Pro каемочку
У нас в стране принято жить напоказ. Лучшее мы приберегаем для гостей. В остальное время довольствуемся, чем придется.
Ножки серванта вот-вот подогнутся под тонной хрусталя. Достаем его три раза в год. Дважды для гостей и на Новый год.
Все остальное время он беспомощно пылится. В компании трех чайных сервизов - наследства сильно состарившегося брака. Китайские дети потеряли зрение, расписывая эти миниатюрные чашечки ночами, но чай мы пьем из кружек. Я - с Масяней. Жена - из голубой.
Моя уже покрылась изнутри темными кольцами. Помнит все чаи до одного. У дерева по этим кольцам можно было бы посчитать возраст. Одна полоска самая темная. Видимо налил утром, бросил пакетик и, забыв, ушел в зарю.
Но когда приходят гости, фарфор сбрасывает вековую пыль. Он и еще ковер, который мы неистово бросаемся пылесосить, подгоняемые резкими, как удар хлыста, окриками жены с кухни.
Она там достает последний огурец. Целую банку корнишонов. А я ведь так берег их для себя. И моего друга Смирнова, спрятавшегося в моем письменном столе.
Но гости для нашей страны - это святое.
Продолжаю пытать ковер вакуумом. Он помнит еще дедушку-партизана, поэтому не сдается. Закончил. Теперь крошки со стола гостей будут падать в идеальную чистоту.
Жена гладит скатерть, я перетаскиваю столовый сервиз. Стопки тарелок весят, как блины, в спортзале, в который я хожу. Ну как хожу?! Сходил раз. Но вы же видите, я дома занимаюсь.
Скатерть нам досталась от жены дедушки-партизана, поэтому складки на ней тоже не сдаются. Пытаюсь уговорить жену бросить это бесперспективное занятие. Ну тут она произносит магическое: "Это же неприлично".
В день прихода гостей до ужаса много всего в нашей жизни вдруг становится неприличным. Хотя бы мои тапки. Подумаешь, дырка. Не дырка это - вентиляция. У Google компьютер в очках, а у меня кондиционер в тапках.
Жена ушла делать прическу. Я открыл дверцу и мечтательно разглядываю холодильник. Так много вкусного в нем бывает только когда приходят Они. Еще в эти дни у нас дома появляется виноград. Редкая заморская ягода. За стол без винограда в нашей стране гости не садятся.
Не слышно подхожу к столу, намереваясь произвести революционное открытие. С косточками или все же нет? Но из спальни доносится свирепое: "Не трожь!". В ужасе отскакиваю от стола, играючи побивая олимпийский рекорд по прыжкам в длину. Прячусь за полупустым уже сервантом. Виноградина зажата в кулаке.
Раздумываю о том, как замести следы преступления. Интересно, если ножницами отстричь одиноко торчащую ножку на ветке, не заметит? Виноградный экстрасенс выходит из спальни. С локонами и в платье. Не экстрасенс - экстрасекс.
Любуюсь и немножко жалею себя одновременно - были времена, когда она одевала платье для меня. Не для гостей. Охваченный внезапным порывом дерзко выдергиваю салфетку из салфетницы на столе, беру ручку с погрызенным кончиком и пишу указ. Обязательный для всех уголков 37 квартиры.
Госдуме же вот можно, а мне почему нельзя?! По моему жена отныне имеет право ходить по квартире только в платье. Довольно перечитываю слово "повелеваю" и несу жене на кухню. Авось прокатит.
Жена улыбается, читая. Целует меня, оставляя на щеке кроваво-красный след. Всплеснув руками, несется подкрашивать губы. Зачем вообще красить губы перед приходом гостей?
Перед тем как убежать, вытирает мне щеку моим указом и отправляет его в мусорку.
Обреченно таскаю хрустальные блюда с заливным с балкона в гостиную. Голубые каемочки тарелок на столе ехидно мне улыбаются.
Пытаясь не уронить очередное блюдо, отвлекаюсь и попадаю в ДТП: сын не справляется с управлением купленного на папины деньги игрушечного кабриолета и врезается мне в ногу. Жертв нет, даже селедка под шубой почти не пострадала, а если и пострадала, то камеры в этом уголке гостиной еще не установлены.
Замечаю дырку на колготах у ребенка в районе коленки. Включаю режим отца: "Митя,быстро дуй к маме переодеваться! Сейчас же будут гости. Это неприлично!!!".
Прохор.
Еще Прохор писал:
Ножки серванта вот-вот подогнутся под тонной хрусталя. Достаем его три раза в год. Дважды для гостей и на Новый год.
Все остальное время он беспомощно пылится. В компании трех чайных сервизов - наследства сильно состарившегося брака. Китайские дети потеряли зрение, расписывая эти миниатюрные чашечки ночами, но чай мы пьем из кружек. Я - с Масяней. Жена - из голубой.
Моя уже покрылась изнутри темными кольцами. Помнит все чаи до одного. У дерева по этим кольцам можно было бы посчитать возраст. Одна полоска самая темная. Видимо налил утром, бросил пакетик и, забыв, ушел в зарю.
Но когда приходят гости, фарфор сбрасывает вековую пыль. Он и еще ковер, который мы неистово бросаемся пылесосить, подгоняемые резкими, как удар хлыста, окриками жены с кухни.
Она там достает последний огурец. Целую банку корнишонов. А я ведь так берег их для себя. И моего друга Смирнова, спрятавшегося в моем письменном столе.
Но гости для нашей страны - это святое.
Продолжаю пытать ковер вакуумом. Он помнит еще дедушку-партизана, поэтому не сдается. Закончил. Теперь крошки со стола гостей будут падать в идеальную чистоту.
Жена гладит скатерть, я перетаскиваю столовый сервиз. Стопки тарелок весят, как блины, в спортзале, в который я хожу. Ну как хожу?! Сходил раз. Но вы же видите, я дома занимаюсь.
Скатерть нам досталась от жены дедушки-партизана, поэтому складки на ней тоже не сдаются. Пытаюсь уговорить жену бросить это бесперспективное занятие. Ну тут она произносит магическое: "Это же неприлично".
В день прихода гостей до ужаса много всего в нашей жизни вдруг становится неприличным. Хотя бы мои тапки. Подумаешь, дырка. Не дырка это - вентиляция. У Google компьютер в очках, а у меня кондиционер в тапках.
Жена ушла делать прическу. Я открыл дверцу и мечтательно разглядываю холодильник. Так много вкусного в нем бывает только когда приходят Они. Еще в эти дни у нас дома появляется виноград. Редкая заморская ягода. За стол без винограда в нашей стране гости не садятся.
Не слышно подхожу к столу, намереваясь произвести революционное открытие. С косточками или все же нет? Но из спальни доносится свирепое: "Не трожь!". В ужасе отскакиваю от стола, играючи побивая олимпийский рекорд по прыжкам в длину. Прячусь за полупустым уже сервантом. Виноградина зажата в кулаке.
Раздумываю о том, как замести следы преступления. Интересно, если ножницами отстричь одиноко торчащую ножку на ветке, не заметит? Виноградный экстрасенс выходит из спальни. С локонами и в платье. Не экстрасенс - экстрасекс.
Любуюсь и немножко жалею себя одновременно - были времена, когда она одевала платье для меня. Не для гостей. Охваченный внезапным порывом дерзко выдергиваю салфетку из салфетницы на столе, беру ручку с погрызенным кончиком и пишу указ. Обязательный для всех уголков 37 квартиры.
Госдуме же вот можно, а мне почему нельзя?! По моему жена отныне имеет право ходить по квартире только в платье. Довольно перечитываю слово "повелеваю" и несу жене на кухню. Авось прокатит.
Жена улыбается, читая. Целует меня, оставляя на щеке кроваво-красный след. Всплеснув руками, несется подкрашивать губы. Зачем вообще красить губы перед приходом гостей?
Перед тем как убежать, вытирает мне щеку моим указом и отправляет его в мусорку.
Обреченно таскаю хрустальные блюда с заливным с балкона в гостиную. Голубые каемочки тарелок на столе ехидно мне улыбаются.
Пытаясь не уронить очередное блюдо, отвлекаюсь и попадаю в ДТП: сын не справляется с управлением купленного на папины деньги игрушечного кабриолета и врезается мне в ногу. Жертв нет, даже селедка под шубой почти не пострадала, а если и пострадала, то камеры в этом уголке гостиной еще не установлены.
Замечаю дырку на колготах у ребенка в районе коленки. Включаю режим отца: "Митя,быстро дуй к маме переодеваться! Сейчас же будут гости. Это неприлично!!!".
Прохор.
Еще Прохор писал:
- Prо партнеров
- Prо старину Энси
- ProКино
- ProБабушка
- Proхор и лажа
- Pro жизнь
- Pro это
- Pro йогурт
- Pro ведро
- Pro Мэри
- Pro Мэри. Продолжение
- ЭксPROмт
- ЭксPROмт. День второй
- ЭксPROмт. День третий. Про любовь
- Pro тракториста месяца совхоза "Знамя"
- Pro миссис Хадсон
- Встречайте Прохора