Двойная жизнь Винченцио («Мера за меру» Юрия Бутусова в Театре Вахтангова)
- На Бутусова? Никогда! - гордо заявила подруга моя Ника Игоревна.
Собственно, поводы не любить режиссёра Юрия Бутусова у неё были: Нике Игоревне приходилось с ним сталкиваться, в том числе и по работе, а это часто откладывает неизгладимый отпечаток на восприятие творчества.
Надо сказать ко мнению Ники Игоревны я часто прислушиваюсь, но тут попутал бес, вернее, подруга моя picareta, за что ей большое человеческое спасибо. Сама я на Бутусова не собралась бы ещё долго, а тут меня ласково взяли за шиворот - и вуаля!
Поскольку я была вооружена (в смысле, предупреждена, что умного театра от Бутусова ждать не надо), то я не ждала вообще ничего и готова была воспринимать спектакль как наивный зритель.
Как наивный зритель, увидев Сергея Епишева в двух разных ролях, я решила, что это не два разных героя, а один. Получилось, что мягкотелый Винченцио (в душе тот ещё моралист, достаточно посмотреть, как он возмущается, когда Луцио рассказывает байки о его любовных победах), устал от собственной мягкотелости или обвинений окружающих, и решил действовать круто. Но поскольку человек мягкий обычно боится своей жёсткости до смерти и всячески отказывается её признавать, он создаёт (и тут неважно в вображении или в реальности) некого двойника - Анджело, читай ангела мести. Сам же, как человек склонный к рефлексии («Больше всего он старался познать самого себя», - говорит о нём Эскал) наблюдает за своими действиями со стороны.
Анджело рьяно берётся за дело, причём первой (и главной) его жертвой становятся распутники. Поневоле возникает вопрос: а собственно, почему? В Вене нет других пороков? Или у герцога проблемы по этой части? Почему он готов покарать Клавдио, единственным грехом которого является легкомыслие? Ведь тот раскаялся и готов искупить грех. Всё правильно, на совести у Анджело грех пострашнее: он отрёкся от собственной невесты. К слову, если Винченцио и Анджело - одно лицо, сразу становится ясным, откуда герцог вообще знает об этой истории. В противном случае назначение серьёзно замазанного Анджело на роль судьи выглядит очень странно.
Отчего же строгий моралист отказался от невесты? Только ли из-за потерянного приданного (страсть ему незнакома, а брак по расчету разрушен) или потому, что он и вправду считает любые проявления чувств грехом и не зря Луцио зовёт его «Импотентным наместником»?
Собственно, перед нами история двойного разочарования Винченцио. Первый раз выясняется, что он способен на безумную разрушительную страсть (характерно, что её будит образец целомудрия Изабелла, менее всего подходящая на роль роковой женщины), второй, что даже обманув самого себя (заменив Изабеллу Марианной и удовлетворив таким образом похоть), он не может от этой страсти отказаться. Увы, самопознание - вещь опасная. Ещё опаснее выпускать демонов наружу и потворствовать им (мистер Хайд практически всегда побеждает доктора Джекила). Бороться же с собственными страстями сложнее всего. Особенно, когда эти страсти разрушительны, а искушение велико.