но его, о. Тихона, автора бестселлера «Несвятые святые», идеал -не Иисус Христос, унизивший Себя до смерти крестной, умывающий ноги Своим ученикам-апостолам, а восточный деспот-самодур Псково-Печерского масштаба.
И.В. Сталин, несомненно, был человеком умным, феноменально начитанным, да и Гитлер дурачком не был. Но речь идёт не об уме и не о практической смекалке, а о безжалостном сердце, о подлой душевной организации. Неслучайно «симпатичный грузин» с первого взгляда так понравился В.И. Ленину.
Вот ещё одна картинка из книги «Несвятые святые».
«И вот питерский дьякон предстал в алтаре, вознося перед отцом наместником пылающую углями, дымящуюся благородным фимиамом драгоценную кадильницу. И торжественно произнес положенное:
- Благослови, Владыко, кадило!
Наместник по привычке занес было руку для благословения и… замер! Он просто не поверил своим глазам! Осознав наконец, что его любимое кадило посмел взять какой-то питерский дьяконишка, отец наместник тихим, леденящим кровь шепотом произнес:
- Тебе кто это дал?!
Дьякон так и застыл с вознесенным кадилом. Лишь рука его затряслась, и на весь алтарь раздался зловещий звон драгоценных цепей.
- Брось его сейчас же! - повелел наместник.
Академист совсем оцепенел от ужаса.
- Брось, кому говорят! - снова скомандовал наместник.
В алтаре на полу были расстелены ворсистые ковры. Кадило пылало добрым ведерком углей. Академист впал в предобморочное состояние. Было очевидно, что в Ленинградской духовной академии они такого не проходили. Отец наместник, не сводя с него глаз, поманил пальцем старого иеродьякона Антония и коротко скомандовал ему:
- Забери у него кадило!
Антоний выхватил кадило из руки питерца.
- Брось его! - велел наместник.
Ни секунды не раздумывая, Антоний разжал пальцы, и кадило с печальным звоном обрушилось на ковер. Пылающие угли тут же рассыпались, ковер заполыхал. Стоящие вокруг бросились ладонями тушить огонь, ползая на коленях у ног наместника. А тот, в дыму и пламени, сверху величественно взирал на эту картину.
- Вот как надо исполнять послушание! - заключил наместник.
И, оборотившись к питерскому дьякону, бросил:
- А ты - вон из алтаря!
«И в чем здесь смысл? - спросят у меня. - Разве это не пример самого настоящего мракобесия, самодурства и деспотии? Разве о таком послушании говорили святые отцы?»
А мне и возразить-то нечего… Кроме разве того, что мы, монахи, и вправду какие-то ненормальные люди, если воспринимаем подобного рода вещи в целом как должное» («Несвятые святые», с 170-172).
Дорогие братья и сестры, все, кто брал в руки эту книгу, подумайте сами без лукавства и объясните мне, что здесь от учения Сына Человеческого, зачем Он воплотился, зачем страдал. Кто из вас, братия, хотел бы целовать сапоги кремлёвского горца или, обжигая руки, тушить ковёр, ползая на четвереньках у ног о. Гавриила? Я бы, скажу откровенно, с места не сдвинулся, от Престола бы не отошёл, на карачках бы не ползал. Это Советская власть, это Великий Вождь всех времён и народов научил нас ползать у его сапог или сапог о. наместника. Причём здесь Иисус Галилеянин?
«Сознательные ошибки» о. Тихона, автора той книги, не перечислить, их сорок сороков.
Восстанавливал о. Гавриила в должности, свидетельствуют историки, В. Фуров - злейший враг Православной Церкви, что-то вроде Евгения Тучкова.
Рассказывает о событиях во Владивостоке и тоже «ошибается»: согласно канонам, злохудожника Гавриила следовало извергнуть из сана, о чём однозначно сказано в постановлении Синода.
Синод велел епископу Гавриилу все три года жить в Псково-Печерском монастыре, монах Гавриил (Стеблюченко) плевал на постановление Священного Синода, ему вольготнее у своих собутыльников в Хабаровске и на островах.
Синод велит ему ехать в другой монастырь, а ему на Синод - чихать. А как же послушание, о котором столь велеречиво повествует о. Тихон? Так ведь он - советский человек, член Изборского клуба.
Вот короткая сценка из истории публикации в журнале «Красная новь» 1931 г. повести А. Платонова «Впрок (Голодняцкая хроника)».
Писателям В.А. Сутырину и А.А. Фадееву предложили пройти в кабинет, где за длинным столом сидели члены политбюро - Калинин, Ворошилов, Молотов и другие, - Сталин, державший в руках номер «Красной нови», спросил Фадеева:
«- Вы редактор этого журнала? И это вы напечатали кулацкий и антисоветский рассказ Платонова?
Побледневший Фадеев сказал:
- Товарищ Сталин! Я действительно подписал этот номер, но он был составлен и сдан в печать предыдущим редактором. Но это не снимает с меня вины, все же я являюсь главным редактором, и моя подпись стоит на журнале.
- Кто же составил номер?
- Фадеев ответил. <…>
Сталин вызвал Поскребышева.
- Привези сюда такого-то. - И, обернувшись к нам, сказал: - Можете сесть.
Мы сели. И стали ждать. <…> Открылась дверь и, подталкиваемый Поскребышевым, в комнату вошел бывший редактор <И. М. Беспалов>. Не вошел, вполз, он от страха на ногах не держался, с лица его лил пот. Сталин с удовольствием взглянул на него и спросил:
- Значит, это вы решили напечатать этот сволочной кулацкий рассказ?
Редактор ничего не мог ответить. Он начал не говорить, а лепетать, ничего нельзя было понять из этих бессвязных звуков.
Сталин, обращаясь к Поскребышеву, который не вышел, а стоял у двери, сказал с презрением:
- Уведите этого… И вот такой руководит советской литературой… - И, обращаясь к нам: - Товарищ Сутырин и товарищ Фадеев! Возьмите этот журнал, на нем есть мои замечания, и завтра же напишите статью для газеты, в которой разоблачите антисоветский смысл рассказа и лицо его автора. Можете идти» (Курляндский И.А. Сталин, власть, религия. - С.477).
Напомню: это только 1931 год. «Большой террор» ещё впереди. Студента Санкт-Петербургской духовной академии ещё не били, но он знаком с порядками в монастыре и с нравом о. наместника.
Архимандриту Тихону, А. Проханову и другим членам «Изборского клуба» близок образ Вождя. Поэтому сочиняются рассчитанные на простачков басенки: как Великий Вождь к убогой слепенькой Матронушке Московской ездил, как ему за два года до того, в 1939 г., великое озаренье было, и он велел Л.П. Берии всех попов и епископов из тюрем и лагерей выпустить. Как он с митрополитом Гор Ливанских Илией Керамом встречался и митрополит-пророк, как и блаженная Матронушка, предрек ему победу под Москвой и под Сталинградом. И ещё сорок сороков. Вот и таскает А. Проханов лжеикону Батьки Усатого то в Прохоровку, то в Энгельс. А наши собратья-иеромонахи богохульствуют перед нею, воду освящают, кого-то кропят ею. Просто потому, что они - сергианцы.
Несколько лет назад я регулярно встречался в Москве с человеком, именовавшим себя епископом (потом митрополитом) Истинно-Православной Церкви Амвросием Сиверсом. Возможно, он родственник архимандрита Сиверса, одного из «несвятых святых», о котором повествует о. Тихон. Не знаю, не спрашивал.
Недавно «митрополит» Амвросий причислил к лику святых вождя (фюрера) Адольфа Гитлера. В своем журнале «Русское православие» Амвросий писал: «Тогда предсказания святых старцев получат своё окончательное завершение и нашим светлым чаяниям суждено будет сбыться. Будем же терпеливо и смиренно ожидать на себе исполнения Провидения и надеяться на скорое воскресение Святой Руси. Будем умолять Всемилостивого Господа, да дарует Он русскому народу своего - русского православного Вождя, который огнем и мечом искоренит жидомасонскую гидру с многострадальной земли русской. Как говорил св. новомученик генерал П.Н. Краснов: «Нам нужен наш - русский православный Гитлер»! (№ 1 (15), с. 2. М., 1999)
Боюсь, святой Алоизий Гитлер один там скучает, бедняжка. Не с жидовскими же мордами - апостолами Петром, Павлом, Иоанном - ему беседовать. Пора причислять к лику святых Ивана Грозного, Григория Распутина, Иосифа Сталина.
священник Георгий Эдельштейн
«Саратовская митрополия заявляет, что действия руководителя Изборского клуба А.А. Проханова можно назвать откровенной провокацией. Его попытки любыми путями организовать религиозное почитание псевдоиконы с изображением И.В. Сталина вызывают сожаление и возмущение. Священноначалие Русской Православной Церкви неоднократно подчеркивало, что канонизация гонителя Церкви и организатора кровавых массовых репрессий невозможна и сама эта идея абсурдна. Попытки реабилитации сталинизма, предпринимаемые А.А. Прохановым и членами Изборского клуба, основаны на грубом искажении религиозных и патриотических чувств».
Сказанное здесь в полной мере относится и к архимандриту - члену Изборского клуба.
Вера и действия провокатора А.А. Проханова и других его соратников, членов Изборского клуба, меня, естественно, тоже не волнуют, но, говорят, общий тираж книги о. Тихона уже превысил миллион. Если миллион наших сограждан не способны отличить шайку разбойников во главе с циничным паханом от «земных ангелов и небесных человеков», как принято именовать монахов на Руси, значит, по словам В.Шекспира: «какая-то гниль в Датском Королевстве». Тотальное разложение души миллиона православных христиан в РПЦ МП.
Вот документ о положении в Псково-Печёрском монастыре при архимандрите Гаврииле (Стеблюченко) в те годы, о которых пишет о. Тихон:
«... 10 ноября 1982 года иеромонах (т.е. священник-монах) Троице-Сергиевой лавры о. Валерий (Климов) около 8 часов вечера уходил из Псково-Печерского монастыря, возвращаясь в дом, где он остановился как паломник для ночлега. Но привратник его не выпустил, закрыв ворота и сославшись на приказ о. наместника. Вскоре появился и сам наместник архимандрит Гавриил вместе с экономом монастыря иеромонахом о. Варнавой. Оба они были пьяны Они грубо приказали о. Валерию следовать за ними, и, когда тот отказался, наместник сбивает с него очки. О. Валерий пытается убежать, его преследуют, сбивают с ног, о. эконом начинает бить о. Валерия по голове, крутить ему руки и тащит его к покоям о. наместника. Наместник, архимандрит Гавриил (Стеблюченко), требует от о. Валерия немедленно отдать ему паспорт и после отказа начинает вместе с о. экономом избивать о. Валерия. Затем он срывает с него подрясник, куртку, пояс и, заломив руки, ведет его вниз по лестнице к Успенскому собору. Улучив момент, о. Валерий вырывается из рук своих истязателей, и ему удается скрыться в братском корпусе. Он скрывается в келье владыки Федора (бывшего епископа Южноамериканского и Аргентинского, проживающего в монастыре на покое). Наместник и эконом с кулаками и руганью рвутся туда. ...Ворвавшись в его келью, о. Гавриил уже сам посылает машину за милицией, и, когда милиция прибывает на место драки, он распоряжается ею самым бесцеремонным образом. О. Валерию наконец возвращают одежду, но записную книжку и часы оставляют у себя.
21 ноября группа монахов-насельников монастыря написала письмо Святейшему Патриарху Пимену со слезной молитвенной просьбой разобраться во всем случившемся и восстановить своей властью мир в монастыре. Письмо было отправлено также и в Псков к митрополиту Псковскому и Порховскому Иоанну. И уже в ночь на 22 ноября наместник, благочинный, казначей и эконом устроили обыски в кельях. Они выбросили на улицу послушника Алексия (кстати, также избитого в один день с о. Валерием), а когда в келье у о. Дамаскина они нашли копию письма к Патриарху, то отобрали у священника пишущую машинку (совсем как КГБ на обысках). .Хотелось бы добавить, что подобные истории с о. Гавриилом - не редкость. Например, в 1976 году он хулигански оскорбил следователя Псковской районной прокуратуры, так что тот подал на него в суд, но суда не было и дело замяли. Где-то в 1976-1977 годах о. наместник избил на территории Лавры офицера, приехавшего в отпуск из ГДР. Была сделана медицинская экспертиза, и этим делом занимался следователь Псковской областной прокуратуры тов. Наместников (ныне трудится в прокуратуре РСФСР), и опять дело было закрыто. Уж если наместник монастыря может безнаказанно избивать советского следователя и советского офицера, чуть ли не распоряжается местной милицией (имея, видимо, покровителей повыше), то что говорить о простых священниках и монахах, во всем от него зависимых! Поистине, своя рука у него владыка: хочет - прибьет, наорет, разгонит палкой толпу верующей молодежи, то вдруг ударится в какое-нибудь бессмысленное купеческое мотовство. Много всяких "чудес" случалось в стенах лавры. Писались в прошлом и жалобы (например, жалоба Патриарху о. иеромонаха Феодорита (Жиганова), была даже резолюция Патриарха о снятии о. наместника, но так и осталась на бумаге).
Невольно возникают вопросы: кто все-таки осуществляет духовную власть в нашей Церкви? Где ее епископы? У кого искать защиты православному христианству? Помолитесь, братья, да защитит Царица Небесная обитель Свою от поругания». («Русская православная церковь в советское время» Т.2. М., 1995. с. 191-192).
Таких писем в архиве МП о Гаврииле и его подельниках - «несвятых святых» - не менее дюжины. Была бы и сотня, так ведь люди хорошо знали: не патриарх и не Синод его туда ставил, не патриарх его может убрать.
О бессилии патриарха пишет и сам о. Тихон:
«Или вспомнить, например, самое прискорбное на моей памяти событие в монастыре, когда из обители ушли сразу десять монахов. Они написали патриарху письмо, в котором заявили, что покидают монастырь в знак протеста против грубого, деспотичного поведения наместника, и требовали незамедлительно удалить архимандрита Гавриила из обители. Все эти монахи были в основном замечательные молодые люди. Они поселились в Печорах в домах прихожан и стали ждать ответа на свое послание.
Вскоре в Печоры прибыла высокая комиссия из Патриархии с указом о снятии архимандрита Гавриила с должности. Престарелый псковский владыка, митрополит Иоанн, созвал монастырский собор. Вся братия собралась в трапезной, и архиерей, приехавший из Москвы, поставил вопрос об отношении к наместнику. Повисло тягостное молчание. И тогда первым слова попросил казначей архимандрит Нафанаил. Он зачитал написанное им обращение к патриарху - с просьбой оставить наместника в обители.
Московский архиерей удивился, но спросил, не хочет ли кто-нибудь еще подписать это послание. Снова повисло молчание. И вдруг с места поднялся самый почитаемый в обители старец, архимандрит Серафим.
- Где подписывать? - как всегда кратко спросил он.
Подошел и поставил свою подпись. За ним подписали духовники и остальные монахи. Несколько монахов воздержались». (С. 161-162)
Всякому ясно, что Указ Великого Господина и Отца нашего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси обсуждению на совете монастыря не подлежит. Не может командир роты обсудить и отменить приказ маршала. А тут обсуждают и отменяют.
«Престарелый псковский митрополит» - это Иоанн (Разумов), бывший келейник митрополита Сергия (Страгородского). В бедной псковской епархии он материально полностью зависел от Гавриила. Гавриила активно поддерживали и защищали все государственные чиновники, включая уполномоченного Совета по делам религий, которые вольготно кормились на монастырских хлебах.
Общеизвестно, что Патриарх Пимен Гавриила снял, а Совет по делам религий при Совете Министров СССР (точнее - КГБ) восстановил в должности. О. Тихон отлично знает это, но морочит своим читателям головы.
«Жалоб на его деятельность было много. Монахи, возлагавшие на Гавриила ответственность за происшедшие в монастыре случаи со смертельным исходом, обратились с жалобой к Патриарху Пимену. Хотя Патриарх и отстранил архимандрита Гавриила от должности, он был в ней восстановлен заместителем председателя Совета по делам религий В.Фуровым, специально приехавшим в монастырь. Тем более непонятно, как такого человека в 1988 году рукоположили во епископа и послали в Хабаровскую епархию» (Русская Православная Церковь в советское время. Кн.2, с. 256)
О. Тихон (будем вежливы) не лжёт, а сознательно ошибается. А мы, советские православные христиане-сергианцы, не умеем отличить фимиам от сероводорода, правду от лжи (простите: от сознательной ошибки), рассказы о Ф.Э. Дзержинском от Патерика. Ушкуйника с кистенём от ангела во плоти.
Отца казначея Нафанаила, который «первым попросил слова», мы уже встречали: он вместе с отцом наместником обыскивал ночью кельи собратьев, избивал их, выгонял во двор. Он - правая рука Гавриила, активный участник всех его бесчинств. Он точь-в-точь такой же «святой», как и отец наместник. «Ну, настоящий Плюшкин! Только святой», - пишет о нём (без кавычек!) о. Тихон.
Избави нас Бог от подобного рая и от таких святых. Ничего общего с христианством они не имеют. Непредвзятый читатель, думаю, сам поймет, что Псково-Печерский монастырь при Гаврииле - это казарма, во главе которой невежественный пахан-фельдфебель или вахмистр. И.В. Сталин, А. Гитлер или маршал С.М. Буденный, как читателю будет угодно, - но его, о. Тихона, автора бестселлера «Несвятые святые», идеал -не Иисус Христос, унизивший Себя до смерти крестной, умывающий ноги Своим ученикам-апостолам, а восточный деспот-самодур Псково-Печерского масштаба.
И.В. Сталин, несомненно, был человеком умным, феноменально начитанным, да и Гитлер дурачком не был. Но речь идёт не об уме и не о практической смекалке, а о безжалостном сердце, о подлой душевной организации. Неслучайно «симпатичный грузин» с первого взгляда так понравился В.И. Ленину.
Вот ещё одна картинка из книги «Несвятые святые».
«И вот питерский дьякон предстал в алтаре, вознося перед отцом наместником пылающую углями, дымящуюся благородным фимиамом драгоценную кадильницу. И торжественно произнес положенное:
- Благослови, Владыко, кадило!
Наместник по привычке занес было руку для благословения и… замер! Он просто не поверил своим глазам! Осознав наконец, что его любимое кадило посмел взять какой-то питерский дьяконишка, отец наместник тихим, леденящим кровь шепотом произнес:
- Тебе кто это дал?!
Дьякон так и застыл с вознесенным кадилом. Лишь рука его затряслась, и на весь алтарь раздался зловещий звон драгоценных цепей.
- Брось его сейчас же! - повелел наместник.
Академист совсем оцепенел от ужаса.
- Брось, кому говорят! - снова скомандовал наместник.
В алтаре на полу были расстелены ворсистые ковры. Кадило пылало добрым ведерком углей. Академист впал в предобморочное состояние. Было очевидно, что в Ленинградской духовной академии они такого не проходили. Отец наместник, не сводя с него глаз, поманил пальцем старого иеродьякона Антония и коротко скомандовал ему:
- Забери у него кадило!
Антоний выхватил кадило из руки питерца.
- Брось его! - велел наместник.
Ни секунды не раздумывая, Антоний разжал пальцы, и кадило с печальным звоном обрушилось на ковер. Пылающие угли тут же рассыпались, ковер заполыхал. Стоящие вокруг бросились ладонями тушить огонь, ползая на коленях у ног наместника. А тот, в дыму и пламени, сверху величественно взирал на эту картину.
- Вот как надо исполнять послушание! - заключил наместник.
И, оборотившись к питерскому дьякону, бросил:
- А ты - вон из алтаря!
«И в чем здесь смысл? - спросят у меня. - Разве это не пример самого настоящего мракобесия, самодурства и деспотии? Разве о таком послушании говорили святые отцы?»
А мне и возразить-то нечего… Кроме разве того, что мы, монахи, и вправду какие-то ненормальные люди, если воспринимаем подобного рода вещи в целом как должное» («Несвятые святые», с 170-172).
Дорогие братья и сестры, все, кто брал в руки эту книгу, подумайте сами без лукавства и объясните мне, что здесь от учения Сына Человеческого, зачем Он воплотился, зачем страдал. Кто из вас, братия, хотел бы целовать сапоги кремлёвского горца или, обжигая руки, тушить ковёр, ползая на четвереньках у ног о. Гавриила? Я бы, скажу откровенно, с места не сдвинулся, от Престола бы не отошёл, на карачках бы не ползал. Это Советская власть, это Великий Вождь всех времён и народов научил нас ползать у его сапог или сапог о. наместника. Причём здесь Иисус Галилеянин?
«Сознательные ошибки» о. Тихона, автора той книги, не перечислить, их сорок сороков.
Восстанавливал о. Гавриила в должности, свидетельствуют историки, В. Фуров - злейший враг Православной Церкви, что-то вроде Евгения Тучкова.
Рассказывает о событиях во Владивостоке и тоже «ошибается»: согласно канонам, злохудожника Гавриила следовало извергнуть из сана, о чём однозначно сказано в постановлении Синода.
Синод велел епископу Гавриилу все три года жить в Псково-Печерском монастыре, монах Гавриил (Стеблюченко) плевал на постановление Священного Синода, ему вольготнее у своих собутыльников в Хабаровске и на островах.
Синод велит ему ехать в другой монастырь, а ему на Синод - чихать. А как же послушание, о котором столь велеречиво повествует о. Тихон? Так ведь он - советский человек, член Изборского клуба.
Вот короткая сценка из истории публикации в журнале «Красная новь» 1931 г. повести А. Платонова «Впрок (Голодняцкая хроника)».
Писателям В.А. Сутырину и А.А. Фадееву предложили пройти в кабинет, где за длинным столом сидели члены политбюро - Калинин, Ворошилов, Молотов и другие, - Сталин, державший в руках номер «Красной нови», спросил Фадеева:
«- Вы редактор этого журнала? И это вы напечатали кулацкий и антисоветский рассказ Платонова?
Побледневший Фадеев сказал:
- Товарищ Сталин! Я действительно подписал этот номер, но он был составлен и сдан в печать предыдущим редактором. Но это не снимает с меня вины, все же я являюсь главным редактором, и моя подпись стоит на журнале.
- Кто же составил номер?
- Фадеев ответил. <…>
Сталин вызвал Поскребышева.
- Привези сюда такого-то. - И, обернувшись к нам, сказал: - Можете сесть.
Мы сели. И стали ждать. <…> Открылась дверь и, подталкиваемый Поскребышевым, в комнату вошел бывший редактор <И. М. Беспалов>. Не вошел, вполз, он от страха на ногах не держался, с лица его лил пот. Сталин с удовольствием взглянул на него и спросил:
- Значит, это вы решили напечатать этот сволочной кулацкий рассказ?
Редактор ничего не мог ответить. Он начал не говорить, а лепетать, ничего нельзя было понять из этих бессвязных звуков.
Сталин, обращаясь к Поскребышеву, который не вышел, а стоял у двери, сказал с презрением:
- Уведите этого… И вот такой руководит советской литературой… - И, обращаясь к нам: - Товарищ Сутырин и товарищ Фадеев! Возьмите этот журнал, на нем есть мои замечания, и завтра же напишите статью для газеты, в которой разоблачите антисоветский смысл рассказа и лицо его автора. Можете идти» (Курляндский И.А. Сталин, власть, религия. - С.477).
Напомню: это только 1931 год. «Большой террор» ещё впереди. Студента Санкт-Петербургской духовной академии ещё не били, но он знаком с порядками в монастыре и с нравом о. наместника.
Архимандриту Тихону, А. Проханову и другим членам «Изборского клуба» близок образ Вождя. Поэтому сочиняются рассчитанные на простачков басенки: как Великий Вождь к убогой слепенькой Матронушке Московской ездил, как ему за два года до того, в 1939 г., великое озаренье было, и он велел Л.П. Берии всех попов и епископов из тюрем и лагерей выпустить. Как он с митрополитом Гор Ливанских Илией Керамом встречался и митрополит-пророк, как и блаженная Матронушка, предрек ему победу под Москвой и под Сталинградом. И ещё сорок сороков. Вот и таскает А. Проханов лжеикону Батьки Усатого то в Прохоровку, то в Энгельс. А наши собратья-иеромонахи богохульствуют перед нею, воду освящают, кого-то кропят ею. Просто потому, что они - сергианцы.
Несколько лет назад я регулярно встречался в Москве с человеком, именовавшим себя епископом (потом митрополитом) Истинно-Православной Церкви Амвросием Сиверсом. Возможно, он родственник архимандрита Сиверса, одного из «несвятых святых», о котором повествует о. Тихон. Не знаю, не спрашивал.
Недавно «митрополит» Амвросий причислил к лику святых вождя (фюрера) Адольфа Гитлера. В своем журнале «Русское православие» Амвросий писал: «Тогда предсказания святых старцев получат своё окончательное завершение и нашим светлым чаяниям суждено будет сбыться. Будем же терпеливо и смиренно ожидать на себе исполнения Провидения и надеяться на скорое воскресение Святой Руси. Будем умолять Всемилостивого Господа, да дарует Он русскому народу своего - русского православного Вождя, который огнем и мечом искоренит жидомасонскую гидру с многострадальной земли русской. Как говорил св. новомученик генерал П.Н. Краснов: «Нам нужен наш - русский православный Гитлер»! (№ 1 (15), с. 2. М., 1999)
Боюсь, святой Алоизий Гитлер один там скучает, бедняжка. Не с жидовскими же мордами - апостолами Петром, Павлом, Иоанном - ему беседовать. Пора причислять к лику святых Ивана Грозного, Григория Распутина, Иосифа Сталина.
священник Георгий Эдельштейн