Габриэль Гарсия Маркес
Великий был человек.
Как мне хотелось прочитать книжку, но в те годы было не достать.
Я работала в многотиражке военного завода, редакции была выделена комнатка, которую потом еще шкафом поделили напополам, устроив редактору кабинет. Вся редакция - со мной - 4 человека: редактор и две старые грымзы.
Как-то раз на редакцию выделили сколько-то килограммов книг. Полагалось разбирать хорошие книги с нагрузками в виде партийных отчетов или каких-нибудь коммунистических анализов. Владилена Григорьевна пришла со списком, втроем они столпились над ним и давай делить. Помню, редактор сразу ухватил себе Новикова-Прибоя.
А я даже не толпилась, сидела с независимым видом и делала вид, что меня не колышет, все равно мне полагались остатки. Владилена Григорьевна зачитывала список вслух. Она сказала:
- Вот еще, какой-то МаркЕс.
Сердце мое замерло. Есть Маркес и он незнаком Владилене Григорьевне. Что скажут другие?
Анатолий Андреевич переспросил:
- МаркЕс?
А Аминат промолчала.
- Леночка, - сказала Владилена Григорьевна, - подойдите, посмотрите, может быть и вы что-то себе выберете. Смотрите из незачеркнутого.
Я подошла, поцокала, что мне не досталось того, что было уже зачеркнуто. Старалась не выдать себя. Сказала:
- Ну ладно, тогда я возьму этого... МаркЕса.
Как будто я не знала о ком речь. И не выдала ликования.
Книжка и сейчас со мной, хотя сколько книжек пришлось оставить.
Помню, уже рассказывала эту историю, но тогда Маркес был жив.
Как мне хотелось прочитать книжку, но в те годы было не достать.
Я работала в многотиражке военного завода, редакции была выделена комнатка, которую потом еще шкафом поделили напополам, устроив редактору кабинет. Вся редакция - со мной - 4 человека: редактор и две старые грымзы.
Как-то раз на редакцию выделили сколько-то килограммов книг. Полагалось разбирать хорошие книги с нагрузками в виде партийных отчетов или каких-нибудь коммунистических анализов. Владилена Григорьевна пришла со списком, втроем они столпились над ним и давай делить. Помню, редактор сразу ухватил себе Новикова-Прибоя.
А я даже не толпилась, сидела с независимым видом и делала вид, что меня не колышет, все равно мне полагались остатки. Владилена Григорьевна зачитывала список вслух. Она сказала:
- Вот еще, какой-то МаркЕс.
Сердце мое замерло. Есть Маркес и он незнаком Владилене Григорьевне. Что скажут другие?
Анатолий Андреевич переспросил:
- МаркЕс?
А Аминат промолчала.
- Леночка, - сказала Владилена Григорьевна, - подойдите, посмотрите, может быть и вы что-то себе выберете. Смотрите из незачеркнутого.
Я подошла, поцокала, что мне не досталось того, что было уже зачеркнуто. Старалась не выдать себя. Сказала:
- Ну ладно, тогда я возьму этого... МаркЕса.
Как будто я не знала о ком речь. И не выдала ликования.
Книжка и сейчас со мной, хотя сколько книжек пришлось оставить.
Помню, уже рассказывала эту историю, но тогда Маркес был жив.