Тряхнешь - и на домик внутри стеклянного шара,

блестя, оседает искусственный снежный чих.

Подарок археологине от антиквара

на праздник, немного уравнивающий их.

Земля плодоносит древностью из-под плуга,

живучей, как излучение черных дыр.

Есть где-то похожий шарик с уютной вьюгой,

но это она сотрясает наружный мир.

тот мальчик из костей волос и глаз ( Read more... )

Те же дороги и то же небо,
а все написано.
Антенны словесного инженера
и ныне пристальны,
но вымер эфир, и они крестами
торчат церковными:
золотой паралич. Эти птичьи стаи
были циклонами.

мы живем чтоб учреждать святыни
отмывая предочьи хлева

чтоб казаться льдисто-занятыми
говорить серьезные слова

чтоб купать то в слякоти то в свете
всякого кто чуть не в ногу пел

чтоб на самом деле быть как дети -
и иных не мыслить самых дел

Квартира, где учишься дорожить пустотами.
Брошенной партии съеденные фигуры:
черным конем - пианино с потекшими нотами,
белой ладьей - холодильник, температуры
лаодикийской. И вы еще тут повсюду -
платяными, посудными, письменными остатками
от деленья на ноль. Я буду или не буду,
но в чьи-либо тени намерен кидаться тапками.

Как жалко, что я не художник и что недоучка ( Read more... )

(прошлогоднее вдруг нашлось и дописалось)


( Read more... )

сколько маленьких солнц укатилось
сколько ветра накручено стрелками
достаются же людям квартиры
а не души пустыми и светлыми

ни мечты ни текущей повестки
не удержишь на пыльном пожарище
жалко жизни как денег советских
арифметикой быть продолжающих

ракетная ступень отполыхав
упала в степь - и внуку дед в степи
передавал: сложи костер из трав
камлай и поруганья не терпи

и не скупись ни жизнью ни добром
когда извечный явится злодей
манить на свой поганый космодром
тащить богиню в клятый свой музей

как бился чек с простым «спасибо»
под выплеск дроби и литавр

как по пятнадцать раз просилось:
не вавилоньте, пролетарь

мотоциклетные коляски
шуршанье станций на табло

теперь странней чем фотокляксы
провинциальных НЛО