И. Березин. Грамматика персидского языка (Казань, 1853)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Персидский язык, бесспорно один из древнейших языков Старого света, в течение долгого существования своего должен был подвергнуться многим изменениям, но несмотря на влияние чуждых народов и языков, общее строение его сохранило еще многие родовые признаки ахаманийского диалекта, как это показали последние исследования Г-на Опперта над клинообразной персидской системой[1]. Принятие персами мусульманской религии ввело в персидский язык, принадлежащий совершенно иному семейству, множество арабских слов, и невзирая на давнопрошедшие старания персидских пуристов Фердауси и других, чисто персидские слова с каждым днем уступают место арабским и исчезают из употребления. На севере Персии тюркское народонаселение и персидские диалекты почти изгнали персидский язык, так что образованные персияне изучают здесь родное наречие почти как мертвый язык, и самое произношение его отчасти подверглось влиянию турецкого выговора. Живую персидскую речь можно слышать теперь только на юге Персии, преимущественно подле гробниц Саади и Хафиза в Ширазе: метафоры, которыми прежде язык был так обилен, мало по малу изгоняются, и даже в дипломатической переписке заметна уже наклонность к изящной простоте вместо прежней напыщенной фигуральности.
Много причин существует для того, чтоб сделать интересным изучение персидского языка: не говоря о глубокой древности его и о том важном месте, которое он занимает в ряду арийских диалектов, политическое значение персидской монархии и богатство персидской литературы дают этому языку завлекательное практическое приложение. Для филолога, несмотря на многочисленные и богатые результатами изыскания европейских ориенталистов о явном сродстве персидского с немецким, греческим, латинским и другими индо-германскими наречиями[2], предстоит еще обильная жатва в сравнительных исследованиях персидского языка, богатство которого далеко превышает указываемую некоторыми учеными сумму персидских слов[3]; для любителя литературы персидская поэзия одна достаточна для того, чтоб пленить внимание на долгое время. Как язык народа образованного и когда-то воинственного, благозвучный, богатый производством слов и метафорическими выражениями, персидский язык уже давно распространился по мусульманской Азии и для сведущих мусульман служит как бы мерилом образованности; в нашем Отечестве, составляя природный язык многих закавказских провинций, персидский изучается также татарским духовенством, которое необходимо знакомится с ним во время религиозного воспитания своего в Бухаре.
Доныне на русском не было издано грамматического руководства к изучению персидского языка, хотя на разных европейских языках существует весьма много подобных сочинений[4], между которыми находятся даже руководства к познанию персидских диалектов[5]. Имевши случай изучать персидский живой язык в самой Персии, я предпринял составить грамматическое руководство к знакомству с ним, обращая внимание как на язык книжный прошедшего и настоящего времени, так и на язык разговорный, представляющий много уклонений, которые, если еще не вошли в состав персидской речи, то по крайней мере должны со временем занять в ней место наравне с другими правилами.
Таким образом, я постоянно имел в виду книжный и разговорный языки во всех трех частях грамматики, указывая вместе с тем и на неправильности речи в персидских поэтических произведениях, впрочем, настолько, насколько то нужно для ознакомления с языком, потому что указание всех поэтических вольностей в грамматике было бы неуместно и невозможно. Несмотря на то, что персидский язык, по несложности многих своих изменений, весьма приближается к простоте английского языка, богатое производство имен и разнообразные изменения глаголов требовали такого обширного развития, что грамматика моя вышла довольно пространна: чтобы не затруднять учащихся многочисленностью правил, я счел за нужное главнейшие из них вести под одной нумерацией, а менее важные под другой. В произношении персидских слов я руководствовался южным персидским выговором, но, определив персидское произношение в первом отделении первой части сколь возможно приблизительное с помощью русских букв, я в следующих отделениях уже не выставлял выговора каждого слова, боясь бесполезно увеличить книгу. В развитии грамматической системы я старался соединить оригинальное проследование правил персидского языка с общим изложением наших учебников, не уклоняясь значительно от общего грамматического воззрения, но и не связываясь общепринятыми правилами там, где приложение их к персидскому языку было бы не согласно с требованиями персидской речи. Общую этимологию языка я излагаю в первых двух частях, в третьей же находится синтаксис; кроме постоянного указания во всех грамматических правилах, где это нужно, на арабские формы, употребляемые в персидском языке, я посвящаю еще третье отделение второй части арабским грамматическим видам, встречающимся в персидском языке. В изложении персидского синтаксиса я ограничиваюсь указанием необходимых правил, тем более, что некоторые синтаксические замечания вошли в этимологию, по неизбежной связи своей с этимологическими правилами.
Первоначально труд мой обнимал и грамматику персидских наречий, исследованных мною во время пребывания на Востоке, а именно: татского, талышинского, гилекского, мазандеранского, гебрского, курдского восточного и курдского западного, но так как объем книги оказался при печатании превосходящим условия учебника, то я нашелся вынужденным опустить персидские диалекты, и для ознакомления с ними предлагаю отдельный свой труд: Recherches sur les dialectes persans.
Ориенталисты, знакомые с персидским языком, найдут в моем труде много несовершенств: посему я заранее прошу у них снисхождения к первому опыту персидского грамматического руководства на русском языке, извиняя себя надеждою, что мой слабый труд, почтенный свыше заслуги вниманием благосклонного начальства, определившего напечатать книгу на счет Казанского Университета, вызовет более опытных и сведущих мужей на это поприще.
И. Березин
________
[1] Journal asiatique, 1851, Février-Mars, Avril-Mai, Juin, Juillet, Septembre-Octobre, Novembre-Décembre.
[2] Dorn, Ueber die Verwandtschaft des persischen, germanischen und griechisch - lateinischen Sprachstammes. - Hammer, Verzeichniss persischer, mit germanischen, namentlich in der gothischen, dänischen, holländischen, schwedischen, englischen, griechischen, lateinischen, deutschen Sprache, und auch den Mundarten der letzten, in der alemanischen und österreichischen, verwandter Wörter. Wiener Jahrbücher der Literatur, 1830, B. 49, 50, 51, 52 und 53, Anzeige-Blatt.
[3] Journal asiatique, 1833, Juillet, 34-35.
[4] Исчисление напечатанных персидских Грамматик см. в Bibliotheca orientalis, par Zenker, 34-37 и 226; Journ. asiat. 1833, Juillet, 40-50. К ним должно еще присовокупить Грамматику покойного Аббас Кули, напечатанную в Тифлисе под заглавием: Краткая грамматика персидского языка, Тифлис, 1841; Грамматику на армянском для руководства в армянских школах, напечатанную в Константинополе в 1826 году балатским священником Тер-Ованнесом, по приказанию Архиепископа Карапета; немецкий перевод Грамматики Мирзы Ибрагима: Grammatik der lebenden persischen Sprache von Mirza Mohammed Ibrahim. Aus dem engtisch. übers. von Fleischer, Leipzig, 1847; второе издание Forbes Falconer, Grammar of the persian language, London, 1848; вторую часть Vullers, Institutiones linguae persicae, Giessen, 1850, и литографированный персидский текст Grammaticae persicae praecepta edidit Dr. Splieth, Halis, 1846.
[5] Garzoni, Grammatica e vocabolario della lingua kurda, Roma, 1787; Spiegel, Grammatik der Pârsisprache, Leipzig, 1851.
Перевод в современную орфографию: fir-vst, 2015
Персидский язык, бесспорно один из древнейших языков Старого света, в течение долгого существования своего должен был подвергнуться многим изменениям, но несмотря на влияние чуждых народов и языков, общее строение его сохранило еще многие родовые признаки ахаманийского диалекта, как это показали последние исследования Г-на Опперта над клинообразной персидской системой[1]. Принятие персами мусульманской религии ввело в персидский язык, принадлежащий совершенно иному семейству, множество арабских слов, и невзирая на давнопрошедшие старания персидских пуристов Фердауси и других, чисто персидские слова с каждым днем уступают место арабским и исчезают из употребления. На севере Персии тюркское народонаселение и персидские диалекты почти изгнали персидский язык, так что образованные персияне изучают здесь родное наречие почти как мертвый язык, и самое произношение его отчасти подверглось влиянию турецкого выговора. Живую персидскую речь можно слышать теперь только на юге Персии, преимущественно подле гробниц Саади и Хафиза в Ширазе: метафоры, которыми прежде язык был так обилен, мало по малу изгоняются, и даже в дипломатической переписке заметна уже наклонность к изящной простоте вместо прежней напыщенной фигуральности.
Много причин существует для того, чтоб сделать интересным изучение персидского языка: не говоря о глубокой древности его и о том важном месте, которое он занимает в ряду арийских диалектов, политическое значение персидской монархии и богатство персидской литературы дают этому языку завлекательное практическое приложение. Для филолога, несмотря на многочисленные и богатые результатами изыскания европейских ориенталистов о явном сродстве персидского с немецким, греческим, латинским и другими индо-германскими наречиями[2], предстоит еще обильная жатва в сравнительных исследованиях персидского языка, богатство которого далеко превышает указываемую некоторыми учеными сумму персидских слов[3]; для любителя литературы персидская поэзия одна достаточна для того, чтоб пленить внимание на долгое время. Как язык народа образованного и когда-то воинственного, благозвучный, богатый производством слов и метафорическими выражениями, персидский язык уже давно распространился по мусульманской Азии и для сведущих мусульман служит как бы мерилом образованности; в нашем Отечестве, составляя природный язык многих закавказских провинций, персидский изучается также татарским духовенством, которое необходимо знакомится с ним во время религиозного воспитания своего в Бухаре.
Доныне на русском не было издано грамматического руководства к изучению персидского языка, хотя на разных европейских языках существует весьма много подобных сочинений[4], между которыми находятся даже руководства к познанию персидских диалектов[5]. Имевши случай изучать персидский живой язык в самой Персии, я предпринял составить грамматическое руководство к знакомству с ним, обращая внимание как на язык книжный прошедшего и настоящего времени, так и на язык разговорный, представляющий много уклонений, которые, если еще не вошли в состав персидской речи, то по крайней мере должны со временем занять в ней место наравне с другими правилами.
Таким образом, я постоянно имел в виду книжный и разговорный языки во всех трех частях грамматики, указывая вместе с тем и на неправильности речи в персидских поэтических произведениях, впрочем, настолько, насколько то нужно для ознакомления с языком, потому что указание всех поэтических вольностей в грамматике было бы неуместно и невозможно. Несмотря на то, что персидский язык, по несложности многих своих изменений, весьма приближается к простоте английского языка, богатое производство имен и разнообразные изменения глаголов требовали такого обширного развития, что грамматика моя вышла довольно пространна: чтобы не затруднять учащихся многочисленностью правил, я счел за нужное главнейшие из них вести под одной нумерацией, а менее важные под другой. В произношении персидских слов я руководствовался южным персидским выговором, но, определив персидское произношение в первом отделении первой части сколь возможно приблизительное с помощью русских букв, я в следующих отделениях уже не выставлял выговора каждого слова, боясь бесполезно увеличить книгу. В развитии грамматической системы я старался соединить оригинальное проследование правил персидского языка с общим изложением наших учебников, не уклоняясь значительно от общего грамматического воззрения, но и не связываясь общепринятыми правилами там, где приложение их к персидскому языку было бы не согласно с требованиями персидской речи. Общую этимологию языка я излагаю в первых двух частях, в третьей же находится синтаксис; кроме постоянного указания во всех грамматических правилах, где это нужно, на арабские формы, употребляемые в персидском языке, я посвящаю еще третье отделение второй части арабским грамматическим видам, встречающимся в персидском языке. В изложении персидского синтаксиса я ограничиваюсь указанием необходимых правил, тем более, что некоторые синтаксические замечания вошли в этимологию, по неизбежной связи своей с этимологическими правилами.
Первоначально труд мой обнимал и грамматику персидских наречий, исследованных мною во время пребывания на Востоке, а именно: татского, талышинского, гилекского, мазандеранского, гебрского, курдского восточного и курдского западного, но так как объем книги оказался при печатании превосходящим условия учебника, то я нашелся вынужденным опустить персидские диалекты, и для ознакомления с ними предлагаю отдельный свой труд: Recherches sur les dialectes persans.
Ориенталисты, знакомые с персидским языком, найдут в моем труде много несовершенств: посему я заранее прошу у них снисхождения к первому опыту персидского грамматического руководства на русском языке, извиняя себя надеждою, что мой слабый труд, почтенный свыше заслуги вниманием благосклонного начальства, определившего напечатать книгу на счет Казанского Университета, вызовет более опытных и сведущих мужей на это поприще.
И. Березин
________
[1] Journal asiatique, 1851, Février-Mars, Avril-Mai, Juin, Juillet, Septembre-Octobre, Novembre-Décembre.
[2] Dorn, Ueber die Verwandtschaft des persischen, germanischen und griechisch - lateinischen Sprachstammes. - Hammer, Verzeichniss persischer, mit germanischen, namentlich in der gothischen, dänischen, holländischen, schwedischen, englischen, griechischen, lateinischen, deutschen Sprache, und auch den Mundarten der letzten, in der alemanischen und österreichischen, verwandter Wörter. Wiener Jahrbücher der Literatur, 1830, B. 49, 50, 51, 52 und 53, Anzeige-Blatt.
[3] Journal asiatique, 1833, Juillet, 34-35.
[4] Исчисление напечатанных персидских Грамматик см. в Bibliotheca orientalis, par Zenker, 34-37 и 226; Journ. asiat. 1833, Juillet, 40-50. К ним должно еще присовокупить Грамматику покойного Аббас Кули, напечатанную в Тифлисе под заглавием: Краткая грамматика персидского языка, Тифлис, 1841; Грамматику на армянском для руководства в армянских школах, напечатанную в Константинополе в 1826 году балатским священником Тер-Ованнесом, по приказанию Архиепископа Карапета; немецкий перевод Грамматики Мирзы Ибрагима: Grammatik der lebenden persischen Sprache von Mirza Mohammed Ibrahim. Aus dem engtisch. übers. von Fleischer, Leipzig, 1847; второе издание Forbes Falconer, Grammar of the persian language, London, 1848; вторую часть Vullers, Institutiones linguae persicae, Giessen, 1850, и литографированный персидский текст Grammaticae persicae praecepta edidit Dr. Splieth, Halis, 1846.
[5] Garzoni, Grammatica e vocabolario della lingua kurda, Roma, 1787; Spiegel, Grammatik der Pârsisprache, Leipzig, 1851.
Перевод в современную орфографию: fir-vst, 2015