"В нравственном отношении опыт не исправил поляков", или Принуждение к стабильности
Польша в составе России - это отдельная и очень сложная тема. Я нашёл интересный документ - "нравственно-политический отчёт за 1842 год", представленный Николаю Первому и прочтённый им в январе 1843-го. Много там поучительного.
"Прошло одиннадцать лет, как в Царстве Польском восстановлено спокойствие. Волнение умов и разорение края - неизбежные последствия революции - казалось, должны были послужить назидательным, хотя и горестным, уроком для жителей. Можно было надеяться, что они, вразумлённые опытом, возвратятся к исполнению своих обязанностей и снова примут то полезное направление, которому следовали до 1830 года.
Но это ожидание исполнилось только частию, и то в отношении одного материального благосостояния, которого успехи теперь очевидны. Постоянная заботливость нашего правительства о поддержании в Царстве Польском земледелия, промышленности и торговли, истреблённых революцией; пожертвования и льготы, сделанные от казны для этой цели; наконец, изобретательность и предприимчивость, составляющие отличительный характер нашего века и возбуждаемые у поляков потребностью иметь занятие полезное и выгодное взамен военного и политического поприща, на котором они подвизались прежде, - всё это должно было произвесть хорошее действие на вещественное благосостояние края. И если в Царстве Польском теперь уже не столько больших мануфактурных заведений, как было до революции, то это следует отнести не к упадку, но к успехам промышленности, которая прежде сосредоточивалась только в некоторых округах, а теперь разлилась по всему краю и дала ему этот вид довольства, которого нельзя не заметить.
Но зато здесь и предел успехам: ибо в нравственном отношении опыт не исправил поляков, и политические мнения не только не улучшились, но стали несравненно хуже. Можно утвердительно и без всякого преувеличения сказать, что общественный дух в Польше или расположение её жителей к России и ко всему русскому сделался гораздо враждебнее, нежели как был до революции. Тогда горячих голов и врагов порядка являлось не так много в сравнении с массой народонаселения. Большая часть народа не питала мятежных устремлений, но увлеклась меньшей частью потому, что не имела довольно силы и смелости воспрепятствовать восстанию, хотя и видела в нём свою погибель.
В настоящее время нерасположение к России и ненависть к имени русского сделались общими: они проникли в массы народа и равно одушевляют как городских, так и сельских жителей".
Далее автор документа решает смягчить картину:
"Должно, однако ж, сказать, что это недоброжелательство не касается особы Государя Императора; напротив того, Его любят в Польше, как везде, и прибытие Его Величества в Варшаву всякий раз возбуждает радость, надежду и восторг столь же пылкий, как непритворный и повсеместный. Поляки не любят только русского народа и всего, что от него происходит.
Это враждебное расположение умов и ожесточение противу всего русского не есть случайность или явление, которого нельзя было бы объяснить: напротив, причины явны. Но при всей очевидности своей эти причины неуловимы собственно потому, что исключительно принадлежат к разряду нравственных или к области мнений: вот почему они ускользают и вечно будут ускользать от действия правительственных мер.
Четыре главные причины непосредственно и непрестанно действуют на мнение польской публики и дают ему это вредное направление, несмотря на все усилия фельдмаршала князя Варшавского, который там любим и вполне уважаем:
1. Тщеславие польской нации.
2. Злоумышленность латинского духовенства под личиною религиозного рвения.
3. Влияние прусских демагогов, и, наконец
4. Необразованность и дурной выбор наших чиновников. Поляки, встречая в сих последних грубое обращение и видя, что они действительно опередили их в просвещении, составили себе совершенно ошибочное понятие о русских, отчего происходит то, что они почитают за унижение находиться под владычеством народа, который столь низко стоит в их мнении. Опытные люди полагают, что это обстоятельство не должно почитать маловажным, потому что оно-то и подстрекает национальное их самолюбие".
У империи вечно одни и те же проблемы. Чиновники никуда не годятся; западная пропаганда (тут - некие "прусские демагоги") тлетворно влияет на умы; люди не хотят довольствоваться одним только ростом материального благосостояния - они хотят ещё и "подвизаться на военном и политическом (политическом, подумайте только! - Н.Э.) поприще", которое закрыла им такая, казалось бы, благодетельная власть.
Царство Польское при русской власти действительно активно развивалось. Увеличение населения за 1815-1843 годы с 2 700 тысяч до 4 с половиной миллионов - это мощная и показательная динамика. Развитие промышленности, рост "аграрного сектора" - всё было. Но при этом российский режим ждало неизбежное и неприятное для любой автократии открытие: экономический рост не заставляет "подданных" смириться с неконституционной властью. Как раз наоборот: чем лучше обстоят дела в экономической сфере (пусть даже в первую очередь благодаря власти), тем меньше у людей желания эту власть терпеть. Политический режим Российской империи был, к сожалению, настолько не готов к самокритике, что мог видеть главные причины в сфере "нравственной", как тогда это называли (с нашей точки зрения словоупотребление тут выглядит неточным, но суть ясна). Тщеславен польский народ; неблагодарен; не хочет смириться с потерями; слишком верит ксендзам. Казалось бы - заботливо российское правительство, но поляки всё равно смотрят волками. А сколько мы слышали рассказов о том, как русские позже строили города, заводы и больницы для эстонцев, украинцев, казахов и т.п. - а эти народы всё равно захотели независимости! Да, жизнь очень несправедлива к имперским нациям (впрочем, не только к ним).
А слова о "назидательном, хотя и горестном уроке" напоминают о ещё одном событии николаевского правления. Петрашевцы, явно не заслуживавшие серьёзного наказания ни по каким законам, стали главными героями инсценировки подготовки к смертной казни, задуманной и организованной лично царём. Он это видел именно как "назидательный урок". Кто-то при этом сошёл с ума, но что поделаешь? Слаб человек. Романовы любили давать уроки, но сами учиться не любили. К сожалению для всех нас.
"Прошло одиннадцать лет, как в Царстве Польском восстановлено спокойствие. Волнение умов и разорение края - неизбежные последствия революции - казалось, должны были послужить назидательным, хотя и горестным, уроком для жителей. Можно было надеяться, что они, вразумлённые опытом, возвратятся к исполнению своих обязанностей и снова примут то полезное направление, которому следовали до 1830 года.
Но это ожидание исполнилось только частию, и то в отношении одного материального благосостояния, которого успехи теперь очевидны. Постоянная заботливость нашего правительства о поддержании в Царстве Польском земледелия, промышленности и торговли, истреблённых революцией; пожертвования и льготы, сделанные от казны для этой цели; наконец, изобретательность и предприимчивость, составляющие отличительный характер нашего века и возбуждаемые у поляков потребностью иметь занятие полезное и выгодное взамен военного и политического поприща, на котором они подвизались прежде, - всё это должно было произвесть хорошее действие на вещественное благосостояние края. И если в Царстве Польском теперь уже не столько больших мануфактурных заведений, как было до революции, то это следует отнести не к упадку, но к успехам промышленности, которая прежде сосредоточивалась только в некоторых округах, а теперь разлилась по всему краю и дала ему этот вид довольства, которого нельзя не заметить.
Но зато здесь и предел успехам: ибо в нравственном отношении опыт не исправил поляков, и политические мнения не только не улучшились, но стали несравненно хуже. Можно утвердительно и без всякого преувеличения сказать, что общественный дух в Польше или расположение её жителей к России и ко всему русскому сделался гораздо враждебнее, нежели как был до революции. Тогда горячих голов и врагов порядка являлось не так много в сравнении с массой народонаселения. Большая часть народа не питала мятежных устремлений, но увлеклась меньшей частью потому, что не имела довольно силы и смелости воспрепятствовать восстанию, хотя и видела в нём свою погибель.
В настоящее время нерасположение к России и ненависть к имени русского сделались общими: они проникли в массы народа и равно одушевляют как городских, так и сельских жителей".
Далее автор документа решает смягчить картину:
"Должно, однако ж, сказать, что это недоброжелательство не касается особы Государя Императора; напротив того, Его любят в Польше, как везде, и прибытие Его Величества в Варшаву всякий раз возбуждает радость, надежду и восторг столь же пылкий, как непритворный и повсеместный. Поляки не любят только русского народа и всего, что от него происходит.
Это враждебное расположение умов и ожесточение противу всего русского не есть случайность или явление, которого нельзя было бы объяснить: напротив, причины явны. Но при всей очевидности своей эти причины неуловимы собственно потому, что исключительно принадлежат к разряду нравственных или к области мнений: вот почему они ускользают и вечно будут ускользать от действия правительственных мер.
Четыре главные причины непосредственно и непрестанно действуют на мнение польской публики и дают ему это вредное направление, несмотря на все усилия фельдмаршала князя Варшавского, который там любим и вполне уважаем:
1. Тщеславие польской нации.
2. Злоумышленность латинского духовенства под личиною религиозного рвения.
3. Влияние прусских демагогов, и, наконец
4. Необразованность и дурной выбор наших чиновников. Поляки, встречая в сих последних грубое обращение и видя, что они действительно опередили их в просвещении, составили себе совершенно ошибочное понятие о русских, отчего происходит то, что они почитают за унижение находиться под владычеством народа, который столь низко стоит в их мнении. Опытные люди полагают, что это обстоятельство не должно почитать маловажным, потому что оно-то и подстрекает национальное их самолюбие".
У империи вечно одни и те же проблемы. Чиновники никуда не годятся; западная пропаганда (тут - некие "прусские демагоги") тлетворно влияет на умы; люди не хотят довольствоваться одним только ростом материального благосостояния - они хотят ещё и "подвизаться на военном и политическом (политическом, подумайте только! - Н.Э.) поприще", которое закрыла им такая, казалось бы, благодетельная власть.
Царство Польское при русской власти действительно активно развивалось. Увеличение населения за 1815-1843 годы с 2 700 тысяч до 4 с половиной миллионов - это мощная и показательная динамика. Развитие промышленности, рост "аграрного сектора" - всё было. Но при этом российский режим ждало неизбежное и неприятное для любой автократии открытие: экономический рост не заставляет "подданных" смириться с неконституционной властью. Как раз наоборот: чем лучше обстоят дела в экономической сфере (пусть даже в первую очередь благодаря власти), тем меньше у людей желания эту власть терпеть. Политический режим Российской империи был, к сожалению, настолько не готов к самокритике, что мог видеть главные причины в сфере "нравственной", как тогда это называли (с нашей точки зрения словоупотребление тут выглядит неточным, но суть ясна). Тщеславен польский народ; неблагодарен; не хочет смириться с потерями; слишком верит ксендзам. Казалось бы - заботливо российское правительство, но поляки всё равно смотрят волками. А сколько мы слышали рассказов о том, как русские позже строили города, заводы и больницы для эстонцев, украинцев, казахов и т.п. - а эти народы всё равно захотели независимости! Да, жизнь очень несправедлива к имперским нациям (впрочем, не только к ним).
А слова о "назидательном, хотя и горестном уроке" напоминают о ещё одном событии николаевского правления. Петрашевцы, явно не заслуживавшие серьёзного наказания ни по каким законам, стали главными героями инсценировки подготовки к смертной казни, задуманной и организованной лично царём. Он это видел именно как "назидательный урок". Кто-то при этом сошёл с ума, но что поделаешь? Слаб человек. Романовы любили давать уроки, но сами учиться не любили. К сожалению для всех нас.