Мне хочется по-волчьи выть
Мне хочется по-волчьи выть
Бежать и плакать, кувыркаясь...
Может быть, ещё напишутся стихи, но пока не получается. Очень хочется написать стихи, настолько воет душа.
Женщина, юная, звенящая своей красотой и солнечностью, шагнула в окно. Её маленькой дочери на тот момент было 3 месяца. Теперь этой женщины больше нет.
Два года назад мы работали с ней в травмотерапии. Мы работали с последствиями тяжелейших родов и выкидыша. Она очень хотела жить, иметь детей. Отношения с мужем не складывались. Он много работал и совершенно не понимал её трудностей. И запретил ей психотерапию, она послушалась. Ещё два года назад мы работали с суицидальными стремлениями. Ей практически некому было сказать о своих страданиях, с детства она привыкла быть сильной, помогать другим, везти воз на себе. И не привыкла требовать себе, для себя, даже просить не могла. Была убеждена, что всё равно не получит то, что ей очень важно. У нас хорошо двигалась работа, и, как только ей стало более-менее устойчиво лучше, чуть-чуть, она ушла из терапии, сказав, что муж против.
Месяца 4 назад она написала мне, что счастлива, что наконец-то родила второго ребёнка, что всё хорошо, всё складывается так, как она хотела. И благодарила меня за помощь. А тем временем страдала от диких страхов. Накануне суицида она сказала мужу, что готова шагнуть из окна, на что дорогой муж сказал ей, что ей просто нужно поменять картинку. Она поменяла её, на ту, в которой никого и ничего нет.
Господи, как я зла!!!
9 из 10 моих клиенток ориентируются на мнение мужа и во всём его слушаются. Даже если они хорохорятся и думают о себе, что самостоятельны и независимы, достаточно мужу сказать, что ему что-то не нравится, им становится тревожно, и они тут же готовы бросить все свои стремления и планы. 6 из 10 немеют при недовольстве мужа в буквальном смысле, не могут поднять глаза и протестуют в пол. Половина в детстве или юности претерпели насильственные или развратные действия.
Я не знаю, почему я всё это пишу, я собиралась писать про другое, но сегодня пишется это. Почти то же самое я могу написать и про детей. Я не знаю, кто продолжает крутить это колесо сансары. Я точно знаю, что каждый его может остановить.
Сегодня принято говорить о правах детей, о внимании к детям, но почти не принято говорить о внимании к женщинам, мы же все отвечаем сами за себя, мы все взрослые люди, поэтому если у женщины что-то не получается, то она самадуравиновата, и все дела.
Да, бывает так, что семье живётся трудно, и муж много-много работает, чтобы семья жила хорошо в материальном плане, а женщина в этот момент беременеет и рожает. И у мужа не хватает ни сил, ни умения понять трудности своей жены, и самое главное, желания и смелости встретиться лицом к лицу с теми состояниями, которые жена переживает в силу своей половой принадлежности, с одной стороны, и насильственной культуре в качестве жертвы, с другой.
Да, я живу в счастливой семье. Мы с мужем понимаем хорошо друг друга и слышим, и слушаем, и видим, и стремимся друг к другу. Сколько лет нам пришлось идти навстречу этому единству. И мне очень хотелось бы, чтобы такого единства вокруг становилось больше.
Мы вместе с мужем именно с этим и работаем, каждый со своей стороны. И мне очень больно каждый раз, когда я слышу об очередной семейной трагедии.
Тргедия не только там, куда приходит смерть. Трагедия там, где люди забывают о своей мечте. Или там, где не найдя силы пережить горе, человек застывает и перестаёт реагировать на события. Или там, где человек не может сказать о своих чувствах и переживаниях. Или там, где его высмеивают и обесценивают. Мне очень горько. Пока я буду плакать, может быть потом снова появится надежда, но пока ей не время
Бежать и плакать, кувыркаясь...
Может быть, ещё напишутся стихи, но пока не получается. Очень хочется написать стихи, настолько воет душа.
Женщина, юная, звенящая своей красотой и солнечностью, шагнула в окно. Её маленькой дочери на тот момент было 3 месяца. Теперь этой женщины больше нет.
Два года назад мы работали с ней в травмотерапии. Мы работали с последствиями тяжелейших родов и выкидыша. Она очень хотела жить, иметь детей. Отношения с мужем не складывались. Он много работал и совершенно не понимал её трудностей. И запретил ей психотерапию, она послушалась. Ещё два года назад мы работали с суицидальными стремлениями. Ей практически некому было сказать о своих страданиях, с детства она привыкла быть сильной, помогать другим, везти воз на себе. И не привыкла требовать себе, для себя, даже просить не могла. Была убеждена, что всё равно не получит то, что ей очень важно. У нас хорошо двигалась работа, и, как только ей стало более-менее устойчиво лучше, чуть-чуть, она ушла из терапии, сказав, что муж против.
Месяца 4 назад она написала мне, что счастлива, что наконец-то родила второго ребёнка, что всё хорошо, всё складывается так, как она хотела. И благодарила меня за помощь. А тем временем страдала от диких страхов. Накануне суицида она сказала мужу, что готова шагнуть из окна, на что дорогой муж сказал ей, что ей просто нужно поменять картинку. Она поменяла её, на ту, в которой никого и ничего нет.
Господи, как я зла!!!
9 из 10 моих клиенток ориентируются на мнение мужа и во всём его слушаются. Даже если они хорохорятся и думают о себе, что самостоятельны и независимы, достаточно мужу сказать, что ему что-то не нравится, им становится тревожно, и они тут же готовы бросить все свои стремления и планы. 6 из 10 немеют при недовольстве мужа в буквальном смысле, не могут поднять глаза и протестуют в пол. Половина в детстве или юности претерпели насильственные или развратные действия.
Я не знаю, почему я всё это пишу, я собиралась писать про другое, но сегодня пишется это. Почти то же самое я могу написать и про детей. Я не знаю, кто продолжает крутить это колесо сансары. Я точно знаю, что каждый его может остановить.
Сегодня принято говорить о правах детей, о внимании к детям, но почти не принято говорить о внимании к женщинам, мы же все отвечаем сами за себя, мы все взрослые люди, поэтому если у женщины что-то не получается, то она самадуравиновата, и все дела.
Да, бывает так, что семье живётся трудно, и муж много-много работает, чтобы семья жила хорошо в материальном плане, а женщина в этот момент беременеет и рожает. И у мужа не хватает ни сил, ни умения понять трудности своей жены, и самое главное, желания и смелости встретиться лицом к лицу с теми состояниями, которые жена переживает в силу своей половой принадлежности, с одной стороны, и насильственной культуре в качестве жертвы, с другой.
Да, я живу в счастливой семье. Мы с мужем понимаем хорошо друг друга и слышим, и слушаем, и видим, и стремимся друг к другу. Сколько лет нам пришлось идти навстречу этому единству. И мне очень хотелось бы, чтобы такого единства вокруг становилось больше.
Мы вместе с мужем именно с этим и работаем, каждый со своей стороны. И мне очень больно каждый раз, когда я слышу об очередной семейной трагедии.
Тргедия не только там, куда приходит смерть. Трагедия там, где люди забывают о своей мечте. Или там, где не найдя силы пережить горе, человек застывает и перестаёт реагировать на события. Или там, где человек не может сказать о своих чувствах и переживаниях. Или там, где его высмеивают и обесценивают. Мне очень горько. Пока я буду плакать, может быть потом снова появится надежда, но пока ей не время