(no subject)
Трагедия которой не было!
Долгое время о событиях в деревне Дражно Стародорожского района упоминалось лишь в сухих сводках партизанской борьбы на юге Минской области в первой половине 1943 года. В воспоминаниях Героя Советского Союза, партизана Станислава Ваупшасова, изданных в советское время, можно прочесть следующее: «Подразделения Второй Минской бригады разгромили гарнизон оккупантов в селе Дражно. Эти операции породили упорные слухи о том, будто в Гресских лесах высадился мощный десант советских войск с пушками и лёгкими танками».
В 2000-х годах информацию об этом начал собирать краевед Виктор Хурсик. Он опросил ряд свидетелей, опубликовав их воспоминания в книге «Кровь и пепел Дражна». После этого судьбой деревни заинтересовались и профессиональные историки, которые нарисовали следующую картину. Партизаны вошли в Дражно рано утром 14 апреля. Пока жители ещё спали, их дома начали пылать. Некоторых селян партизаны убили в их собственных постелях. Другие дражненцы пытались спрятаться в картофельных погребах, но их находили и там. Как рассказывал сын бывшего председателя поселкового совета, Николай Петровский, попытки жителей деревни доказать свою лояльность советской власти были безуспешны. Его сестра Катя показала одному из партизан зашитый в подкладке кофты комсомольский билет, который она бережно сохраняла под немецкой властью. В ответ девушка получила пулю. Жертвами нападения на Дражно стали не меньше 217 человек - в основном женщины, дети и старики, включая семьи фронтовиков. Никого из 79 полицаев, укрывшихся за дзотами, партизаны трогать не стали. После ухода убийц в деревню приехали немцы, которые оказали раненым помощь. Впоследствии местные жители выяснили, что расправу совершила группа Израиля Лапидуса из партизанского отряда имени Кутузова.
Машина закрутилась: страждущие сенсации буквально забросали форумы своими соображениями и версиями, а энтузиасты из рядов деструктивных демократов, чтобы подлить масла в огонь, ринулись в Дражно, чтобы самовольно установить там возле местного католического кладбища шестиконечный крест. Но жителей деревни такая перспектива явно не радовала, да и символика, похоже, не всякого устраивала, потому ночью неизвестные крест аккуратно выкопали, отвезли в соседнюю деревню и положили возле другого кладбища. Для оппозиционной братии это послужило желанным поводом повесить всех собак на представителей местной власти, для «желтой» прессы - продолжать доходную, тираж взвинчивающую тему, а для форумной публики - скрестить шпаги в полемике. «Свядомыя» с упоением злорадствуют: это, мол, из Кремля приказали партизанам жечь белорусские деревни. Русофобы получили козырь: ведь партизанскую бригаду возглавлял Сергей Иванов из Ленинграда. И антисемиты оживленно смакуют тему: командиром участвующего в операции отряда был Израиль Лапидус.
По этническому составу многие жители Дражно - потомки зажиточных выходцев из Речи Посполитой, поселившихся здесь несколько веков назад. Деревня большая, расположена на перекрестке дорог. До опушки леса три километра. На возвышенности - школа, оттуда все окрестности видны как на ладони. Лучшего места для полицейского гарнизона трудно придумать. А гарнизон немцам был очень нужен для борьбы с партизанами. Он насчитывал 400 полицейских, подавляющее большинство которых были местными жителями.
В январе 1943 года партизаны попытались захватить гарнизон, но операция претерпела неудачу: более 20 партизан, скошенных пулеметными очередями, остались лежать на снегу. После проведения дополнительной разведки 14 апреля была предпринята вторая попытка. Атака началась в 4 часа утра. Тишину разорвали пулеметные очереди. Дражно с его 42 дзотами являлось тогда крепким орешком, поэтому партизаны были вынуждены применить артиллерийские орудия. Полицаи выскакивали и мчались к дзотам, которые у многих «селян» находились прямо во дворах. В некоторых домах от артобстрела занялась соломенная крыша, кое-где огонь распространился на соседние дома. В тот же день 21-летний командир бригады лейтенант Сергей Иванов докладывал в штаб партизанского движения: «…Бой прошел очень удачно. Свою задачу выполнили, гарнизон разгромлен, за исключением 5 дзотов, в которые войти не удалось». Партизаны уничтожили 217 полицейских. Потери среди народных мстителей - 13 человек.
К сожалению, в результате плотного огня противоборствовавших сторон пострадало и несколько мирных жителей. Упредить несчастье было практически невозможно, особенно ночью, когда опознавательные признаки целей трудно различить. Следует при этом подчеркнуть, что вина за гибель тех мирных жителей целиком и полностью лежит на совести полицаев, которые сознательно пошли на службу к гитлеровским оккупантам, а своих близких, по сути, сделали заложниками и прикрывались ими как живым щитом. Минский ученый, доктор исторических наук, профессор Эмануил Иоффе так прокомментировал этот эпизод: «В результате жестокой вооруженной борьбы партизан и полицаев, временами гибло и мирное население. Так случилось и в Дражно 14 апреля 1943 года. Но в данном случае партизаны невиновны...»
На протяжении нескольких десятилетий историки и следопыты изучали архивные документы, опрашивали очевидцев партизанских боев. Казалось бы, сейчас, по истечении более чем шести десятилетий, о партизанском движении на Минщине известно столько, что никаких исторических открытий ожидать не приходится. Но вдруг некий ловкач ни с того ни с сего устроил настоящий переполох, якобы отыскав «вторую Хатынь». Только такую, которую не оккупанты загубили, а партизаны. Для проверки сведений, изложенных «краеведом», районный совет ветеранов Стародорожского района создал комиссию. Ветераны встречались с людьми, которые проживали в войну в Дражно и окрестных деревнях, заслушали живых свидетелей событий того времени. Был приглашен и Петровский, но он не приехал. Комиссия пришла к выводу, что «краевед», пытаясь очернить Победу всего народа над фашизмом, субъективно и предвзято истолковал партизанскую операцию по уничтожению полицейского гарнизона как карательную акцию против мирных жителей. Такой же результат дала и проведенная прокурорская проверка. Отрывочные и запутанные воспоминания старика вызывают недоумение: полицейский гарнизон, по его словам, состоял из 79 человек. Но по документам, изъятым у немцев, в Дражно их было 400. Документы хранятся в Национальном архиве Республики Беларусь и были представлены в Белорусскую военную прокуратуру. По утверждению «краеведа», этот очевидец «вспомнил», как комбриг отдал приказ: «Расстрелять как можно больше членов семей полицаев». Но при каких обстоятельствах это стало известно мальчику из деревни? Петровский вспоминает: «Катя, сестра моя, достала комсомольский билет». Но, увидев его, «высокий партизан в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю»... В то, что этот высокий был партизаном, невозможно поверить, ведь многие народные мстители сами являлись комсомольцами и коммунистами. Причем очевидец утверждает, что «ни одного полицая партизаны не застрелили. Их дома тоже уцелели». Очень странно все это, не правда ли?
Примечательно. что Петровский не помнит дату трагедии, которая произошла с его семьей. По архивным данным, партизаны проводили операцию 14 апреля, а по мнению родственников старожилов, днем позже. Эта путаница отражена и в прессе, и на сайтах.
Свет на загадку проливает высказывание на одном из белорусских интернет-форумов: «Наша деревня находится между Чериковом и Кричевом. Моя бабушка полицаев всю жизнь проклинала. Она рассказывала, как те приходили под видом партизан. Благо дядька был у партизан связным, так он знал всех своих в лицо. Вот и в Дражно, я уверена, было то же самое». Скорее всего, участница форума права. Отец очевидца экзекуции до прихода немцев был председателем сельпо, членом партии и успел уйти в лес. После партизанской операции нельзя исключить мести полицаев в отношении совершеннолетних членов его семьи на следующий день. Именно полицейских подросток и принял за партизан.
Тут впору задуматься и об источнике осведомленности Петровского. О том, что над мирными жителями глумились бойцы из отряда имени Кутузова, очевидец, оказывается, узнал лишь много времени спустя, а сразу после упомянутых событий у него таких мыслей не возникало. О случившемся узнал от односельчан. А кем многие из них были в войну, известно. Очевидец также припоминает, что «партизаны» бросали детей в огонь, но поверить в такое, после того как они спасали беспризорников, невозможно. Мать Петровского, по его словам, кололи штыками несколько… женщин. Но женщины в отряде имени Кутузова никогда в боевых операциях не участвовали. Они вместе с хозяйственным взводом оставались в партизанском лагере.
Все говорит о том, что горе-краевед, не владея фактами, сочинял их сам, подал винегрет под собственным соусом. Ну а на Петровского как очевидца ссылался для пущей убедительности и обнародовать диктофонные записи бесед «краевед» категорически отказался. Более всего настораживает то, что Петровский якобы хранил мрачную тайну целых 65 лет: даже во время горбачевской гласности, когда и не такие «мемуары» были на слуху. Причем жил он в то время не где-нибудь в дальней деревне, а в столице, работал электриком на госпредприятии. Теперь вдруг ни с того ни с сего откопал некоего «краеведа» и решил поведать ему о сокровенном, когда свидетелей со стороны местных жителей почти не осталось в живых. Раньше она появиться не могла.
Опус «краеведа», его интервью бульварным изданиям и «Радио Свобода», полны противоречий, несуразности и голословных утверждений, а по сути, измышлений. Скрытую, подчас и откровенную ненависть как этого сочинителя, так и рецензентов его опуса из «желтых» газетенок по отношению к белорусским партизанам можно усмотреть чуть ли не на каждой странице их писанины. Партизаны практически не воевали, утверждает «краевед», они отсиживались в лесах. А 23 пущенных под откос одним только 5-м отрядом вражеских эшелона с живой силой и техникой не в счет? Имеет место в нападках критиков партизанского движения и явная мерзость: «Даже имя показательное - родители были сионистами, как пить дать… Эта мразь после войны стала партаппаратчиком… Как видите, жег беларусов жид, командовал им москаль». Но главная ложь состоит в том, что бой с мощным полицейским гарнизоном представлен как расправа с беззащитным местным населением.
Столичные «доброжелатели» уговорили Петровского подписать обращение в Минский облисполком с просьбой разрешить установить в Дражно мемориальный знак. Ответ был такой: «Ваши родители, погибшие в годы войны, захоронены на кладбище. На их могилах стоят надгробия - их память увековечена в соответствии с гражданскими и христианскими традициями… В Стародорожском районе поставлено 92 памятника жертвам войны, к которым можно прийти как в праздничные, так и в траурные дни и почтить память родных и всех погибших земляков». Но не хотят нагрянувшие в Дражно господа из «Народного фронта» и иже с ними чтить память чьих-то отцов и дедов, погибших в борьбе с гитлеровскими оккупантами. Для них важнее омрачить всенародный праздник - День Победы. Подавай им мемориал в честь коллаборационистов, пострадавших от ненавистных большевиков-инородцев. Неймется им перессорить пожилых людей, переживших военное лихолетье, столкнуть лбами белорусов, русских, евреев и поляков. А еще натравить друг на друга православных и католиков, оболгать представителей власти. Явно не по нутру «свядомым» стабильность в белорусском обществе.
Долгое время о событиях в деревне Дражно Стародорожского района упоминалось лишь в сухих сводках партизанской борьбы на юге Минской области в первой половине 1943 года. В воспоминаниях Героя Советского Союза, партизана Станислава Ваупшасова, изданных в советское время, можно прочесть следующее: «Подразделения Второй Минской бригады разгромили гарнизон оккупантов в селе Дражно. Эти операции породили упорные слухи о том, будто в Гресских лесах высадился мощный десант советских войск с пушками и лёгкими танками».
В 2000-х годах информацию об этом начал собирать краевед Виктор Хурсик. Он опросил ряд свидетелей, опубликовав их воспоминания в книге «Кровь и пепел Дражна». После этого судьбой деревни заинтересовались и профессиональные историки, которые нарисовали следующую картину. Партизаны вошли в Дражно рано утром 14 апреля. Пока жители ещё спали, их дома начали пылать. Некоторых селян партизаны убили в их собственных постелях. Другие дражненцы пытались спрятаться в картофельных погребах, но их находили и там. Как рассказывал сын бывшего председателя поселкового совета, Николай Петровский, попытки жителей деревни доказать свою лояльность советской власти были безуспешны. Его сестра Катя показала одному из партизан зашитый в подкладке кофты комсомольский билет, который она бережно сохраняла под немецкой властью. В ответ девушка получила пулю. Жертвами нападения на Дражно стали не меньше 217 человек - в основном женщины, дети и старики, включая семьи фронтовиков. Никого из 79 полицаев, укрывшихся за дзотами, партизаны трогать не стали. После ухода убийц в деревню приехали немцы, которые оказали раненым помощь. Впоследствии местные жители выяснили, что расправу совершила группа Израиля Лапидуса из партизанского отряда имени Кутузова.
Машина закрутилась: страждущие сенсации буквально забросали форумы своими соображениями и версиями, а энтузиасты из рядов деструктивных демократов, чтобы подлить масла в огонь, ринулись в Дражно, чтобы самовольно установить там возле местного католического кладбища шестиконечный крест. Но жителей деревни такая перспектива явно не радовала, да и символика, похоже, не всякого устраивала, потому ночью неизвестные крест аккуратно выкопали, отвезли в соседнюю деревню и положили возле другого кладбища. Для оппозиционной братии это послужило желанным поводом повесить всех собак на представителей местной власти, для «желтой» прессы - продолжать доходную, тираж взвинчивающую тему, а для форумной публики - скрестить шпаги в полемике. «Свядомыя» с упоением злорадствуют: это, мол, из Кремля приказали партизанам жечь белорусские деревни. Русофобы получили козырь: ведь партизанскую бригаду возглавлял Сергей Иванов из Ленинграда. И антисемиты оживленно смакуют тему: командиром участвующего в операции отряда был Израиль Лапидус.
По этническому составу многие жители Дражно - потомки зажиточных выходцев из Речи Посполитой, поселившихся здесь несколько веков назад. Деревня большая, расположена на перекрестке дорог. До опушки леса три километра. На возвышенности - школа, оттуда все окрестности видны как на ладони. Лучшего места для полицейского гарнизона трудно придумать. А гарнизон немцам был очень нужен для борьбы с партизанами. Он насчитывал 400 полицейских, подавляющее большинство которых были местными жителями.
В январе 1943 года партизаны попытались захватить гарнизон, но операция претерпела неудачу: более 20 партизан, скошенных пулеметными очередями, остались лежать на снегу. После проведения дополнительной разведки 14 апреля была предпринята вторая попытка. Атака началась в 4 часа утра. Тишину разорвали пулеметные очереди. Дражно с его 42 дзотами являлось тогда крепким орешком, поэтому партизаны были вынуждены применить артиллерийские орудия. Полицаи выскакивали и мчались к дзотам, которые у многих «селян» находились прямо во дворах. В некоторых домах от артобстрела занялась соломенная крыша, кое-где огонь распространился на соседние дома. В тот же день 21-летний командир бригады лейтенант Сергей Иванов докладывал в штаб партизанского движения: «…Бой прошел очень удачно. Свою задачу выполнили, гарнизон разгромлен, за исключением 5 дзотов, в которые войти не удалось». Партизаны уничтожили 217 полицейских. Потери среди народных мстителей - 13 человек.
К сожалению, в результате плотного огня противоборствовавших сторон пострадало и несколько мирных жителей. Упредить несчастье было практически невозможно, особенно ночью, когда опознавательные признаки целей трудно различить. Следует при этом подчеркнуть, что вина за гибель тех мирных жителей целиком и полностью лежит на совести полицаев, которые сознательно пошли на службу к гитлеровским оккупантам, а своих близких, по сути, сделали заложниками и прикрывались ими как живым щитом. Минский ученый, доктор исторических наук, профессор Эмануил Иоффе так прокомментировал этот эпизод: «В результате жестокой вооруженной борьбы партизан и полицаев, временами гибло и мирное население. Так случилось и в Дражно 14 апреля 1943 года. Но в данном случае партизаны невиновны...»
На протяжении нескольких десятилетий историки и следопыты изучали архивные документы, опрашивали очевидцев партизанских боев. Казалось бы, сейчас, по истечении более чем шести десятилетий, о партизанском движении на Минщине известно столько, что никаких исторических открытий ожидать не приходится. Но вдруг некий ловкач ни с того ни с сего устроил настоящий переполох, якобы отыскав «вторую Хатынь». Только такую, которую не оккупанты загубили, а партизаны. Для проверки сведений, изложенных «краеведом», районный совет ветеранов Стародорожского района создал комиссию. Ветераны встречались с людьми, которые проживали в войну в Дражно и окрестных деревнях, заслушали живых свидетелей событий того времени. Был приглашен и Петровский, но он не приехал. Комиссия пришла к выводу, что «краевед», пытаясь очернить Победу всего народа над фашизмом, субъективно и предвзято истолковал партизанскую операцию по уничтожению полицейского гарнизона как карательную акцию против мирных жителей. Такой же результат дала и проведенная прокурорская проверка. Отрывочные и запутанные воспоминания старика вызывают недоумение: полицейский гарнизон, по его словам, состоял из 79 человек. Но по документам, изъятым у немцев, в Дражно их было 400. Документы хранятся в Национальном архиве Республики Беларусь и были представлены в Белорусскую военную прокуратуру. По утверждению «краеведа», этот очевидец «вспомнил», как комбриг отдал приказ: «Расстрелять как можно больше членов семей полицаев». Но при каких обстоятельствах это стало известно мальчику из деревни? Петровский вспоминает: «Катя, сестра моя, достала комсомольский билет». Но, увидев его, «высокий партизан в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю»... В то, что этот высокий был партизаном, невозможно поверить, ведь многие народные мстители сами являлись комсомольцами и коммунистами. Причем очевидец утверждает, что «ни одного полицая партизаны не застрелили. Их дома тоже уцелели». Очень странно все это, не правда ли?
Примечательно. что Петровский не помнит дату трагедии, которая произошла с его семьей. По архивным данным, партизаны проводили операцию 14 апреля, а по мнению родственников старожилов, днем позже. Эта путаница отражена и в прессе, и на сайтах.
Свет на загадку проливает высказывание на одном из белорусских интернет-форумов: «Наша деревня находится между Чериковом и Кричевом. Моя бабушка полицаев всю жизнь проклинала. Она рассказывала, как те приходили под видом партизан. Благо дядька был у партизан связным, так он знал всех своих в лицо. Вот и в Дражно, я уверена, было то же самое». Скорее всего, участница форума права. Отец очевидца экзекуции до прихода немцев был председателем сельпо, членом партии и успел уйти в лес. После партизанской операции нельзя исключить мести полицаев в отношении совершеннолетних членов его семьи на следующий день. Именно полицейских подросток и принял за партизан.
Тут впору задуматься и об источнике осведомленности Петровского. О том, что над мирными жителями глумились бойцы из отряда имени Кутузова, очевидец, оказывается, узнал лишь много времени спустя, а сразу после упомянутых событий у него таких мыслей не возникало. О случившемся узнал от односельчан. А кем многие из них были в войну, известно. Очевидец также припоминает, что «партизаны» бросали детей в огонь, но поверить в такое, после того как они спасали беспризорников, невозможно. Мать Петровского, по его словам, кололи штыками несколько… женщин. Но женщины в отряде имени Кутузова никогда в боевых операциях не участвовали. Они вместе с хозяйственным взводом оставались в партизанском лагере.
Все говорит о том, что горе-краевед, не владея фактами, сочинял их сам, подал винегрет под собственным соусом. Ну а на Петровского как очевидца ссылался для пущей убедительности и обнародовать диктофонные записи бесед «краевед» категорически отказался. Более всего настораживает то, что Петровский якобы хранил мрачную тайну целых 65 лет: даже во время горбачевской гласности, когда и не такие «мемуары» были на слуху. Причем жил он в то время не где-нибудь в дальней деревне, а в столице, работал электриком на госпредприятии. Теперь вдруг ни с того ни с сего откопал некоего «краеведа» и решил поведать ему о сокровенном, когда свидетелей со стороны местных жителей почти не осталось в живых. Раньше она появиться не могла.
Опус «краеведа», его интервью бульварным изданиям и «Радио Свобода», полны противоречий, несуразности и голословных утверждений, а по сути, измышлений. Скрытую, подчас и откровенную ненависть как этого сочинителя, так и рецензентов его опуса из «желтых» газетенок по отношению к белорусским партизанам можно усмотреть чуть ли не на каждой странице их писанины. Партизаны практически не воевали, утверждает «краевед», они отсиживались в лесах. А 23 пущенных под откос одним только 5-м отрядом вражеских эшелона с живой силой и техникой не в счет? Имеет место в нападках критиков партизанского движения и явная мерзость: «Даже имя показательное - родители были сионистами, как пить дать… Эта мразь после войны стала партаппаратчиком… Как видите, жег беларусов жид, командовал им москаль». Но главная ложь состоит в том, что бой с мощным полицейским гарнизоном представлен как расправа с беззащитным местным населением.
Столичные «доброжелатели» уговорили Петровского подписать обращение в Минский облисполком с просьбой разрешить установить в Дражно мемориальный знак. Ответ был такой: «Ваши родители, погибшие в годы войны, захоронены на кладбище. На их могилах стоят надгробия - их память увековечена в соответствии с гражданскими и христианскими традициями… В Стародорожском районе поставлено 92 памятника жертвам войны, к которым можно прийти как в праздничные, так и в траурные дни и почтить память родных и всех погибших земляков». Но не хотят нагрянувшие в Дражно господа из «Народного фронта» и иже с ними чтить память чьих-то отцов и дедов, погибших в борьбе с гитлеровскими оккупантами. Для них важнее омрачить всенародный праздник - День Победы. Подавай им мемориал в честь коллаборационистов, пострадавших от ненавистных большевиков-инородцев. Неймется им перессорить пожилых людей, переживших военное лихолетье, столкнуть лбами белорусов, русских, евреев и поляков. А еще натравить друг на друга православных и католиков, оболгать представителей власти. Явно не по нутру «свядомым» стабильность в белорусском обществе.