Карл Густав Юнг, тайное... стало почти явным
Душа - эмоциональное содержание...которое человек имеет по своему происхождению. Эмоциональное содержание дополняется...родственным. Кому-то обезьяны родственные...и это уже не происхождение человека...
Вот оно, древо жизни...с эмбрионами...а в корнях, похоже...яйцо с иглой...и владыкой сего древа стал ...змей...
" Сталь тверже льда. Ты подойдешь к нашей форме, ты, похититель божественного чуда, ты, мать-обезьяна, запихнувший в свое тело яйцо Богов и тем сделавший себя весомым. Потому мы проклинаем тебя, но не из-за тебя, а ради золотого семени."
Александр фон Ган, Лондон-Цюрих, 08.03.2011
50-летие со дня смерти выдающегося швейцарского врача дает нам повод рассказать об интересной книге, в которой Карл Юнг предстает в необычном свете
Карл Густав Юнг, знаменитый швейцарский психиатр и психоаналитик, пятидесятилетие смерти которого международная общественность отмечает в этом году, писал: «Душа народа есть лишь несколько более сложная структура, нежели душа индивида». Более сложная, или более простая? Двадцатый век - период отчётливого «физиологизма» в истории Европы, пережившей две мировые войны, переболевшей буйством революционных страстей. Навязанные формы и заимствованные ритуалы сокрушены под натиском первобытного хаоса, общественное перестаёт быть абстрактным, а личностное - конкретным, осязаемым, значимым. Для Юнга эти события не были внешними, он переживал их внутренне, остро, задолго до того, как они происходили «во вне». «Запредельные образы внутренней жизни ... переполняли меня, грозя гибелью», так описывает он своё противостояние миру бессознательного, в которое он оказался ввергнут, кажется, поневоле. Не метафорическая и не «там, за горизонтом» - то была настоящая война, изнутри взорвавшая жизнь заштатного университетского профессора, а вместе с ней и едва сложившееся к тому времени представление о природе человеческой психики. Война, главным трофеем которой стал сборник пророчеств и вдохновений, выпущенный нью-йоркским издательством Нортон в 2009 году под названием “Красной Книги” и уже успевший стать одной из сенсаций века.
Реки крови, горы мертвецов, стоны и страдания погибающих; голос: «смотри внимательно - это сбудется, непременно сбудется»... Всё началось осенним днём 1913-го, в купе пассажирского поезда Цюрих-Шаффхаузен. По воспоминаниям Юнга, видение овладело им внезапно и с необычайной силой, не оставлявшей места сомнению в реальности происходящего. Эта же картина предстала перед его взором несколько недель спустя, в том же месте и при тех же обстоятельствах. «Мне начало казаться, что я теряю рассудок. Я захлёбывался в водовороте иррационального», вспоминал он десятилетия спустя, мысленно возвращаясь к началу того пути, по которому ему предстояло идти всю жизнь.
Борьба с потоком сознания - занятие политиков и администраторов человеческого бытия. Бессознательное же не может быть побеждено иначе, как будучи переведено в плоскость осознанного. Как опытный энтомолог, Юнг препарирует каждое из своих видений, записывает обращённые к нему откровения богов и ангелов. «Каждому из них я задавал вопрос «зачем ты здесь?» И не отпускал до тех пор, пока не получал ответа», - приводит слова Юнга Барбара Ханна, биографа учёного.
Аккуратно сброшюрованные тетради стенограмм пересылаются немногим коллегам-психоаналитикам, чьим мнением Юнг особенно дорожит. Собирался ли он публиковать свои записи? Ответа на этот вопрос не существует. Мы знаем лишь, что в середине 1913-х Юнг начинает перерабатывать тексты, придавая им форму литературного повествования. Пытаясь передать нюансы и полутона, он распределяет роли между персонажами драм, невольным участником которых является. Вместо разрозненных конспектов появляется обтянутый красной кожей фолиант в тысячу пергаментных, с золотым обрезом, страниц. Юнг называет его Liber Novus, Новой Книгой, Новым Заветом аналитической эсхатологии.
Мысль изреченная: пергаментные листы Красной Книги исписаны мелким, каллиграфическим, «кристаллографическим» почерком. Твердым, монументальным, не оставляющим безумию ни малейшего шанса. Это могло бы удовлетворить Юнга-учёного, но - никогда - Юнга-пророка. Исчерпав выразительные средства языка, Юнг переходит к творчеству изобразительному: на страницах книги появляются схемы и лики, расцветают орнаментальные композиции и загадочные символы. Юнг создаёт цикл из более чем ста графических работ, ни иконография, ни стиль которых не имеют прецедентов в мировом искусстве... Так учёный с мировым именем, психиатр и врач, получивший образование в одном из старейших университетов Европы - Базельского, с 1935 года - профессор психологии Политехнической школы в Цюрихе, соратник и близкий друг Зигмунда Фрейда перевоплощается в тонкого колориста, художника, в совершенстве владеющего приёмами и техникой книжной миниатюры, создающего сложнейшие, многоуровневые миры и населяющего их причудливыми, никогда прежде не виданными созданиями.
Красная Книга - это преодоление пределов возможного. Не в масштабах страны, поколения, пространства и времени, а в пределах отдельно взятой человеческой души, переболевшей, по выражению Юнга, «творческой болезнью». «Разоблачённая Изида» Блаватской, откровения Рудольфа Штайнера, философские опусы Шпенглера, а теперь и Красная Книга Карла Густава Юнга занала своё место на полках книжных магазинов. Тайное стало явным, так и не перестав быть тайной. http://www.nashagazeta.ch/news/1136
Опубликован "Святой Грааль бессознательного " - "Красная книга" 5 января 2010 Опубликован "Святой Грааль бессознательного" - "Красная книга" Карла Густава Юнга | PsyJournals.ru
Александр Генис: Сегодня мы с Владимиром Гандельсманом поговорим о самой интригующей книге года, ставшей открытием для всех, кто интересуется глубинами своей - и всякой другой - души. Речь пойдет о так называемой "Красной книге" Карла Юнга. Длительное время ее рукопись хранилась родственниками одного из основоположников глубинной психологии в строжайшем секрете, доступ к ней могли получить лишь несколько человек. В 2001 году к "Красной книге" были допущены исследователи, и лишь через восемь лет ее представили широкой публике. Это очень сложное с полиграфической и художественной точки зрения издание. Сейчас книга выставлена в Музее эзотерического искусства Рубина, где ньюйоркцы могут осмотреть один из самых таинственных раритетов в запутанной истории психоанализа. Не удивительно, что рассказ о "Красной книге" корреспондент "Нью-Йорк Таймс мэгэзин" Сара Корбет назвала "Святой Грааль бессознательного".
Владимир Гандальсман: В “Святом Граале бессознательного”, в чаше, из которой нам надлежит сегодня причаститься, говоря метафорически, находится кровь Карла Юнга, - великого ученого-психиатра 20-го века, ученика самого Фрейда. Наш разговор и будет таким причастием, а в результате мы, возможно, получим прощение грехов, на которые так падко наш подсознание. Когда-то очень давно я переделал знаменитую строчку Тютчева “О, этот юг, о эта Ницца...” так: “О этот Юнг, о этот Ницше...” Шутки ради. Потом, правда, оказалось, что точно так же скаламбурил еще один человек. Каламбур - второсортный юмор, так что не удивительно. Но вот есть в этом каламбуре некий смысл. 20-й век начался с объявления Ницше о том, что Бог умер, а Юнгу в его видении он явился и вовсе в неприглядной ситуации - Бог Юнга справлял на небесах нужду самым что ни на есть человеческим образом. Такой Бог уже не мог писаться с заглавной буквы. На смену Богу шел психоанализ, а на смену исповеди шли психотерапевтические сеансы.
Александр Генис: Вернемся к первому импульсу, побудившему Юнга приступить к этой книге.
Владимир Гандальсман: Все началось с того, что Юнг стал добычей видений, он стал слышать внутренние голоса. Он был напуган, полагая в какой-то момент, что это психоз или шизофрения. Работая в Цюрихской больнице, он выслушивал шизофреников, ибо верил, что в их психике хранятся ключи к пониманию внутренней, индивидуальной и одновременно универсальной истины. Юнг изучал труды Данте, Гете, Сведенборга и Ницше. Он изучал мифологию и мировую культуру - все ради исследования бессознательного. По Юнгу сны - это богатство и символический рассказ о том, что происходит в глубинах души. Он увидел человеческую душу - не разум и не тело - как нечто требующее особого ухода и развития, и это подтолкнуло его в ту область, где всегда промышляли поэты и духовники, но никак не врачи или экспериментальные ученые. Вскоре он оказался в оппозиции не только к Фрейду, но и ко всем психиатрам, которые доминировали в это время. И вот начались его опыты. По сути, он начал свои путешествия в ад. Орфей спускается в Ад. Или Тесей уходит в лабиринт. Он уподобился древнегреческому герою, чтобы победить минотавра своих видений.
Александр Генис: Юнг постоянно вызывает в своих видениях рогатое существо с хромой ногой - дьявола!
Владимир Гандальсман: Он называет это существо Филемоном. Но это одновременно и бес, и учитель, и гуру. Юнг сообщает о длительных беседах и диалогах с этой эзотерической фигурой. Контакт с Филемоном углубился настолько, что Юнг был готов почти признать его как физически реальное существо, с которым он беседует, гуляя по саду. Вы знаете, я вот что еще подумал: не зря его первой любовью была археология! Он занимался раскопками своей души. Юнг сравнивал потом это период с наркотическим воздействием - период, который он назвал также “противоборством с бессознательным”. Он описывал видения как нечто, идущее непрерывным потоком. Он сравнивал их с камнепадом, с грозой, с расплавленной лавой. “Зачастую я должен был хвататься за стол, чтобы не распасться на части”, - писал Юнг. Как пациент от психиатрии, Юнг, возможно, говорил себе, что у него нервное расстройство и что надо проигнорировать этот вихрь, который бушевал в его голове, то есть обойти это дело стороной. Но Юнг-психиатр, к тому же диссидент от психиатрии, пытался - наоборот - разрушить стену между рациональным и своей душой. Такова, вероятно, суть.
Александр Генис: И в этом они разошлись с Фрейдом. Тот-то хотел избавить нас от иррационального, объяснив его. Юнг же хотел использовать этот источник.