Педантичные немцы в своё время провели исследование и выяснили, что качество личной жизни у женщин в Восточной Германии было заметно выше чем у живших в Западной. Вы поняли о чём я? Исследователи удивились такому неравенству, особенно с учетом того, что восточногерманские женщины, как им казалось, страдали от двойного бремени формальной занятости и домашней работы. В отличие от этого, многие послевоенные западногерманские женщины оставались дома и пользовались всеми благами, производимыми капиталистической экономикой. Но у них личная жизнь была заметно более пресной и кислой, чем у женщин, которые должны были стоять в очередях за туалетной бумагой.
Многие женщины чья немалая часть жизни прошла под игом коммунистов отмечают примерно то же самое, сравнивая себя со своими дочерьми. Например, 65 летняя Анна Дурчева прожившая свои первые 43 года в социалистической Болгарии, жаловалась что новый свободный рынок мешает болгарам развивать здоровые любовные отношения.
После развода у неё была работа и зарплата, и она не нуждалась в мужчине, который бы её содержал. При этом парадоксально у Анны было масса времени делать всё, что заблагорассудится. В статусе матери-одиночки. Её же дочь в современной действительности только работает и работает. А когда она приходит домой вечером, она слишком устаёт, чтобы быть с мужем. Но это не имеет значения, потому что он тоже устал. Они сидят вместе перед телевизором, как зомби.
Многие немки за 30 избегают иметь детей, потому что в отличии от женщин живших в Восточной Германии до падения Стены, у них нет бесплатных детских садов, и они не могут взять отпуск по беременности и родам, сохранив при этом работу. Современные немецкие женщины работаю по временным контрактам, и у них нет времени забеременеть.
Таким образом, внезапно выясняется, что тоталитарные режимы душа свободу и попирая права человека, одновременно тратили массу усилий, чтобы предоставить женщинам права и привилегии, до сих пор неизвестные многим развитым демократиям, включая крупные государственные инвестиции в бесплатное образование и профессиональную подготовку женщин, их полное включение в рынок труда, щедрые пособия по беременности и родам и гарантированный бесплатный уход за детьми.
Как не странно, коммунисты видели в эмансипации женщин одно из ключевых мест в своих научных теориях о передовых обществах. Идеологические основы равенства женщин с мужчинами были заложены Августом Бебелем и Фридрихом Энгельсом в XIX веке. После прихода к власти большевиков Александра Коллонтай выдвинула тезис, что любовь должна быть освобождена от экономических соображений. В СССР также либерализовали бракоразводные законы, гарантировали репродуктивные права и пытались социализировать домашний труд, вкладывая средства в общественные прачечные и столовые. Женщины были массово включены в рабочую силу, стали получать зарплаты соизмеримые с мужскими и оказались финансово независимыми.
В 1960-х в Чехии на научной конференции во всю дискутировали о важности равенства между мужчинами и женщинами как ключевого компонента женского счастья в личной жизни. Или о необходимости мужчинам делить со своими женами работу по дому и воспитание детей. А стресс или переутомление, беспокойство о своем будущем и финансовой стабильности - наоборот, не способствует повышению качества личной жизни.
Во всех странах Варшавского договора введение однопартийного правления ускорило радикальный пересмотр законов, касающихся семьи. Государственные женские комитеты стремились перевоспитать мальчиков, чтобы они принимали девочек в качестве полноправных товарищей, а также убежали своих соотечественников, что мужской шовинизм является пережитком досоциалистического прошлого.
И хотя гендерное неравенство в оплате труда и трудовая сегрегация сохранялись, коммунистические женщины пользовались такой степенью самодостаточности, которую немногие западные женщины могут себе представить даже теперь. Женщины Восточного блока не должны были выходить замуж что бы выжить: социалистическое государство удовлетворяло их основные потребности и выделяло дополнительные ресурсы на поддержку матерей-одиночек, разведенных и вдов.
Современные феминистки на Западе (и их последовательницы у нас) крайне неохотно признают эти достижения, или вообще не хотя их замечать. В первую очередь потому в соц. странах шла речь именно о равенстве, а не превосходстве одного гендера над другим. Раздражает их и то, что все эти блага сыпались на женщин при социализме по решению сверху, а не в результате борьбы независимых женских движений. Сегодня вообще любая политическая программа, которая стремится навязать универсальный набор ценностей, таких как равные права для мужчин и женщин, вышла из моды.
Многие восточное европейские женщины ностальгирую по тем временам, пытаясь скрестить у себя в голове всё хорошее из обеих систем - социалистической, где государство всех обеспечивало работой, зарплатой, благами типа детских садов, и капиталистической - где можно эту работу свободно выбирать, или не работать вовсе, выйдя замуж за богатого мужчину. Получается плохо.
И как в очередной раз не процитировать классика:
Свобода - это рабство.
Рабство - это свобода.
Материла вышел не где-нибудь, а в
The New York Times.