В мир нерожденный, несотворенный и жаждущий...
Отрывки из книги «Земные приметы» Марины Цветаевой.
Потрясающе!
Таинственная скука великих произведений искусства, - одних уже наименований их: Венера Милосская, Сикстинская Мадонна, Колизей, Божественная Комедия (исключение Музыка. “Девятая симфониям - это всегда вздымает!).
Точно на них пудами навязла скука всех их читателей, чтителей, попечителей, толкователей...
И таинственное притяжение мировых имен: Елена, Роланд, Цезарь (включая сюда и творцов вышеназванных творений, если имена их пребыли).
Сказанное относится к звуку имен их, к моему слуховому восприятию. Касательно же сущности - следующее:
Творению я несомненно предпочитаю Творца. Возьмем Джоконду и Леонардо. Джоконда - абсолют, Леонардо, нам Джоконду давший - великий вопросительный знак. Но может быть, Джоконда и есть ответ Леонардо? Да, но не исчерпывающий. За пределами творения (явленного!) еще целая бездна - Творец: весь творческий Хаос, все небо, все недра, все завтра, все звезды, - все, обрываемое здесь земною смертью.
Так абсолют (творение) превращается для меня в относительность: вехи к Творцу.
- Но это уничтожение искусства!
- Да. Искусство не самоцель: мост, а не цель.
Произведение искусства отвечает, живая судьба спрашивает (тоска рожденного по воплощению в искусстве!). Произведение искусства, как совершенное, приказует, живая судьба, как несовершенное, просит. Если ты хочешь абсолюта, иди к Венере - Милосской, Мадонне - Сикстинской, Улыбке - Леонардовской, если ты хочешь дать абсолют (ответить!), иди к Афродите - просто, Марии - просто, Улыбке - просто: минуя толкование - к первоисточнику, т. е. делай то же, что делали творцы этих творений, безымянных или именных.
Этим ты не умаляешь ни Гёте, ни Леонардо, ни Данте. Твоя немота перед ними - твоя дань им. Что можно ответить на исчерпывающий ответ? Молчишь.
Но если ты рожден в мир - давать ответы, не застывай в блаженном небытии, не так творили и не этого, творя, хотели Гёте, Леонардо, Данте. Быть опрокинутым - да, но уметь и встать: припав - оторваться, пропав - воскреснуть.
Коленопреклонись - и иди мимо: в мир нерожденный, несотворенный и жаждущий.
В этой отбрасывающей силе и есть главная сила великих произведений искусства. Абсолют отбрасывает - к созданию абсолютов же! В этом и заключается их действенность и вечная жизнь.
Но между Джокондой (абсолютным толкованием Улыбки) и мною (сознанием этой абсолютности) не только моя немота, - еще миллиарды толкователей этого толкования, все книги о Джоконде написанные, весь пятивековой опыт глаз и голов, над ней тщившихся.
Мне здесь нечего делать.
Абсолютна, свершена, совершенна, истолкована, залюблена.
Единственное, что можно перед Джокондой - не быть.
“Но Джоконда улыбкой - спрашивает!” На это отвечу: “Вопрос ее улыбки - и есть ответ ее”. Неизбежность вопроса и есть абсолют ответа. Сущность улыбки - вопрос. Вопрос дан в непрерывности, следовательно дана сущность улыбки, ответ ее, абсолют ее.
Толковать Улыбку (Джоконду) ученым, художникам, поэтам и царям - бессмысленно. Дана Тайна, тайна как сущность и сущность как тайна. Дана Тайна в себе.
Потрясающе!
Таинственная скука великих произведений искусства, - одних уже наименований их: Венера Милосская, Сикстинская Мадонна, Колизей, Божественная Комедия (исключение Музыка. “Девятая симфониям - это всегда вздымает!).
Точно на них пудами навязла скука всех их читателей, чтителей, попечителей, толкователей...
И таинственное притяжение мировых имен: Елена, Роланд, Цезарь (включая сюда и творцов вышеназванных творений, если имена их пребыли).
Сказанное относится к звуку имен их, к моему слуховому восприятию. Касательно же сущности - следующее:
Творению я несомненно предпочитаю Творца. Возьмем Джоконду и Леонардо. Джоконда - абсолют, Леонардо, нам Джоконду давший - великий вопросительный знак. Но может быть, Джоконда и есть ответ Леонардо? Да, но не исчерпывающий. За пределами творения (явленного!) еще целая бездна - Творец: весь творческий Хаос, все небо, все недра, все завтра, все звезды, - все, обрываемое здесь земною смертью.
Так абсолют (творение) превращается для меня в относительность: вехи к Творцу.
- Но это уничтожение искусства!
- Да. Искусство не самоцель: мост, а не цель.
Произведение искусства отвечает, живая судьба спрашивает (тоска рожденного по воплощению в искусстве!). Произведение искусства, как совершенное, приказует, живая судьба, как несовершенное, просит. Если ты хочешь абсолюта, иди к Венере - Милосской, Мадонне - Сикстинской, Улыбке - Леонардовской, если ты хочешь дать абсолют (ответить!), иди к Афродите - просто, Марии - просто, Улыбке - просто: минуя толкование - к первоисточнику, т. е. делай то же, что делали творцы этих творений, безымянных или именных.
Этим ты не умаляешь ни Гёте, ни Леонардо, ни Данте. Твоя немота перед ними - твоя дань им. Что можно ответить на исчерпывающий ответ? Молчишь.
Но если ты рожден в мир - давать ответы, не застывай в блаженном небытии, не так творили и не этого, творя, хотели Гёте, Леонардо, Данте. Быть опрокинутым - да, но уметь и встать: припав - оторваться, пропав - воскреснуть.
Коленопреклонись - и иди мимо: в мир нерожденный, несотворенный и жаждущий.
В этой отбрасывающей силе и есть главная сила великих произведений искусства. Абсолют отбрасывает - к созданию абсолютов же! В этом и заключается их действенность и вечная жизнь.
Но между Джокондой (абсолютным толкованием Улыбки) и мною (сознанием этой абсолютности) не только моя немота, - еще миллиарды толкователей этого толкования, все книги о Джоконде написанные, весь пятивековой опыт глаз и голов, над ней тщившихся.
Мне здесь нечего делать.
Абсолютна, свершена, совершенна, истолкована, залюблена.
Единственное, что можно перед Джокондой - не быть.
“Но Джоконда улыбкой - спрашивает!” На это отвечу: “Вопрос ее улыбки - и есть ответ ее”. Неизбежность вопроса и есть абсолют ответа. Сущность улыбки - вопрос. Вопрос дан в непрерывности, следовательно дана сущность улыбки, ответ ее, абсолют ее.
Толковать Улыбку (Джоконду) ученым, художникам, поэтам и царям - бессмысленно. Дана Тайна, тайна как сущность и сущность как тайна. Дана Тайна в себе.