Радикальные феминистки, говорите?
Эта статья показалась мне очень очень личной и очень полезной с практической точки зрения. Я перевела ее еще осенью, но с публикацией решила подождать.
Однако в последние месяцы имя радикального феминизма стало крайне популярным, в радфем норовят записать себя и стар и млад и всякий сброд, так что я считаю статью весьма своевременной для русскоязычного сектора, и считаю, что описанный авторкой опыт можно отнести не только к оффлайн, но и к онлайн-деятельности. Если вы наблюдаете что-то подобное описанному в своей родной группе, в своем паблике, среди сообщниц и соратниц - скорее всего, это не радикально-феминистская группа, либо группа, переживающая кризис, либо группа, в которую затесались несознательные или враждебные элементы.
Перевод поста отсюда.
Уже довольно давно я вращаюсь в различных «радикально-феминистских» группах, достаточно, чтобы заметить, что большая часть женщин, называющих себя радикальными, лесбийскими или радикально-лесбийскими феминистками сегодня фактически не демонстрируют ничего похожего на этичное, про-женское и антинасильственное поведение, в которое они верят или провозглашают. Это не радикальные и не радикально-лесбийские сообщества, какими они себя объявляют, а грустная пародия на них активно противодействующая женскому освобождению от мужчин, от мужского контроля, насилия и паразитизма.
Это трудная тема и трудный пост, но я рискнула поговорить об этом, потому что мы, радикальные феминистки, по моему глубокому убеждению, морально обязаны противостоять пагубным тенденциям внутри групп, называющих себя радфем, и нам нужно облегчить для себя выявление и освобождение от этого.
Это не критика поведения отдельных женщин, а анализ политизированного устранения открыто говорящих и организованного мужчинами разрушения радикального феминизма, этот текст - для преображения и освобождения.
Я хочу принимать женщин всерьез, я хочу, чтобы мы были ответственны за наши действия по отношению друг к другу, а также хочу быть точно уверена в том, что сегодня представляет собой радфем-движение и как воздействует на женщин, так что это стоит обсудить.
Взглянув на радикальный спектр феминизма (исключая фан-феминизм, квир, про-порно, либеральный и консервативный типы), внутри этих границ мы все еще сможем найти несколько идеологий, отравляющих радикальный феминизм. Смущает, однако, что женщины, поддерживающие эти идеологии, объявляют себя радикальными феминистками, из-за чего с непривычки трудно заметить как они подвержены мужским грешкам.
Они высказывают неплохие или заимствованные из радфем теории идеи (против изнасилований, против мужского насилия, против порно и проституции [порноституции], анти-квир и т. д.), однако некоторые высказывания звучат как фальшивая нота, кажутся неправильными, пустыми, надуманными, ограниченными. Среди этих «надуманных» или «консервированных» феминизмов (термин от Мэри Дейли), мы можем найти феминизм либерального толка, реформистский активизм ("мужчины смогут преобразиться"), про-мужской феминизм, феминизм «проблем гендерных ролей/власти-подчинения», лесбосепаратизм*, про-гетеро феминизм или феминизм-за-отношения с мужчинами, интерсекциональность, отказ признавать склонность мужчин к насилию - и это далеко не все.
Я не собираюсь специально погружаться в эти теории и в то, как они заманивают женщин в мутную мужскую трясину, потому что разбор их по отдельности займет не одну страницу, да и не в этом суть.
На деле же все эти столь разные течения имеют кое-что общее:
- они называют себя радикальными/радикально-лесбийскими феминистками;
- они повторяют или генерируют радикально-феминистские идеи (протии изнасилований, проституции, против насилия мужчин над женщинами, иногда против гетеросекса или против мужчин вообще);
- однако их исследования в какой-то части слабы, искажены или наводят туману на какую-либо истину, вне зависимости от того, какая мужская идеология используется для одурманивания;
- эти женщины уже достигли определенного уровня феминистского самосознания, однако останавливаются на достигнутом из-за осознанной заинтересованности в этом (статус, признание, публичность, иерархия, принадлежность к группе, да любая сладкая мужская морковка);
- постоянное продвижение, развитие и усовершенствование радикально-феминистских мыслей и действий всего лишь второстепенная (или вообще незначительная) среди их целей;
- на практике их отношения обусловлены насилием, что не дает женщинам двигаться, и заставляет отрицать это насилие, чтобы сохранить подачки от мужчин (какими бы они ни были). И в этом «замороженном» состоянии и самим можно оставаться только через насилие и промывание мозгов.
Я собираюсь осветить последний пункт, потому что это самое важное здесь. Недостаточно просто недолюбливать мужчин, выступать против порно и проституции или быть «анти» много всего другого, или нахвататься какой-то теории или цитат там и сям. Основа радикального феминизма - прежде чем мы вообще начнем смотреть на особенности осмысления, обозначения или объяснения мужского насилия, того как оно влияет на нас и как оно работает на всех уровнях - это выявить опасность и уйти от опасности. Можно я повторю: выявить опасность и избежать ее - какова бы она ни была, от гетеросекса до физического и вербального насилия, до контроля над мыслями, до эксплуатации и т.д.
Распознав обстоятельства, которые подвергают опасности нашу неприкосновенность и угрожают насилием, мы должны уйти от них, и, если можем, побудить и других женщин выявить источник опасности и избежать ее - пусть и с разрывом шаблонов, который может последовать. Радикальный феминизм, по сути, о прекращении всех форм насилия против женщин и в наших собственных жизнях, практикуется ли это мужчинами, или женщинами, мир которых полностью подконтролен мужчинам.
Это - элементарный радикальный феминизм, вдобавок это базовая, общепринятая этика и человеческая мораль. Когда мы видим насилие в наших группах, нам нужно 1) всегда сопереживать и быть на стороне (женщины) жертвы, включая нас самих, избегать идентификации с агрессоршей или оправдывать насилие - и 2) как можно скорее освободиться от женщины-агрессорши/группы если она отказывается остановиться (с мужчинами это по-другому, они закоренелые абъюзеры и от них нужно уходить безо всяких оговорок). Если насилие не прекращается, нет никакого смысла в переговорах, потому что агрессорша будет продолжать использовать вас до тех пор, пока вы в пределах досягаемости.
Итак: быть на стороне жертвы, отдалиться, минимизировать контакты с этой женщиной или группой, если она продолжает, несмотря на предупреждение, и предупредить других женщин о насильственном поведении, чтобы и они не попали в этот капкан, чтобы не вовлекались новые жертвы. Это может означать уход из группы, если случилось так, что остальные встали на сторону агрессорши, и пытаются заставить вас замолчать. Это может быть трудным решением, однако это необходимо, потому что из небезопасного окружения, где цена пребывания куда более высока, чем получаемые преимущества, нужно уходить.
Мир большой, возможности бесконечны, это ложь, что ваша жизнь и благополучие зависят именно от этой группы. А если я сама проявляю насильственные наклонности, мне нужно немедленно остановиться и затем попытаться понять, почему мне потребовалось причинять боль другим или контролировать их, какой боли или страха я пытаюсь избежать, делая это, и избегать повторять насилие снова и снова.
Просто невозможно никакое изменение или освобождение если мы будем продолжать подвергаться угрозам или насилию в любой форме. Это прямо противоположно свободе, это затягивается на всю жизнь, вредит психическому и физическому здоровью. Так что это самый минимум; смысл радикального феминизма в освобождении наших жизней не только от мужчин, но и от всех созданных мужчинами форм отношений, основанных на разрушении, травмах, садизме и паразитизме. Это не исчезнет по волшебству только потому, что женщины собрались в одном месте. Это требует глубокого, преданного и постоянного изменения того уклада, к которому нас приучили мужчины, и только так мы можем получить свободу.
Теперь вернемся к последнему пункту списка. Я сказала, что подавляющее большинство называющих себя радфем, и представляющих «радфем движение», на самом деле никакие не радикальные феминистки. Да. И на самом деле, наиболее поразительный аспект этого наблюдения в том, что на практике их поведение определяется насилием.
Я наблюдаю это в группе за группой, верю и не верю. Для меня существование насилия между женщинами - наиболее важный фактор, на который я смотрю, определяя, можно ли верить, что женщина - радфем. Но также это важно с точки зрения личной неприкосновенности и безопасности - я не могу позволить себе подвергнуться еще большему разрушению. И женщины, которые оправдывают, отрицают насилие, примиряются с ним, принимают сторону насильниц или сами практикуют какие-либо формы насилия, особенно если они отказываются остановиться, когда им говорят, - не радфем, и они активно препятствуют женскому освобождению. Я говорю это, потому что важно, чтобы женщины понимали, не повторяли ошибок и перестали их совершать.
В этот тип насилия или разрушения, который я наблюдала, вовлечены:
1) наблюдательницы
По существу, они никогда не встают на сторону жертвы, рационализируя абьюз и отказываясь противостоять ему, идентифицируют себя с агрессоршами, сохраняют близость с ними, несмотря на множество доказательств их деструктивности, отрицают факты и т.д.
Они могут вести себя по-разному:
- косвенно или непреднамеренно втягивают других женщин в небезопасные или насильственные ситуации просто потому, что они сами не в состоянии покинуть их. Вот почему наблюдательницы не самое надежное окружение, особенно если они не демонстрируют готовности измениться;
- отказываются выслушивать женщин-жертв, когда те сообщают, что другие женщины к ним применили насилие или плохо обращались с ними;
- продолжают молчать или оставаться «нейтральными», чтобы поддерживать воображаемое сестринство, что приравнивается к поддержке абьюза и агрессии;
- они могут признавать, что произошло насилие, но отказываются считать поведение той или иной женщины хронически дисфункциональным или нездоровым, и тем самым принимают сторону агрессорши;
- они могут признавать, что к ним плохо относились, но отрицают, что это было насилием, или приуменьшают вред, который им нанесли и логически обосновывают это тем, что преимущества стоят недостатков, таким образом отделяя себя от других жертв;
- они отказываются принимать случившееся, поэтому отрицают насилие целиком и пытаются стереть его из памяти, подавляя жертв (обвиняя их в намерениях посеять смуту, лжи, преувеличении, ошибках восприятия, разрушении сестринства и т.д.)
Наблюдательницы составляют большинство бездействующих в феминистском без(действии), и они по большей части несут ответственность за подрыв и саботаж радикального феминизма (или, возможно, следует сказать, не несут ответственности ни за что, кроме своего бездействия, ведь как только вы порываете с ними, они уже не саботируют вашу работу, потому что не имеют доступа к вам). Несут ответственность - не за то, что обвиняют или наказывают, а за то, что не останавливают, не отделяются и не занимают этически верную позицию против насилия и разрушения. И столь немногие женщины несут эту ответственность в «группе», что это шокирует (или, возможно, даже не удивляет).
Ключ к пониманию действий наблюдательниц - осознание того, что они действуют почти так же, как жертвы культов (да, это значит, что обсуждаемые группы функционируют как культы). Радикальный феминизм воспринимается ими как статус или источник одобрения, которое можно заработать, потерять или завоевать (в противоположность существованию и осознанию себя вне зависимости от того где и с кем мы), и группа или лидеры группы представляются монопольными обладателями этого «статуса» или признания.
Смысл в том, чтобы приблизиться к лидерам/оставаться близкими к группе, чтобы продолжать получать плюшки от признания или волшебного статуса, доступа к ресурсам, аудитории и т.п. Лидеры используют в своих интересах собственную исключительность в качестве "радфем" (исключительность, созданную мужчинами) и эмоциональный голод других женщин, чтобы укрепить их зависимость от группы и получить контроль. Общая тактика для укрепления зависимости - переключаться с признаний в любви на насилие или доминирование.
Жертвы верят - до разной степени, конечно - что эта группа их единственное средство эмоционального спасения, что без группы нет надежды на женское освобождение, больше ничего не существует, что они будут одиноки, и никто не поможет, что они будут ужасно страдать (исключение из группы воспринимается как вопрос жизни и смерти, не меньше, особенно когда затрагивает травмы или эмоциональное насилие в детстве). Их страх быть исключенными или потерять какие-то преимущества поддерживает их преданность группе или лидерам, неважно насколько они неэтичны, испорчены, разрушительны для радикального феминизма или насколько насильственно ведут себя. Наблюдательницам нужно отказаться от своего критического мышления и веры в собственные ощущения и отречься от собственной боли и страданий, чтобы остаться в группе.
Это, конечно, по своей сути анти-радфем, и направлено против женской свободы. Я уверена, что мы должны прекратить поддерживать насильственное поведение, или, если кто-то не хочет прекращать, быть как минимум последовательными и не называть это радикальным феминизмом. Мы также обязаны прекратить называть наблюдательниц и агрессорш радикальными феминистками, потому что называть - означает участвовать в притворстве. Это косвенно поддерживает деструктивную власть одних женщин над другими, позволяя узурпировать радикальный феминизм для привлечения новых жертв, подвергая женщин опасности и активно противодействуя женскому освобождению от мужчин.
2) агрессорши
Они представляют собой меньшую часть группы, однако на их счету львиная доля абьюза и терроризирования; они обычно относятся к хроническим агрессоршам.
Я наблюдала такие типы поведения как:
- использование властных методов и изгнание тех, кто отказывается подчиниться;
- наказание женщин, которые самостоятельно критически мыслят;
- метания между насилием, угрозами и признаниями в любви;
- разрушение, присвоение, использование работы других женщин в радикальном феминизме, особенно женщин без признанного статуса;
- презрительное отношение к женским времени, участию, безопасности, совершенно неумелое управление, которое напрягает женщин либо подвергает их опасности и высасывает энергию;
- публичное разоблачение женщин и раскрытие их анонимности;
- экономический контроль над женщинами или использование экономических ресурсов для получения контроля;
- доминирующее поведение, контроль всех процессов организации без учета интересов группы или групповых решений, закулисные, секретные решения в управлении (например, там, где реальные решения принимаются вне общих встреч некоторым меньшинством, а коллективные собрания используются как ширма);
- активное участие в политиканстве, карьеризме, активизме по мужской модели и с использованием мужских методов власти, контроля, конкуренции, иерархии, исключительности, принесения в жертву, разобщения;
- восприятие группы как партии и очистка ее от оппонентов;
- устранение из группы всех женщин, которые угрожают монополии на те или иные ресурсы, контроль над группой с целью не дать им доступа к ресурсам или контактам;
- патологическое вранье и хронический троллинг;
- постоянное использование женщин для достижения сомнительных целей и прекращение контактов после получения нужного/обращение с женщинами просто как с полезными средствами для достижения целей.
- использование методов принуждения (например, шантажа);
- вербальная или психологическая агрессия: крик, презрение, доведение до слез, унижение, высмеивание, оскорбления, словесные атаки или публичная клевета/обвинения, навязывание чувства вины, газлайт, манипуляции и обман, запугивание, провоцирование панических атак и т.д.
- применение репрессий против женщин, которые говорят вслух о недостатках (обычно путем создания группировок против осмелившейся, ее изоляции и игнорирования).
- обеспечение защиты ключевых позиций, альянсов и ресурсов, чтобы иметь возможность продолжать доминировать и осуществлять абьюз безнаказанно;
- сексуальная объективация женщин;
- агрессивно-сексуальное поведение, включая сексуальное нападение;
- абьюз внутри лесбийских пар, включая физический, сексуальный и психологический.
Мерзкий список, да? Эти отвратительные практики все еще норма внутри «радикально-феминистских» групп. И это те вещи, которые наблюдательницы поддерживают. Грустная картина. Я не говорила о самих агрессоршах, больше о том, как они формируют монополию, и о контроле над женщинами со стороны наблюдательниц.
Самая важная вещь, которую следует помнить - агрессивные женщины редко меняются за пару недель, особенно если они сохраняют доступ к своим жертвам. До тех пор, пока не будет свидетельств, что агрессорши в состоянии и выслушать своих жертв и изменить свое поведение, то есть положить конец насилию как можно быстрее (потому что первое иногда возможно, в отличие от второго), наилучшим решением для жертв и агрессорш будет прервать любые связи, никогда не контактировать снова и перестать общаться с теми, кто поддерживает агрессию.
На самом деле это достаточно просто, и это меняет жизнь! Я сама чувствую себя намного свободнее, потому что не связана больше с теми, кто противодействует движению. Я могу сказать вам, что отношения между женщинами без насилия и доминирования вполне реальны, и позволят вам далеко продвинуться, что прекрасно. И больше не нужно тратить время и энергию на бесконечную разрушающую душу и высасывающую жизнь (без)деятельность. И настолько больше возможностей и меньше ограничений.
Подводя итоги. Мы в ответе за то, чтобы отказать деструктивным группам или поведению в звании радикально-феминистских, даже если они заявляют, что они «радфем» уже сто лет, и быть неумолимыми в нашем определении радикального феминизма. Это не о том, чтобы ранить чувства женщин или исключить их (откуда?), но о соответствии между тем, что мы делаем и говорим, и об этичном поведении.
Это серьезное отношение к нашему освобождению и отказ жить в мире насилия и опасности. Это не значит, что мы должны немедленно стать совершенствами, однако мы должны приложить все усилия, чтобы прекратить насилие и активно действовать, когда мы видим его в других женщинах или в себе - каждая в состоянии сделать это.
Женщины не глупы, мы знаем, что правильно, а что нет. Если мы заявляем, что мы радфем, в то время как наше поведение говорит о другом, мы в точности как родители-абьюзеры, которые запрещают ребенку делать что-то, а сами именно так и поступают.
Это целиком дискредитирует высказываемые идеи и саму говорящую, это - ложь. И вся «польза» от этого - отпугивание женщин от радикального феминизма.
Для тех, кому я кажусь грубой - что ж, я нахожу грубым всякое насилие и терпимость к нему в так называемых радфем-объединениях, и вред, который это наносит женщинам.
* Авторка разъясняет свое мнение о лесбосепаратизме довольно туманно, однако я понимаю это не как неприятие теоретических разработок, разделение женщин на "правильных" (которые сумели избежать обычных женских проблем) и всех остальных. То есть, авторка говорит о том, что лесбосепаратизм, как бы ни был близок, не является радикальным феминизмом.
UPD: АП написала мощный комментарий к переводу, рекомендую ознакомиться.