Политический труп Михаила Ходорковского
Ходорковский сам по себе мне глубоко неинтересен: еврейский юноша с комсомольско-олигархическим прошлым, вначале разворовавший мою страну, а потом по природной своей глупости влезший в терки с пацанами. В новой России тюремный опыт ему сильно пригодится - можно будет избежать "прописки" в камере, набить себе кресты, претендовать на должность библиотекаря на зоне, и все такое.
Это если бы он решился вернуться в страну, которую он беззастенчиво и нагло грабил долгие годы. Он не решится. Он уже примерил на себя корону Березовского, сложенную из газетки. И теперь самое опасное место на свете для него - ванная комната.
Вопрос в другом: откуда на Руси столько идиотов? В нашем еврейско-комсомольском юноше видят чуть ли не икону и лидера оппозиции. Господа и товарищи, у вас с головой все нормально?
Ну, да бог с ними, записными "либералами", хотя они такие же либералы, как ваш покорный слуга - сионист. Но почему никто из националистов и патриотов не видит очевидных фактов? Это для меня непонятно.
А факты таковы, что наш предопущенный олигарх, пописывая статейки на общелиберальные темы, спал и видел, как во главе режима поставят правильного еврейско-комсомольского юношу, не буду называть его по фамилии Ходорковский, который всей душой за либеральные ценности в виде сауны с блядями для правильных в идеологическом плане функционеров и продуктового набора с черной икоркой и бутылкой французского коньячка к Новому году. И получив реальный жизненный облом в виде тюремной баланды, не сдался, но припал в либерально правильной истерии к сапогу новых своих хозяев.
Ходорковский - оппозиционер, политик? Нет, и никогда им не был, и, слава Вседержителю, уже не будет.
Эмиграция, пусть и временная, - это было условием вашего освобождения из лагеря?
Я не могу сказать, что это было условие. Это то, что облегчило, позволило принять решение о помиловании. И когда сейчас пишут, что приезжали какие-то представители спецслужб в лагерь, а я задавал им какие-то дурацкие вопросы, о которых сейчас пишут, - ничего это не было. Потому что мы с Владимиром Владимировичем слишком давно друг друга знаем. И нам не нужно произносить лишних слов для того, чтобы получить заранее читаемый и понимаемый ответ.
Как все произошло?
Мои адвокаты мне передали, что решение о помиловании может быть принято. И что признания вины как условия освобождения - передо мной не ставят. Это была ключевая проблема начиная с медведевских времен. Еще Медведев сказал, что готов помиловать, но при этом Путин или кто-то от Путина тут же сказал, что для этого необходимо признание вины. Для меня написать прошение о помиловании было абсолютно не критично. Суд (по второму делу) был постановочным, и все это прекрасно понимали. В ответ на одну липовую бумажку написать другую липовую бумажку - никакого морального дискомфорта я бы от этого не испытывал. Мы обмениваемся с властью липовыми бумажками, и власть это понимает, и я это понимаю. И они понимают, что я понимаю, и я понимаю, что они понимают. В общем, здесь полная прозрачность у нас. И в этой липовой бумажке была только одна не липовая проблема (имея в виду времена Медведева) - признание вины. Потому что, как только я пишу, что признаю вину, куча уважаемых мною людей попадают в очень тяжелую ситуацию, фактически любой человек, ранее работавший в ЮКОСе, становится уязвимым. Как у нас рисуют «организованную группу», объяснять не надо. Поэтому этот вопрос мною не обсуждался. В липовой бумажке был бы готов написать что угодно, хоть про космические корабли, которые бороздят просторы Вселенной. Но признание вины имело бы вполне конкретные последствия для очень широкого круга людей, которых мне подставлять никак не возможно. В этот раз мне сказали: не надо писать признание вины.
Это когда было?
12 ноября. Мне было сказано, что и ситуацию с мамой надо упомянуть. Врать я, естественно, не стал бы, но это реальная ситуация, я о ней написал. Ну и все: отдал. Я прекрасно понимал, что вариантов будет два - либо третье дело, либо меня выпустят.
И никаких условий вам не ставили: скажем, не занимаешься политикой, не финансируешь оппозицию, о Навальном ни одного хорошего слова и так далее?
Нет, не было. Я написал в своей бумаге то, о чем раньше не раз говорил публично: я не собираюсь заниматься политикой и не собираюсь бороться за возвращение активов (ЮКОСа).
Сечин может не ждать от вас исков?
Я об этом много раз говорил, и если я один раз сказал, то должны появиться очень веские основания, чтобы мое решение изменилось. Этих веских оснований нет. И да, я просил дать мне возможность выезда за границу. Дело в том, что тогда, 12 ноября, мама была в больнице в Берлине. К счастью, две недели назад врачи ей сказали, что она может на три месяца вернуться в Москву, и потом опять в Берлин. Слава богу, что ей дали этот передых. Но в результате получилось, что мы разминулись.
А вы знали, что она в Москве?
Конечно.
И вы понимали, что в Кораллово вам не приехать?
Да. Так я оказался здесь, в Берлине, а они - родители, жена, дети - в Москве. Но вариантов не было. Наша власть честно может говорить, что они меня не высылали, а что я об этом просил. А зная наши реалии, мы абсолютно точно можем понимать, что меня из страны попросили. В нынешней ситуации я, все понимая, на это пошел. Потому что тема (болезнь мамы) слишком серьезная. Но если бы нужно было подставить людей, я бы не вышел. Когда меня адвокат спросила: а если они все-таки будут настаивать на том, чтобы я подписал признание вины, я сказал - ну, значит, ничего не получится. Если бы я в такой ситуации написал признание вины, то мама моя меня бы домой не пустила.
На все остальное мне было наплевать.
Расскажите о заявлении, которое вы написали: как оно выглядело?
Официальное заявление о помиловании - это фактически одна строчка: прошу освободить меня от дальнейшего отбывания наказания, поскольку из 10 лет 10 месяцев я провел в местах лишения свободы больше 10 лет. Все, точка. Кроме того, есть еще и мое личное письмо Путину, где я и написал о том, о чем вам только что рассказывал, - о ситуации с мамой.
http://newtimes.ru/articles/detail/76393/
Похуй на больную маму, которую ему "посоветовали" упомянуть в прошении о помиловании, - Ходорковский рвет когти.
Похуй на митинги и пикеты, которые организовывали его ебанутые на головку "сторонники" в его поддержку - Ходорковский ждет разрешения от "Владимир Владимировича", чтобы уехать или остаться.
Похуй на закон, права человека, интересы русского народа. Ходорковский рвет когти, чтобы насладиться после лагерной баланды прелестями спизженных бабок. Бабок, спизженных у русского народа.
Ему "намекнули", а законы он не читал. Он хочет прикрыть свою дебелую попу, он хочет получить от "Владим Владимыча" гарантии, что его "грешки" больше не будут расследоваться, и никто не будет задавать ему неудобных вопросов: а почему президент был убежден, что у Ходорковского руки "по локоть в крови"? И не только был убежден, но и говорил об этом на весь мир.
Да, я согласен, несправедливо сажать на десять лет человека за хищение нефти под видом "буровых вод", когда по нем виселица плачет. Ну, или пожизненное. Но в любом случае Ходорковский никогда не станет лидером реальной, а не телевизионной, оппозиции. И в Россию ему незачем приезжать, факт.
Ему могут тут припомнить реальные грехи, а не удобные для путинского "суда" бумажки с цифрами ограбленных им поколений русских.
Это если бы он решился вернуться в страну, которую он беззастенчиво и нагло грабил долгие годы. Он не решится. Он уже примерил на себя корону Березовского, сложенную из газетки. И теперь самое опасное место на свете для него - ванная комната.
Вопрос в другом: откуда на Руси столько идиотов? В нашем еврейско-комсомольском юноше видят чуть ли не икону и лидера оппозиции. Господа и товарищи, у вас с головой все нормально?
Ну, да бог с ними, записными "либералами", хотя они такие же либералы, как ваш покорный слуга - сионист. Но почему никто из националистов и патриотов не видит очевидных фактов? Это для меня непонятно.
А факты таковы, что наш предопущенный олигарх, пописывая статейки на общелиберальные темы, спал и видел, как во главе режима поставят правильного еврейско-комсомольского юношу, не буду называть его по фамилии Ходорковский, который всей душой за либеральные ценности в виде сауны с блядями для правильных в идеологическом плане функционеров и продуктового набора с черной икоркой и бутылкой французского коньячка к Новому году. И получив реальный жизненный облом в виде тюремной баланды, не сдался, но припал в либерально правильной истерии к сапогу новых своих хозяев.
Ходорковский - оппозиционер, политик? Нет, и никогда им не был, и, слава Вседержителю, уже не будет.
Эмиграция, пусть и временная, - это было условием вашего освобождения из лагеря?
Я не могу сказать, что это было условие. Это то, что облегчило, позволило принять решение о помиловании. И когда сейчас пишут, что приезжали какие-то представители спецслужб в лагерь, а я задавал им какие-то дурацкие вопросы, о которых сейчас пишут, - ничего это не было. Потому что мы с Владимиром Владимировичем слишком давно друг друга знаем. И нам не нужно произносить лишних слов для того, чтобы получить заранее читаемый и понимаемый ответ.
Как все произошло?
Мои адвокаты мне передали, что решение о помиловании может быть принято. И что признания вины как условия освобождения - передо мной не ставят. Это была ключевая проблема начиная с медведевских времен. Еще Медведев сказал, что готов помиловать, но при этом Путин или кто-то от Путина тут же сказал, что для этого необходимо признание вины. Для меня написать прошение о помиловании было абсолютно не критично. Суд (по второму делу) был постановочным, и все это прекрасно понимали. В ответ на одну липовую бумажку написать другую липовую бумажку - никакого морального дискомфорта я бы от этого не испытывал. Мы обмениваемся с властью липовыми бумажками, и власть это понимает, и я это понимаю. И они понимают, что я понимаю, и я понимаю, что они понимают. В общем, здесь полная прозрачность у нас. И в этой липовой бумажке была только одна не липовая проблема (имея в виду времена Медведева) - признание вины. Потому что, как только я пишу, что признаю вину, куча уважаемых мною людей попадают в очень тяжелую ситуацию, фактически любой человек, ранее работавший в ЮКОСе, становится уязвимым. Как у нас рисуют «организованную группу», объяснять не надо. Поэтому этот вопрос мною не обсуждался. В липовой бумажке был бы готов написать что угодно, хоть про космические корабли, которые бороздят просторы Вселенной. Но признание вины имело бы вполне конкретные последствия для очень широкого круга людей, которых мне подставлять никак не возможно. В этот раз мне сказали: не надо писать признание вины.
Это когда было?
12 ноября. Мне было сказано, что и ситуацию с мамой надо упомянуть. Врать я, естественно, не стал бы, но это реальная ситуация, я о ней написал. Ну и все: отдал. Я прекрасно понимал, что вариантов будет два - либо третье дело, либо меня выпустят.
И никаких условий вам не ставили: скажем, не занимаешься политикой, не финансируешь оппозицию, о Навальном ни одного хорошего слова и так далее?
Нет, не было. Я написал в своей бумаге то, о чем раньше не раз говорил публично: я не собираюсь заниматься политикой и не собираюсь бороться за возвращение активов (ЮКОСа).
Сечин может не ждать от вас исков?
Я об этом много раз говорил, и если я один раз сказал, то должны появиться очень веские основания, чтобы мое решение изменилось. Этих веских оснований нет. И да, я просил дать мне возможность выезда за границу. Дело в том, что тогда, 12 ноября, мама была в больнице в Берлине. К счастью, две недели назад врачи ей сказали, что она может на три месяца вернуться в Москву, и потом опять в Берлин. Слава богу, что ей дали этот передых. Но в результате получилось, что мы разминулись.
А вы знали, что она в Москве?
Конечно.
И вы понимали, что в Кораллово вам не приехать?
Да. Так я оказался здесь, в Берлине, а они - родители, жена, дети - в Москве. Но вариантов не было. Наша власть честно может говорить, что они меня не высылали, а что я об этом просил. А зная наши реалии, мы абсолютно точно можем понимать, что меня из страны попросили. В нынешней ситуации я, все понимая, на это пошел. Потому что тема (болезнь мамы) слишком серьезная. Но если бы нужно было подставить людей, я бы не вышел. Когда меня адвокат спросила: а если они все-таки будут настаивать на том, чтобы я подписал признание вины, я сказал - ну, значит, ничего не получится. Если бы я в такой ситуации написал признание вины, то мама моя меня бы домой не пустила.
На все остальное мне было наплевать.
Расскажите о заявлении, которое вы написали: как оно выглядело?
Официальное заявление о помиловании - это фактически одна строчка: прошу освободить меня от дальнейшего отбывания наказания, поскольку из 10 лет 10 месяцев я провел в местах лишения свободы больше 10 лет. Все, точка. Кроме того, есть еще и мое личное письмо Путину, где я и написал о том, о чем вам только что рассказывал, - о ситуации с мамой.
http://newtimes.ru/articles/detail/76393/
Похуй на больную маму, которую ему "посоветовали" упомянуть в прошении о помиловании, - Ходорковский рвет когти.
Похуй на митинги и пикеты, которые организовывали его ебанутые на головку "сторонники" в его поддержку - Ходорковский ждет разрешения от "Владимир Владимировича", чтобы уехать или остаться.
Похуй на закон, права человека, интересы русского народа. Ходорковский рвет когти, чтобы насладиться после лагерной баланды прелестями спизженных бабок. Бабок, спизженных у русского народа.
Ему "намекнули", а законы он не читал. Он хочет прикрыть свою дебелую попу, он хочет получить от "Владим Владимыча" гарантии, что его "грешки" больше не будут расследоваться, и никто не будет задавать ему неудобных вопросов: а почему президент был убежден, что у Ходорковского руки "по локоть в крови"? И не только был убежден, но и говорил об этом на весь мир.
Да, я согласен, несправедливо сажать на десять лет человека за хищение нефти под видом "буровых вод", когда по нем виселица плачет. Ну, или пожизненное. Но в любом случае Ходорковский никогда не станет лидером реальной, а не телевизионной, оппозиции. И в Россию ему незачем приезжать, факт.
Ему могут тут припомнить реальные грехи, а не удобные для путинского "суда" бумажки с цифрами ограбленных им поколений русских.