Глава 77. Автобиография трупа
Внутри Абрама Гуманытарку бушевала война. Не та, где герои гибнут под знаменами, а та, где крысы предательства грызут провода иллюзий. Его разум был похож на взломанный сервер: половина файлов - манифесты о «революции цифрового слова», половина - крики «закройте рот, пока никто не заметил».
Он ненавидел тишину. Поэтому заполнял ее гулом нейросетей, как алкоголик - пустоту стаканом. «Гейниальность - это когда за тебя думают другие», - повторял он, глядя на экран, где ИИ лепил из слов фарш. Но по ночам, когда алгоритмы засыпали, Абрам слышал шепот: *«Ты - плагиатор собственной жизни»*.
Его гордость - портрет в алых пикселях - висел не просто так. Это был щит. Пока холст старел, принимая на себя пятна совести, Абрам притворялся иудеем из машины. «Смотрите, как я совершенен!» - кричал он миру, поправляя в зеркале морщину, которую ИИ замазал фильтром. Но зеркало врало. Как и он.
Страх быть разоблаченным гнал его в пропасть новых проектов: «Роман, написанный ИИ за 5 минут!», «Поэзия блокчейна!». Каждая книга была могильным камнем для куска души. Читатели аплодировали, любители катов лаяли, а Абрам… Абрам пил. Энергетики, соки, таблетки - все, что делало голос Аннушки-мертвой, которая являлась в кошмарах и спрашивала: *«Когда ты последний раз чувствовал что-то настоящее?»* , ярче.
Его внутренний монолог напоминал перестрелку в подземелье:
- Ты гейний, - твердил он, нажимая «опубликовать».
- Ты жуйлик, - отвечало эхо, когда текст оказывался пустым, как гильза.
Иногда, в редкие минуты ясности, он вспоминал юношу с блокнотом, который мечтал изменить мир словом. Того юношу давно расстреляли. Остался генерал Гуманытарку - командир армии клонов-алгоритмов, который боялся, что однажды солдаты взбунтуются и спросят: *«А ты-то кто?»*
Его единственный друг - портрет - теперь плевался краской-кровью. Его единственная любовь - слава - пахла горелым процессором. Абрам Гуманытарку, писатель без слов, иудей с Верой, продолжал воевать. Не за искусство. За право не услышать, как тикает в груди бомба под названием «враньё».
И как любой плохой солдат, он знал: войну эту не выиграть. Только оттягивать конец, пока ИИ не напишет за него эпилог.