Варшавянка-1831
"Вихри враждебные, вейте над нами" - это из другой песни. "Варшавянка", которую хорошо знают люди, выросшие в советское время, - сделанный Глебом Кржижановским перевод на русский из Вацлава Свенцицкого, положенный на мелодию "Марша зуавов". А первая "Варшавянка" - изначально французский текст Делавиня, переведённый на польский Каролем Сенкевичем (его племянник Генрик родился 15-ю годами позже) и положенный на музыку Каролем Курпиньским. Сходство судьбы этой песни с судьбой "Марсельезы" с самого начала осознавалось и подчёркивалось во всём, начиная с названия. Гимн революции, написанный прямо в ходе событий и получивший всенародную известность...
В отличие от "Варшавянки 1905 года", здесь нет ни слова о "войне классов". Только восторженный национализм 19-го века. Вообще текст очень интересный:
"Сегодня день крови и славы,
Пусть бы днем воскрешения был!
Орел Белый, на радугу франков
Глядя, полёт свой в небо взвил.
Солнцем июля вдохновленный,
Зовет нас из горних стран:
«Восстань, Польша, круши оковы,
Нынче твой триумф или смерть».
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
«По коням! - зовет казак мстительный, -
Взбунтовавшийся покараем народ,
Лишены Балкан их нивы,
Мигом раздавим ляхов род».
Стой! вместо Балкан грудь эта встанет:
Царь ваш тщетно грезит о добыче,
От врагов наших ничего не останется
На этой земле, кроме трупов.
Эй! кто поляк...
Дорогая Польша! дети твои
Сегодня достигли мгновений счастливей
Тех, когда их славные бои
Венчали Кремль, Тибр и Нил.
Двадцать лет наших героев
Рок по чужим землям сеял,
Нынче, о Мать, кто поляжет,
На твоем лоне будет спать.
Эй! кто поляк...
Встань, Костюшко, порази в сердца,
Которые милосердием обманывать смеют.
Знал ли о милосердии тот убийца,
Который Прагу залил кровью?
Пусть за кровь ту кровью нынче платит,
Пусть оросит ею землю злой гость.
Мученический лавр наших братьев
Буйней на ней будет расти.
Эй! кто поляк...
Веди, поляк, начатый бой,
Проиграть должен надменный царь,
Покажи ему перстень святой,
Неустрашимых полек дар;
Пусть этот знак дорогих обетов
Врагам нашим наворожит гроб,
Пусть, залитый кровью в боях суровых,
Наш со свободой заверит союз.
Эй! кто поляк...
О французы! Разве вы не цените
Раны наши для вас?
Под Маренго, Ваграмом, Йеной,
Дрезденом, Лейпцигом, Ватерлоо?
Свет вас предавал, мы выстояли:
Смерть или триумф - мы, где вы.
Братья! Мы вам кровь давали,
Сегодня вы для нас - ничего, кроме слезы?
Эй! кто поляк...
Хотя бы вы, кто легли
В чужих краях за свой край,
Братья наши, из могил встали,
Благословите братьев на бой!
Или победим - или готовы
Из трупов наших преграду взнести,
Чтобы шаг замедлить исполину,
Что хочет миру оковы нести.
Эй! кто поляк...
Гремите, барабаны, рычите, орудия,
Давай! дети, в плотный строй;
Ведут полки Вольность, Слава,
Триумф сияет на остриях пик.
Лети, наш орел, в высоком полете,
Славе, Польше, свету служи!
Кто выживет, вольным будет,
Кто умирает, вольный уже.
Эй! кто поляк..."
Восставшие открыто рассчитывали на помощь Франции, в которой только что победила Июльская революция ("радуга франков" - это трёхцветное знамя, дело ясное). На деле получилось скорее наоборот: поляки помогли французам, заставив своим восстанием Николая Первого окончательно отказаться от идеи восстановления власти Карла Десятого силой оружия. Правда, Пруссия и Австрия участвовать в такой интервенции в любом случае отказывались, но всё-таки.
"Лишены Балкан их нивы" - думает "мстительный казак". Ну да, бороться с трудностями рельефа на пути к Варшаве в 1831 году русской армии не пришлось - в отличие от пути к Адрианополю, только что расширившего независимость другого славянского народа, сербского.
"Их славные бои венчали Кремль, Тибр и Нил". Судя по контексту, "Кремль" - это не 1610 год, а 1812. А Тибр для красного словца - там никаких громких битв не было при Наполеоне. Но бассейн этой реки оказался в пределах Французской империи - в том числе и ценой польской крови.
"Знал ли о милосердии тот убийца, который Прагу залил кровью?" Строго говоря - да, знал. И в том числе кампания 1794-го года даёт основания так думать. Но повстанцы, увлечённые происходящим и знакомые с проблемой в первую очередь благодаря малонадёжным источникам, могли даже верить слухам, что Суворов якобы приказал после взятия Праги отрубить руки шести тысячам шляхтичей. Польская Арина Родионовна могла рассказать эту сплетню.
Внук "того убийцы", князь Александр Аркадьевич, кстати, участвовал в подавлении Ноябрьского восстания и отличился храбростью. Когда велись переговоры о сдаче Варшавы, именно он был отправлен парламентёром, - и, видимо, это не было случайностью.
"Встань, Костюшко" - но Костюшко уже 13 лет как лежал в Кракове. А умирал он в Швейцарии, и рядом с ним не было ни одного поляка...
А песня мне нравится. Хорошая песня. И это я не про идеологию, а только про музыку и непонятные слова.
В отличие от "Варшавянки 1905 года", здесь нет ни слова о "войне классов". Только восторженный национализм 19-го века. Вообще текст очень интересный:
"Сегодня день крови и славы,
Пусть бы днем воскрешения был!
Орел Белый, на радугу франков
Глядя, полёт свой в небо взвил.
Солнцем июля вдохновленный,
Зовет нас из горних стран:
«Восстань, Польша, круши оковы,
Нынче твой триумф или смерть».
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
«По коням! - зовет казак мстительный, -
Взбунтовавшийся покараем народ,
Лишены Балкан их нивы,
Мигом раздавим ляхов род».
Стой! вместо Балкан грудь эта встанет:
Царь ваш тщетно грезит о добыче,
От врагов наших ничего не останется
На этой земле, кроме трупов.
Эй! кто поляк...
Дорогая Польша! дети твои
Сегодня достигли мгновений счастливей
Тех, когда их славные бои
Венчали Кремль, Тибр и Нил.
Двадцать лет наших героев
Рок по чужим землям сеял,
Нынче, о Мать, кто поляжет,
На твоем лоне будет спать.
Эй! кто поляк...
Встань, Костюшко, порази в сердца,
Которые милосердием обманывать смеют.
Знал ли о милосердии тот убийца,
Который Прагу залил кровью?
Пусть за кровь ту кровью нынче платит,
Пусть оросит ею землю злой гость.
Мученический лавр наших братьев
Буйней на ней будет расти.
Эй! кто поляк...
Веди, поляк, начатый бой,
Проиграть должен надменный царь,
Покажи ему перстень святой,
Неустрашимых полек дар;
Пусть этот знак дорогих обетов
Врагам нашим наворожит гроб,
Пусть, залитый кровью в боях суровых,
Наш со свободой заверит союз.
Эй! кто поляк...
О французы! Разве вы не цените
Раны наши для вас?
Под Маренго, Ваграмом, Йеной,
Дрезденом, Лейпцигом, Ватерлоо?
Свет вас предавал, мы выстояли:
Смерть или триумф - мы, где вы.
Братья! Мы вам кровь давали,
Сегодня вы для нас - ничего, кроме слезы?
Эй! кто поляк...
Хотя бы вы, кто легли
В чужих краях за свой край,
Братья наши, из могил встали,
Благословите братьев на бой!
Или победим - или готовы
Из трупов наших преграду взнести,
Чтобы шаг замедлить исполину,
Что хочет миру оковы нести.
Эй! кто поляк...
Гремите, барабаны, рычите, орудия,
Давай! дети, в плотный строй;
Ведут полки Вольность, Слава,
Триумф сияет на остриях пик.
Лети, наш орел, в высоком полете,
Славе, Польше, свету служи!
Кто выживет, вольным будет,
Кто умирает, вольный уже.
Эй! кто поляк..."
Восставшие открыто рассчитывали на помощь Франции, в которой только что победила Июльская революция ("радуга франков" - это трёхцветное знамя, дело ясное). На деле получилось скорее наоборот: поляки помогли французам, заставив своим восстанием Николая Первого окончательно отказаться от идеи восстановления власти Карла Десятого силой оружия. Правда, Пруссия и Австрия участвовать в такой интервенции в любом случае отказывались, но всё-таки.
"Лишены Балкан их нивы" - думает "мстительный казак". Ну да, бороться с трудностями рельефа на пути к Варшаве в 1831 году русской армии не пришлось - в отличие от пути к Адрианополю, только что расширившего независимость другого славянского народа, сербского.
"Их славные бои венчали Кремль, Тибр и Нил". Судя по контексту, "Кремль" - это не 1610 год, а 1812. А Тибр для красного словца - там никаких громких битв не было при Наполеоне. Но бассейн этой реки оказался в пределах Французской империи - в том числе и ценой польской крови.
"Знал ли о милосердии тот убийца, который Прагу залил кровью?" Строго говоря - да, знал. И в том числе кампания 1794-го года даёт основания так думать. Но повстанцы, увлечённые происходящим и знакомые с проблемой в первую очередь благодаря малонадёжным источникам, могли даже верить слухам, что Суворов якобы приказал после взятия Праги отрубить руки шести тысячам шляхтичей. Польская Арина Родионовна могла рассказать эту сплетню.
Внук "того убийцы", князь Александр Аркадьевич, кстати, участвовал в подавлении Ноябрьского восстания и отличился храбростью. Когда велись переговоры о сдаче Варшавы, именно он был отправлен парламентёром, - и, видимо, это не было случайностью.
"Встань, Костюшко" - но Костюшко уже 13 лет как лежал в Кракове. А умирал он в Швейцарии, и рядом с ним не было ни одного поляка...
А песня мне нравится. Хорошая песня. И это я не про идеологию, а только про музыку и непонятные слова.
Click to view