КОНСПЕКТ ОДНОЙ ОБЗОРНОЙ ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ РПЦ МП В ХХ-ХХI ВЕКЕ
Ленин всегда живой!
Ленин в тебе и во мне!
(популярная песенка
советского человека)
Совсем скоро, в 2017 году, нам придётся праздновать два мерзопакостных юбилея: сто лет со дня Великой Октябрьской Социалистической революции и девяносто лет со дня опубликования сергиевой «Декларации о радостях». Думаю, пора готовиться к обоим юбилеям.
Предварительные аксиомы.
Что такое Советская власть (большевизм) при любом Генсеке, при любом составе Политбюро?
- Советская власть (большевизм) при любом Генсеке, при любом составе Политбюро, - это перманентная наглая ложь и абсолютное отсутствие воли к покаянию.
Что такое сергианство при любом Первоиерархе, при любом составе Священного Синода («митрополитбюро»)?
- Сергианство при любом Первоиерархе и при любом составе Священного Синода - это ленинизм-сталинизм-большевизм в христианстве. Это перманентная наглая ложь и абсолютное отсутствие воли к покаянию.
Я не историк, не архивист, не лектор всесоюзного общества «Знание». Я не скажу в лекции ничего нового, не хочу кого-либо переубеждать, с кем-то полемизировать: я не переоцениваю свои силы, знания и возможности. Я не агитатор, не пропагандист, не миссионер.
Как всякий христианин я просто обязан свидетельствовать, ибо общеизвестно, что молчанием предаётся Бог. Вот я и не молчу, свидетельствую. Почти всё, что я говорю здесь, - это ответ на простейшие вопросы: «Како веруеши?», «Камо грядеши?». Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе кто ты.
Как можно чаще я цитирую в лекции своих учителей, наставников, единомышленников - Святейшего Патриарха Тихона и других отцов Поместного Собора 1917-18 гг., Соловецких епископов, митрополита Казанского Кирилла, И.А. Ильина, А.В. Карташева, учителя из Вятки исповедника Б.В. Талантова.
Они все учат меня, что нельзя смешивать фимиам с сероводородом, нельзя смешивать Церковь и группу (многочисленную, но всё же только группу) епископов-сергианцев. Нельзя смешивать Россию с самозваной бандитской «Республикой труда», именуемой СССР.
Они учат меня (и всех, имеющих уши), что всякая власть (но отнюдь не всякий властитель) - от Бога. Что если все наши советские первоиерархи, начиная с митрополита Сергия (Страгородского), неизменно лгали и лгут «для пользы Церкви», «спасая своей ложью Церковь», эту ложь следует именовать богохульством, ибо отец лжи - дьявол. И мы все, кто молчал и молчит, понимая, что это - ложь, повинны в этой лжи.
Наши мысли, сердца и души пропитаны передовицами газеты «Правда» (основана В.И. Лениным в 1912 г.) Мы натренировались произносить внешне правильные слова и убаюкивать свою совесть хитрыми силлогизмами о смирении и послушании епископу, о том, что Церковь там, где епископ, что, обличая епскопа-сергианца, мы якобы раскалываем Церковь, а участвуя во лжи - спасаем Её. И во имя «смирения» и «послушания» отвергаем от себя и от Церкви сонм Новомучеников и Исповедников, «облако свидетелей» (Евр.12:2), обличавших сергианскую неправду.
И, наконец, последнее, но, пожалуй, самое главное: мои наставники научили меня, что Церковь - одна, уйти из Неё никуда нельзя, если ты - христианин.
Вслед за мудрейшим и авторитетнейшим иерархом - митрополитом Кириллом (Смирновым) я отвергаю всякие домыслы о «безблагодатности» митрополитов Сергия (Страгородского) и его Синода или Никодима (Ротова), хотя оба, несомненно, лжецы и политические наперсточники. И не только они. Судить их полномочен только Собор, но Соборов у нас, увы, после 1918 г. не было, были одно-двух-дневные сессии Верховного Совета Союза ССР.
Одним из первых и важнейших декретов «советской власти» был ленинский Декрет об отделении Церкви от государства. Точнее было бы сказать, что новая власть и её главарь с первых дней объявили себя, своё государство и свой народ отделёнными от Церкви: ей, новорождённой власти, теперь всё дозволено. И народ в большинстве своём одобрил эту вседозволенность, народ отделился от Церкви. После февральской революции и отречения монарха от престола отделились от Церкви тысячи, после октябрьского переворота - миллионы.
В послании Священного Собора Православной Российской Церкви от 11 ноября 1917 г. говорится:
«Открыто проповедуется борьба против веры Христовой, противление всякой святыне и самопревознесение против всего, называемого Богом (Фес.2:4)… Посему и рушится Держава Российская от этого беснующегося безбожия. На наших глазах совершается праведный суд Божий над народом, утратившим святыню…»
Перечитаем ещё раз пророческие слова: «Рушится Держава Российская от этого беснующегося безбожия. На наших глазах совершается праведный суд Божий над народом».
Если кто-то думает, что после 1918 г. у нас был хоть один Поместный Собор, пусть вспомнит один единственный случай, когда сергианские архипастыри так говорили с нами, своими пасомыми, со своим народом.
В те самые дни, когда воинствующие безбожники-большевики сочиняли и редактировали свой Декрет об отделении, который они сами ни одного дня не соблюдали и не намеревались соблюдать (как, впрочем, и все свои Конституции), Святейший Патриарх Тихон обратился с посланием ко всем верным чадам Православной Церкви Российской. Через несколько дней это послание было принято как документ Поместного Собора. Напомню: и сегодня, в июле 2015 г., это действующий документ нашей Церкви, он не утратил силу: его никто никогда не отменял.
«Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани.
Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до Нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чём не повинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных только разве в том, что честно исполняли свой долг перед Родиной, что все силы свои полагали на служение благу народному. И всё это совершается не только под покровом ночной темноты, но и въявь, при дневном свете, с неслыханною доселе дерзостию и беспощадной жестокостию, без всякого суда и с попранием всякого права и законности - совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей Отчизны: и в столицах, и на отдалённых окраинах (в Петрограде, Москве, Иркутске, Севастополе и др.)
Всё сие преисполняет сердце Наше глубокою болезненною скорбию и вынуждает Нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения по завету св. апостола: «Согрешающего пред всеми обличай, да и прочие страх имут» (1Тим.5:20).
Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной.
Властию, данной Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной.
Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «Измите злаго от вас самех» (1Кор.5:13).
Гонение жесточайшее воздвигнуто и на Святую Церковь Христову: благодатные таинства, освящающие рождение на свет человека или благословляющие супружеский союз семьи христианской, открыто объявляются ненужными, излишними; святые храмы подвергаются или разрушению чрез расстрел из орудий смертоносных (святые соборы Кремля Московского), или ограблению и кощунственному оскорблению (часовня Спасителя в Петрограде); чтимые верующим народом обители святые (как Александро-Невская и Почаевская лавры) захватываются безбожными властелинами тьмы века сего и объявляются каким-то якобы народным достоянием; школы, содержавшиеся на средства Церкви Православной и подготовлявшие пастырей Церкви и учителей веры, признаются излишними и обращаются или в училища безверия, или даже прямо в рассадники безнравственности. Имущества монастырей и церквей православных отбираются под предлогом, что это - народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законною волею самого народа… И, наконец, власть, обещавшая водворить порядок на Руси, право и правду, обеспечить свободу и порядок, проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и, в частности, - над Святою Церковью Православной.
Где же пределы этим издевательствам над Церковью Христовой? Как и чем можно остановить наступление на Неё врагов неистовых?
Зовём всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей».
Подумаем: предали мы, потомки, как велел Святейший Патриарх, страшному проклятию тех извергов рода человеческого, творивших с 7 ноября 1917 г. дело сатанинское? Кое-кого из них И.В. Сталин велел убить и в крематорий тайно отправить, все остальные (включая его самого) почивают в центре Москвы у Кремлёвской стены, а наш сергианский Священный Синод молчит. Об анафеме и подавно не вспоминаем, к лику святых норовим причислить изверга из извергов.
Один из честнейших и благороднейших рыцарей революции, с которого юному поколению рекомендовалось «делать жизнь», Ф.Э.Дзержинский, убеждает советского поэта:
Оглянешься - а вокруг враги;
Руку протянешь - и нет друзей;
Но если он скажет: «Солги», - солги.
Но если он скажет: «Убей», - убей.
Э.Багрицкий. ТВС.
Вокруг враги, об этом необходимо помнить ежедневно, ежеминутно. По мере нашего приближения к коммунизму сопротивление врагов будет возрастать, поэтому солги, убей. Вот основополагающие этические постулаты Совдепии. Отделив себя и своё государство от Церкви, правительство (большевики и левые эсеры) присвоили себе неограниченное право на бесчестие. Им дозволено всё: устраивать концлагеря и заключать в них людей «до полного укрепления в республике социалистического строя». Дозволено хватать среди бела дня на улицах прохожих, объявлять их заложниками, а потом расстреливать их, классово чуждых, сотнями, без суда, если кто-то из своих же подельников, левых эсеров, выстрелил в Урицкого или Ленина. Дозволено разогнать Учредительное собрание. Дозволено по всей стране «грабить награбленное», экспроприировать экспроприаторов. Государство отделено от Церкви - значит неограниченное право на бесчестие даровано не только правительству, но и всему народу.
- Помоги, начальник, ограбили!
- Кто?
- Да твои же хлопцы.
- Вот тебе наган, иди и ты кого-нибудь ограбь.
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем.
Мировой пожар в крови.
Господи, благослови!
А.Блок. Двенадцать.
Ленинское отделение Церкви от государства - фикция, абсурдное сочетание слов. Декрет лишил Церковь права юридического лица, т.е. всенародно объявил, что Церковь как организация, как единый организм с января 1918 г. в Совдепии не существует. Есть отсталые индивидуумы, сохранившие пережитки капитализма в сознании. Они могут добровольно объединяться в группы, получать от государства в аренду здания и утварь и верить во что им заблагорассудится. Но единого социального института - Церкви - нет, открыть в банке счёт нельзя: юридическим лицом она не является, и отделять от государства нечего.
Если мы веруем и исповедуем, что Церковь - Тело Христово, то Её, естественно, невозможно ни к чему присоединить и ни от чего отнять или отделить. Но это уже не для большевиков и не для левых эсеров. Не для авторов абсурдного декрета, хотя среди них был, повторю, и один бывший православный «красный поп» Галкин-Горев.
В тоталитарном государстве отделённым от него, от государства, не может быть ничто и никто. Никаких «пустынников Серапионов» оно не потерпит, наипаче в области идеологии, на то оно и тоталитарное. В этом вопросе Ленин, Троцкий, Сталин, Зиновьев, Киров - единомышленники, близнецы-братья. В конце очередной пятилетки люди должны позабыть слово «Бог».
Формулируя основные задачи возрождения России после неизбежного, по его глубокому убеждению, падения большевистской диктатуры, И.А.Ильин писал: «Все наши основные идеи оправдались: они верны и непоколебимы, менять нам нечего. Служение России, а не партиям (даже тогда, если кто-нибудь вступил в партию). Борьба за освобождение нашего народа от антинациональной тирании, террора и позора. Единство и неделимость России. Отставивание свободной православной церкви и национальной культуры. Отвержение всяческого тоталитаризма, социализма и коммунизма. Верность совести и чести до самой смерти». «Интересы России требуют, прежде всего, чтобы ее не смешивали с Советским государством». И.А. Ильин совершенно прав, мне кажется, ведь мы не смешиваем Киевскую (Московскую) Русь с оккупировавшей её Золотой Ордой. Интересы Совдепии не суть интересы России, во многих случаях они прямо противоположны.
Большевики физически уничтожили разными способами миллионы и миллионы лучших людей России. Монарх, его дети, офицеры и генералы - враги. Философы, мыслители, профессора и академики - враги. В шубе, в шляпе, в очках - безусловно враг.
«Мы б его спросили: ваши кто родители? Чем вы занимались до 17-го года? Только бы его и видели», - это писал советский поэт, не историк.
Но, пожалуй, ещё более страшным и пагубным преступлением этих «строителей прекрасного нового мира», преступлением, неизжитым нами по сей день, является тоталитарное разложение души всех тех, кто почему-то не был уничтожен большевиками физически. В том числе, несомненно, и нас, священнослужителей РПЦ МП. Это разложение души называется сергианством.
По словам А.И.Ильина, в государстве нового типа разбойники стали чиновниками, а чиновники стали разбойниками. В социалистической революции политика и уголовщина неразличимы.
Такие советские чиновники-разбойники вольготно, вот уже почти девяносто лет, квартируют и в нашей Патриархии, особенно вольготно в Священном Синоде. Ибо чем хуже человек, тем легче и быстрее карабкается (или кем-то закулисным возносится) по иерархической и административной лестнице.
«Запирайте этажи, нынче будут грабежи», - поют вооруженные Петрухи и Ванюхи - апостолы революции. (А.Блок. Двенадцать.)
«Тоталитарный строй, овладевший в нашу эпоху целым рядом государств, навязывает людям целый ряд больных уклонов и навыков, которые распространяются в порядке психической заразы и въедаются в душевную ткань.
Сюда относятся: - политическое доносительство (часто заведомо ложное), притворство и ложь, утрата чувства собственного достоинства и почвенного патриотизма, мышление чужими мыслями, льстивое раболепство, вечный страх. Побороть эти больные навыки нелегко; для этого потребуется после падения тоталитарного строя, - время, честное и мужественное самосознание, очистительное покаяние, новая привычка к независимости и самостоятельности и, главное, новая система национального духовного воспитания. Понятно, что это обновление не начнется до тех пор, пока тоталитарный режим будет продолжаться. Но и после его падения долголетний моральный разврат будет преодолеваться медленно, ибо люди отвыкают от лояльности, прямоты, мужества, самостоятельности, независимых убеждений, правдивости, взаимного убеждения и доверия. А до тех пор, пока это обновление духа не состоится, надо предвидеть, что всякая попытка ввести в стране последовательный демократический строй будет приводить или к правлению черни (т. е. массы, нравственно разнузданной и лишенной чувства собственного достоинства, не имеющей ни чувства ответственности, ни свободной лояльности), или же к новой тоталитарной тирании справа. Демократы, не думающие об этом и не предвидящие этого, не понимают - ни существа демократии, ни тоталитарного строя. (И.А.Ильин «Наши задачи», с.25).
Я убеждён, что этой психической заразой, въевшейся в душевную ткань, в первую очередь заражены мы, священнослужители, от Святейшего Патриарха до сельского батюшки.
Перечитаем ещё раз:
«Сюда относятся: политическое доносительство (часто заведомо ложное)».
Любой студент любой духовной семинарии знает, что в каждом классе есть «стукач» (как правило - не один), который регулярно «сливает» отцу инспектору информацию, которая во многом определяет будущую жизнь священнослужителя. Секретное досье будет сопровождать его до смерти.
Когда я пытаюсь понять глубинные мотивы девяностолетней беспрерывной и беспардонной лжи высших иерархов, я неизменно нахожу только один ответ: тоталитарное разложение души. Невозможно продать 17% души большевистскому дьяволу и сохранить 83% для Господа Бога.
В 1942 году была подготовлена к печати книга «Правда о религии в СССР». Потом какой-то НКВДшник передумал и изменил название: «Правда о религии в России». Книга вышла, напомню, в издательстве Московской Патриархии.
«Русская Православная Церковь верна своей Родине», - читаем мы на первой странице книги. Но где наша Родина - СССР или Россия - не сказано.
«Декрет о свободе совести, изданный советской властью еще в январе 1918 года, обеспечивает всякому религиозному обществу, в том числе и нашей Православной Церкви, право и возможность жить и вести свои религиозные дела согласно требованию своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. Этот декрет имел громадное значение для оздоровления внутренней жизни Церкви. При царском правительстве Церковь находилась в услужении у государства».
«Декрет советской власти о свободе совести, о свободе религиозного исповедания снял тот гнет, который лежал над Церковью долгие годы, освободил Церковь от внешней опеки. Это принесло внутренней жизни Церкви громадную пользу. Декрет предоставляет свободу и гарантирует неприкосновенность этой свободы всем религиозным объединениям.
Величайшее благо для нашей Православной Церкви, что она перестала быть господствующей и в этом отношении, как некий рычаг самодержавной власти, связывать религиозную совесть других вероисповеданий».
«…с полной объективностью надо заявить, что Конституция, гарантирующая полную свободу отправления религиозного культа, решительно ни в чем не стесняет религиозной жизни верующих и жизни Церкви вообще.
За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная Церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти.
Когда, например, целая группа церковных людей во главе с бывшим ленинградским митрополитом Иосифом выступила с чисто политическими антисоветскими взглядами, пытаясь затушевать эти взгляды мнимыми каноническими расхождениями с главой Церкви Митрополитом Сергием, Патриаршая Православная Церковь сразу же приняла свое твердое решение, осудив этих церковников как раскольников, презревших и церковные каноны о подчинении своему главе и нарушивших божественное и апостольское учение о подчинении власти.
Нет, Церковь не может жаловаться на власть». («Правда о религии в России», с. 24-27).
Это написано двумя советскими иерархами митрополитом Сергием (Страгородским) и митрополитом Николаем (Ярушевичем). Кто из ныне здравствующих иерархов поставит свою подпись?
За двадцать лет до того, на заре советской власти, лидер красных попов-обновленцев, беспринципный прохиндей А.И.Введенский писал:
«Тихоновщина вся сплошь строилась на ненависти к большевикам, она насквозь пронизана контрреволюцией, более того - она просто контрреволюция, прикрывшаяся церковными ризами и рясами…
Вопреки патриарху Тихону, В.Ц.У. (Высшее Церковное Управление) считает декрет об отделении церкви от государства не гонением на церковь, а благом, так как он предоставляет церкви полноту возможности выявления всех ее чисто-религиозных заданий. Прочих же, не чисто-религиозных, задач, утверждает В.Ц.У., у церкви быть не может» (Введенский А.И. Церковь и государство. М., 1923. С. 150-151).
Митрополитам Сергию и Николаю ни думать, ни изобретать ничего не пришлось: открыли книжку А.И.Введенского, своего вроде бы оппонента, и списали, что, мол, «контрреволюционные церковники, прикрываясь рясой и церковным знаменем, ничего общего с религией не имеющие».
«Нет, Церковь не может жаловаться на власть», - писали два митрополита в 1942 году. Так в каком году или в каком месяце наши иерархи могли пожаловаться на свою родную советскую власть за все девяносто лет? Кстати, А.И. Введенский и прочие красные попы на свою родную советскую власть, на её законы, на карательные органы, тюрьмы, лагеря никогда не жаловались. Разве сегодня какие-то иные слова написаны на нашем церковном знамени? С 1927 года, со дня обнародования сергианской «Декларации о радостях», мы неизменно «с нашим народом и с нашим Правительством». В 1927 году РПЦ МП объявила себя urbi et orbi интегральной частью советского народа и советского правительства. Высшие иерархи (не церковный народ, разумеется) получали персональные правительственные автомобили ЗИС-110, получали советские ордена и медали, советских иерархов прикрепляли к Кремлёвской поликлинике, но они полностью утратили взамен на ордена с красным знаменем право на правду и, оставаясь сергианцами, не обладают этим правом по сей день. Отсюда все беды и болезни сегодняшней РПЦ МП.
Думаю, очень хорошо бы всем нам, священнослужителям, от Патриарха до сельского дьякона в Тмутаракани (если в тамошних сёлах есть дьяконы) регулярно, не реже одного раза в неделю перечитывать статью И.А. Ильина «Право на правду». Перечитывать без купюр, осознавая, что всё это целиком относится к каждому (каждому без исключения!) из нас.
«Кто годами читал советскую прессу и не поддавался ее пропаганде, тот прошел хорошую и наглядную школу умственной и духовной зоркости. В советских газетах ложь идет сплошной волной. Она преподносится тоном непререкаемого авторитета и наигранного, лицемерного пафоса, свойственного скверным драматическим актерам. Читаешь и думаешь: лжет! и сам знает, что лжет; и даже не скрывает своего знания... «Да, лгу! А ты слушай и молчи! И попробуй только не согласиться! И повторяй мою ложь за мною! Да без оговорок, без колебаний! Уверенно! С чистосердечным убеждением! Лги искренно! Обманывай вместе со мною с пафосом! Лицемерь с темпераментом, чтобы я, перволжец и оберобманщик, имел основание сделать доверчивую физиогномию!!!»...
Читаешь и чувствуешь, что начинается тихое головокружение, сопровождаемое отвращением к лжецу и тайным презрением к самому себе...- за молчание...
И вдруг - в этом потоке лжи и обмана,- тем же тоном,- выговариваются целые куски фактической правды... И эта правда выговаривается именно в составе лжи - для ее подкрепления и удостоверения. Знаешь, что это правда... и начинаешь не верить и ей. Потому, что и она лжет! Она лжет тем, что произносится тем же тоном наглого апломба, с теми же лицемерными и аффектированными «жестами» (умственными, нравственными и стилистическими!). Она лжет и тем, что появляется, окруженная ложью, в обманной картине и для ради обмана. И вот, стараешься отцедить в этой скомпрометированной «правде» - настоящую правду от лжи, удержать одну честную фактическую правду, закрепить ее и судить ею и своим свободным разумением всю ту ложь, которая ее окружает...
Этот тон вызывающей и провоцирующей лжи, водворившийся с самого начала революции в советских газетах и речах, постепенно, но прочно захватил в Советии все: и суд, и все остальные ведомства, и журналы, и науку, и искусство, и низшую школу, и среднюю, и высшие учебные заведения, и частные разговоры, и самое мышление советских «граждан» и особенно миросозерцание советской молодежи, в новых поколениях ничего иного не видавшей!
Страх и гипноз внесли в души людей величайшее духовное безвкусие, которым многие из них наивно гордятся...
В Советии лжет все: так все искажено, все двусмысленно, все обманывает. Подумать только: что называется в советском суде - «чистосердечным признанием»?; что почитается в советской науке - «доказанной» теорией, хорошим учебником, научной «заслугой»?; какое искусство предписывается и премируется и какое бывает поруганным и запрещенным? Вот по радио посылается «Евгений Онегин» Чайковского; зачем? - чтобы выдать Советию за Россию и наглядно показать всему миру «свободу советского художества»... Зачем комиссариаты переименованы в Министерства? Зачем в советской пропаганде появились драгоценные русские имена - Александра Невского, Петра Великого, Суворова? Зачем была выдвинута кощунственная декорация «патриаршей церкви»?.. В Советии пролгано все вплоть до денег, которые не стоят своей собственной валюты и не принадлежат их частному владельцу; вплоть до тракторов, которые служат не труду, а порабощению; вплоть до полицейских собак, которые ловят не частных жуликов и не государственных разбойников, а мучеников режима и героев борьбы; - вплоть до «исправительных трудовых лагерей», которые никого не исправляют, а эксплуатируют и вымаривают лучших людей страны. В Советии лгут и «чины» и «ордена», ибо чины даются за предательство России, а «ордена» - за льстивое угождение ее врагам...
Люди, выросшие в этой атмосфере, уносят ее с собою, в себе - за границу. И самые бойкие газеты эмиграции (независимо от их направления) суть самые просовеченные: безответственные, лживые, нравственно-развязные и провокационные. Террор отучает людей от правды и приучает ко лжи; и они должны заметить это в самих себе, осудить и преодолеть. Это растленное правило: «каждый человек всю жизнь лжет в свою пользу и надо только научиться лгать умно, искусно и правдоподобно»,- есть порождение дьявольской смуты и означает ее торжество.
Мы должны понять и прочувствовать это. И лгущие не должны воображать, будто мы не видим их лжи и не умеем распознавать ее. По чему мы узнаем это? По глазам, беспокойно бегающим туда и сюда; по выражению лица; по интонации голоса; по жестикуляции; по внутренним противоречиям; по разнобою в их же собственных показаниях; по расхождению с фактами; по этой манере: каждому собеседнику лгать иное и иначе, в порядке приспособления...
И вот, кто так лжет, тот теряет в самом себе чувство правды; а перед другими людьми и перед Богом - он теряет и право на правду. Самая правда его начинает лгать.
И он сам чувствует это и сам себе не верит. И другие ему не верят. И если он не поймет всего этого,- то он сам станет мнимым человеком, социальным призраком, фальшивой монетой, картонным кирпичом, поддельным товаром (муляжом) из советской витрины. Кому он нужен такой?
Только не будущей России!
В жизни необходимо иметь право на правду! Не всякий, пытающийся выговорить ее, может это. Человек с хитро шмыгающим взглядом, с фальшивой улыбкой, с лицемерным лицом, с наигранной интонацией, с аффектированными жестами, с мутным, пролганным или прямо бессовестным прошлым, с лукавыми целями, с тщеславно-актерскими замашками - будет высказывать самую сущую правду неискренно, возбуждать у всех подозрение, компрометировать истину и вредить ей...
За словом должна стоять личная мысль; должен ощущаться характер, а не жажда новой, обратной карьеры; должна слышаться искренняя убежденность; должно проглядывать чувство собственного достоинства. Слово должно быть выстраданным и сказанным из сердца. Тогда оно убеждает и побеждает; тогда оно несет не лгущую полуправду, а честную правду. И напрасно думать, что все это теоретическая выдумка, ибо это доступно всякому простому и порядочному человеку, не обремененному никакими «теориями».
Когда Гитлер вел пропаганду против большевизма-коммунизма,- он лгал; лгал в густую мировую смуту; лгал с темпераментом бесстыдника; лгал и тогда, когда произносил подходящие слова об удостоверенных фактах. Искренние русские антикоммунисты, годами работавшие над ответственным и правдивым обличением большевизма, чувствовали, как эта двусмысленная, обманная пропаганда лжеца - компрометирует их и их дело. Бывают соседи, от которых все отворачиваются; бывают «единомышленники», которые внушают всякому отвращение. Подобно тому, как бывают «награды», которые хуже пятна.
«Орден красного знамени» совсем не возвышает человека; напротив, он обязывает его доказать, что он не заслужил его никакою нарочитою противо-русскою низостью. И кто делал в Советии «карьеру», тот не мог останавливаться перед низостями; и кто сделал ее, подобно Вышинскому, тот несет на плечах целое бремя злодейства. Кто поверит «передумавшему» эн-ка-ве-де-ку?
Когда предатель проповедует верность и с виду высказывает правильные мысли,- он лжет. Когда наемный агент чужой державы зовет к бескорыстному служению России,- он лжет. Лгал Зиновьев, взывая к «социальной справедливости». Лгал Дзержинский, восхваляя и «практикуя» «гуманность». Лгал Литвинов, рекомендуя денежную корректность. Лжет «отец народов», призывая к миролюбию; ибо мир необходим человечеству, но его «мир» - есть обратное.
В эпоху величайшей смуты и пролганности нам надо хранить чувство правды как зеницу ока и требовать от себя и от людей права на правду. Ибо без чувства правды мы не узнаем лжеца, а без права на правду мы погубим всякую истину, всякое убеждение, всякое доказательство и все священное в жизни.
Россию можно строить только на взаимном доверии; а если русские люди будут лгать друг другу, то они распылятся в мире и погибнут от взаимного недоверия и предательства.
Евангелие недаром называет дьявола «отцом лжи» (Иоанна 8.44)».
Когда И.А. Ильин говорит о «кощунственной декорации патриаршей церкви», он говорит о приёме Сталиным трёх иерархов 4 сентября 1943 г., о том, что наши профессора духовных семинарий и академий по сей день именуют «возрождением РПЦ МП при И.В. Сталине».
Когда И.А. Ильин говорит, что наглая ложь захватила в Советии высшие учебные заведения, это сугубо относится к нашим духовным семинариям и академиям. Когда речь идёт о советских газетах и журналах, это, несомненно, относится к Журналу Московской Патриархии и всей прочей печатной продукции нашего Издательского отдела. Митрополит Волоколамский Питирим (Нечаев) мало чем отличался от прочих сотрудников Отдела коммунистической агитации и пропаганды. Разве что рясой, панагией да очень дорогим и изящным посохом. Впрочем, панагия тоже была очень дорогая.
Надеюсь, что слова: «В Советии лжет все: так все искажено, все двусмысленно, все обманывает. В Советии лгут и «чины» и «ордена», ибо чины даются за предательство России, а «ордена» - за льстивое угождение ее врагам...» разъяснения не требуют. Sapienti sat. Они, эти слова, как говорится, понятны даже ёжику. Кстати, о том, за что получают чины и ордена наши архиереи в Московской Патриархии, писал человек, которого невозможно заподозрить в очернительстве, - архиепископ РПЦ МП Ермоген (Голубев):
«Известно, что во всех областях государственной и общественной жизни награждают или повышают в должности за определенные заслуги, проявленные в той или иной области: военных награждают за храбрость, профессоров за ученые труды и т.д. Можно было бы предположить, что этот принцип, единственно правильный, положен в основу продвижения и по церковно-иерархической лестнице и что на такой ответственный пост как члена Синода должны назначаться лица, имеющие перед Церковью определенные заслуги. К сожалению, это предположение не всегда оказывается верным.
Так, 30 марта 1964 года Киевским митрополитом и постоянным членом Синода был назначен архиерей Винницкий Иоасаф (Лелюхин), несмотря на то, что вся церковная деятельность этого иерарха была противопоказанием к назначению его на эти высокие посты.
До архиерейской хиротонии он три раза был рукополагаем во священника: первый раз в обновленческом расколе, второй раз во время гитлеровской оккупации Украины епископом Геннадием, юрисдикции еп. Поликарпа Сикорского и третий раз архиепископом Днепропетровским Андреем (Комаровым). Будучи хиротонисан во епископа Сумского, способствовал закрытию епархии. Будучи, по закрытию епархии, перемещен на кафедру епископа Днепропетровского и Запорожского, принял епархию с 286действующими приходами и, будучи через непродолжительное время перемещен на Винницкую кафедру, оставил в Днепропетровской епархии менее сорока приходов, а в Виннице через короткое время закрыт был кафедральный собор.
Одна уже возможность назначений на ответственейшие церковные посты лиц, абсолютно неподходящих к занятию их, свидетельствует о серьезных ненормальностях в формировании нашего Синода» (Архиеп. Ермоген. К 50-летию восстановления Патриаршества // «Вестник РСХД», № 86, с.74). К сожалению, архиепископ Ермоген забыл пояснить, кто же назначил в Синод прохиндея Иоасафа (Лелюхина). Кто велел рукополагать его во епископа? Это лишь «например». Все (без исключения все!) члены Священного Синода любого года ни на копеечку не лучше, если мы подумаем: кто и зачем их по креслам рассадил.
О том, что ЖМП много лет оставался печатным органом Идеологического отдела ЦК КПСС и публиковал всевозможный коммунистический бред, рассказывает другой архиепископ РПЦ МП - Василий (Кривошеин):
«Несравненно более печальны и опасны были попытки как-то с христианской точки зрения идеологически оправдать атеизм и революцию. В этом смысле у митрополита Никодима были в прошлом недопустимые перегибы. Так, в ЖМП была напечатана статья за его подписью, что нужно различать между дурным «буржуазным» атеизмом и добрым революционным и что только первый нужно отвергать (говорят, что эта статья была написана по заказу митрополита Никодима протоиереем Петром Гнедичем, известным богословом, который об этом потом так скорбел и каялся, что вскоре умер).
Сюда же относится и пресловутое «октябрьское богословие», о котором я уже говорил: рассматривать октябрьский переворот как величайшее событие в истории христианства, какое-то новое откровение Божие, подобное Воплощению. Такого рода статья была напечатана митрополитом Никодимом в ЖМП. Я как-то спрашиваю его: «Владыко, Вы написали, что Воплощение Сына Божия было, конечно, громадным событием, но только с момента октябрьской революции оно стало осуществляться в жизни, имело последствия, стало действительностью». Митрополит Никодим чуть не вскочил. «Не может быть!- воскликнул он. - Я не такой дурак, чтобы написать это!» Потом, промолчав мгновение, добавил: «Да, я, конечно, дурак, но все же не до такой степени!» Как это понимать? Забыл ли он, что писал? Или под его именем напечатали вещи, ему не принадлежащие?». (Архиепископ Василий (Кривошеин). Воспоминания. Н.Новгород, 1998. С.329-330)
Митрополит Никодим был очень умным человеком, никак не «дураком». Дураком он справедливо считал своего собеседника, архиепископа Василия, который за много лет никак не был способен понять, что ни одному слову советского чиновника верить нельзя. Хотя сам же в другом месте писал: «Никодим постоянно врёт. Врёт без всякой необходимости».
Ленин в тебе и во мне!
(популярная песенка
советского человека)
Совсем скоро, в 2017 году, нам придётся праздновать два мерзопакостных юбилея: сто лет со дня Великой Октябрьской Социалистической революции и девяносто лет со дня опубликования сергиевой «Декларации о радостях». Думаю, пора готовиться к обоим юбилеям.
Предварительные аксиомы.
Что такое Советская власть (большевизм) при любом Генсеке, при любом составе Политбюро?
- Советская власть (большевизм) при любом Генсеке, при любом составе Политбюро, - это перманентная наглая ложь и абсолютное отсутствие воли к покаянию.
Что такое сергианство при любом Первоиерархе, при любом составе Священного Синода («митрополитбюро»)?
- Сергианство при любом Первоиерархе и при любом составе Священного Синода - это ленинизм-сталинизм-большевизм в христианстве. Это перманентная наглая ложь и абсолютное отсутствие воли к покаянию.
Я не историк, не архивист, не лектор всесоюзного общества «Знание». Я не скажу в лекции ничего нового, не хочу кого-либо переубеждать, с кем-то полемизировать: я не переоцениваю свои силы, знания и возможности. Я не агитатор, не пропагандист, не миссионер.
Как всякий христианин я просто обязан свидетельствовать, ибо общеизвестно, что молчанием предаётся Бог. Вот я и не молчу, свидетельствую. Почти всё, что я говорю здесь, - это ответ на простейшие вопросы: «Како веруеши?», «Камо грядеши?». Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе кто ты.
Как можно чаще я цитирую в лекции своих учителей, наставников, единомышленников - Святейшего Патриарха Тихона и других отцов Поместного Собора 1917-18 гг., Соловецких епископов, митрополита Казанского Кирилла, И.А. Ильина, А.В. Карташева, учителя из Вятки исповедника Б.В. Талантова.
Они все учат меня, что нельзя смешивать фимиам с сероводородом, нельзя смешивать Церковь и группу (многочисленную, но всё же только группу) епископов-сергианцев. Нельзя смешивать Россию с самозваной бандитской «Республикой труда», именуемой СССР.
Они учат меня (и всех, имеющих уши), что всякая власть (но отнюдь не всякий властитель) - от Бога. Что если все наши советские первоиерархи, начиная с митрополита Сергия (Страгородского), неизменно лгали и лгут «для пользы Церкви», «спасая своей ложью Церковь», эту ложь следует именовать богохульством, ибо отец лжи - дьявол. И мы все, кто молчал и молчит, понимая, что это - ложь, повинны в этой лжи.
Наши мысли, сердца и души пропитаны передовицами газеты «Правда» (основана В.И. Лениным в 1912 г.) Мы натренировались произносить внешне правильные слова и убаюкивать свою совесть хитрыми силлогизмами о смирении и послушании епископу, о том, что Церковь там, где епископ, что, обличая епскопа-сергианца, мы якобы раскалываем Церковь, а участвуя во лжи - спасаем Её. И во имя «смирения» и «послушания» отвергаем от себя и от Церкви сонм Новомучеников и Исповедников, «облако свидетелей» (Евр.12:2), обличавших сергианскую неправду.
И, наконец, последнее, но, пожалуй, самое главное: мои наставники научили меня, что Церковь - одна, уйти из Неё никуда нельзя, если ты - христианин.
Вслед за мудрейшим и авторитетнейшим иерархом - митрополитом Кириллом (Смирновым) я отвергаю всякие домыслы о «безблагодатности» митрополитов Сергия (Страгородского) и его Синода или Никодима (Ротова), хотя оба, несомненно, лжецы и политические наперсточники. И не только они. Судить их полномочен только Собор, но Соборов у нас, увы, после 1918 г. не было, были одно-двух-дневные сессии Верховного Совета Союза ССР.
Одним из первых и важнейших декретов «советской власти» был ленинский Декрет об отделении Церкви от государства. Точнее было бы сказать, что новая власть и её главарь с первых дней объявили себя, своё государство и свой народ отделёнными от Церкви: ей, новорождённой власти, теперь всё дозволено. И народ в большинстве своём одобрил эту вседозволенность, народ отделился от Церкви. После февральской революции и отречения монарха от престола отделились от Церкви тысячи, после октябрьского переворота - миллионы.
В послании Священного Собора Православной Российской Церкви от 11 ноября 1917 г. говорится:
«Открыто проповедуется борьба против веры Христовой, противление всякой святыне и самопревознесение против всего, называемого Богом (Фес.2:4)… Посему и рушится Держава Российская от этого беснующегося безбожия. На наших глазах совершается праведный суд Божий над народом, утратившим святыню…»
Перечитаем ещё раз пророческие слова: «Рушится Держава Российская от этого беснующегося безбожия. На наших глазах совершается праведный суд Божий над народом».
Если кто-то думает, что после 1918 г. у нас был хоть один Поместный Собор, пусть вспомнит один единственный случай, когда сергианские архипастыри так говорили с нами, своими пасомыми, со своим народом.
В те самые дни, когда воинствующие безбожники-большевики сочиняли и редактировали свой Декрет об отделении, который они сами ни одного дня не соблюдали и не намеревались соблюдать (как, впрочем, и все свои Конституции), Святейший Патриарх Тихон обратился с посланием ко всем верным чадам Православной Церкви Российской. Через несколько дней это послание было принято как документ Поместного Собора. Напомню: и сегодня, в июле 2015 г., это действующий документ нашей Церкви, он не утратил силу: его никто никогда не отменял.
«Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани.
Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до Нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чём не повинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных только разве в том, что честно исполняли свой долг перед Родиной, что все силы свои полагали на служение благу народному. И всё это совершается не только под покровом ночной темноты, но и въявь, при дневном свете, с неслыханною доселе дерзостию и беспощадной жестокостию, без всякого суда и с попранием всякого права и законности - совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей Отчизны: и в столицах, и на отдалённых окраинах (в Петрограде, Москве, Иркутске, Севастополе и др.)
Всё сие преисполняет сердце Наше глубокою болезненною скорбию и вынуждает Нас обратиться к таковым извергам рода человеческого с грозным словом обличения и прещения по завету св. апостола: «Согрешающего пред всеми обличай, да и прочие страх имут» (1Тим.5:20).
Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной.
Властию, данной Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной.
Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «Измите злаго от вас самех» (1Кор.5:13).
Гонение жесточайшее воздвигнуто и на Святую Церковь Христову: благодатные таинства, освящающие рождение на свет человека или благословляющие супружеский союз семьи христианской, открыто объявляются ненужными, излишними; святые храмы подвергаются или разрушению чрез расстрел из орудий смертоносных (святые соборы Кремля Московского), или ограблению и кощунственному оскорблению (часовня Спасителя в Петрограде); чтимые верующим народом обители святые (как Александро-Невская и Почаевская лавры) захватываются безбожными властелинами тьмы века сего и объявляются каким-то якобы народным достоянием; школы, содержавшиеся на средства Церкви Православной и подготовлявшие пастырей Церкви и учителей веры, признаются излишними и обращаются или в училища безверия, или даже прямо в рассадники безнравственности. Имущества монастырей и церквей православных отбираются под предлогом, что это - народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законною волею самого народа… И, наконец, власть, обещавшая водворить порядок на Руси, право и правду, обеспечить свободу и порядок, проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и, в частности, - над Святою Церковью Православной.
Где же пределы этим издевательствам над Церковью Христовой? Как и чем можно остановить наступление на Неё врагов неистовых?
Зовём всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей».
Подумаем: предали мы, потомки, как велел Святейший Патриарх, страшному проклятию тех извергов рода человеческого, творивших с 7 ноября 1917 г. дело сатанинское? Кое-кого из них И.В. Сталин велел убить и в крематорий тайно отправить, все остальные (включая его самого) почивают в центре Москвы у Кремлёвской стены, а наш сергианский Священный Синод молчит. Об анафеме и подавно не вспоминаем, к лику святых норовим причислить изверга из извергов.
Один из честнейших и благороднейших рыцарей революции, с которого юному поколению рекомендовалось «делать жизнь», Ф.Э.Дзержинский, убеждает советского поэта:
Оглянешься - а вокруг враги;
Руку протянешь - и нет друзей;
Но если он скажет: «Солги», - солги.
Но если он скажет: «Убей», - убей.
Э.Багрицкий. ТВС.
Вокруг враги, об этом необходимо помнить ежедневно, ежеминутно. По мере нашего приближения к коммунизму сопротивление врагов будет возрастать, поэтому солги, убей. Вот основополагающие этические постулаты Совдепии. Отделив себя и своё государство от Церкви, правительство (большевики и левые эсеры) присвоили себе неограниченное право на бесчестие. Им дозволено всё: устраивать концлагеря и заключать в них людей «до полного укрепления в республике социалистического строя». Дозволено хватать среди бела дня на улицах прохожих, объявлять их заложниками, а потом расстреливать их, классово чуждых, сотнями, без суда, если кто-то из своих же подельников, левых эсеров, выстрелил в Урицкого или Ленина. Дозволено разогнать Учредительное собрание. Дозволено по всей стране «грабить награбленное», экспроприировать экспроприаторов. Государство отделено от Церкви - значит неограниченное право на бесчестие даровано не только правительству, но и всему народу.
- Помоги, начальник, ограбили!
- Кто?
- Да твои же хлопцы.
- Вот тебе наган, иди и ты кого-нибудь ограбь.
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем.
Мировой пожар в крови.
Господи, благослови!
А.Блок. Двенадцать.
Ленинское отделение Церкви от государства - фикция, абсурдное сочетание слов. Декрет лишил Церковь права юридического лица, т.е. всенародно объявил, что Церковь как организация, как единый организм с января 1918 г. в Совдепии не существует. Есть отсталые индивидуумы, сохранившие пережитки капитализма в сознании. Они могут добровольно объединяться в группы, получать от государства в аренду здания и утварь и верить во что им заблагорассудится. Но единого социального института - Церкви - нет, открыть в банке счёт нельзя: юридическим лицом она не является, и отделять от государства нечего.
Если мы веруем и исповедуем, что Церковь - Тело Христово, то Её, естественно, невозможно ни к чему присоединить и ни от чего отнять или отделить. Но это уже не для большевиков и не для левых эсеров. Не для авторов абсурдного декрета, хотя среди них был, повторю, и один бывший православный «красный поп» Галкин-Горев.
В тоталитарном государстве отделённым от него, от государства, не может быть ничто и никто. Никаких «пустынников Серапионов» оно не потерпит, наипаче в области идеологии, на то оно и тоталитарное. В этом вопросе Ленин, Троцкий, Сталин, Зиновьев, Киров - единомышленники, близнецы-братья. В конце очередной пятилетки люди должны позабыть слово «Бог».
Формулируя основные задачи возрождения России после неизбежного, по его глубокому убеждению, падения большевистской диктатуры, И.А.Ильин писал: «Все наши основные идеи оправдались: они верны и непоколебимы, менять нам нечего. Служение России, а не партиям (даже тогда, если кто-нибудь вступил в партию). Борьба за освобождение нашего народа от антинациональной тирании, террора и позора. Единство и неделимость России. Отставивание свободной православной церкви и национальной культуры. Отвержение всяческого тоталитаризма, социализма и коммунизма. Верность совести и чести до самой смерти». «Интересы России требуют, прежде всего, чтобы ее не смешивали с Советским государством». И.А. Ильин совершенно прав, мне кажется, ведь мы не смешиваем Киевскую (Московскую) Русь с оккупировавшей её Золотой Ордой. Интересы Совдепии не суть интересы России, во многих случаях они прямо противоположны.
Большевики физически уничтожили разными способами миллионы и миллионы лучших людей России. Монарх, его дети, офицеры и генералы - враги. Философы, мыслители, профессора и академики - враги. В шубе, в шляпе, в очках - безусловно враг.
«Мы б его спросили: ваши кто родители? Чем вы занимались до 17-го года? Только бы его и видели», - это писал советский поэт, не историк.
Но, пожалуй, ещё более страшным и пагубным преступлением этих «строителей прекрасного нового мира», преступлением, неизжитым нами по сей день, является тоталитарное разложение души всех тех, кто почему-то не был уничтожен большевиками физически. В том числе, несомненно, и нас, священнослужителей РПЦ МП. Это разложение души называется сергианством.
По словам А.И.Ильина, в государстве нового типа разбойники стали чиновниками, а чиновники стали разбойниками. В социалистической революции политика и уголовщина неразличимы.
Такие советские чиновники-разбойники вольготно, вот уже почти девяносто лет, квартируют и в нашей Патриархии, особенно вольготно в Священном Синоде. Ибо чем хуже человек, тем легче и быстрее карабкается (или кем-то закулисным возносится) по иерархической и административной лестнице.
«Запирайте этажи, нынче будут грабежи», - поют вооруженные Петрухи и Ванюхи - апостолы революции. (А.Блок. Двенадцать.)
«Тоталитарный строй, овладевший в нашу эпоху целым рядом государств, навязывает людям целый ряд больных уклонов и навыков, которые распространяются в порядке психической заразы и въедаются в душевную ткань.
Сюда относятся: - политическое доносительство (часто заведомо ложное), притворство и ложь, утрата чувства собственного достоинства и почвенного патриотизма, мышление чужими мыслями, льстивое раболепство, вечный страх. Побороть эти больные навыки нелегко; для этого потребуется после падения тоталитарного строя, - время, честное и мужественное самосознание, очистительное покаяние, новая привычка к независимости и самостоятельности и, главное, новая система национального духовного воспитания. Понятно, что это обновление не начнется до тех пор, пока тоталитарный режим будет продолжаться. Но и после его падения долголетний моральный разврат будет преодолеваться медленно, ибо люди отвыкают от лояльности, прямоты, мужества, самостоятельности, независимых убеждений, правдивости, взаимного убеждения и доверия. А до тех пор, пока это обновление духа не состоится, надо предвидеть, что всякая попытка ввести в стране последовательный демократический строй будет приводить или к правлению черни (т. е. массы, нравственно разнузданной и лишенной чувства собственного достоинства, не имеющей ни чувства ответственности, ни свободной лояльности), или же к новой тоталитарной тирании справа. Демократы, не думающие об этом и не предвидящие этого, не понимают - ни существа демократии, ни тоталитарного строя. (И.А.Ильин «Наши задачи», с.25).
Я убеждён, что этой психической заразой, въевшейся в душевную ткань, в первую очередь заражены мы, священнослужители, от Святейшего Патриарха до сельского батюшки.
Перечитаем ещё раз:
«Сюда относятся: политическое доносительство (часто заведомо ложное)».
Любой студент любой духовной семинарии знает, что в каждом классе есть «стукач» (как правило - не один), который регулярно «сливает» отцу инспектору информацию, которая во многом определяет будущую жизнь священнослужителя. Секретное досье будет сопровождать его до смерти.
Когда я пытаюсь понять глубинные мотивы девяностолетней беспрерывной и беспардонной лжи высших иерархов, я неизменно нахожу только один ответ: тоталитарное разложение души. Невозможно продать 17% души большевистскому дьяволу и сохранить 83% для Господа Бога.
В 1942 году была подготовлена к печати книга «Правда о религии в СССР». Потом какой-то НКВДшник передумал и изменил название: «Правда о религии в России». Книга вышла, напомню, в издательстве Московской Патриархии.
«Русская Православная Церковь верна своей Родине», - читаем мы на первой странице книги. Но где наша Родина - СССР или Россия - не сказано.
«Декрет о свободе совести, изданный советской властью еще в январе 1918 года, обеспечивает всякому религиозному обществу, в том числе и нашей Православной Церкви, право и возможность жить и вести свои религиозные дела согласно требованию своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. Этот декрет имел громадное значение для оздоровления внутренней жизни Церкви. При царском правительстве Церковь находилась в услужении у государства».
«Декрет советской власти о свободе совести, о свободе религиозного исповедания снял тот гнет, который лежал над Церковью долгие годы, освободил Церковь от внешней опеки. Это принесло внутренней жизни Церкви громадную пользу. Декрет предоставляет свободу и гарантирует неприкосновенность этой свободы всем религиозным объединениям.
Величайшее благо для нашей Православной Церкви, что она перестала быть господствующей и в этом отношении, как некий рычаг самодержавной власти, связывать религиозную совесть других вероисповеданий».
«…с полной объективностью надо заявить, что Конституция, гарантирующая полную свободу отправления религиозного культа, решительно ни в чем не стесняет религиозной жизни верующих и жизни Церкви вообще.
За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная Церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти.
Когда, например, целая группа церковных людей во главе с бывшим ленинградским митрополитом Иосифом выступила с чисто политическими антисоветскими взглядами, пытаясь затушевать эти взгляды мнимыми каноническими расхождениями с главой Церкви Митрополитом Сергием, Патриаршая Православная Церковь сразу же приняла свое твердое решение, осудив этих церковников как раскольников, презревших и церковные каноны о подчинении своему главе и нарушивших божественное и апостольское учение о подчинении власти.
Нет, Церковь не может жаловаться на власть». («Правда о религии в России», с. 24-27).
Это написано двумя советскими иерархами митрополитом Сергием (Страгородским) и митрополитом Николаем (Ярушевичем). Кто из ныне здравствующих иерархов поставит свою подпись?
За двадцать лет до того, на заре советской власти, лидер красных попов-обновленцев, беспринципный прохиндей А.И.Введенский писал:
«Тихоновщина вся сплошь строилась на ненависти к большевикам, она насквозь пронизана контрреволюцией, более того - она просто контрреволюция, прикрывшаяся церковными ризами и рясами…
Вопреки патриарху Тихону, В.Ц.У. (Высшее Церковное Управление) считает декрет об отделении церкви от государства не гонением на церковь, а благом, так как он предоставляет церкви полноту возможности выявления всех ее чисто-религиозных заданий. Прочих же, не чисто-религиозных, задач, утверждает В.Ц.У., у церкви быть не может» (Введенский А.И. Церковь и государство. М., 1923. С. 150-151).
Митрополитам Сергию и Николаю ни думать, ни изобретать ничего не пришлось: открыли книжку А.И.Введенского, своего вроде бы оппонента, и списали, что, мол, «контрреволюционные церковники, прикрываясь рясой и церковным знаменем, ничего общего с религией не имеющие».
«Нет, Церковь не может жаловаться на власть», - писали два митрополита в 1942 году. Так в каком году или в каком месяце наши иерархи могли пожаловаться на свою родную советскую власть за все девяносто лет? Кстати, А.И. Введенский и прочие красные попы на свою родную советскую власть, на её законы, на карательные органы, тюрьмы, лагеря никогда не жаловались. Разве сегодня какие-то иные слова написаны на нашем церковном знамени? С 1927 года, со дня обнародования сергианской «Декларации о радостях», мы неизменно «с нашим народом и с нашим Правительством». В 1927 году РПЦ МП объявила себя urbi et orbi интегральной частью советского народа и советского правительства. Высшие иерархи (не церковный народ, разумеется) получали персональные правительственные автомобили ЗИС-110, получали советские ордена и медали, советских иерархов прикрепляли к Кремлёвской поликлинике, но они полностью утратили взамен на ордена с красным знаменем право на правду и, оставаясь сергианцами, не обладают этим правом по сей день. Отсюда все беды и болезни сегодняшней РПЦ МП.
Думаю, очень хорошо бы всем нам, священнослужителям, от Патриарха до сельского дьякона в Тмутаракани (если в тамошних сёлах есть дьяконы) регулярно, не реже одного раза в неделю перечитывать статью И.А. Ильина «Право на правду». Перечитывать без купюр, осознавая, что всё это целиком относится к каждому (каждому без исключения!) из нас.
«Кто годами читал советскую прессу и не поддавался ее пропаганде, тот прошел хорошую и наглядную школу умственной и духовной зоркости. В советских газетах ложь идет сплошной волной. Она преподносится тоном непререкаемого авторитета и наигранного, лицемерного пафоса, свойственного скверным драматическим актерам. Читаешь и думаешь: лжет! и сам знает, что лжет; и даже не скрывает своего знания... «Да, лгу! А ты слушай и молчи! И попробуй только не согласиться! И повторяй мою ложь за мною! Да без оговорок, без колебаний! Уверенно! С чистосердечным убеждением! Лги искренно! Обманывай вместе со мною с пафосом! Лицемерь с темпераментом, чтобы я, перволжец и оберобманщик, имел основание сделать доверчивую физиогномию!!!»...
Читаешь и чувствуешь, что начинается тихое головокружение, сопровождаемое отвращением к лжецу и тайным презрением к самому себе...- за молчание...
И вдруг - в этом потоке лжи и обмана,- тем же тоном,- выговариваются целые куски фактической правды... И эта правда выговаривается именно в составе лжи - для ее подкрепления и удостоверения. Знаешь, что это правда... и начинаешь не верить и ей. Потому, что и она лжет! Она лжет тем, что произносится тем же тоном наглого апломба, с теми же лицемерными и аффектированными «жестами» (умственными, нравственными и стилистическими!). Она лжет и тем, что появляется, окруженная ложью, в обманной картине и для ради обмана. И вот, стараешься отцедить в этой скомпрометированной «правде» - настоящую правду от лжи, удержать одну честную фактическую правду, закрепить ее и судить ею и своим свободным разумением всю ту ложь, которая ее окружает...
Этот тон вызывающей и провоцирующей лжи, водворившийся с самого начала революции в советских газетах и речах, постепенно, но прочно захватил в Советии все: и суд, и все остальные ведомства, и журналы, и науку, и искусство, и низшую школу, и среднюю, и высшие учебные заведения, и частные разговоры, и самое мышление советских «граждан» и особенно миросозерцание советской молодежи, в новых поколениях ничего иного не видавшей!
Страх и гипноз внесли в души людей величайшее духовное безвкусие, которым многие из них наивно гордятся...
В Советии лжет все: так все искажено, все двусмысленно, все обманывает. Подумать только: что называется в советском суде - «чистосердечным признанием»?; что почитается в советской науке - «доказанной» теорией, хорошим учебником, научной «заслугой»?; какое искусство предписывается и премируется и какое бывает поруганным и запрещенным? Вот по радио посылается «Евгений Онегин» Чайковского; зачем? - чтобы выдать Советию за Россию и наглядно показать всему миру «свободу советского художества»... Зачем комиссариаты переименованы в Министерства? Зачем в советской пропаганде появились драгоценные русские имена - Александра Невского, Петра Великого, Суворова? Зачем была выдвинута кощунственная декорация «патриаршей церкви»?.. В Советии пролгано все вплоть до денег, которые не стоят своей собственной валюты и не принадлежат их частному владельцу; вплоть до тракторов, которые служат не труду, а порабощению; вплоть до полицейских собак, которые ловят не частных жуликов и не государственных разбойников, а мучеников режима и героев борьбы; - вплоть до «исправительных трудовых лагерей», которые никого не исправляют, а эксплуатируют и вымаривают лучших людей страны. В Советии лгут и «чины» и «ордена», ибо чины даются за предательство России, а «ордена» - за льстивое угождение ее врагам...
Люди, выросшие в этой атмосфере, уносят ее с собою, в себе - за границу. И самые бойкие газеты эмиграции (независимо от их направления) суть самые просовеченные: безответственные, лживые, нравственно-развязные и провокационные. Террор отучает людей от правды и приучает ко лжи; и они должны заметить это в самих себе, осудить и преодолеть. Это растленное правило: «каждый человек всю жизнь лжет в свою пользу и надо только научиться лгать умно, искусно и правдоподобно»,- есть порождение дьявольской смуты и означает ее торжество.
Мы должны понять и прочувствовать это. И лгущие не должны воображать, будто мы не видим их лжи и не умеем распознавать ее. По чему мы узнаем это? По глазам, беспокойно бегающим туда и сюда; по выражению лица; по интонации голоса; по жестикуляции; по внутренним противоречиям; по разнобою в их же собственных показаниях; по расхождению с фактами; по этой манере: каждому собеседнику лгать иное и иначе, в порядке приспособления...
И вот, кто так лжет, тот теряет в самом себе чувство правды; а перед другими людьми и перед Богом - он теряет и право на правду. Самая правда его начинает лгать.
И он сам чувствует это и сам себе не верит. И другие ему не верят. И если он не поймет всего этого,- то он сам станет мнимым человеком, социальным призраком, фальшивой монетой, картонным кирпичом, поддельным товаром (муляжом) из советской витрины. Кому он нужен такой?
Только не будущей России!
В жизни необходимо иметь право на правду! Не всякий, пытающийся выговорить ее, может это. Человек с хитро шмыгающим взглядом, с фальшивой улыбкой, с лицемерным лицом, с наигранной интонацией, с аффектированными жестами, с мутным, пролганным или прямо бессовестным прошлым, с лукавыми целями, с тщеславно-актерскими замашками - будет высказывать самую сущую правду неискренно, возбуждать у всех подозрение, компрометировать истину и вредить ей...
За словом должна стоять личная мысль; должен ощущаться характер, а не жажда новой, обратной карьеры; должна слышаться искренняя убежденность; должно проглядывать чувство собственного достоинства. Слово должно быть выстраданным и сказанным из сердца. Тогда оно убеждает и побеждает; тогда оно несет не лгущую полуправду, а честную правду. И напрасно думать, что все это теоретическая выдумка, ибо это доступно всякому простому и порядочному человеку, не обремененному никакими «теориями».
Когда Гитлер вел пропаганду против большевизма-коммунизма,- он лгал; лгал в густую мировую смуту; лгал с темпераментом бесстыдника; лгал и тогда, когда произносил подходящие слова об удостоверенных фактах. Искренние русские антикоммунисты, годами работавшие над ответственным и правдивым обличением большевизма, чувствовали, как эта двусмысленная, обманная пропаганда лжеца - компрометирует их и их дело. Бывают соседи, от которых все отворачиваются; бывают «единомышленники», которые внушают всякому отвращение. Подобно тому, как бывают «награды», которые хуже пятна.
«Орден красного знамени» совсем не возвышает человека; напротив, он обязывает его доказать, что он не заслужил его никакою нарочитою противо-русскою низостью. И кто делал в Советии «карьеру», тот не мог останавливаться перед низостями; и кто сделал ее, подобно Вышинскому, тот несет на плечах целое бремя злодейства. Кто поверит «передумавшему» эн-ка-ве-де-ку?
Когда предатель проповедует верность и с виду высказывает правильные мысли,- он лжет. Когда наемный агент чужой державы зовет к бескорыстному служению России,- он лжет. Лгал Зиновьев, взывая к «социальной справедливости». Лгал Дзержинский, восхваляя и «практикуя» «гуманность». Лгал Литвинов, рекомендуя денежную корректность. Лжет «отец народов», призывая к миролюбию; ибо мир необходим человечеству, но его «мир» - есть обратное.
В эпоху величайшей смуты и пролганности нам надо хранить чувство правды как зеницу ока и требовать от себя и от людей права на правду. Ибо без чувства правды мы не узнаем лжеца, а без права на правду мы погубим всякую истину, всякое убеждение, всякое доказательство и все священное в жизни.
Россию можно строить только на взаимном доверии; а если русские люди будут лгать друг другу, то они распылятся в мире и погибнут от взаимного недоверия и предательства.
Евангелие недаром называет дьявола «отцом лжи» (Иоанна 8.44)».
Когда И.А. Ильин говорит о «кощунственной декорации патриаршей церкви», он говорит о приёме Сталиным трёх иерархов 4 сентября 1943 г., о том, что наши профессора духовных семинарий и академий по сей день именуют «возрождением РПЦ МП при И.В. Сталине».
Когда И.А. Ильин говорит, что наглая ложь захватила в Советии высшие учебные заведения, это сугубо относится к нашим духовным семинариям и академиям. Когда речь идёт о советских газетах и журналах, это, несомненно, относится к Журналу Московской Патриархии и всей прочей печатной продукции нашего Издательского отдела. Митрополит Волоколамский Питирим (Нечаев) мало чем отличался от прочих сотрудников Отдела коммунистической агитации и пропаганды. Разве что рясой, панагией да очень дорогим и изящным посохом. Впрочем, панагия тоже была очень дорогая.
Надеюсь, что слова: «В Советии лжет все: так все искажено, все двусмысленно, все обманывает. В Советии лгут и «чины» и «ордена», ибо чины даются за предательство России, а «ордена» - за льстивое угождение ее врагам...» разъяснения не требуют. Sapienti sat. Они, эти слова, как говорится, понятны даже ёжику. Кстати, о том, за что получают чины и ордена наши архиереи в Московской Патриархии, писал человек, которого невозможно заподозрить в очернительстве, - архиепископ РПЦ МП Ермоген (Голубев):
«Известно, что во всех областях государственной и общественной жизни награждают или повышают в должности за определенные заслуги, проявленные в той или иной области: военных награждают за храбрость, профессоров за ученые труды и т.д. Можно было бы предположить, что этот принцип, единственно правильный, положен в основу продвижения и по церковно-иерархической лестнице и что на такой ответственный пост как члена Синода должны назначаться лица, имеющие перед Церковью определенные заслуги. К сожалению, это предположение не всегда оказывается верным.
Так, 30 марта 1964 года Киевским митрополитом и постоянным членом Синода был назначен архиерей Винницкий Иоасаф (Лелюхин), несмотря на то, что вся церковная деятельность этого иерарха была противопоказанием к назначению его на эти высокие посты.
До архиерейской хиротонии он три раза был рукополагаем во священника: первый раз в обновленческом расколе, второй раз во время гитлеровской оккупации Украины епископом Геннадием, юрисдикции еп. Поликарпа Сикорского и третий раз архиепископом Днепропетровским Андреем (Комаровым). Будучи хиротонисан во епископа Сумского, способствовал закрытию епархии. Будучи, по закрытию епархии, перемещен на кафедру епископа Днепропетровского и Запорожского, принял епархию с 286действующими приходами и, будучи через непродолжительное время перемещен на Винницкую кафедру, оставил в Днепропетровской епархии менее сорока приходов, а в Виннице через короткое время закрыт был кафедральный собор.
Одна уже возможность назначений на ответственейшие церковные посты лиц, абсолютно неподходящих к занятию их, свидетельствует о серьезных ненормальностях в формировании нашего Синода» (Архиеп. Ермоген. К 50-летию восстановления Патриаршества // «Вестник РСХД», № 86, с.74). К сожалению, архиепископ Ермоген забыл пояснить, кто же назначил в Синод прохиндея Иоасафа (Лелюхина). Кто велел рукополагать его во епископа? Это лишь «например». Все (без исключения все!) члены Священного Синода любого года ни на копеечку не лучше, если мы подумаем: кто и зачем их по креслам рассадил.
О том, что ЖМП много лет оставался печатным органом Идеологического отдела ЦК КПСС и публиковал всевозможный коммунистический бред, рассказывает другой архиепископ РПЦ МП - Василий (Кривошеин):
«Несравненно более печальны и опасны были попытки как-то с христианской точки зрения идеологически оправдать атеизм и революцию. В этом смысле у митрополита Никодима были в прошлом недопустимые перегибы. Так, в ЖМП была напечатана статья за его подписью, что нужно различать между дурным «буржуазным» атеизмом и добрым революционным и что только первый нужно отвергать (говорят, что эта статья была написана по заказу митрополита Никодима протоиереем Петром Гнедичем, известным богословом, который об этом потом так скорбел и каялся, что вскоре умер).
Сюда же относится и пресловутое «октябрьское богословие», о котором я уже говорил: рассматривать октябрьский переворот как величайшее событие в истории христианства, какое-то новое откровение Божие, подобное Воплощению. Такого рода статья была напечатана митрополитом Никодимом в ЖМП. Я как-то спрашиваю его: «Владыко, Вы написали, что Воплощение Сына Божия было, конечно, громадным событием, но только с момента октябрьской революции оно стало осуществляться в жизни, имело последствия, стало действительностью». Митрополит Никодим чуть не вскочил. «Не может быть!- воскликнул он. - Я не такой дурак, чтобы написать это!» Потом, промолчав мгновение, добавил: «Да, я, конечно, дурак, но все же не до такой степени!» Как это понимать? Забыл ли он, что писал? Или под его именем напечатали вещи, ему не принадлежащие?». (Архиепископ Василий (Кривошеин). Воспоминания. Н.Новгород, 1998. С.329-330)
Митрополит Никодим был очень умным человеком, никак не «дураком». Дураком он справедливо считал своего собеседника, архиепископа Василия, который за много лет никак не был способен понять, что ни одному слову советского чиновника верить нельзя. Хотя сам же в другом месте писал: «Никодим постоянно врёт. Врёт без всякой необходимости».