Ассоциации - основа мышления (часть 6)
От национальных культур - к общечеловеческому культурному пространству. Появление "всемирно законных ассоцаиций". Что приобретает и что теряет челвоечество.
Нечто подобное мы можем наблюдать и в романе «Игра в бисер», с той лишь разницей, что роль братьев для Иозефа исполняет его детский друг Плинио Дезиньори, с которым судьба несколько раз сталкивает его на протяжении жизни. И с ним у Иозефа есть общие картины и ассоциации, сложившиеся еще в безмятежные годы ученичества, и с ним его разделяет пропасть непонимания, когда разговор заходит о проблемах, на первый взгляд общих для Провинции и мира. И в этом случае уже Гессе находит необходимым со всей серьезностью подойти к этой проблеме, продемонстрировав какая стена может разделять людей, мыслительные картины которых сформировались под влиянием различных «законных» ассоциаций.
Нельзя не сказать и о том, что каждый человек представляет, в сущности, огромный мир, со своей культурой, построенной на своих собственных ассоциациях. И то, о чем мы говорили, вспоминая «незаконную» ассоциацию Кнехта, является на самом деле, предметом, делающим каждого человека индивидуальностью, а значит собственно человеком. Конечно, многие ассоциации унифицированы, и являются законными для более или менее широкого круга людей, однако именно незаконные ассоциации делают жизнь каждого человека столь особенной, и такой частной. Именно их наличие, позволяет каждому из нас быть личностью, отличая в чем-то простом и незатейливом повод для целой гаммы чувств, подобно тому, как нашел его в запахе бузины Иозеф Кнехт, или подобно тому, как нашла его в музыкальной фразе Наташа Ростова:
«Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкафчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что-то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из-за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкафчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания».
И если для отдельного человека существование своих особых незаконных ассоциаций является счастьем, то для культур, это представляет значительное затруднение, особенно тогда, когда во весь рост встает проблема достижения взаимопонимания.
Надо сказать, что проблема взаимопонимания всегда очень остро стояла перед человечеством. Если не говорить даже о встречах культур глобального масштаба, которые случались не так уж и часто (высадка европейцев в Америке, проникновение их же в Индию, Китай, Африку, на Ближний Восток), и заканчивались, как правило трагическим нежеланием понять друг друга, и силовым навязыванием ассоциаций со стороны культуры сильнейшей, часто сопровождаемым физическим или духовным истреблением слабейшего; мы можем увидеть как часто человечество нуждалось в смысловых толмачах для того чтобы объясниться.
Естественно, что речь идет исключительно о культурном взаимопонимании, ибо научится перекодировать бытовые картины достаточно просто, ведь они не так сложны, и состоят из весьма ограниченного числа элементов.
В этом желании понять друг друга, безусловно, были достигнуты некоторые успехи, в частности, вырабатывались некие общие правила построения моделей, как скажем в науке, или музыке (модели тесно увязывались с инструментарием, что позволяло представителям различных культур творить в рамках очень схожих картин), однако и они носили локальный характер, потому что, зачастую требовали принятия в качестве универсальной одной из нескольких моделей. Несомненно, что эта модель не могла в полной мере отразить особенностей моделей отвергнутых, и нечто, не поддававшееся перекодировке, погибало.
Сегодня, с развитием глобальных средств связи, и фактическим «уменьшением» земного шара, проблема взаимопонимания, или перекодировки ассоциаций, стоит особенно остро.
И если раньше проблема приближения образов одних культур к образам других волновала все же больше историков, а также совсем уж безоглядных мечтателей, то сейчас мир кажется действительно стоит на пороге создания некоей «глобальной культуры», существование которой станет возможным лишь при наличии значительного числа абсолютно законных (то есть воспринимаемых, как таковые всем населением Земли) ассоциаций. Возможно ли это? Первой мыслью, наверное для каждого будет: конечно нет! Однако, оглянитесь, разве не являются сегодня такими глобальными ассоциациями знаменитые рекламные слоганы всемирных индустриальных империй (чего стоит хотя бы «Всегда «Кока-кола»), или, к примеру, спортивные соревнования, такие как футбольные чемпионаты мира или Олимпиады. Конечно, усмехнется читатель, но разве эти картины так уж далеко ушли от бытовых? Наверняка, нет. И эти картины достаточно просты и незатейливы, однако, некоторые из них могут не носить прикладного характера, что позволяет предположить, что они могут стать прообразами будущей мировой культуры.
Нечто подобное мы можем наблюдать и в романе «Игра в бисер», с той лишь разницей, что роль братьев для Иозефа исполняет его детский друг Плинио Дезиньори, с которым судьба несколько раз сталкивает его на протяжении жизни. И с ним у Иозефа есть общие картины и ассоциации, сложившиеся еще в безмятежные годы ученичества, и с ним его разделяет пропасть непонимания, когда разговор заходит о проблемах, на первый взгляд общих для Провинции и мира. И в этом случае уже Гессе находит необходимым со всей серьезностью подойти к этой проблеме, продемонстрировав какая стена может разделять людей, мыслительные картины которых сформировались под влиянием различных «законных» ассоциаций.
Нельзя не сказать и о том, что каждый человек представляет, в сущности, огромный мир, со своей культурой, построенной на своих собственных ассоциациях. И то, о чем мы говорили, вспоминая «незаконную» ассоциацию Кнехта, является на самом деле, предметом, делающим каждого человека индивидуальностью, а значит собственно человеком. Конечно, многие ассоциации унифицированы, и являются законными для более или менее широкого круга людей, однако именно незаконные ассоциации делают жизнь каждого человека столь особенной, и такой частной. Именно их наличие, позволяет каждому из нас быть личностью, отличая в чем-то простом и незатейливом повод для целой гаммы чувств, подобно тому, как нашел его в запахе бузины Иозеф Кнехт, или подобно тому, как нашла его в музыкальной фразе Наташа Ростова:
«Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкафчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что-то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из-за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкафчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания».
И если для отдельного человека существование своих особых незаконных ассоциаций является счастьем, то для культур, это представляет значительное затруднение, особенно тогда, когда во весь рост встает проблема достижения взаимопонимания.
Надо сказать, что проблема взаимопонимания всегда очень остро стояла перед человечеством. Если не говорить даже о встречах культур глобального масштаба, которые случались не так уж и часто (высадка европейцев в Америке, проникновение их же в Индию, Китай, Африку, на Ближний Восток), и заканчивались, как правило трагическим нежеланием понять друг друга, и силовым навязыванием ассоциаций со стороны культуры сильнейшей, часто сопровождаемым физическим или духовным истреблением слабейшего; мы можем увидеть как часто человечество нуждалось в смысловых толмачах для того чтобы объясниться.
Естественно, что речь идет исключительно о культурном взаимопонимании, ибо научится перекодировать бытовые картины достаточно просто, ведь они не так сложны, и состоят из весьма ограниченного числа элементов.
В этом желании понять друг друга, безусловно, были достигнуты некоторые успехи, в частности, вырабатывались некие общие правила построения моделей, как скажем в науке, или музыке (модели тесно увязывались с инструментарием, что позволяло представителям различных культур творить в рамках очень схожих картин), однако и они носили локальный характер, потому что, зачастую требовали принятия в качестве универсальной одной из нескольких моделей. Несомненно, что эта модель не могла в полной мере отразить особенностей моделей отвергнутых, и нечто, не поддававшееся перекодировке, погибало.
Сегодня, с развитием глобальных средств связи, и фактическим «уменьшением» земного шара, проблема взаимопонимания, или перекодировки ассоциаций, стоит особенно остро.
И если раньше проблема приближения образов одних культур к образам других волновала все же больше историков, а также совсем уж безоглядных мечтателей, то сейчас мир кажется действительно стоит на пороге создания некоей «глобальной культуры», существование которой станет возможным лишь при наличии значительного числа абсолютно законных (то есть воспринимаемых, как таковые всем населением Земли) ассоциаций. Возможно ли это? Первой мыслью, наверное для каждого будет: конечно нет! Однако, оглянитесь, разве не являются сегодня такими глобальными ассоциациями знаменитые рекламные слоганы всемирных индустриальных империй (чего стоит хотя бы «Всегда «Кока-кола»), или, к примеру, спортивные соревнования, такие как футбольные чемпионаты мира или Олимпиады. Конечно, усмехнется читатель, но разве эти картины так уж далеко ушли от бытовых? Наверняка, нет. И эти картины достаточно просты и незатейливы, однако, некоторые из них могут не носить прикладного характера, что позволяет предположить, что они могут стать прообразами будущей мировой культуры.