М. Найдорф. Чудо и дело
Какая странная эта вещь - чудо. Абсолютный позитив! Добавьте слово «чудесный» к имени чего-то обычного, и оно получит знак исключительности - желанной и радостной. Вроде как в этой песенке из мультика:
«Какой чудесный день,
Какой чудесный пень,
Какой чудесный я
И песенка моя». [i]
Определение «чудесный» как бы извлекает из потока привычных явлений особо впечатляющий желанный случай - в любом ряду: чудесное утро, чудесное платье, чудесное лекарство, чудесная беседа, чудесное изобретение, чудесное исцеление, чудесное возвращение и т. п.
И собственно чудо. Оно всегда «является» - в готовом виде, как то, что - к радостному удивлению - (уже) случилось. Во всяком случае, такого слова, которое выражало бы процесс чудо-творения, нет. Есть слово «чудить», но оно противоположно тому, что мы имеем в виду говоря о чуде, например, о картине восхода солнца, величественного явления сил, несравненно превосходящих человеческие.
Обычно, впечатление чуда природы производит то, что схватывается единым взглядом, оставаясь недосягаемым: горы, водопады, безмерный пустынный ландшафт и т.п. [ii] Подобно им в ранге чуда оказываются и рукотворные создания - необыкновенные и невероятные, непостижимые здравым смыслом. Мавзолей Тадж-Махал, например.
В отношении чуда важно, что оно явилось сразу и в полном блеске своего результата. Но, если абстрагируются от процесса создания, если процедура отсечена, то чудо неизбежно совмещается с тайной его происхождения. Вот пример. «Это было безнадежное предприятие, удавшееся чудом, как о нем и пишут все авторы, прославляющие его как событие редкое и неслыханное», - находим в одном месте у Макиавелли, [iii] который, как видим, поворачивает к нам событие его итоговой стороной: что бы там ни было, главное, что оно удалось.
Самым общеизвестным примером чуда, наверное, может служить библейское чудо миро-творения - описанное без какой-либо процедуры, по одному только слову: «И стал свет». Интересно, что Рамбам в «Путеводителе растерянных» считает нужным объяснить отсутствие процедурных подробностей: «Явить смертному всю мощь Начального творения невозможно и потому Писание говорит тебе словами, скрывающими тайну: «В начале сотворил Бог». <…> И речь обо всем этом ведется многозначными выражениями, дабы толпа восприняла их в смысле, соответствующем мере ее понимания и слабости ее интеллектуальных представлений». [iv]
В Древности сложился известный список «семи чудес света». В энциклопедии отмечается, что это - «описания самых грандиозных, самых великолепных или в техническом смысле самых поразительных построек и памятников искусства». Чудо, таким образом, категория оценочная, и относится оно к впечатлению, которое зависит не только от свойств объекта. Эффект чуда знаменитая древнеегипетская пирамида производит тем больший, чем меньше мы мысленно связываем ее восприятие с неизбежно долгим и мучительным процессом ее строительства. Чудо должно «являться» и как бы само собой. Этой логике лучше всего отвечает описание «Висячих садов Семирамиды» - факта восхитительного, но исторически не подтвержденного, однако же устойчиво входившего в разные варианты древнего семичленного списка. И это обстоятельство роднит чудо «висячих садов» с легендарными, сказочными и мифическими чудесами, где процедура элиминирована в принципе, например, по модели чудесного оборотничества: "ударился Иван-царевич оземь и обернулся коньком-горбунком!".
Чудо, таким образом, должно быть явлением, непостижимым по масштабу и не сделанным, а как бы самопроисшедшим. Это разделение сделанного и чудесного отчетливо присутствует в описании строительства евреями походного храма (скинии) в главе 40 библейской книги Исход. Там описывается как Моисей с мастерами, выполняя инструкцию Всевышнего, совершил множество конкретных трудовых действий: взял, положил, поставил, повесил, распростер, смазал… Строительство скинии в библейском повествовании представлено как обычная, хоть и сложная ремесленная работа. Но по окончании её явилось чудо: «И покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию».
Многосложная природа чуда, в котором сочетается впечатляющий масштаб, самопричинность и восхищение, оставляет каждый такой случай под вопросом. Вот ведь, работают на других планетах приборы-посланцы с Земли - недавняя еще фантастика, - но под перечисленные критерии их миссия не попадает. Похоже, что в наш век всеобщей веры в технологию дела для чуда уже не осталось места.
Источник: koine.community
[i] К/ф «Песенка мышонка» (1967), слова Е. Каргановой
[ii] См., например, материал BBC «Семь самых необычных природных явлений на планете»
[iii] Макиавелли, Никколо, Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Глава шестая. О заговорах в: Макиавелли, Никколо. Государь. Сборник (М.: АСТ, 2009).
[iv] Маймонид. Путеводитель растерянных (Москва-Иерусалим: Мосты культуры. 2010), 25
«Какой чудесный день,
Какой чудесный пень,
Какой чудесный я
И песенка моя». [i]
Определение «чудесный» как бы извлекает из потока привычных явлений особо впечатляющий желанный случай - в любом ряду: чудесное утро, чудесное платье, чудесное лекарство, чудесная беседа, чудесное изобретение, чудесное исцеление, чудесное возвращение и т. п.
И собственно чудо. Оно всегда «является» - в готовом виде, как то, что - к радостному удивлению - (уже) случилось. Во всяком случае, такого слова, которое выражало бы процесс чудо-творения, нет. Есть слово «чудить», но оно противоположно тому, что мы имеем в виду говоря о чуде, например, о картине восхода солнца, величественного явления сил, несравненно превосходящих человеческие.
Обычно, впечатление чуда природы производит то, что схватывается единым взглядом, оставаясь недосягаемым: горы, водопады, безмерный пустынный ландшафт и т.п. [ii] Подобно им в ранге чуда оказываются и рукотворные создания - необыкновенные и невероятные, непостижимые здравым смыслом. Мавзолей Тадж-Махал, например.
В отношении чуда важно, что оно явилось сразу и в полном блеске своего результата. Но, если абстрагируются от процесса создания, если процедура отсечена, то чудо неизбежно совмещается с тайной его происхождения. Вот пример. «Это было безнадежное предприятие, удавшееся чудом, как о нем и пишут все авторы, прославляющие его как событие редкое и неслыханное», - находим в одном месте у Макиавелли, [iii] который, как видим, поворачивает к нам событие его итоговой стороной: что бы там ни было, главное, что оно удалось.
Самым общеизвестным примером чуда, наверное, может служить библейское чудо миро-творения - описанное без какой-либо процедуры, по одному только слову: «И стал свет». Интересно, что Рамбам в «Путеводителе растерянных» считает нужным объяснить отсутствие процедурных подробностей: «Явить смертному всю мощь Начального творения невозможно и потому Писание говорит тебе словами, скрывающими тайну: «В начале сотворил Бог». <…> И речь обо всем этом ведется многозначными выражениями, дабы толпа восприняла их в смысле, соответствующем мере ее понимания и слабости ее интеллектуальных представлений». [iv]
В Древности сложился известный список «семи чудес света». В энциклопедии отмечается, что это - «описания самых грандиозных, самых великолепных или в техническом смысле самых поразительных построек и памятников искусства». Чудо, таким образом, категория оценочная, и относится оно к впечатлению, которое зависит не только от свойств объекта. Эффект чуда знаменитая древнеегипетская пирамида производит тем больший, чем меньше мы мысленно связываем ее восприятие с неизбежно долгим и мучительным процессом ее строительства. Чудо должно «являться» и как бы само собой. Этой логике лучше всего отвечает описание «Висячих садов Семирамиды» - факта восхитительного, но исторически не подтвержденного, однако же устойчиво входившего в разные варианты древнего семичленного списка. И это обстоятельство роднит чудо «висячих садов» с легендарными, сказочными и мифическими чудесами, где процедура элиминирована в принципе, например, по модели чудесного оборотничества: "ударился Иван-царевич оземь и обернулся коньком-горбунком!".
Чудо, таким образом, должно быть явлением, непостижимым по масштабу и не сделанным, а как бы самопроисшедшим. Это разделение сделанного и чудесного отчетливо присутствует в описании строительства евреями походного храма (скинии) в главе 40 библейской книги Исход. Там описывается как Моисей с мастерами, выполняя инструкцию Всевышнего, совершил множество конкретных трудовых действий: взял, положил, поставил, повесил, распростер, смазал… Строительство скинии в библейском повествовании представлено как обычная, хоть и сложная ремесленная работа. Но по окончании её явилось чудо: «И покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию».
Многосложная природа чуда, в котором сочетается впечатляющий масштаб, самопричинность и восхищение, оставляет каждый такой случай под вопросом. Вот ведь, работают на других планетах приборы-посланцы с Земли - недавняя еще фантастика, - но под перечисленные критерии их миссия не попадает. Похоже, что в наш век всеобщей веры в технологию дела для чуда уже не осталось места.
Источник: koine.community
[i] К/ф «Песенка мышонка» (1967), слова Е. Каргановой
[ii] См., например, материал BBC «Семь самых необычных природных явлений на планете»
[iii] Макиавелли, Никколо, Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Глава шестая. О заговорах в: Макиавелли, Никколо. Государь. Сборник (М.: АСТ, 2009).
[iv] Маймонид. Путеводитель растерянных (Москва-Иерусалим: Мосты культуры. 2010), 25