Как причудливо тасуется колода
Предыдущая запись
Дядя пишет:
Здесь я впервые увидел в большом количестве русских, несоветских людей. Они иногда мелькали в разговорах родителей, как особенная разновидность врагов. Не то что бы явных. Как, например американские империалисты, на летающих крепостях Б-29. Или тайных, как гоминдановские шпионы, о которых говорили все, всегда, каждый день, и по радио, и между собой, но никто их так и не видел. Но из разговоров родителей и пацанов было абсолютно ясно, что все они не любят нашу советскую власть и очень перед ней виноваты за то, что от неё сбежали. Когда мои родители говорили о них, то у отца всегда интонации были обличающие. Так он говорил о нарушителях воинской дисциплины. У мамы интонации были другие, но не то чтобы завистливые, но снисходительно - понимающие. Так, обычно, говорят об удачно вышедшей замуж подружке против воли родителей, у которой в жизни сложилось всё хорошо, но в разговоре с её родственниками всё равно надо сочувствовать им, и говорить, как же они были правы, когда не разрешали этот брак. Этот мамин тон очень сердил отца, он чувствовал в нем кулацкие замашки мамы. А мама говорила, что у отца они батрацкие. Так что, по этому вопросу, их мнения расходились, как я сейчас понимаю по классовому, а не бытовому принципу.
Конец цитаты.
А ведь забавно, мой прадед по материнской линии увез семью в Харбин именно бегом от советской власти - спасались от раскулачивания. И дед мой, выросший в Харбине должен был быть в глазах деда по отцовской линии - тем самым "эмигрантским отродьем". Военные же заслуги двоюродного деда по материнской линии тоже не красили бы семью в глазах ветви отцовской. Двоюродный дед был призван в японскую армию, вместе со многими русскими сложил оружие чтобы пропустить советские войска без боя, когда те шли в Китай. За что двоюродный дед и многие воевавшие с ним потом попали в лагеря, как сражавшиеся на стороне противника. А прадед с прабабкой вернулись в Хабаровск из Харбина в 1953-ем или 54-ом, после смерти Сталина.
Дед по отцовской линии умер до того, как познакомились мои родители. Не уверена, что он одобрил бы этот брак.
Дядя пишет:
Здесь я впервые увидел в большом количестве русских, несоветских людей. Они иногда мелькали в разговорах родителей, как особенная разновидность врагов. Не то что бы явных. Как, например американские империалисты, на летающих крепостях Б-29. Или тайных, как гоминдановские шпионы, о которых говорили все, всегда, каждый день, и по радио, и между собой, но никто их так и не видел. Но из разговоров родителей и пацанов было абсолютно ясно, что все они не любят нашу советскую власть и очень перед ней виноваты за то, что от неё сбежали. Когда мои родители говорили о них, то у отца всегда интонации были обличающие. Так он говорил о нарушителях воинской дисциплины. У мамы интонации были другие, но не то чтобы завистливые, но снисходительно - понимающие. Так, обычно, говорят об удачно вышедшей замуж подружке против воли родителей, у которой в жизни сложилось всё хорошо, но в разговоре с её родственниками всё равно надо сочувствовать им, и говорить, как же они были правы, когда не разрешали этот брак. Этот мамин тон очень сердил отца, он чувствовал в нем кулацкие замашки мамы. А мама говорила, что у отца они батрацкие. Так что, по этому вопросу, их мнения расходились, как я сейчас понимаю по классовому, а не бытовому принципу.
Конец цитаты.
А ведь забавно, мой прадед по материнской линии увез семью в Харбин именно бегом от советской власти - спасались от раскулачивания. И дед мой, выросший в Харбине должен был быть в глазах деда по отцовской линии - тем самым "эмигрантским отродьем". Военные же заслуги двоюродного деда по материнской линии тоже не красили бы семью в глазах ветви отцовской. Двоюродный дед был призван в японскую армию, вместе со многими русскими сложил оружие чтобы пропустить советские войска без боя, когда те шли в Китай. За что двоюродный дед и многие воевавшие с ним потом попали в лагеря, как сражавшиеся на стороне противника. А прадед с прабабкой вернулись в Хабаровск из Харбина в 1953-ем или 54-ом, после смерти Сталина.
Дед по отцовской линии умер до того, как познакомились мои родители. Не уверена, что он одобрил бы этот брак.