Очень странное место в дальнем Подмосковье
«Все уже здесь: Сирин, Алконост, Гамаюн; Как мы условились, я буду ждать по ту Сторону стекла».
Не смотря на такое количество предметов старины и стилизаций под древность, у Арт-избы отнюдь не дореволюционный характер. Скорее, здесь задержался дух рубежа веков: те, чья юность пришлась на восьмидесятые или девяностые годы, несомненно, найдет здесь утраченное время. Время, когда советские хиппи искали просветления в православных монастырях, никто не знал, что такое гламур, и что такое формат, Борис Гребенщиков писал свой «Русский альбом», а Сергей Соловьев, Кира Муратова и Александр Герман снимали фильмы, наполненные чудными людьми и странными предметами с заброшек и блошинок…. И за этим пылить семь верст, смирившись с неидеальным сервисом, где удобства во дворе, лопухи и крапива, имеет смысл. Ведь сетевых гостиниц, ресторанов с шефами сейчас уже много, точных реплик и достоверных реконструкций XIX, XVII, XVII и далее веков будет становиться всё больше, а вот настроение пост-советского пост-модерна, которое царит в Арт-избе - натура уходящая.
http://inpavposad.ru/turizm/art-izba-v-poiskah-utrachennogo-vremeni
Покосившаяся от времени избушка, расписанная странными изречениями и орнаментами, принадлежит коллекционеру и историческому реконструктору Павлу Кашину. Более десяти лет назад он предоставил ее в распоряжение своих друзей, художника Вадима Сташкевича и Андрея Прахова. Андрей использовал ее как свою мастерскую. Так, постепенно, спонтанно, без намерения сделать из нее нечто для демонстрации городу и миру, складывался образ и дух этого места, в котором современное искусство живет с русской стариной в тесном соседстве.
«Эти стены - как страницы, - объяснял Андрей Прахов, - хочется на них что-то написать». Неудивительно: настоящий художник всегда интуитивно чувствует дух пространства, логику и стилистические законы, по которым оно создавалось и жило. А использование текста как декоративного элемента, включение каллиграфии в орнамент характерно для всех культур, где была письменность, и прекратилось только после изобретения печатного станка и массового распространения полиграфии. В Средние века стены украшали цитатами из священных текстов, но для Андрей Прахова источником послужил потрепанный томик Даля с подзабытыми пословицами. Так стены-страницы заполнились перлами народной мудрости: «Уела попа грамота - книга, да в ней кукиш да фига!»
Впрочем, каллиграфией по Далю художники не ограничились: Прахов раскрасил филенчатые стекла авангардными рисунками в свободном стиле, превратив их в витражи, а Сташевич украсил двери своими студиями в духе уфтюжской росписи. Уфтюжская роспись по дереву, распространенная среди крестьян русского Севера, - одна из старинных техник, которые изучал и популяризировал Сташкевич. Волшебные птицы и добрые львы, обрамленные сказочными узорами, с дверных створок с одобрением посматривают на винтажные комоды и буфеты, украшенные в безыскусном лубочном духе. Что-то очень напоминают все эти росписи по дереву… А, вот что: «Солнцестояние», культовый хорор про шведских язычников: режисёр Ари Астер, вопреки сложившимся традициям, оформил свое повествование в стиле умилительного северного кантри. Что ж, и «Солнцестоеяние», и Арт-Изба доказывают, что наивное искусство и фольклор могут создать не менее романтическую и волнующую атмосферу, чем готика и ар-нуво.
Кстати, есть в интерьере Арт-избы еще три экспоната, общие для русской и скандинавской материальных культур: Ящеры и Грифон. Эти архитектурные элементы со старой заброшенной избы были привезены Праховым и Кашиным из Архангельской области: выточенные из брёвен водостоки с головами драконов, деревянный грифон, венчавший конёк крыши, очень похожи на элементы в виде мифических существ, украшавшие корабли викингов и бревенчатые длинные дома в древней Норвегии.
Еще одна интересная коллекция, в которой сочетается история и современность - это изразцы. В ней есть как подлинные экземпляры XVII-XIX веков, так и коллекция интересных стилизаций, созданных Вадимом Сташкевичем. Художник немало времени провел в монастырях в поисках секретов утраченного ремесла, и результатом стали его собственные коллекции в стиле русской керамики: как полихромные, со сказочными существами, так и монохромные - последними отделана большая русская печка. За основу были взяты подлинные изразцы XIX века, белые, гладкие, без орнамента. На них Сташкевич нанес рисунки синей глазурью и обжег заново: голландская техника, русские сюжеты - подобные были весьма популярны во времена Петра и позже. Кстати, на изразцах Сташкевич изобразил Павла и Елену Кашиных, своих друзей и хозяев дома, в образе героев лубочных сюжетов.
